«Чашу кризиса еще предстоит испить до дна. Если в 2021 г. и взлетим, то не вверх, а вниз»

Константин Юрченко, кандидат экономических наук, доцент кафедры внешнеэкономической деятельности УрГЭУ:

— 2020-й стал, пожалуй, наиболее выдающимся годом за неполное тридцатилетие новейшей российской экономической истории. Экономические и политические вопросы, наполнявшие повестку дня, были остры, как никогда. Високосный год себя оправдал. Однако и следующий за ним обещает быть не проще.

Второй и третий кварталы 2020 г. вобрали в себя всю полноту экономического шока от поразившей мир эпидемии коронавируса. Они же стали моментом истины практически для всех стран мира, населению которых было явлено реальное свидетельство того, насколько власти готовы помочь обществу пережить кризис. Мнения мировых элит разделились: если ряд стран (Германия, США, Великобритания) оперативно организовали антикризисные мегапрограммы весом от 15 до 35% от ВВП, то на другом полюсе оказались государства, понадеявшиеся на чудо или иные источники и отделавшиеся антикризисными программами в пару-тройку процентов от ВВП (Россия, Индия).

Что характерно, сегодня еще никто не может сказать, кто поступил дальновиднее: этот год и те, и другие завершат с приблизительно одинаковым падением ВВП на 4-6%. А вот что будут делать с образовавшимися бюджетными дефицитами и госдолгами расточители и как будут реанимировать умершие сектора экономики жадные — нам пока только предстоит узнать. Экономическая вакцина от коронакризиса пока не найдена, идут эксперименты.

Говоря о России, следует признать, что, несмотря на весьма неблагоприятный фон, состоящий из событий не экономического, но эпидемиологического, нефтегазового и политического (в том числе и внешнеполитического) характеров, экономика сегодня выглядит лучше, чем это ожидалось еще весной. ВВП, упавший в «юном месяце апреле» на 12% (по сравнению с апрелем 2019-го), уже с мая начал отвоевывать свое и в осенние месяцы отставал от себя прошлогоднего лишь на 3%.

Потребление, терявшее в апреле-мае по 23-19%, тоже показало около -3% в сентябре-октябре. Но вот реальные располагаемые доходы населения, потерявшие во втором квартале 8%, в третьем сократились почти на 5%. Именно последние определят и уже начали определять картину будущего года. И вроде как падают не сильно, но зато устойчиво, задавая негативную инерцию.

Да и внутри потребительских расходов нелады: коэффициент Энгеля (показывающий долю расходов на еду в бюджете домохозяйств) из 36% в 2019 г. обещает уйти ближе к 45% по итогам 2020-го, а это явный признак массового обеднения населения. Все больше людям приходится тратить на еду, все меньше остается на интересную жизнь, которая точно лежит за пределами кухонного стола и холодильника.

Когда в июле-августе потребление стало быстро восстанавливаться, иные принялись «кричать ура и в воздух чепчики бросать», приветствуя отскок экономики от дна и возврат к докризисным значениям, который вот-вот должен был случиться. Но не сбылось.

Сентябрь-октябрь расставили все по своим местам и объяснили, что причинами подскока расходов летом послужили: 20 тыс. от президента на каждого ребенка (эта мера хоть и невелика, но сыграла свою роль), тоска по ТРЦ, которые летом стали открываться, отложенный по причине карантина спрос, а также сэкономленные на поездках в Турцию деньги (тут чистый эффект вычислить сложно, но поговаривают о более чем 1,5 трлн руб., на которые выездной туризм лета-2020 отстал от прошлогоднего сезона). За лето эти деньги закончились, а нового драйвера для расходов нет.

Дальнейшее расширение потребления (а следовательно и весь рост экономики) возможно только за счет наращивания располагаемых доходов, чего пока не прогнозируется. Даже напротив, при нерастущих в целом заработных платах власти продолжают понемногу усиливать налоговое давление: где-то через прогрессивный НДФЛ, где-то через отмену ЕНВД.

Приобретенная за полтора десятилетия привычка накапливать резервы требует их подпитки: ФНБ за кризисный год вырос и превысил 13,5 трлн руб. — на фоне падающей экономики и урезания расходов в бюджете следующего года.

Населению, располагаемые доходы которого сокращаются с осени 2014 г., деваться некуда. В итоге оперативные статистические отчеты показывают, что даже ноябрьская «черная пятница», на которую в суровую годину возлагаются особые надежды, принесла на 11,4% меньше выручки по сравнению с прошлогодним аналогичным явлением.

Из почти не пострадавших рынков можно назвать недвижимость и автомобили. Первый — по причине льготной ипотеки, второй — по причине открытия автосалонов после весеннего карантина (когда продажи автомобилей пикировали, отставая разве что от ювелирки и пассажироперевозок, которые на короткое время вообще почти встали).

