Пожалуй, самое главное достоинство уходящего года в том, что он дал бизнесу определенность. Не уверенность, и не стабильность, и даже не рост. Собственники компаний решили, просто для себя, каким б
Худшие прогнозы о состоянии экономики региона не сбылись. Во всяком случае бизнес-сообщество делает вид, что все пока не плохо, но и не хорошо. Все ищут сбыт, деньги для развития и новых решений от власти. Миновал кризис или катастрофа еще впереди — этого достоверно утверждать никто не может.
Ключевой тренд зимы 2008-2009 гг. — собственники вернулись к оперативному управлению. И увиденное их не порадовало. По признанию многих, волна сокращений была вызвана не только необходимостью «резать косты» из-за упавшего спроса: избавлялись от неэффективных менеджеров, сокращали провальные направления и убыточные отделы, которые расплодились в тучные времена.
Разумеется, не обошлось без перегибов — под нож попадали люди, которые реально работали на перспективу бизнеса. Руководители объясняли это тем, что приходилось срочно менять стратегию компаний, причем глубина планирования поначалу колебалась в пределах 3-5 месяцев. Предприниматели, создавшие бизнес в конце 90-х гг., оказались в родной стихии: зарабатывать на коротких сделках, рассчитывать только на внутренние ресурсы, быть готовым потерять все и далеко не загадывать.
Лишь к осени 2009 г. компании занялись стратегиями на ближайшие 12-15 месяцев. Привлеченные консультанты отмечают, что руководителей в основном интересуют две стратегии: «падаем медленнее других» или «у нас плохо, у конкурентов еще хуже», причем рост тут при лучшем раскладе означает возврат к докризисному объему продаж. В любом случае оказавшиеся на рынке после увольнений «люди системы» так и не были задействованы. Качественных управленцев-предпринимателей не увольняли, а потребность в персонале, обслуживающем основные процессы создания прибыли, так и не возникла.
Денег не было и нет
В кризисный год появилась особая когорта предпринимателей — «счастливчики в кеше». К ним отнесли как собственников, успевших продать бизнес по докризисной цене, так и владельцев незакредитованных компаний. Справедливо сказать, что таких единицы, и они так и не перешли в разряд инвесторов. Сосредоточились на сбережении капитала, а масштабных вложений в новые проекты не делают. Разумеется, это не относится к компаниям со стабильным cash flow, которые, воспользовавшись конъюнктурой, покупают со значительным дисконтом коммерческую недвижимость, оборудование, а также предприятия, чья продукция присутствует в их технологической цепочке.
Остальные, как выразился один из банкиров, оказались безоружными в чистом поле под обстрелом кредиторов. До середины года выдача практически любых кредитов была заморожена до выяснения финансового состояния заемщиков. Процентные ставки начали быстро расти, а нефинансовые условия — ужесточаться. Взять заем на покрытие кассовых разрывов без залога считалось фантастикой. Банки оценивали имущество по 30-35% от его докризисной цены.
Кредитный клинч стал еще жестче с ростом процентных ставок. Сегодня 20% годовых — большая удача. Снижение ставки рефинансирования до 9% не помогает бизнесу занять денег, а низкая инфляция делает займы неподъемными. Думали, разогнать спрос и цены сможет резкая девальвация рубля, но этого не произошло, котировки сдали назад. Падение курса сыграло бы на руку только продавцам недвижимости, экспортерам, производителям импортозамещающих товаров и валютным спекулянтам. По большому счету, список не так уж велик.
Долги не привели к массовому банкротству
По оценкам аналитиков, в среднем по рынку Свердловской области сегодня в дебиторке заморожено порядка 10% оборотов компаний. Прогнозом на начало года были 30%, но коррекция произошла за счет падения спроса и цен. Всплеск задолженностей пришелся на первую половину года. Бизнесмены тогда скрипели зубами, но настаивали на внесудебном урегулировании конфликтов, а заявления в арбитраж служили лишь демонстрацией серьезности намерений. Понимали, что большинство компаний оказались в патовой ситуации, а со злонамеренными неплательщиками предлагали разбираться методами 90-х (см. «ДК» № 19 от 22 мая 2009 г.). Должники рассчитывались продукцией, кредиторы сбывали ее с большими дисконтами, но до массовых взаимозачетов дело так и не дошло.
