«Та молодая шпана». Как на Урале составляют конкуренцию мировым музыкальным производителям

Недавно DK.RU рассказывал историю уральского предпринимателя Алексея Моругова, который вложил 15 млн руб. в студию звукозаписи. Сегодня — наш рассказ о тех, кто производит музыкальные инструменты.

Свою первую гитару Михаил Насонов, владелец бренда «Берлога гитары», сделал пять лет назад. Визуальный образ отрисовала супруга Анастасия (она художник), а Михаил продумывал техническое наполнение. За два года проб и ошибок в прототип вложили почти 1 млн руб. На первой гитаре отыграли концерт, повезли ее на фотосессию, и там она… развалилась. «Нагрузка была не до конца просчитана», — говорит сейчас Михаил. Затем он сделал еще порядка 10 прототипов, и все они ушли в брак:

Вливали деньги, как в воронку, — нужно было получить результат. Первый не получился, второй не получился, третий… Кто-то назовет это упрямством, но в какой-то момент было неважно, сколько это стоит. Такими темпами к 2016 г. мы практически обанкротились: потратили слишком много денег, а отдачи не было. Часть денег нужно было возвращать и мы взяли паузу: продали машину, я снова вернулся к работе видеографом, чтобы набрать денег.

В 2020 г. у «Берлоги гитары» появился цех с местом под шоу-рум и будущую музыкальную школу в центре Екатеринбурга, а участие в производстве принимает лидер группы «Чайф» Владимир Шахрин. Ребята хотят запустить фабрику по производству музыкальных инструментов, которая составит конкуренцию мировым гитарным брендам.

На DK.RU — оптимистичная история о том, как идти своим путем, когда тебе говорят, что ты все делаешь неправильно.

Против правил

Михаил Насонов 15 лет работал видеографом, но любовь к гитарам у него с детства. Рассказывает, что еще в школе участвовал в музыкальной группе, а после вместе с братом играл блюз.

 — Когда я занимался видео и монтажом, музыку забросил. В какой-то момент на монтаже подбирал гитарную мелодию к видеоролику и в голове щелкнуло: хочу делать гитары. Это случилось в 2014 г., — вспоминает Михаил. — После этого я начал учиться, ездил к мастерам, задавал вопросы, но все говорили: так, как ты хочешь, делать нельзя. К примеру, есть правила, как должна быть сделана гитара, им уже 100 лет, мастера относятся к этому очень серьезно и по-другому не делают. Поэтому мне пришлось делать самому: так, как я это видел. Мастера до сих пор не разделяют моего энтузиазма.

В первые эксперименты вложили почти миллион рублей — своих накоплений и кредитных средств. Деньги уходили на материалы и отработку технологии. Спустя два года поняли, что расходы растут, а отдачи нет. Проект поставили на паузу. Она длилась еще два года, за которые Михаил понял: хочет заниматься только гитарами. К тому времени у него был уже рабочий прототип и понимание, куда двигаться.

— В 2019 г. мы взяли кредит, поехали на него жить в Москву: арендовали место в коворкинге, сделали там шоу-рум, проводили мастер-классы. Это был маркетинговый ход для максимально быстрого развития бренда, чтобы люди приходили и смотрели, как мы делаем гитары. В 2020 г. многие из этих людей стали нашими клиентами. Но сделать полноценное производство в Москве не очень-то просто, мы и в Екатеринбурге еще к этому идем.

В Екатеринбурге производство распределено на три цеха. Заготовка, сушка и распил древесины происходят в одном, изготовление черновых заготовок под будущие гитары — в другом. Они находятся в пригороде. Месяц назад ребята арендовали 100 кв. м в центре Екатеринбурга. Здесь происходит чистовая сборка гитар, до конца года планируется открыть шоу-рум, а в будущем — запустить музыкальную школу.

В целом по стране производством гитар занимается с десяток производителей, говорит Михаил, а в других странах — на порядок больше.

Я не считаю конкурентами других российских производителей. Я думаю, мы все делаем одно общее дело. У нас свой рынок и клиенты, которые у нас покупают, я уверен, хотят именно нашу гитару. Наша цель — чтобы российский рынок стал конкурентом серьезных импортных игроков. Я этого желаю всем российским производителям, — говорит Михаил Насонов.

Под брендом «Берлога гитары» выпускается три вида гитар, они отличаются по размеру и названы по нотам: ДО, РЕ и МИ. Все изготавливаются из лиственницы, древесину приобретают на местных лесопилках — там для гитар специально оставляют стволы большого сечения.

— Почему лиственница? Она по свойствам ближе всего подходит для музыкальных инструментов. Но это мое мнение, с которым многие не согласны, — говорит Михаил Насонов. — Деку гитары, к примеру, еще делают из елки или кедра, но у нас в регионе подходящего материала не очень много. А наша основная задача — сделать серийный инструмент, качественный и доступный. Такого сегмента на российском рынке сейчас нет. Инструмент представлен либо кастомный, который делается вручную и долго — это дорогой сегмент для профессионалов, либо простые модели — для начинающих. Концепция нашего предприятия — местный проект, местный материал.