Кстати, всплеск интереса к обоим этим рынкам характеризует наше общество как модель самого себя 20-летней давности, когда в случае повышенных рисков деньги прятались в «вечные» активы, роль которых при нашей катастрофической непредсказуемости выполняют бетон (недвижимость) и железо (автомобиль).

Не то чтобы это плохо или хорошо, это просто такой эмпирический факт: бетон и железо — круче доллара, особенно если не заморачиваться ликвидностью сберегаемых активов.

Это я к тому, что кто-то считает, будто народ должен массово инвестировать в финансовые инструменты, становиться более финансово грамотным… Народ и так считает, что он инвестирует в квадратные метры и в лошадиные силы. И, опять же, вовсе не факт, что народ ошибается, поскольку аномальная ситуация на финансовых рынках, растущих на фоне негатива в экономике, с каждой неделей пугает все больше, причем по всему миру.

Хотя с временным лагом, являющимся следствием продолжительности строительного цикла, рынок недвижимости в кризис тоже влетит — похоже, что грядущей весной. Денег-то нет, и взяться им неоткуда, а рынок движим спросом, который постепенно иссякает.

Осеннее затишье в экономике, к сожалению, создает устойчивое ощущение, что чашу кризиса еще предстоит испить до дна. Декабрь худо-бедно попробуем завершить в небольшом минусе, протянув на закупках новогодних подарков близким и на ингредиентах (местами даже с по-советски зафиксированными ценами) к новогоднему меню. А вот первый квартал 2021 г. экономически будет очень непростым. И все первое полугодие — тоже. Да и весь год, похоже.

Когда кончаются деньги в кошельках домохозяйств, экономика останавливается. Такова ее природа, и это не лечится, например, введением предельных цен на социально значимые продукты или ударными нацпроектами. А лечится либо ростом доходов, либо снижением налогов. Ни один из этих рецептов власти пока не выписали. Возможно, опасаются, что ставшего привычным за последние годы роста собираемости налогов может и не быть.

Кроме того, на состоянии экономики скажутся серьезные отложенные проблемы. Закончатся разнообразные отсрочки по налогам и сборам. Начнутся платежи по рекордно выросшим за год ипотечным кредитам, взятым на «инвестиции» в бетон (что также ударит по потреблению). Банки все менее охотно будут кредитовать население из-за его снижающейся кредитоспособности. Наконец, 2021-й — это год ломки бюджетной системы, которая во многом и стала демпфером кризисного удара в 2020-м.

Сохранение зарплат бюджетникам (а их много) в карантинные месяцы поддержало экономику на фоне рухнувших предпринимательских доходов. В наступающем году по бюджетной вертикали пойдут спазмы оптимизации, а в российской традиции оптимизация идет через фонд оплаты труда. Остальному российская модель менеджмента в бюджетных организациях пока не обучена (там тоже предпочитают инвестировать в железо, но не в людей).

Опять начнется прожектерство и игры в национальные проекты, которые через инвестиции поддержат ВВП. Однако не в ВВП дело. Непадающим, а тем более растущим (если повезет) ВВП можно гордиться, но в холодильнике он вкусно не пахнет и «в стакане не булькает».

Во втором квартале 2020 г. ВВП США рухнул более чем на 31%, а в РФ сократился только на 9%. Но при этом располагаемые доходы американцев за счет дотаций выросли, а у россиян сократились. Получается, как в погоде: «температура воздуха -20, ощущается как -26».

Ощущения населения важнее, чем изменение статистического показателя. Ведь от них будет зависеть настрой на расходы или на сбережения, а значит, и темп возвращения экономики к докризисному уровню. Именно время, которое будет затрачено на выход из кризиса, а не глубина провала ВВП и станет главной оценкой антикризисной экономической политике властей.

Пока видится, что у нас период восстановления будет затягиваться. Еще раз: экономику вытащит из кризиса только рост расходов населения, которого в ближайший год не предвидится. Поэтому, если в 2021 г. и взлетим, то не вверх, а вниз.

А что же с «возможным расширением практики введения предельных цен» за пределами магического треугольника сахар-подсолнечное масло-макароны? Эта мера, как и всякая подобная пустая затея, уже забыта, а в 2021 г. о ней даже уже и не вспомнят. Разве что под думские выборы, да и то не факт.

Ах, да, про главного ньюсмейкера весны же еще, про нефть. Несмотря ни на что, у государственных нефтегазовых концернов все будет хорошо. Госбюджет ужмется, мы с вами (и дети наши) перебьемся. Впереди еще неиссякаемая кладезь налоговых и пенсионных маневров.

>>> Читайте также другие материалы на DK.RU в рубрике ПРОГНОЗЫ