К осени ежедневный список предприятий с исками о банкротстве уже едва умещался на странице формата А4. В суд подавали отчаявшиеся кредиторы, чтобы как-то сдвинуть с мертвой точки выплату долгов, и сами несостоятельные компании. Предприятий, которые хотели оздоровления через процедуру банкротства (например, «Пневмостроймашина
В то же время стали появляться прогнозы о второй волне банковского кризиса. Причина — просроченные кредиты, переоцененные залоги и их низкая ликвидность на рынке. Обещали, что в кредитном портфеле банков скопится 30-50% плохих долгов. На деле оказалось, что этот объем не превысил 10%. Скорее всего, сработал механизм, который премьер РФ Владимир Путин назвал «высокой договариваемостью российской экономики». Банки и прочие влиятельные кредиторы пристально следили за каждым шагом руководителей предприятий и старались сводить риск неплатежей к минимуму.
Перемена власти
За год Свердловская область превратилась из преуспевающего региона в депрессивный с бюджетным дефицитом в 9 млрд руб. Базовые отрасли из-за падения международной конъюнктуры и внутреннего спроса ушли в серьезный минус. Власть старалась поддержать крупный бизнес госгарантиями, посредничеством в переговорах о рефинансировании кредитов и получении новых заказов (подробнее см. «ДК» № 33 от 14 сентября 2009 г.). Но поскольку ресурсов было немного, эффект оказался незначительным.
Определенные надежды возлагали на саммиты ШОС и БРИК, прошедшие в начале июня. Событие действительно зажгло Екатеринбург на карте мира, но громких инвестиций в экономику области, кроме пресловутого «китайского миллиарда», не случилось. Осталось несколько инфраструктурных объектов, новых развязок, современный аэропорт, которому так и не стать в ближайшее время международным хабом, и обещания федеральных властей рассчитывать на Екатеринбург при организации глобальных саммитов.
Безусловно, главным событием политического сезона стала смена губернатора. В конце ноября Александр Мишарин вступил в права главы Свердловской области, подчеркнул, что будет управлять регионом «в соответствии со стратегией правительства РФ», и пообещал серьезные изменения. Во-первых — диверсификацию экономики области и снижение зависимости от базовых отраслей. «Мы будем поддерживать в первую очередь успешные бизнесы, которые способны нормально конкурировать», — сказал на заседании Законодательного собрания г-н Мишарин. И добавил, что защита местного рынка от экспансии крупных компаний негативно отразилась на экономике области.
Еще Александр Мишарин пообещал развивать транспортную и инженерную инфраструктуру (каждый вложенный рубль должен превратиться в 6-7 руб. инвестиций), энергетику, телеком и осваивать недра Приполярного Урала.
Бизнесмены Екатеринбурга ждут, что с приходом нового губернатора постепенно произойдет смена региональных бизнес-элит и лидеров рынка. В основном потому, что компании, пользовавшиеся преференциями старой власти, уступят место новым фаворитам. И разумеется, сейчас многие постараются попасть в их число.
Пока же к самым ярким событиям 14 дней после вступления Александра Мишарина в должность стали: назначение новым председателем правительства министра промышленности Свердловской области Анатолия Гредина, договоренность с Минфином РФ о выделении региональному бюджету дополнительных 3 млрд руб., разбирательства с руководителями неэффективных предприятий (Баранчинский электромеханический завод и «Уралвагонзавод»), приказ разработать новую программу развития Нижнего Тагила, а также угроза уволить ответственного за участок Серовского тракта близ Кушвы. Экономика падает
Основные показатели экономики Свердловской области
Источник: Госстат Свердловской области, служба занятости населения Свердловской области, Арбитражный суд Свердловской области, ЦБ РФ, экспертные оценки.
Пожалуй, самое главное достоинство уходящего года в том, что он дал бизнесу определенность. Не уверенность, и не стабильность, и даже не рост. Собственники компаний решили, просто для себя, каким будет их бизнес в ближайшие год-два, куда пойдет рынок, на что переориентируются потребительские предпочтения и каково влияние государства.
