«Вроде живем пока. Хотя экономика и дальше будет «подтухать»: 1% роста — это погрешность»

Бурный рост потребкредитования все сильнее беспокоит Центробанк и правительство. Сейчас темп роста выдачи кредитов «абсолютно» превышает темп роста реальных доходов, и если ничего не сделать с этой ситуацией, то к 2021 г. можно получить рецессию, предупреждал министр экономразвития Максим Орешкин. Люди берут займы «не от хорошей жизни», а чтобы поддержать прежний уровень потребления, парировала председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. При этом сложности с обслуживанием кредитов возникают у 60% заемщиков. 

К чему может привести кредитный пузырь и когда он сдуется, смягчили ли банки подход к бизнесу в рамках «черного списка» и насколько устойчив сейчас банковский сектор, DK.RU рассказал председатель правления банка «Нейва» Павел Ефремов.

В апреле вы говорили, что в регионе вырос процент отказов по кредитам, ухудшается качество заемщиков. Это касается только физлиц или юридических тоже?

— Сейчас мы почти не работаем с юрлицами в части кредитования. Но в части физлиц последние пару лет страна вошла в период кредитного бума. Он характеризуется тем, что каждое следующее поколение выдаваемых кредитов хуже предыдущего по качеству заемщиков. Параллельно падают процентные ставки. Специалисты из других банков сходятся в том, что качество клиентов ухудшается весьма заметно.

Это не только наш взгляд на ситуацию. Центробанк недавно выпустил очередной пресс-релиз о накапливающихся проблемах в кредитном портфеле банков. Если возникнет шок, то через год-полтора может произойти разрыв кредитного пузыря, с неизбежными последствиями в виде дыр в банковских балансах, потерь лицензий и банкротств.

Об угрозе пузыря говорят многие, но по крайней мере крупные госбанки склонны ее сглаживать.

— Надо понимать, что решения принимают менеджеры, у которых установлены KPI, и если они не выполняют план, то сразу увольняются. Они получают премии по объему кредитного портфеля, банк успевает получить процентные доходы. То, что пузырь потом лопнет, — это отложенная угроза, когда произойдет, тогда и будут как-то бороться. Госбанки не боятся ухудшения качества кредитного портфеля, потому что всегда могут попросить докапитализацию из бюджета.

Дурацкая ситуация, когда банки выдают кредиты «плохим» заемщикам, при этом еще и за недорого, — это настоящая мина под банковскую систему.

С кредитными рисками все не так очевидно, этот бум может идти год, два, а может, и пять лет. Мы можем прийти к модели Греции, когда кредиты будут давать на 20 лет, потому что этот человек точно не рассчитается в течение жизни, и платить будут его дети.

>>> Читайте также: «Игра в кошки-мышки с банками закончилась». Прогноз банкира на 2019 год

Чтобы портфели схлопнулись, нужен некий шок. Банки не смогут выдавать все больше и больше кредитов, соответственно, резервы по предыдущим поколениям их догонят. Дело в том, что банк формирует резервы по просроченному кредиту не с самого момента просрочки, а тогда, когда она уже длится некоторое время. Если просрочка более года — будет создан резерв в размере 100% от выданной суммы. Но пока что банк зарабатывает на страховках, процентах по кредиту, получает определенный доход. Резерв и возможные потери от невозврата для многих банков — проблема завтрашнего дня, и текущий год может быть прибыльным даже с плохим кредитным портфелем. Зато следующие два-три года уже могут приподнести неприятный сюрприз. 

Возможно, я оцениваю ситуацию чересчур жестко. Рынки кредитуют, а все банки влияют друг на друга и начинают смягчать требования к клиентам. Некоторые идут на это осознанно, потому что начинают проигрывать конкуренцию, другие — нет.

Представьте, что вам несколько месяцев пришлось питаться заплесневелыми корками хлеба. Но в один из дней вам неожиданно приносят булочку трехдневной давности. Она непременно покажется вам мягче, нежнее и вкуснее только что испеченного домашнего хлеба! Хотя в обычных условиях вы вряд ли стали бы ее есть. 

Так и здесь: если клиенты один хуже другого, то не совсем плохие постепенно начинают казаться великолепными, и им нужно дать деньги по низкой ставке. Глаз постепенно «замыливается». Пару лет назад мы бы не выдали кредиты тем клиентам, которым даем сейчас — они не очень плохие, но уровень снизился.

