Объективная история. Как развивалось фотодело в дореволюционном Екатеринбурге
Комнаты для фотосессий, посткроссинг, реклама в прессе, моментальные снимки — главный фотограф Екатеринбурга Вениамин Метенков был весьма прогрессивен даже по современным меркам.
Истории Екатеринбурга посвящена не одна сотня статей и книг. О том, как развивался город, менялись дома и улицы, как жили екатеринбуржцы в прошлом и позапрошлом веке, пишут многие издания. Мы же решили рассказать о дореволюционном бизнесе Екатеринбурга — о видных предпринимателях, их удачах, ошибках и необычных проектах.
В очередном выпуске совместного проекта DK.RU и Музея истории Екатеринбурга, посвященного уральскому дореволюционному бизнесу, мы представляем историю фотодела в Екатеринбурге и, прежде всего, историю одного из самых известных екатеринбуржцев — талантливого фотографа и коммерсанта Вениамина Метенкова. В этом году исполняется 160 лет со дня его рождения. В ближайший четверг — 6 апреля — в Фотографическом музее Дом Метенкова открывается выставка, посвященная интересной и непростой судьбе уральского фотолетописца.
От ирбитской ярмарки до французского экспедиционного корпуса
Фотография — ровесница XIX века. Официально днем ее рождения считается 7 января 1839 г., когда на заседании французской академии наук представили изобретенный учеными Жозефом Ньепсом и Луи Дагером способ закрепления светового изображения на отполированной посеребренной пластине. Фотография начала победное шествие по Европе и России. В 1882 г. в России работало около 800 фотографических заведений, а к 1917 г. они были в каждом городе.
С момента изобретения фотографии прошло два десятка лет — и новинка перекочевала из Парижа на Урал с французскими и польскими фотографами. Первым делом заезжие специалисты облюбовали ярмарки с их праздничной круговертью и разгулом, а на Урале сложно было пройти мимо ирбитской ярмарки, уступавшей по своему размаху только новгородской. Сюда с начала зимы свозили пушнину из Сибири, чай и шелка из Китая, мануфактуру и ювелирные украшения из обеих столиц и металл со всего Урала, и с конца января до Масленицы шла торговля, разворачивались ярмарочный цирк и театр и даже выпускался местный медиа-вестник — «Ирбитский ярморочный лист». В 1863 г. среди прочих объявлений появилась в нем надпись следующего содержания: «Фотограф Иван Терехов. Мастер своего дела».
Иван Терехов — мещанин из Пермской губернии — очевидно, неплохо заработал на ирбитской ярмарке и решил развернуть фотодело на широкую ногу. Он переехал в Екатеринбург, где и заложил первую уральскую фотодинастию. Заработав денег, Иван Терехов купил дом на Вознесенском проспекте — там, где теперь располагается УралГАХА, и женился на красавице Александре, неизменно блиставшей на балах. Первый екатеринбургский фотограф делал фотопортреты горожан, снимал приезжавших в город столичных ревизоров, заводы, изделия местных умельцев. Он выписывал фототехнику из Парижа, посылал фотографии на международные фотовыставки и скрупулезно учитывал полученные за них медали на картонных рамках-паспарту своих фотоснимков: Париж, Копенгаген, Нижний Новгород, Амстердам, Петербург. Долгое время Иван Терехов фактически держал монополию в сфере фотодела в Екатеринбурге. Безусловно, в городе предлагали свои услуги и другие фотографы, но такой известностью и кругом клиентов не обладал никто.
По свидетельствам очевидцев, Иван Терехов, несмотря на профессионализм и известность, вел весьма разгульный образ жизни и умер в 1882 г. Его дочери не стали подхватывать дело отца, и фотосалон перешел его младшему брату Николаю. Тот, в свою очередь, надеялся со временем передать его сыну Георгию, но молодой человек променял фотокамеру и химреактивы на мундир экспедиционного корпуса Русской армии во Франции. Георгий Терехов отправился туда в 1916 г., но что с ним стало после революции и частичного расформирования корпуса, доподлинно неизвестно.