Абсолютно точно, что сценарий у каждого свой, но уже хорошо, что он есть. Есть небольшая точка пересечения мнений многих предпринимателей. Большинство уверены, что лучше экономике региона не станет минимум пару лет, но будут бизнесы-исключения. Это телеком, розничная торговля, фондовый рынок, как ни странно, земельный рынок и сегмент компаний, обслуживающих госкорпорации и монополии. Для полноты картины можно перечислить в порядке частоты упоминаний самые популярные среди бизнесменов Екатеринбурга драйверы роста экономики: нефть, медь, металлопрокат, США, кредиты, внутренний спрос, госзаказ.
Строго говоря, обойма факторов, которые смогут вытащить уральские предприятия из кризиса, за 2009 г. не изменилась — бизнесмены как считали их главными, так и продолжают считать.
Ключевой тренд зимы 2008-2009 гг. — собственники вернулись к оперативному управлению. И увиденное их не порадовало. По признанию многих, волна сокращений была вызвана не только необходимостью «резать косты» из-за упавшего спроса: избавлялись от неэффективных менеджеров, сокращали провальные направления и убыточные отделы, которые расплодились в тучные времена.
Разумеется, не обошлось без перегибов — под нож попадали люди, которые реально работали на перспективу бизнеса. Руководители объясняли это тем, что приходилось срочно менять стратегию компаний, причем глубина планирования поначалу колебалась в пределах 3-5 месяцев. Предприниматели, создавшие бизнес в конце 90-х гг., оказались в родной стихии: зарабатывать на коротких сделках, рассчитывать только на внутренние ресурсы, быть готовым потерять все и далеко не загадывать.
Лишь к осени 2009 г. компании занялись стратегиями на ближайшие 12-15 месяцев. Привлеченные консультанты отмечают, что руководителей в основном интересуют две стратегии: «падаем медленнее других» или «у нас плохо, у конкурентов еще хуже», причем рост тут при лучшем раскладе означает возврат к докризисному объему продаж. В любом случае оказавшиеся на рынке после увольнений «люди системы» так и не были задействованы. Качественных управленцев-предпринимателей не увольняли, а потребность в персонале, обслуживающем основные процессы создания прибыли, так и не возникла.
Денег не было и нет
В кризисный год появилась особая когорта предпринимателей — «счастливчики в кеше». К ним отнесли как собственников, успевших продать бизнес по докризисной цене, так и владельцев незакредитованных компаний. Справедливо сказать, что таких единицы, и они так и не перешли в разряд инвесторов. Сосредоточились на сбережении капитала, а масштабных вложений в новые проекты не делают. Разумеется, это не относится к компаниям со стабильным cash flow, которые, воспользовавшись конъюнктурой, покупают со значительным дисконтом коммерческую недвижимость, оборудование, а также предприятия, чья продукция присутствует в их технологической цепочке.
Остальные, как выразился один из банкиров, оказались безоружными в чистом поле под обстрелом кредиторов. До середины года выдача практически любых кредитов была заморожена до выяснения финансового состояния заемщиков. Процентные ставки начали быстро расти, а нефинансовые условия — ужесточаться. Взять заем на покрытие кассовых разрывов без залога считалось фантастикой. Банки оценивали имущество по 30-35% от его докризисной цены.
Кредитный клинч стал еще жестче с ростом процентных ставок. Сегодня 20% годовых — большая удача. Снижение ставки рефинансирования до 9% не помогает бизнесу занять денег, а низкая инфляция делает займы неподъемными. Думали, разогнать спрос и цены сможет резкая девальвация рубля, но этого не произошло, котировки сдали назад. Падение курса сыграло бы на руку только продавцам недвижимости, экспортерам, производителям импортозамещающих товаров и валютным спекулянтам. По большому счету, список не так уж велик.
Долги не привели к массовому банкротству
По оценкам аналитиков, в среднем по рынку Свердловской области сегодня в дебиторке заморожено порядка 10% оборотов компаний. Прогнозом на начало года были 30%, но коррекция произошла за счет падения спроса и цен. Всплеск задолженностей пришелся на первую половину года. Бизнесмены тогда скрипели зубами, но настаивали на внесудебном урегулировании конфликтов, а заявления в арбитраж служили лишь демонстрацией серьезности намерений. Понимали, что большинство компаний оказались в патовой ситуации, а со злонамеренными неплательщиками предлагали разбираться методами 90-х (см. «ДК» № 19 от 22 мая 2009 г.). Должники рассчитывались продукцией, кредиторы сбывали ее с большими дисконтами, но до массовых взаимозачетов дело так и не дошло.