Но при этом Центробанк говорил, что в целом уровень просроченных кредитов не растет и даже снижается.

— На долю просрочки влияет темп роста ссудного портфеля. Если вы выдаете очень много кредитов, то «размазываете» свои проблемы: просрочка возникает не сразу. Если мы выдали кредит на пять лет, а заемщик перестал платить, то должно пройти приличное количество времени, чтобы считать просроченным весь заем. Если клиент не внес всего один месячный платеж, а мы за это время выдали пять новых кредитов, получается, что доля неплатежа незаметна. 

Как сейчас действовать, чтобы через несколько лет менее качественные кредиты не стали большой проблемой?

— Мы поняли, что в этих условиях ставить амбициозные задачи по наращиванию кредитного портфеля просто глупо, это значит рыть яму самому себе. Поэтому мы скорректировали наши планы по объему кредитного портфеля и доходу от него. По сути, сейчас время ждать. Потребкредитование — это по-прежнему один из самых высокодоходных активов. Когда у банков есть определенный дефицит способов, куда можно вложить деньги, оно выглядит очень заманчивым.

Какие у вас ожидания по 2019-му и следующему году? Как изменится ситуация в части потребкредитования?

— В будущем году можно ждать снижения темпов роста, но они останутся положительными. По статистике, более-менее приличный рост сохраняется только в ипотечном кредитовании — за счет различных искусственных подпиток. Все остальное затормозится.

Но внешний шок, который приведет к сдуванию кредитного пузыря, может возникнуть и через полгода. Например, новый военный конфликт, который Россия спровоцирует или в который пожелает вмешаться, и тому подобное.

Как бизнесу не поймать «черную метку»

Финансовые власти все жестче борются с отмыванием средств и сомнительными банковскими операциями. Зачастую жертвой этой борьбы становятся предприниматели, которым в случае подозрений банк просто блокирует счет. Но попадание в «черный список» еще не приговор, успокаивает Павел Ефремов. Чтобы предпринимателю открыли счет в банке, ему стоит внятно объяснить, как он собирается вести свое дело.

Бизнес вы сейчас совсем не кредитуете?

— Кредитуем, но не напрямую. Чаще всего даем кредиты собственникам компаний на бизнес-цели, каждый раз оценивая все обстоятельства и принимая решение о возможности выдачи и сумме в индивидуальном порядке. Сегодня кредитование конкретно бизнеса, компаний — продукт с очень высокой долей риска.

В целом на чем вы сейчас больше зарабатываете, на работе с физлицами или с бизнесом?

— У нас нет такого подхода, что раз одно направление приносит больше денег, то только им мы и занимаемся. Есть несколько основных источников заработка, в том числе расчетно-кассовое обслуживание, комиссионные доходы, потребительское кредитование. Для нас это равнозначные величины. Может, РКО для нас приоритетнее, потому что есть условно бесплатные остатки на счетах, которые можно размещать в высоколиквидные и сверхнадежные финансовые инструменты и получать доход от положительной процентной разницы.

Доход с одного клиента-«юрика» в несколько раз выше, чем с «физика». У физлиц маржа меньше, тут можно зарабатывать только за счет наращивания масштаба.

По кредитованию ситуация иная. Для нормальных юрлиц процентная ставка меньше, но в одни руки выдается большая сумма, и за счет объема доход выше. По «физикам» ставка выше, но сумма кредитов меньше, наращивать портфель сложнее — больше операционных издержек в сопровождении. 

К тому же нельзя в чистом виде разделить физиков и юриков, между ними возникает синергия. Если «юрик» кредитуется у вас, то он однозначно обслуживается и на РКО. Также и по физлицам: если человек взял у вас кредит, то наверняка пользуется вашей картой в повседневных расчетах. Банк на этом тоже зарабатывает.

Вы говорили, что банки в целом чаще стали отказывать в обслуживании только что открывшимся бизнесам, потому что они зачастую не могут объяснить реальность своих бизнес-процессов.

— Да, вопросы финмониторинга никуда не делись. Они усиливаются, как и все последние годы — требования к банкам все жестче и жестче. Любой свежий вновь созданный бизнес с точки зрения ЦБ считается априори подозрительным. Банк обязан несколько первых месяцев держать его на особом контроле и по всем его операциям отчитываться в Росфинмониторинг.  

В последнее время Центробанк говорил о том, что надо немного смягчить черный банковский список.