«Я искал следы Георгия, встречался как-то с одной делегацией из Шанхая. Мне рассказывали, что они знали русского фотографа Терехова, даже достали и показали по моей просьбе его фотографию. На штампе указано — «Терехов», но — увы — никаких инициалов не было, поэтому доподлинно утверждать, что Георгий Николаевич Терехов после своей службы в экспедиционном корпусе осел в Китае, я не могу», — рассказывает научный сотрудник фотографического музея «Дом Метенкова» Евгений Бирюков.
Фотосессии и посткроссинг
В 1883 году у Николая Терехова появился ученик, который всего через несколько лет станет конкурентом, а через сотню лет совершенно затмит память своего учителя. Вениамин Метенков — выходец из семьи старообрядцев в Миассе, он был сыном владельца кожевенного производства, поэтому с малых лет имел дело с химреактивами. Обучившись грамоте у местного дьячка, 15-летний Вениамин за красивый почерк и способность к счету был определен конторщиком к золотопромышленнику на качканарские прииски. Видимо, у местных инженеров он увидел столичный «Горный журнал», по публикациям которого с азов изучил фотографическое дело. В 1880 г. он открывает «Новую фотографию» в Миассе, но очень скоро понимает, что здесь ему не развернуться: старообрядцы не жалуют новое искусство, и Метенков отправляется за знаниями и новой аудиторией в Екатеринбург. Там он снимает дом через дорогу от мастерской Николая Терехова. Ходила байка, что если Терехов называл себя «лучшим фотографом в Екатеринбурге», то Метенков — «лучшим фотографом на этой улице».
Метенков оказался не только хорошим фотографом, но и весьма предприимчивым коммерсантом. Он, например, мгновенно оценил преимущества, которые дает реклама в прессе, и в 1883 г. в 25 номере «Екатеринбургской недели» появилось то, что сейчас бы назвали нативной рекламой.
«Одного портретного сходства недостаточно; надо, чтобы исполнение портрета было более или менее художественно <…> чтобы снятый портрет представлял вполне законченную картину. На днях мы случайно зашли во вновь открытое фотографическое ателье г-на Метенкова, и должны сказать, что виденные нами его работы вполне отвечают вышесказанным требованиям современного фотографического искусства. <…> Несмотря на прекрасное исполнение цены, назначаемые г. Метенковым, весьма невысоки и общедоступны», — сообщала газета в пространном хвалебном очерке.
Цены, правда, сложно было назвать демократичными, но это было обусловлено трудоемкостью фотопроцесса и тем, что практически вся аппаратура и большая часть химреактивов и расходников доставлялась из Европы.
Все новшества своего фотоателье он скрупулезно рекламировал в газете: новые декорации и аксессуары для фотосессий, изготовление афиш и пригласительных билетов, ферротипии, которые клиент может получить уже через пять минут после съемки, печатанье на фотокарточках времени фотографирования (привет полароидам и «мыльницам» 90-х), хранение негативов до двух лет и более. В 1888 г. Метенков предложил новую технологию – съемку при искусственном освещении с выдержкой в 1/20 часть секунды (в 1839 году, когда фотографию изобрели, требовалась выдержка в 8 минут!).
Презентовал себя и свои услуги Метенков не только в газете. Например, на знаменитой Сибирско-Уральской промышленной выставке 1887 г., организованной членами Уральского общества любителей естествознания, у него был отдельная экспозиция. Метенков вел фотосъемку выставки и много сделал для самого общества, за что и получил звание члена УОЛЕ, невзирая на явно не дотягивающее до такого звания образование.
Взлет и падение
Метенков «отлавливал» все новые веяния в своем молодом бизнесе. Например, на рубеже веков горожане начали сходить с ума по открыткам: в 1895 г. в России разрешили частным порядком изготавливать бланки для «открытых писем». Метенков стал пионером в сфере печати открыток на Урале. Его открытки с видами Екатеринбурга, Волги, Нижнего Новгорода и Санкт-Петербурга можно было приобрести по 5 коп. за штуку, цветные — за 10. Поскольку типографий, печатающих такую продукцию должного качества, поблизости не было, г-н Метенков заказывал их большими партиями — в тысячу экземпляров — в Стокгольме в типографии Гранберг.