К осени ежедневный список предприятий с исками о банкротстве уже едва умещался на странице формата А4. В суд подавали отчаявшиеся кредиторы, чтобы как-то сдвинуть с мертвой точки выплату долгов, и сами несостоятельные компании. Предприятий, которые хотели оздоровления через процедуру банкротства (например, «Пневмостроймашина
В то же время стали появляться прогнозы о второй волне банковского кризиса. Причина — просроченные кредиты, переоцененные залоги и их низкая ликвидность на рынке. Обещали, что в кредитном портфеле банков скопится 30-50% плохих долгов. На деле оказалось, что этот объем не превысил 10%. Скорее всего, сработал механизм, который премьер РФ Владимир Путин назвал «высокой договариваемостью российской экономики». Банки и прочие влиятельные кредиторы пристально следили за каждым шагом руководителей предприятий и старались сводить риск неплатежей к минимуму.
Перемена власти
За год Свердловская область превратилась из преуспевающего региона в депрессивный с бюджетным дефицитом в 9 млрд руб. Базовые отрасли из-за падения международной конъюнктуры и внутреннего спроса ушли в серьезный минус. Власть старалась поддержать крупный бизнес госгарантиями, посредничеством в переговорах о рефинансировании кредитов и получении новых заказов (подробнее см. «ДК» № 33 от 14 сентября 2009 г.). Но поскольку ресурсов было немного, эффект оказался незначительным.
Определенные надежды возлагали на саммиты ШОС и БРИК, прошедшие в начале июня. Событие действительно зажгло Екатеринбург на карте мира, но громких инвестиций в экономику области, кроме пресловутого «китайского миллиарда», не случилось. Осталось несколько инфраструктурных объектов, новых развязок, современный аэропорт, которому так и не стать в ближайшее время международным хабом, и обещания федеральных властей рассчитывать на Екатеринбург при организации глобальных саммитов.
Безусловно, главным событием политического сезона стала смена губернатора. В конце ноября Александр Мишарин вступил в права главы Свердловской области, подчеркнул, что будет управлять регионом «в соответствии со стратегией правительства РФ», и пообещал серьезные изменения. Во-первых — диверсификацию экономики области и снижение зависимости от базовых отраслей. «Мы будем поддерживать в первую очередь успешные бизнесы, которые способны нормально конкурировать», — сказал на заседании Законодательного собрания г-н Мишарин. И добавил, что защита местного рынка от экспансии крупных компаний негативно отразилась на экономике области.
Еще Александр Мишарин пообещал развивать транспортную и инженерную инфраструктуру (каждый вложенный рубль должен превратиться в 6-7 руб. инвестиций), энергетику, телеком и осваивать недра Приполярного Урала.
Бизнесмены Екатеринбурга ждут, что с приходом нового губернатора постепенно произойдет смена региональных бизнес-элит и лидеров рынка. В основном потому, что компании, пользовавшиеся преференциями старой власти, уступят место новым фаворитам. И разумеется, сейчас многие постараются попасть в их число.
Пока же к самым ярким событиям 14 дней после вступления Александра Мишарина в должность стали: назначение новым председателем правительства министра промышленности Свердловской области Анатолия Гредина, договоренность с Минфином РФ о выделении региональному бюджету дополнительных 3 млрд руб., разбирательства с руководителями неэффективных предприятий (Баранчинский электромеханический завод и «Уралвагонзавод»), приказ разработать новую программу развития Нижнего Тагила, а также угроза уволить ответственного за участок Серовского тракта близ Кушвы. Экономика падает
Основные показатели экономики Свердловской области
|
против 461 предприятия возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) |
|
3,7% уровень безработицы |
|
на 21,7% упал индекс промпроизводства |
|
452,8 млрд руб. оборот розничной торговли |
|
на 7,8% вырос индекс потребительских цен |
|
405 млрд руб. дали в кредит банки региона компаниям |
|
на 37,4% упал внешнеторговый оборот (всего $68 млрд) |
|
733 млрд руб. номинальные доходы населения (+7,9%) против 741 млрд руб. расходов (+12,8%) |
Источник: Госстат Свердловской области, служба занятости населения Свердловской области, Арбитражный суд Свердловской области, ЦБ РФ, экспертные оценки.