Никакого официального ГОСТа по производству гитар, рассказывают в «Берлоге», ни в России, ни в мире нет.

— 90% из того, что делаем, мы придумали сами. Конечно, есть некие стандарты, которых мы придерживаемся, без которых на инструменте невозможно было бы играть. Допустим, мензура — длина рабочей, звучащей части струны от нижнего порожка до верхнего — по ней рассчитывается расстояние между ладами. Или ширина грифа. Такие вещи мы не придумываем. Они нигде не прописаны, но мы все с детства играем на гитарах и шли по этой дорожке, сначала как потребители и просто знаем их. Мы придумали много в плане производства и сборки, — рассказывает Михаил.

К примеру, он решил делать край гитары скругленным, а опоясывающую боковую деталь (обечайку) — непрерывной и только с одним швом по всей длине. Обычно их делают два. У «Берлоги» и этот шов невидим — он скрывается в месте стыка с грифом.

Вроде бы мелочь, но почему-то никто в мире так не делает, — поясняет Михаил. —  А скругленный край мы сделали, потому что многие музыканты говорят, что играть на больших гитарах с прямым углом тяжело — на руках остаются синяки. И я думаю, что скоро все производители будут делать гитары со скругленным краем.

В таком специальном шаблоне формируется форма будущей гитары

Еще у «Берлоги» особая технология изготовления грифа — здесь придумали технологию проекций, по которой идут этапы обработки.

— Это позволило сделать голову грифа, сам гриф и «пятку» цельным куском, и при этом снимать с одной заготовки сразу два комплекта. Прочность на изгибе достигается за счет трех продольных швов, одного по центру и второго — с ладовой накладкой, все это исключило нежелательные деформации, — объясняет Михаил.

Самый длительный процесс в производстве — сушка дерева, она может занимать целый год. Затем древесину распиливают и оставляют еще на 2-3 месяца вылежаться и дать усадку. После этого наступает этап «раскроя» деталей. С такого момента процесс сборки гитары занимает примерно пару недель.

— Сначала по нашим лекалам делают такой щиток необычной формы, его строгают, калибруют, после этого на ЧПУ-станках делается раскрой, — рассказывают в «Берлоге».

Из одного щита делается заготовка рамки-корпуса для большой и маленькой гитары, для средней «шьется» отдельный щит. Если неправильно его склеить, гитара может лопнуть или перекоситься. В чистовом цехе рамка дорезается и фрезеруется.

— Рамка — невидимая, но самая дорогая часть в производстве. Она проходит порядка десяти этапов. И про каждый из них мы нигде не вычитали, а вывели сами, — поясняет Михаил.

Есть и известные технологии. К примеру, верхняя дека гитары делается из склеенных ламелей либо по технологии, которая называется «раскрытая книга». По ней Михаил сделал гитару для своего музыкального кумира Владимира Шахрина, лидера группы «Чайф».

— Берется доска, «распускается» вдоль и раскрывается, как книга. Гитара получается идеально симметричной, с единственным швом по центру. Она лучше подходит для звукозаписи и профессионального использования, потому что звучит стабильнее. И это уже более высокий уровень гитар — такую разницу может услышать только человек с идеальным слухом. Профессиональные музыканты, как Владимир Шахрин, это сразу четко слышат, — говорит мастер.

После гитару красят, вновь шлифуют, устанавливают фурнитуру. Фурнитуру готовы закупать у российских производителей, но пока не знакомы с такими — приходится заказывать за границей: в Америке, Китае, Белоруссии. А вот производителя чехлов нашли в Омске.

Гитару, говорит Михаил, можно собрать и за день — штат сейчас это позволяет. Но лучше растянуть процесс и соблюсти все необходимые временные промежутки (к примеру, после склейки каждой детали необходимо выдержать сутки). Готовая гитара, в идеале, должна еще месяц отлежаться в цехе, затем можно ставить на нее струны, заниматься доводкой, шлифовкой ладов. Но заказчики не хотят так долго дожидаться своего инструмента.

С переездом расширили штат: сейчас в сборочном цехе работает пять человек, включая основателя предприятия — все они учатся делать гитары с нуля.

Сам Михаил много делает руками, говорит, что сначала в одиночку проходил все этапы и сломал немало заготовок:

— Кто-то обязательно встанет на фрезеровку, но сейчас у нас нет возможности так ломать гитары, как я ломал. Люди ждут свои заказы, и права на такие ошибки у производства нет.