— Мы оцениваем это как вербальные интервенции — пока за ними никаких реальных действий не последовало. ЦБ подвергается жесткой критике со стороны бизнес-сообщества, поскольку банки мешают бизнесу развиваться. Люди теряют деньги: банк заблокировал счет, предприниматель не выполняет свои контрактные обязательства, и, пока разбирается с блокировкой, бизнес — всё. 

В ответ на критику ЦБ начал говорить умиротворяющие вещи о послаблении, но из конкретики пообещали только уменьшить сумму сомнительных операций, из-за которой компания может попасть в «черный список» — то есть перестать включать в него всех подряд. И выпустили методические рекомендации о том, что банк должен более лояльно работать с клиентом при отказе, пояснить ему причину.

Это добавит работы банкам?

— Конечно. Вроде бы это реверанс в сторону бизнеса: банки с вами начнут более подробно разговаривать. Но никакого влияния на реальную жизнь это не окажет: если банк решил отказать, то откажет, даже если пояснит, почему он это делает. Бизнесу от этого не легче, его все равно не будут обслуживать.

По большому счету, какая задача у банков? Минимизировать контакты с клиентами на этапе открытия счета. Для этого мы создаем сервисы по онлайн-регистрации, бронированию счетов, чтобы клиент дистанционно все заполнил, а банк проанализировал и озвучил предодобренное решение. А с клиентом встречаться один раз — при открытии счета.

Но минимизировать контакт с новыми клиентами очень сложно, потому что информации для анализа недостаточно, мы вынуждены ее дозапрашивать. Это то же самое, что выдать кредит новорожденному.

Центробанк всегда нам говорил, что принцип «Знай своего клиента» никуда не делся. И скоринговых программ комплаенса недостаточно, при приеме на обслуживание с клиентом нужно разговаривать.

Конечно, это дополнительные ресурсы, трудовые и временные. Это изменение бизнес-процессов — перевод из онлайна на физический контакт. Понятно, что и конверсия в открытые счета существенно снижается.

Раньше все банки шли в онлайн и старались, чтобы клиенты реже ходили в офисы. Сейчас политика Центрального банка с точки зрения финмониторинга стала иной: когда ты принимаешь клиента на обслуживание, с ним нужно обязательно встречаться и максимально подробно про него все выяснить.

Какую долю заявок бизнеса на обслуживание вы одобряете?

— Такие цифры у каждого банка свои, они варьируются из месяца в месяц. За последние годы конверсия в открытые счета сократилась, процент отказа вырос.

Каким должен быть предприниматель с новым бизнесом, чтобы вы открыли ему счет? 

— Во-первых, понимать, что за бизнес он создает. Бывает, когда люди зарегистрировали юрлицо, приходят открывать счет, а на вопрос: «Чем вы планируете заниматься?», отвечают: «Нууу, чем-то буду». Или начинаются звонки другу. Вопросы типа «Откуда вы будете брать товар и кому будете его продавать?» многих вводят в ступор.

И предприниматель должен ориентироваться в той сфере, где он собирается работать. Бывает, что заявляют о запуске какого-либо производства, в котором ничего не понимают. Такой предприниматель сразу вызывает подозрение у службы внутреннего финансового мониторинга любого банка.

Новый клиент должен понятно объяснить банку, чем он будет заниматься, у кого купит товар или сырье, что с ним сделает, как переработает и кому продаст.

Хорошо, если он назовет своих предполагаемых контрагентов. Хорошо, если он как распорядитель, учредитель, директор не был ранее замечен в черных списках и сомнительных операциях. Если он все нормально объяснит, если его компания не будет зарегистрирована по адресу массовой регистрации, если он не директор двадцати фирм, то мы без проблем откроем ему счет. И важно, чтобы предприниматель владел цифрами, имел бизнес-план хотя бы на коленке. 

Кому мы отказываем? Например, приходит молодой человек, 21 год, хочет открыть счет. Его спрашивают: «Чем ты будешь заниматься?». А он: «Ну, не знаю, жизнь покажет», «Буду бизнесом заниматься» (смеется). А если у него еще и несколько таких компаний, то ему точно светит отказ.

Если потенциальный клиент ранее фигурировал в черных списках — это причина для отказа в открытии счета?

