«Не надо жалеть спортсменов»: Ирина Зильбер — о своей школе гимнастики и большом спорте

Десять лет назад олимпийская чемпионка Ирина Зильбер открыла в Екатеринбурге свою школу художественной гимнастики. За это время ей удалось создать если не культ этого вида спорта среди успешных людей города, то некую моду — пожалуй: многие мечтают видеть своих дочек в числе воспитанниц ее школы. Однако сама Ирина говорит о совсем других целях: готовить чемпионов и помогать детям воплощать их мечты.

 

 

Поскольку сейчас в Рио идут Олимпийские игры, в первую очередь, хочу спросить вас как олимпийскую чемпионку, каково ваше мнение по поводу событий, им предшествующих, и что для спортсмена в принципе значит участие в Играх? 

 

— Для спортсмена Олимпийские игры — это мечта всей его жизни. Статус олимпийского чемпиона — пожизненный, поэтому спортсмену амбициозному обязательно надо покорить эту ступень. Многие сразу же, попав в спорт, ставят себе такую однозначную цель. 

 

Поэтому, глядя на то, что сейчас происходит, на допинг-скандалы и конфликты с профильными федерациями, мы видим, что страдают и «чистые» спортсмены. А для них это катастрофа! Представьте: бесконечные тренировки, травмы, ежедневное преодоление себя, и на последнем этапе, когда спортсмены уже были готовы поехать на свой главный старт в жизни, их снимают с соревнований. Досада, пустота, разочарование и ощущение беззащитности — но эти эмоции не нужны никому.

 

Думаю, нам еще предстоит найти ответ на вопрос, как не допускать того, чтобы спортсмены один на один сталкивались с такой сложной, практически нерешаемой ситуацией.  

 

Вы говорите, что многие, попав в спорт, сразу же ставят себе такую цель — попасть на Олимпиаду, это их мечта. К вам в школу приходят дети с 3,5-4 лет. В таком возрасте вряд ли человек может мечтать об Олимпийских играх. Чья тогда это все-таки мечта: родителей, тренера? Кто задает такую установку?

 

— Самая главная задача тренера, когда в 3-4 года ребенок приходит в секцию, влюбить этого малыша в свой вид спорта, независимо от его достижений. Прозанимается он до определенного разряда либо дойдет до своей вершины, но наивысший профессионализм тренера — верить в спортсмена до последнего. И тогда, по моим наблюдениям, к 11 годам у ребенка формируется своя мотивация, и уже невозможно его сбить с пути. Ну а если ему не нравится этот вид спорта, он не будет продолжать, это однозначно.

 

Сборная России по художественной гимнастике на Играх в Сиднее, 2000 г. Фото: архив Всероссийской федерации художественной гимнастики

 

С вашей дочерью была как раз такая история?

 

— Да, у нас в семье такое произошло: четыре года моя дочь Аня занималась гимнастикой — по желанию мамы. Потому что я знаю, что дает спорт, и я настаивала на ее занятиях, упрекала: «Не ленись! Ты должна себя преодолевать!» У нас была такая борьба. Но у моей дочери сильный характер, и она отстояла свое право быть собой.

 

Я поняла, что не всем жителям планеты Земля одинаково важно заниматься спортом: есть люди другого характера, они не растут на конкуренции — им не нужно все время бороться, чтобы быть успешными. И такая моя дочь. Благодаря уроку, который она мне преподала, в сентябре к 10-летию нашей школы в БЦ Clever-Park мы открываем направление «Мое пространство» для подростков 10-17 лет. Это молодежно-подростковый проект, такой современный Дом пионеров, куда дети будут приходить после учебы.

 

Вы говорите «я знаю, что дает спорт». А что именно, по-вашему, он дает?

 

— Художественная гимнастика — потрясающий вид спорта: он формирует красоту, грацию, трудолюбие, а те преодоления, которые нужно совершать на пути становления спортсмена, дают целеустремленность и целостность личности. Если девочки заканчивают со спортом и у них появляются другие цели, то они не испытывают страха перед новыми обстоятельствами, потому что умеют делить на задачи свой путь, а не бросаются в агонию: «Хочу все и сразу». 

 

Правильно я понимаю, что ваша школа нацелена именно на спорт высших достижений? Это не хобби-студия из серии «позаниматься для себя»?

