«Финансовые рынки отключены от реальной экономики». Это худшее за 80 лет состояние

Экономику накрыла самая сильная мировая рецессия за 80 лет, пишет американское издание Stratfor. Где дно? Этого пока не знает никто, ни международные финансовые институты, ни частные аналитики.

Глубина и продолжительность глобальной рецессии зависят не только от распространения эпидемии и ее локализаций, но и от мер государственного стимулирования. Пока на развивающихся рынках, зависящих от иностранного финансирования, такие меры отстают.

Пока и крупные финансовые институты, и частные аналитики предсказывают огромные убытки и длительный неравномерный выход из нынешней рецессии. Действующие экономические модели не справились с последствиями тотального карантина.  В прогнозах меняются конкретные цифры, но общее направление едино: вниз.

Международный валютный фонд (МВФ) ожидает, что совокупные экономические потери от COVID-19 в 2020-2021 годах составят $12,5 триллиона США, причем мировое производство упадет в этом году на 4,9%, а в следующем восстановится на 5,4%. Кроме того, МВФ исходит из того, что сила восстановления будет «крайне неопределенной», а вторая волна заражений в 2021 году может дополнительно снизить экономический рост в еще на 2,5%.

При этом прогноз МВФ называют оптимистичным. Всемирный банк предрекает в 2020 году глобальный спад в 5,2%, а Организация экономического сотрудничества и развития — снижение на  6%. Частные прогнозы при наихудших сценариях и вовсе предусматривают глобальный спад до 12%.

Синхронный характер замедления коснулся 95% мировой экономики, нет ни одной страны или группы стран, которые смогли бы выступить в роли локомотива и потянуть за собой остальных. Единственная крупная экономика, у кого сохраняется шанс на слабоположительный рост в этом году (около 1%), — это Китай, но даже там шансы может уничтожить недавняя вспышка в Пекине.

Даже если пандемия будет в ближайшее время взята под контроль, восстанавливаться мировая экономика будет медленно и неравномерно. Будут осторожны и потребители, и компании, при вызовет «похмелье» на рынке труда, особенно с учетом скорости экономического спада и потери рабочих мест.

«Мрачная наука» экономика (по выражению Томаса Карлейля) привыкла ждать, что при пандемии реальная заработная плата растет из-за смертности и изменения соотношения капитала и труда. Но современная медицина эти ожидания перечеркивает: выживает больше людей, и это соотношение меняется.

Домохозяйства переживают из-за доходов, поэтому рост сбережений на черный день будет сдерживать глобальный спрос. Сокращение инвестиций в бизнес, — а в США они падали еще до вспышки COVID-19, — ограничит спрос еще сильнее.

Стоимость займов, вероятно, сохранится на низком уровне еще долго, особенно на фоне репрессий со стороны центральных банков, намеренных контролировать расходы на обслуживание растущего государственного долга. С другой стороны, погашение задолженности домохозяйств и предприятий продолжается безотносительно их доходов. Это означает, что частным лицам и компаниям придется контролировать переменные затраты, чтобы избежать банкротств, которых становится все больше из-за последствий пандемии.

Создается впечатление, что финансовые рынки «отключены» от реальной экономики, и МВФ предупредил, что чрезмерные риски чреваты «внезапной остановкой» притоков капитала на развивающиеся рынки, если настроения снова изменятся.