— Нет. Мы в первую очередь ориентируемся на информацию о том, что за бизнес он будет делать. Объясни, чем ты будешь заниматься, у кого купишь, кому продашь, что за операции будут по счету. Если предприниматель ранее фигурировал в черных списках — это второстепенный фактор. Он будет иметь значение, если нам не хватит первичной информации. Если у предпринимателя непонятная бизнес-модель, а он еще и в черном списке, тогда это сыграет свою роль. Предприниматели часто чрезмерно накручивают, боятся, раз они попали в черный список, то все, конец. Нет, перегибать не надо.

В каких продуктах предприниматели сейчас заинтересованы, кроме РКО и кредитов? Многие банки предлагают онлайн-бухгалтерию и прочее. 

— Сейчас это модно, у всех больших банков есть цифровая стратегия, и в первых ее строках написано, что для клиента нужно создать цифровую экосистему. Банки в это инвестируют достаточно много денег и сил. Онлайн-бухгалтерия — это первое, что приходит на ум для корпоративного клиента. Мы тоже идем этим путем. Есть определенный спрос на это, чтобы была «стыковка с моей бухгалтерией», но многие клиенты предпочитают жить по старинке: банк — отдельно, бухгалтерия — отдельно.

Многие считают, что внутренняя бухгалтерия — это достаточно интимный вопрос, а ты отдашь ее кому-то, кто будет ее вести вместо тебя. Возникает серьезный психологический барьер. 

А учитывая особенность российской экономики, когда ее значительная часть — это серая экономика и каждый пытается что-то оптимизировать, то все хотят держать это при себе. По крайней мере, не показывать эти потроха банку. Все понимают, что сервис онлайн-бухгалтерии не является субъектом «антиотмывочного» ФЗ №115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», на нем нет обязанности контролировать своих клиентов. А когда возникает связка с банком, который как раз является субъектом этого закона, то люди опасаются с этим связываться.

Накопленные проблемы 

Несмотря на в основном завершившийся процесс чистки банковской системы, на рынке остается еще много банков с застарелыми проблемами, которые в нынешней ситуации просто не решить. Все сложнее конкурировать и с государственными банками, особенно недавно бывшими частными. Впрочем, даже сейчас банковский бизнес продолжает быть интересным с точки зрения прибыли, отмечает председатель правления «Нейвы».

Судя по многочисленным оценкам, банковская система выглядит достаточно устойчивой. Какой видите ситуацию вы? 

— Устойчивость в определенном смысле есть, но она скорее внешняя. Когда в конце 2017 г. три крупнейших частных банка из пяти, «Открытие», «Промсвязьбанк» и «Бинбанк», были признаны по факту банкротами, их не бросили — и это наименьшее из зол, которое государство и Центральный банк могли сделать. И не бросили миллионы их клиентов, потому что в масштабах всей страны это была бы социальная катастрофа. Такой подход регулятора свидетельствует о том, что он за стабильность и надежность. Если такие крупные банкротства будут происходить еще, он не допустит, чтобы клиенты пострадали, возьмет банки в свой Фонд консолидации банковского сектора.

Это будет незаметно залито деньгами, по сути, за счет каждого из нас. Сейчас через ФКБС на спасение банков потрачено более двух триллионов. Это плохо, но все остальные пути еще хуже. 

У многих из оставшихся на рынке банков накоплены проблемы, которые они прячут у себя в балансах. Эти банки рано или поздно нас покинут — с ними надо будет что-то делать. Регулятор сейчас поступает более взвешенно, не рубит шашкой, как делал это в 2014 году. 

Более-менее крупный и значимый на рынке банк заберут в ФКБС, его проблемы зальют деньгами государства, и клиенты не пострадают.

У менее значимых банков отзовут лицензию, но многие клиенты сохранят свои деньги, так как система страхования вкладов сейчас достаточно развита, ее распространили не только на физлиц, но и на малый и средний бизнес. 

На наш взгляд, прогноз об отзыве лицензий у 40 банков в этом году близок к правде. Причем застарелые, серьезные проблемы есть у многих крупных банков, но их не выводят с рынка. В одних случаях регулятор закрывает на это глаза, в других пытается постепенно решать вопросы. Хотя в текущей ситуации они потенциально не решаемы. С ними можно справиться только тогда, когда экономика растет. А когда она стагнирует или падает, эти проблемы только усугубляются. Но эти проблемы все равно давят на инфляцию. По сути, получается скрытая эмиссия — деньги же берутся не из воздуха.  