 

—  У меня есть авторская программа «Neo-гимнастика», согласно которой в нашей школе сейчас четыре отделения: есть и спортивное мастерство, где практически все дети могут получать спортивное образование, а есть и спорт высших достижений. Я сейчас нахожусь на этапе, когда мне интересен спорт высших достижений. Для меня это очень важно, потому что модель подготовки гимнасток в Свердловской области никогда раньше не работала системно. По моему видению, мы в состоянии ежегодно отправлять в сборную страны воспитанниц нашей школы.

 

Есть ли у вас какая-то личная статистика, сколько девочек удается дорастить до Москвы при нынешних условиях?

 

 — Сейчас три девочки из нашей области входят в сборную команду России, одна из них будет выступать на Олимпийских играх в Рио. Это хороший показатель, когда регион на таком высоком уровне представляют три спортсмена. 

 

А для того чтобы воспитывать спортсменов высокого уровня, к вопросу нужно подходить поэтапно. На начальном этапе ребенок занимается спортивным мастерством. Первые шесть лет, не торопясь, не форсируя события, он должен пройти свое взросление. Дальше, с 5 класса, у нас есть училище олимпийского резерва, куда принимают лучших спортсменов со всей области. Там предусмотрен полный цикл, как было раньше в спортинтернатах: питание, проживание, обучение, тренировки. То есть родители талантливого ребенка, по сути, могут забыть обо всех сложностях и тяготах спортивной карьеры, потому что все вопросы на себя берет училище и федерация художественной гимнастики области. 

 

Но на этом мы не остановились: сегодня у меня в выпуске семь мастеров спорта (МС), девчонкам 16 лет и, по идее, я должна сказать им «До свидания!». Но они только-только начали раскрываться, только-только поняли, насколько важно заниматься спортом. Поэтому в этом году мы организовали команду мастеров спорта по эстетической гимнастике. Таким образом, мы хотим продлить возраст занимающихся до 23 лет и дать им возможность получить звание «мастер спорта международного класса» (МСМК). Для них это сверхзадача, в которую они вкладывают все свои силы.  

 

Эти статусы, разряды МС, МСМК, если не продолжать спортивную карьеру, дальше в жизни нигде не пригодятся. Что, в таком случае, это дает самому человеку? Поднимает самооценку? 

 

— Во-первых,  конечно, при поступлении в вузе это оценивается. У нас не такие сильные традиции, как, возможно, в других странах, где спортсмен всегда номер один, но у нас это учитывается с точки зрения потенциала. Когда у человека есть спортивный разряд, уже можно спрогнозировать, с какой отдачей он будет заниматься в вузе. 

Далее: для самих девчонок это очень важно по жизни, потому что когда ты занимаешься делом, которому посвящаешь 10 лет, нужно добиться максимума. Логичное завершение спортивной карьеры — это разряд. 

 

Хочу вернуться к теме «прийти и просто позаниматься для себя». Правильно я понимаю, что об этом не может быть и речи? Если ты пришел — ты должен расти.

 

—  Обязательно. В том и отличие нашей школы, что у нас нет случайных людей. Те, кто приходит к нам, четко знают, чего хотят. В спорте нет полутонов: есть белое и черное. 

 

В некоторых видах, действительно, все предельно ясно, но, согласитесь, в художественной гимнастике много субъективного. Как здесь быть: ты объясняешь ребенку, что в спорте есть только черное и белое, а, по мнению судьи, он оказывается хуже кого-то без объективных причин?

 

— Когда я открывала школу, мой главный принцип был «Не навреди». Действительно, первое, о чем я подумала, это о том, что наш вид спорта субъективен, а потому будет множество атак на детскую психику. Когда тренер говорит, что девочка выступила чисто, но ее соперница допустила ошибку и получила выше балл, то это такая школа жизни. Поэтому наши спортсменки с детства очень закаленные. Мы учим детей, что не нужно обращать внимание на несправедливость, с которой придется столкнуться не раз: нужно ориентироваться на себя и точить свое мастерство до идеала. 

 

Вообще, я заметила, что дети вне спорта очень сильно подвержены внешнему воздействию:  они много времени тратят на пустую философию: «А почему мир несправедлив?».

 

Не каждый ребенок попадает в сборные, добивается общепризнанных успехов. Что делать, чтобы он не сломался?

 

— У нас для каждого ребенка на год составлен план подготовки, соревнований и результатов, и, если взять статистику нашей школы, все планы, которые были поставлены перед детьми, были выполнены. 