Принцип Porsсhe

До переезда в новое помещение в «Берлоге» делали четыре гитары в месяц, сейчас план — ежемесячно 20 гитар. Основные заказы идут из Москвы, есть покупатели из Франции, Молдовы, Белоруссии, активный интерес проявляет Германия. Основной канал продаж — Instagram, в ближайшее время планируется запустить сайт. В период самоизоляции гитары стали заказывать активнее, но в компании напрямую не связывают этот фактор с ростом продаж. С музыкальными магазинами сотрудничества пока не сложилось.

Сначала мы думали, что у нас нет для этого нужных объемов, а потом решили, что нам это и не нужно. Мне нравится, как работает Porsche: автомобили до сих пор собираются на одном заводе в Германии и продаются по всему миру в собственных магазинах, — говорит Михаил. — С магазинами есть еще сложность: они либо входят в долю, либо накидывают цену. В таком случае ценник будет выше среднего, а мы продаем ниже среднего. Средний ценник на импортную гитару (а сейчас продают в основном импортные) — 500 долларов.

Расчетная себестоимость «Берлоги» — 16 тыс. руб., средняя цена — 22 тыс. руб. После запуска сборочного цеха эти цифры практически сравнялись. Выйти в ноль компания планирует в 2021 г. Пока для этого привлекают заемные средства, но ищут инвестора, который был бы заинтересован в развитии такого производства.

Сейчас участие в процессе принимает музыкант Владимир Шахрин. На основе гитары, которую для него сделали в «Берлоге», рассматривается возможность запуска совместной профессиональной линейки авторских гитар. Подобные коллаборации — не редкость в музыкальном мире. К примеру, у таких именитых гитарных брендов, как Taylor, Martin, Maton, есть истории, когда определенная модель разрабатывается совместно с музыкантами, которые вкладываются своим именем и опытом, а потом могут рассчитывать и на финансовую отдачу от продаж именной гитары.

Самого лидера группы «Чайф» мы случайно встречаем во время записи интервью. Он привез для доработки ту самую гитару и ответил на вопросы DK.RU о своем опыте сотрудничества с молодым производителем.

Владимир Шахрин, лидер музыкальной группы «Чайф»:

— Мы с Мишей познакомились ровно год назад. Он несколько раз мне писал, но мне многие пишут. А тут у меня было время, и я подумал: у нас в Екатеринбурге молодой парень делает гитары, дай-ка съезжу. Съездил, познакомился, понял, что у Миши глаза горят, и это не желание заработать деньги, а желание сделать хорошее дело. Это дерзкая идея — из местных материалов здесь, на Урале, делать музыкальные инструменты. Год назад Мише очень нужна была помощь, и я ее оказал.

Компания молодая и инструменты эксклюзивные — в них очень много совершенно своих, нестандартных решений. Хотя казалось бы — что еще можно придумать? Но наши молодые ребята могут. Для моей гитары сделали «фишечку» — ее гриф повторяет оранжевую птичку с логотипа группы «Чайф». Получилась именная модель.

На концерте я еще на ней не играл, но пел под нее несколько песен. Люди видели их в соцсетях группы «Чайф» и заметили гитару, стали спрашивать, откуда она. У этих гитар очень узнаваемое звучание. Есть инструменты вроде матерого Gibson, небольшие Takamine, по-японски услужливые и сдержанные, а здесь — звук русских валдайских колокольчиков. Эта гитара со своим лицом и звуком.

Я не видел такого закругленного края у инструментов, и это действительно очень удобно.

Сейчас идет процесс доводки — я играю, делаю какие-то замечания, ребятам тоже это интересно — разобрать, переделать, подточить. Я так или иначе участвую в этом процессе, как летчик-испытатель. Когда мы «доведем» эту гитару, это будет дорогой сегмент инструментов — на ней стоят самые лучшие колки, самая лучшая электроника. Попробуем, мне это интересно.

* * *

— Только не пишите это как историю успеха, — говорит на прощание Михаил. — Я анализировал всю дорогу с 2015 г. и думал: начал бы я этот путь, зная о том, что меня ждет? Мой основной косяк был в том, что я не просчитал, сколько денег реально понадобится. Начинаешь дело — умножай все в десять раз. Но когда машину новую создают, ее проектируют несколько лет. У нас примерно тот же процесс — нет такого, что мы все создали, работаем по накатанной и получаем деньги. Есть цель, чтобы продукт получился, вышел на рынок и занял свою нишу.

Среди амбициозных планов дерзких ребят, как назвал их Владимир Шахрин и история которых так напоминает песню «Чайф» про «ту молодую шпану, что сотрет нас с лица земли», — запуск в России фабрики музыкальных инструментов, что поставит гитару от «Берлоги» в один ряд с Taylor, Martin и Fender. И желание увидеть свои инструменты в руках музыкальных кумиров со всего мира. Для них уже готовят именные «Берлоги». Только имена пока просят не называть.

Фото: Дмитрий Емельянов для DK.RU