Из этого же вытекает еще одна проблема сегодняшнего банковского сектора, когда 80% банковского рынка — это де факто доля государства. У нас как частного банка и госбанков несопоставимые ресурсы. Сегодня возникает парадоксальная ситуация, когда госбанк, априори более надежный, предлагает процентные ставки по вкладам выше, чем мы. Ставки по кредитам у них тоже ниже, комиссионные продукты они «физикам» или «юрикам» предлагают дешевле. Непонятно, ради чего такой банк работает?  

Для госбанка экономика как таковая, зарабатывание прибыли — это не первичная цель. В нашем понимании все банки, которые попали в Фонд консолидации банковского сектора, сейчас занимаются освоением бюджетов, оправданием того, что их не угробили. Им надо создать видимость, что они чем-то занимаемся, у них есть клиенты. А зарабатывание прибыли — это вторично, поэтому они могут себе позволить привлекать деньги очень дорого, выдавать очень дешево, работать в ноль или даже в минус, просто чтобы оправдать свое существование. 

Это государственное иждивенчество. И мы как частный банк из-за этого испытываем большие проблемы. Наша основная цель — это зарабатывание прибыли, поэтому не можем позволить себе демпинговать.

Когда из госбанков был в основном Сбербанк, было проще. Да, он не стеснялся использовать административный ресурс, но, по крайней мере, так жестко не демпинговал и считал свою экономику. Мы общаемся с топ-менеджерами «Сбербанка» и слышим от них, что они сами крайне недовольны ситуацией.  Потому что Сбербанк тоже вынужден конкурировать с этими банками-«зомби», их клиентов переманивают.

Самое плохое, что конкуренция идет не по качеству обслуживания. Идет чистый демпинг. Очень сложно конкурировать с такими игроками. Это самая большая наша боль. 

Вы не верите в приватизацию?

— Эти «зомби» никому не нужны. Если банк отдавать частному инвестору, он в первую же очередь будет смотреть на экономику эффективности, а там ею и не пахнет. Пример: Азиатско-Тихоокеанский банк — это крупнейший банк Сибири и Дальнего Востока, его забрали на санацию зимой, причем не в самом плохом состоянии. Прошел конкурс на приватизацию, и он оказался никому не интересен.

Как вы видите в такой ситуации свой банк? Как сохранять свое положение, оставаться на плаву, сохранять клиентов?

— Мы никогда не могли идти путем демпинга из-за ограниченности ресурсов, мы можем конкурировать только качеством услуг. Мы даем клиентам достаточно технологичные услуги, но при этом не превращаемся в чиновников-бюрократов, как во многих федеральных банках, и не превращаемся в роботов, когда клиент не может поговорить с живым человеком. У нас прекрасная обратная связь, мы быстро принимаем решения. Эту нишу мы старательно защищаем и развиваем. Органично совмещать технологичность и человеческий контакт — это важно.

В целом банковский бизнес по-прежнему интересен в плане доходов или уже не так, как раньше?

— Мы же продолжаем заниматься, и работаем не за интерес, а за деньги. С нашей точки зрения — да, это сектор, где можно зарабатывать. Почему этого не делают многие другие банки — непонятно. Куда у них деньги уходят? Мы считаем, что рынок есть. Другой вопрос, что нет той халявы, которая была, когда экономика России взлетала как ракета на нефтяной игле. Да, добывать копеечку стало труднее.

Сейчас одни предприниматели говорят, что все ужасно плохо, а другие, наоборот, — что не все так пессимистично.

— Живем же вроде еще. Человек ко всему приспосабливается. Если говорить в целом, то в этом году, если не будет каких-то политических историй, наша экономика и дальше будет потихонечку «подтухать»: 1% роста — это погрешность. В мировом масштабе это страна третьего мира, которая топчется на месте. Но, слава богу, нефть продается, цены на нее более или менее высокие, бюджет вроде как наполняется, плюс рубль держат немного придавленным. Худо-бедно в стране деньги есть. Что будет дальше — непонятно. Возможно, опять какой-нибудь политический кризис. К тому же США хотят внести нас в список стран, которые манипулируют курсом валюты, и во что это выльется, тоже не очень понятно.

Если ничего из этого не произойдет, то дальше будем жить также. Феерии не будет, но и совсем плохо тоже не будет.

Если какие-то риски реализуются, то в экономике накоплено достаточно проблем, чтобы спровоцировать масштабный кризис, не только в банковской отрасли. Нота умеренно пессимистичная, но я уверен, что все будет хорошо. Хотя, как показал прошедший кризис, когда всем плохо, банку «Нейва», наоборот, становится лучше.