 

Но вот смотрите: девочка приходит, с малых лет занимается, по 8 часов в неделю проводит в зале, мама все делает все, для того чтоб дочь стала чемпионкой…

 

— Смотря что она делает… Родители в принципе не должны вникать в тренировочный процесс. У родителей своя роль: они должны заниматься только здоровьем ребенка, любить его бесконечно, верить в него и поддерживать. Зачастую родители принимают на себя роль наставников, начинают дополнительно растягивать, тренировать, в результате нарушают всю экосистему, выстроенную преподавателями. Самое главное в любом виде спорта — убедить родителей в том, что не надо сомневаться и брать на себя функцию тренера. Если школа сильная и команда грамотная, то от родителей нужно только одно: любовь, забота и эмоциональная поддержка. 

 

Очень часто мы видим такую ситуацию: на соревнованиях ребенок бодрый, пусть и проиграл. Да, он ошибся, укатился мячик за площадку: хоть слеза и течет, но видно, как внутри формируется стержень. А посмотреть на маму на балконе — у нее жизнь кончилась. Что ждет ребенок от мамы? Одобрения. Ей нужно сказать, что ее дочка для нее не спортсменка, а всегда любимый ребенок. Но в 90% случаев на соревнованиях мы успокаиваем родителей, а не детей.

 

 

Во всех ваших интервью история начинается с 2000 года, когда вы выиграли золото на Олимпиаде в Сиднее в командных соревнованиях. Но как вы вообще в этот спорт попали?

 

— Я родилась в Нижнем Тагиле, а когда мне было три года, мои родители, медики, переехали в Свердловск. Меня отдали в фигурное катание. Через полгода тренер по хореографии сказал: «У девочки хорошая гибкость, попробуйте ее отвести в секцию гимнастики в Дом пионеров». Туда меня сначала не взяли — я была очень полная — и сказали, что я бесперспективна. Но потом поставили в конец списка. Я маялась на тренировках и была очень недовольна.

 

Только, пожалуй, к семи годам, когда случилась моя первая победа на городских соревнованиях, я поняла, что это мое, и с этого момента меня ни минуты никто не заставлял тренироваться. У меня появился такой фанатизм, такая увлеченность и любовь к гимнастике, что для меня вообще не было никаких преград. 

 

Вы рассказываете, что были полным ребенком. То есть комплекция ни для родителей, ни для тренера не должна быть показателем того, есть ли у ребенка перспективы в спорте или их нет?

 

— Да, верно. Когда я принимаю детей, фактура играет не главенствующую роль. Первое, на что я обращаю внимание, это интеллект, красота, энергия в ребенке. Дети сейчас приходят очень свободные, они тренера на ты называют в четыре года. Родители их начинают осекать —  я запрещаю это делать. Потому что если девочка такая пришла: смелая, открытая, солнечная, — значит, у нее есть все шансы стать чемпионкой. Не проявив харизму, свой нрав, победителем не станешь. 

 

Как вы вписываете таких открытых детей в жесткие рамки, которые предполагает спорт, а тем более спорт высших достижений? 

 

— У нас есть даже такой лозунг: «Жесткая дисциплина — безграничная свобода». Этот стык очень понятен. Мы задаем рамки: нарушение распорядка или команд тренера — это табу. 

 

Но в остальном инициатива в моей школе только приветствуется. У нас очень большой спектр для самовыражения: музыка, костюм, прическа, макияж. Это творчество, и именно творческие элементы делают из спортсменки личность, учат ее правильно подавать себя. 

 

Вы как тренер ведете только старшую группу?

 

— Сейчас у меня будет три группы. Я веду сборные команды Свердловской области: мастеров спорта и кандидатов в мастера спорта в групповых упражнениях, и хочу взять малышек 2007 года рождения, потому что понимаю, что смену нужно растить загодя. 

 

 

Сегодня вы и тренер, и администратор, и предприниматель. В какой роли вам комфортней? 

 

— Я себя очень комфортно чувствую в роли тренера. Говорят, что у людей бывает призвание. Наверно, да, это мое призвание и есть. Но если я не буду оттачивать свое мастерство как руководитель, никакие мои тренерские способности не помогут мне создать систему подготовки спортсменов в Свердловской области. Я чувствую себя и мамой тоже, потому что к своей школе иначе, как к своему ребенку, я относиться не могу. 

 

Вы всегда подчеркивали, что не относитесь к своей школе как к бизнесу. Тем не менее, это ведь коммерческий проект.