В 1895 г., когда Метенкову было уже 38, он женился на Евдокии Ожеговой — дочери известного екатеринбургского врача и с помощью ее родственников приобрел строящийся дом №36 по улице Вознесенской — тот самый, в котором сейчас расположен фотографический музей Метенкова. Он развернул в нем не только фотосалон, но и торговлю «фотографическими принадлежностями». Здесь можно было приобрести химреактивы, фотоаппараты, книги по фотографии, аппараты для «каллографий» (миниатюрных карточек) и «чудо-пушки» для изготовления миниатюрных фото-брошек. А с 1906 г. здесь можно было приобрести и головокружительную новинку — приборы для кинематографии.
Метенков становится торговым представителем крупнейших фирм-производителей — «Победа», «Герц», «Кодак», «Цейсс». В прейскуранте 1910-1912 гг. на 352 страницах разместили более 5 тыс. наименований фототоваров, которые приобретали не только екатеринбургские фотолюбители, но и ценители по всей России.
Стремительно развивающееся фотодело Метенкова прервали революция и гражданская война. В 1919 г. фотограф с семьей был вынужден эвакуироваться в Сибирь к родственникам. Вернувшись, он обнаружил, что его дом-мастерскую забрали под нужды молодой советской республики, пропало и фотооборудование, оставшееся в особняке.
Вениамину Метенкову пришлось строить карьеру заново, и, несмотря на уже почтенный возраст, ему это удавалось: сначала копировальщик-лаборант в АО «Урал-Книга», затем — заведующий фотолабораторией, заведующий магазином фотопринадлежностей «Совкино», в котором он организовал своеобразный клуб фотолюбителей. Но в апреле 1931 г. его арестовали — искали спрятанные «капиталы». Три неделе в камере на хлебе и воде подорвали здоровье пожилого фотографа, и 9 марта 1933 г. Вениамин Метенков умер. Его похоронили на Михайловском кладбище, однако могила довольно скоро заросла и перестала выделяться среди других безымянных холмиков.
Дом, между тем, продолжал жить своей жизнью, по насыщенности не уступавшей его владельцу. Сначала в нем расположили агит-плакатный отдел Уральского отделения Российского телеграфного агентства (Урал РОсТА), а в 1923 г. дом отдали Показательному туберкулезному диспансеру, который был создан, чтобы бороться с напастью, косившей людей не хуже гражданской войны. Тубдиспансер просуществовал в этом доме до 1982 г., а после того, как переехал в новое здание, старинный особняк едва не стерли с лица города: городской архитектор Белянкин предложил расположить на его месте автопарковку для гостей Свердловской филармонии. После десяти лет разбирательств, в 1993 г., в 60-ю годовщину со смерти Метенкова, дом наконец отписали под создание в нем музея фотографии.
«Деловой квартал» благодарит за помощь в подготовке материала Сергея Каменского, директора Музея истории Екатеринбурга; Кристину Горланову, руководителя отдела Музея истории Екатеринбурга «Фотографический музей «Дом Метенкова»» и Евгения Бирюкова, научного сотрудника Фотографического музея «Дом Метенкова»
Фото: Фотографический музей «Дом Метенкова», http://www.ostashkov.ru/foto/show-192186/#img, коллаж и инфографика — Игорь Черепанов
Самое читаемое
«Человеком года — 2024» стал Дмитрий Мраморов, «СКБ Контур» 
Правительство и Госдума публично поддержали Набиуллину в вопросе ключевой ставки 
«Сбережений слишком много». Заморозка вкладов: бессмыслица или очевидный вариант? 
«Ценно, что премия «Человек года» не застыла в металле. Она открывает нам новых героев»