10 причин, по которым российский бизнес плюет на решения арбитража

В прошлом году в Екатеринбурге начало работу отделение Арбитражного центра, созданного при Российском союзе промышленников и предпринимателей — одной из трех площадок в стране, где бизнес может разрешать экономические споры и урегулировать конфликты. Арбитраж (ранее — Третейский суд) хорош тем, что вопросы решают не как в государственном суде, а быстро, конфиденциально и по существу. Однако вот с добровольным исполнением решений частных судов в стране возникают большие проблемы. Дело в массе лазеек, которые позволяют это делать.  

Что мешает настроить в стране систему, где решения арбитража исполнялись бы добровольно и массово, как на Западе — в колонке на DK.RU. 

Роман Зайцев, партнер и глава московской практики международной юридической фирмы Dentons в области судебных споров и арбитража:  

— Россия традиционно считается благоприятной юрисдикцией для арбитража, но на самом деле, к сожалению, довольно часто все выглядит не так радужно. Из своей судебной практики, из данных статистики и из общения с коллегами вывод можно сделать такой: решения третейских судов в стране добровольно не исполняются очень часто. Проблема в ряде факторов, которые также во многом мешают развитию в России других вариантов урегулирования споров — таких институтов, как судебное примирение, медиация. 

Во-первых, дело в экономике. Статистика — вещь упрямая, и она подтверждает: решения не исполняются потому, что просто нет возможности заплатить. При всем желании многие компании вынуждены судиться и сопротивляться решениям третейских судов — потому что у них нет средств для исполнения этих решений. Красноречива статистика по наличию дел о банкротствах в производстве судов РФ на текущий момент. Так, на начало 2019 г. их было порядка 100 тыс., а за полгода цифра очень серьезно выросла и  превысила 117 тыс. Это рекордный показатель!

Другой момент — низкие темпы роста ВВП. Да, рост есть, в прошлом году он составил порядка 1,3%. Но считается, что в общемировом масштабе это не так много. Насколько я помню, средний рост мирового ВВП, начиная с 1700 г., составляет порядка 1,5-1,6% в год. Так вот в прошлом году Россия показала несколько меньшие темпы, чем весь мир за 300 лет. Сравнение, может быть, не очень корректное, тем не менее, оно позволяет давать некую оценку.  

Еще один важный фактор, который демонстрирует состояние экономики — это очень высокая степень закредитованности населения. По данным банков, задолженность по кредитам превышает 30% доходов граждан страны.

Это также исторический максимум. Все это не может не влиять на то, чтобы не исполнять любые решения — вынесенные государственными судами либо третейскими.

К экономике добавляются факторы правового характера. Так, когда сторона решает для себя, исполнять решение добровольно или нет, учитывается фактор возможности добиться отмены решения третейского суда. Либо получить определение суда об отказе выдачи исполнительного листа на основании решения арбитража. Традиционно считалось, что в РФ примерно 20% решений третейских судов суды государственные отказывались приводить в исполнение. Но за последние годы статистика уже не столь радужная. Практически треть решений третейских судов либо отменяется, либо их отказываются приводить в исполнение. 

Соответственно, если сторона прикидывает варианты и видит, что шансы получить выгодный для себя вердикт составляют 1 к 80 или 1 к 100 — это одно дело. А в некоторых западных юрисдикциях традиционно больше 90% решений арбитражей исполняется.

Но когда мы смотрим на российскую действительность, то видим, что шансы добиться благоприятного для себя решения суда составляют где-то 1 к 3 или 1 к 4. Это высокие шансы! Можно и сыграть, как в казино.

Поэтому стороны переводят конфликт в судебную плоскость и привлекают государственную систему, чтобы воспрепятствовать приведению в исполнение решений третейских судов. 

Другой фактор — относительно низкие судебные расходы по сравнению с западными юрисдикциями. Там для стороны может быть невыгодно не исполнять решение третейского суда, потому что она понесет довольно серьезные издержки. Смотрим на Россию: все совершенно не так. Я не буду критиковать доступность правосудия в нашей стране, говорить, хорошо это или плохо. Но это фактор, который способствует уклонению от добровольного исполнения решений третейских судов. В РФ чтобы обратиться с заявлением об отмене решения арбитража, нужно заплатить государственную пошлину — $50. Если сравнивать с другими юрисдикциями, расходы абсолютно мизерные.  

Аналогичный подход и к оплате услуг представителей. Российские суды по таким делам часто присуждают расходы на адвоката в ничтожном размере. Пример: сторона просила определить расходы на адвоката за содействие в приведение в исполнение решения третейского суда на уровне 40 тыс. руб. Суд сказал, что нужно 7 тыс. Еще пример: был сложный спор, касающийся двух требований. Одна сторона хотела отменить решение третейского суда, другая ратовала о приведении его в исполнение. Было множество заседаний, интересы одной из сторон представляла международная юридическая фирма, которая и выиграла спор. Суду была адресована просьба: перевыставить судебные расходы за сопровождение этого спора на проигравшую сторону.

Речь шла о сумме порядка 2,1 млн руб. Суд присудил заплатить 300 тыс. руб. То есть сумму снизили в семь раз! Это также не способствует тому, чтобы стороны всерьез воспринимали необходимость добровольного исполнения решений третейских судов.  

Есть еще пара факторов. Важнейший — на законодательном уровне нет серьезных санкционных последствий за неисполнение решений третейских судов. Я знаю, что в отдельных странах, например, в США, если представитель необоснованно обращается в суд, оспаривая решение третейского суда, либо выдвигает явно необоснованные возражения против приведения его в исполнение, могут наказать не только саму сторону, но и этого самого представителя. У нас в России таких негативных санкций практически нет, поэтому стороны не боятся использовать любую аргументацию.

Другой важный  фактор: несколько ревностное отношение государственных судов к своему праву на осуществление правосудия. Да, декларируется совершенно другое. В стране постоянно промоутируется развитие альтернативных способов разрешения споров. Но что мы имеем на практике: есть масса примеров, когда государственные суды воспринимают себя в качестве вышестоящей инстанции по отношению к арбитражам. Нередко суды, вопреки принципу недопустимости пересмотра решений третейского суда по существу, тем не менее, уходят в существо и пытаются оценить фактические обстоятельства и правильность применения норм материального права. И наличие таких примеров наводит стороны на мысль: а почему бы не попытать счастья и не добиться отказа от приведения решения третейского суда в исполнение?

Влияют и этические факторы. К сожалению, в России культура бизнеса такова, что обращение в суд не воспринимается как нечто экстраординарное и способное нанести ущерб деловой репутации. Мы видим, что вопреки всем стараниям государства развить альтернативные способы разрешения споров ежегодный прирост числа исков в арбитражных судах составляет практически 10%. И это элемент ведения бизнеса! В стране принято, чтобы споры разрешались в суде, это не воспринимается как какой-то негативный фактор. Кроме того, свою лепту вносят представители — своим отношением друг к другу. В прошлом году я участвовал в ведении дела о приведении в исполнение решения швейцарского арбитража. Решение о взыскании с российского должника суммы задолженности было вынесено в пользу четырех компаний из разных юрисдикций. Чтобы упростить задачу взыскания, был заключен договор цессии, где все права требования от четырех истцов были переданы одному. 

И что сделали наши процессуальные оппоненты в деле? Они знали, что интересы истца представляет международная юридическая фирма, работающая по западным стандартам, но заявили, что мы подделали договор цессии и решение европейского суда. Они понимали, что серьезных санкций им за это не будет. 

Я представляю, что бы было, если бы британский или немецкий юрист использовал такую аргументацию — санкции последовали бы незамедлительно! У нас же это само собой разумеющееся. Понятно, что суд все эти доводы отверг и привел решение в исполнение. Но чтобы этого добиться, пришлось собирать документы в четырех разных юрисдикциях: Аргентине, Швейцарии, Нидерландах, США.  

Совокупность всех этих объективных факторов влияет на то, что в России не так много решений третейских судов исполняется добровольно. Причем ясно: через модификацию лишь одного элемента проблему не решить. Ситуацию могут исправить дальнейшая тонкая правовая настройка и развитие экономических отношений в стране. Будем надеяться, что увеличить количество исполненных третейских решений нам удастся в скором времени.

Колонка написана на основе выступления на конференции: «Арбитражное решение: добровольное или принудительное исполнение» в ходе XVII Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения». Автор текста: Екатерина Стихина