 

— Конечно, создавая школу, я понимала, что без финансовых вливаний никакие желания не воплотятся в жизнь. Без хорошей экономической составляющей, без резервных средств никакого развития не будет. И я понимала, что выходить на уровень России с позиции бедных и замученных не выгодно. Я сразу говорила, что мы должны быть сильными, мощными, финансово обеспеченными, мы должны быть лидерами и победителями, а не бедными родственниками. Финансы это та же самая сила, поэтому изначально мой клуб был платный, он существует и по сей день. Но появились и новые возможности для детей заниматься на муниципальном и областном уровне бесплатно. Однако если бы не было коммерческой школы, не было бы ничего. 

 

Бизнес это или нет... Для меня представление бизнеса немножко иное. Я часто сталкиваюсь со структурами, где у людей в глазах только цифры. Для меня же финансы все-таки не на первом месте.

 

На одном городском форуме мама вашей бывшей воспитанницы выражает недовольство по поводу того, что родителям не предоставляется никакой финансовой отчетности. Она пишет, что если платит деньги, то с ней должны обращаться как с клиентом, который получает услуги. 

 

— У меня позиция очень открытая: два раза в год я провожу собрания, где каждый может задать мне любой вопрос. Суммы, которые родители платят в школу, очень понятные, и многие мамы сами участвуют в распределении этих финансовых потоков. Они видят огромные статьи расходов и по уборке залов, и по аренде. На сегодняшний день я не замечала какого-то недовольства, которое носило бы системный характер. Но выбор в городе большой — есть ведь и бесплатные школы. Я как президент федерации художественной гимнастики могу даже посоветовать, куда прийти и к какому тренеру обратиться. Но то, что мы создаем в своей школе, действительно стоит столько, и ни копейкой меньше. За каждое свое решение я могу ответить любому родителю. 

 

Складывается такое впечатление, что вы в нашем городе задали моду на гимнастику: многие успешные люди хотят отдать своих маленьких дочек в вашу школу. 

 

— Я принимаю всех, кто согласен с нашими правилами. Но надо понимать, что в нашей школе раз в год есть отсев. По спортивному принципу мы прощаемся с детьми, которые не подходят под наш концепт. Я поняла, что нельзя это упускать, нельзя идти на поводу у влиятельных людей. 

 

Ваша школа неизменно ассоциируется с вашей фамилией. Когда человек дает своему делу свое имя, это всегда большая ответственность. Чем вы руководствовались?

 

— На тот момент это была моя мечта, и другого варианта не было. Но два года назад мы придумали «Neo-гимнастику», и сейчас я потихонечку занимаюсь замещением одного бренда на другой.

 

Был ли в желании дать школе свое имя некий элемент тщеславия?  

 

 — Спортсмена таким воспитывают, понимаете? Если ты не гиперуверен в себе, какой из тебя спортсмен? Конечно, мне хотелось славы и признания, но я это переросла. Сейчас я понимаю, что один из смертных грехов нужно держать в узде и расти духовно.

 

 

В фильмах о балете показывают изнанку красивой сказки: как трудно стать лучшим и как вдвойне трудно быть им в женском коллективе. Со стороны кажется, что и в гимнастике то же самое...

 

— Да, все то же. Конкуренция за место в сборной очень высока! Если ты оступился и упал, те, кто дышал тебе в спину, пройдут по тебе. 

 

Уже на этапе роста спортсмена мало кто поддерживает, особенно если он имеет большие перспективы. В социуме уже тогда начинается глобальная давка. И если спортсмен находит в себе ресурс и понимание, что это только его личная цель, и все, что он делает, он делает для себя, а не для кого-то, — он выстоит. А если он начинает слушать, что про него сказал один, что сказал другой, происходит ломка: человек уже живет не своими целями и эмоциями, а провокациями. На них нельзя реагировать! Это проверка на честность по отношению к самому себе, на преданность своим целям. Проходят ее только те, кто поистине достоин. 

 

Не надо жалеть спортсменов: «Ой, его сломали». Сломали — потому что он позволил себя сломить. В этом плане мир спорта справедлив: выживает сильнейший. Отнюдь не самый талантливый, отнюдь не самый красивый и не самый перспективный. А самый трудолюбивый, самый преданный, самый жизнестойкий — он и будет чемпионом. Это естественный отбор и за это я и люблю спорт. 

 

Справка: