Можно лишиться даже единственной квартиры: подводные камни процедуры банкротства

На днях глава отдела обеспечения процедур банкротства ФНС России Олег Степанов поделился с журналистами весьма неутешительной статистикой. По его словам, на последнюю отчетную дату порядка 37 тысяч юрлиц находится в процедуре банкротства.

Это много. Но за последние восемь лет эта цифра выросла в два раза, и не было ни одного года, когда бы она снижалась, — добавил он.

Что касается банкротств физических лиц, то за второй квартал 2020 г. прирост банкротных дел слегка замедлился в сравнении с первым кварталом (во втором квартале банкротами признали себя 20,3 тыс. человек, в первом — 22,3 тыс. человек, данные «Федресурса»).

DK.RU решил разобраться, какие мифы и заблуждения, связанные с личным банкротством и банкротством бизнеса, существуют. Начнем с того, что многие воспринимают этот инструмент как законный способ уйти от долгов перед кредиторами. На самом деле этот механизм работает лишь для добросовестных участников гражданского оборота.

«Использование банкротства как юридическими лицами, так и физическими с целью избежать уплаты долгов, которые заведомо не планировалось гасить, становится все сложнее», — отмечает Павел Кирсанов, руководитель практики «Реструктуризация и банкротство» коллегии адвокатов «Регионсервис».

Кроме того, банкротство — не 100%-ый залог списания задолженности перед кредиторами. Может возникнуть ситуация, когда на удовлетворение требований кредиторов пойдут личные средства должника, привлеченного к субсидиарной ответственности.

«Субсидиарная ответственность — это некое исключение, которое позволяет привлечь участника общества, директора к личной имущественной ответственности по долгам предприятия-должника. Пример из практики: в одном из дел, где должником выступал крупный застройщик, наша компания представляла интересы кредитора-субподрядчика. Мы доказали суду, что непередача в полном объеме документов должника со стороны бывшего руководителя должника-банкрота является основанием для привлечения бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности. Суд согласился с нами и привлек данное лицо к субсидиарной ответственности. В итоге наш доверитель получил денежные средства, пусть и с некоторым дисконтом. Лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности, оказалось под угрозой личного банкротства и предпочло договориться с кредиторами», — рассказывает Юлия Реутова, директор юридической компании «Траст».

Многие российские компании закладывают определенный «срок эксплуатации» своего предприятия. После того, как этот срок подходит к концу, компания ликвидируется через банкротство со всеми долгами. Такая практика встречалась повсеместно, но теперь прибегнуть к такому способу избавления от «грехов» будет гораздо сложнее.

Некоторое время назад такой способ ведения бизнеса действительно имел место, и мы в своей практике постоянно сталкивались с такими ситуациями. Дело доходило до того, что собственники бизнеса даже не утруждали себя каким-либо «камуфлированием» таких схем и регистрировали юридические лица взамен обанкроченных с теми же наименованиями, получая лишь новые идентификационные данные ИНН, ОГРН. Однако, в связи с очень быстрым развитием института субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, «уничтожение» компании может обернуться аналогичными последствиями для собственника бизнеса, — продолжает Павел Кирсанов.

Еще один миф, связанный с банкротством, базируется на уверенности некоторых собственников, что перевод бизнеса в другой регион, смена учредителя или директора может стать способом уклонения от оплаты счетов и поводом для осложнения ведения дела о банкротстве. На самом деле, «банкротный туризм», когда, например, компания из Свердловской области якобы переезжает во Владивосток, чтобы не платить по счетам, — это отмирающий тренд.

Манипуляции с территориальной подсудностью могут дать совершенно обратный эффект для должника. При рассмотрении подобных дел суд будет досконально выяснять причины смены местонахождения и предлагать должнику представить конкретные доказательства для такого переезда. Например, покупку выгодного актива, который связан с операционной деятельностью должника, нахождение контрагентов на покупку выпускаемой продукции на предполагаемой территории и т.д. Банальный ответ из серии «так захотелось» не устроит суд и будет свидетельствовать против должника, — говорит Юлия Реутова.

Перед процедурой банкротства собственнику лучше дважды, а то и трижды, взвесить все «за» и «против», ведь стоимость имущества банкротов, реализуемая в ходе процедур банкротства, ниже, чем если бы аналогичное имущество продавалось в спокойной рыночной обстановке, напоминает Павел Кирсанов.

Кроме того, необходимо отметить и слабую развитость в России рынка подержанного имущества, которая также влияет на стоимость реализуемого, — добавил спикер.

Еще один довод в копилку против банкротства: компания рискует потерять не только деньги на продаже имущества по сниженной стоимости, но и вообще прекратить свою деятельность. По сути, банкротство можно легко приравнять к смерти предприятия.

Практика показывает, что, к сожалению, банкротство в России это, по сути, ликвидация предприятия. Так называемые восстановительные процедуры, предусмотренные ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», применяются крайне редко и их эффективность очень низка. Банкротство для предприятия — это окончание его деятельности, — отмечает адвокат коллегии адвокатов «Регионсервис».

Несмотря на все сложности, связанные с банкротством, при определенных условиях оно может стать спасением для компании. Речь идет о случаях, когда процедура банкротства применяется как способ спасения бизнеса от недобросовестных кредиторов. В российской практике есть прецеденты, когда оспорить незаконное решение и «сбросить» кредиторов можно было исключительно через банкротство.

Так, в одном из дел, которое вела наша компания, финансовый управляющий обратился с заявлением о пересмотре решения суда, вступившего в законную силу, о взыскании задолженности с гражданина-банкрота. В результате решение суда было отменено, а необоснованные требования кредитора были исключены из реестра. Впоследствии процедура банкротства данного гражданина была прекращена и он вернулся к обычной жизни «без судов, — рассказывает случай из практики директор юридической компании «Траст».

Еще один важный момент, о котором нельзя не упомянуть в разговоре о кредиторах предприятия-должника: они могут действовать как заведомо во вред компании, так и позволять проводить процедуру «контролируемого» банкротства, т.е. изначально выступать на стороне банкрота. По крайней мере, такая практика встречалась в России до недавнего времени.

«Действительно, раньше «свои» кредиторы могли проводить процедуру банкротства в пользу должника, но в настоящее время формируется совершенно новая правовая реальность. В январе 2020 г. Верховный суд РФ выпустил обзор практики по вопросам включения в реестр аффилированных лиц и лиц, контролирующих должника. Обзором было установлено правило о субординации кредиторов, которое предполагает понижение очередности требований аффилированных лиц, чтобы удовлетворение требований в первую очередь получили именно независимые кредиторы. Проще говоря, если вы владелец предприятия и оказали поддержку своему бизнесу, предоставив заём, в случае банкротства предприятия ваше требование о возврате займа будет удовлетворено в самую последнюю очередь. При этом особое внимание хотелось бы обратить на то, что перечень аффилированных лиц широчайший (ст. 4, 9 Закона «О защите конкуренции»). Тот факт, что де-юре связанность компаний не прослеживается, не означает, что захват контроля над банкротством удастся, поскольку в наш век технологий и цифровой информации проследить фактические связи компаний (например, через IP-адрес сдачи бухгалтерской отчетности и т.п.) не составляет большого труда», — рассказывает управляющий партнер юридической компании «Траст», руководитель отдела судебной защиты Ксения Гаюн.

Инициируя процедуру банкротства, неаффилированный кредитор, как правило, получает не столько материальное удовлетворение, сколько моральное. Дело в том, что процент удовлетворения требований кредиторов, которые не обеспечены залогом имущества должника, крайне невысок.

Доля удовлетворенных требований в ходе процедуры банкротства в России колеблется в районе 4-6%. Есть, конечно, и исключение из правил. За последнее время в качестве положительного примера можно, пожалуй, привести дело о банкротстве ООО «Ростовский электрометаллургический завод», в рамках которого арбитражному управляющему удалось и сохранить работающее предприятие, и сформировать конкурсную массу на сумму около 8 млрд руб., — приводит пример Павел Кирсанов.

В заключение руководитель практики «Реструктуризация и банкротство» коллегии адвокатов «Регионсервис» рассказал про еще одно распространенное заблуждение, связанное с процедурой банкротства. Бытует мнение, что банкрот не может лишиться единственного жилья ни при каких обстоятельствах, в отношении такого имущества действует так называемый «исполнительный иммунитет».

Однако формируется практика, допускающая преодоление такого иммунитета в случае злоупотреблений и недобросовестных действий должника (должник фактически не проживает в квартире, реализовал накануне банкротства имеющуюся у него вторую квартиру и т. д.) Также, несмотря на отсутствие законодательно закрепленных критериев, суды периодически рассматривают вопросы о так называемой «роскошности» жилья и возможности предоставления альтернативного недвижимого имущества, пригодного для проживания, — резюмирует Павел Кирсанов.

Юлия Реутова в продолжение тезиса Павла Кирсанова отмечает, что при определении единственного жилья судами учитывается и наличие жилья у других членов семьи должника (супруги, родителей и детей). Если таковое имеется, это может означать, что должник в жилье не нуждается, соответственно, единственная квартира, зарегистрированная за должником, уже не может считаться единственным жильем по смыслу действующего законодательства.

Кроме того, как показывает судебная практика, тот факт, что должник не проживает в единственном имеющемся у него жилом помещении, свидетельствует о том, что такое жилое помещение не является для него единственным. В одном из дел суд обратил взыскание на земельный участок и единственный жилой дом банкрота лишь потому, что должник фактически проживает в Германии. Особенность рассмотрения таких споров состоит в том, что именно на должнике лежит бремя доказывания обстоятельств, которые будут свидетельствовать о том, что жилое помещение является для должника единственным пригодным для проживания. Кредитору достаточно заявить лишь свои возражения о том, что жилье единственным не является, — добавляет Юлия Реутова.