«Россия, претендуя на статус мировой державы, может быть только империей»

Идейный вдохновитель и сооснователь проекта «Умная Среда» Вера Тарасова на странице в Facebook задала вопрос, который вызвал волну обсуждений:

Почему Россия может быть только сверхцентрализованной страной? Пару раз в день я слышу этот тезис, в том числе от моих друзей и родственников: они говорят только о таком варианте успешного исторического сценария. Продолжаю с тезисом не соглашаться.

В комментариях под постом вспомнили аргументы Николая Карамзина в пользу централизации государства и Бориса Акунина*, который говорит, что сверхдержава — это наследие Орды. DK.RU приводит самые полные и аргументированные комментарии.

Ярослав Савин, руководитель Центра структурирования бизнеса и налоговой безопасности – taxCOACH:

— Не претендуя на полноту изложения, отмечу, что история человечества (и древняя, и современная) суть не политика, не войны, а экономика — выживание в условиях ограниченности ресурсов.

Таким образом, история человечества — история экономики. Последняя знает два глобальных сценария развития: восточный и западный. Обусловлены они в первую очередь географическими и климатическими условиями. Во вторую —  соседством и размером территории, которые добавляют красок и нюансов в жизнь отдельно взятого государства.

Первый сценарий, восточный, иллюстрируется обычно цивилизациями Древнего Египта, Междуречья. Несмотря на наличие рек, якобы несущих плодородие, выживаемость обеспечивается исключительно коллективными усилиями, которые требуются для построения крупных инженерных систем, в первую очередь ирригационных (без них Нил, а равно Тигр и Евфрат, не оживляют, а убивают). Таким образом, экономика восточного типа —  это максимальная централизация власти, обеспечивающая коллективный труд как повинность.

В противоположность ему западный сценарий сосредоточивается на мелких хозяйствах и индивидуальных (а также семейных и т.п.) усилиях, которые относительно быстро превращаются в специализацию (оттого так высоко ценится персональное мастерство и индивидуальность в целом).

Российскую государственность, как бы мы ни хотели другого, экономически правильнее считать от московского княжества с откровенно плохими географическими и климатическими условиями для хозяйствования. Засечное земледелие на болотах, равно как и на Востоке, требует труда коллективного (всем известной общины).

Соседство с Золотой Ордой, можно сказать, вообще ничего не производящей, может, и не является определяющим (обычно на это ссылаются), но усиливает тренд. Ведь непроизводящие государства (военные или торговые) еще более склонны к централизации управления.

Аналогичным образом — римляне, начавшие свой путь как европейцы. Ввиду длительного соседства с семитами, в первую очередь финикийцами, мало что производившими и занимающимися в основном торговлей (один Карфаген чего стоит с его клановыми олигополиями), римляне к началу новой эры также встали на рельсы максимальной централизации власти (для них персонально означающей начало упадка).

Эта их, римлян, особенность (да еще и тяга к овладению громадными территориями) так сильно смахивает на нас, что настойчиво рекомендую всем, кто интересуется современной политикой России и заботится вопросами самой возможности альтернативы в нашем государственном устройстве, ознакомиться с «Римской историей»  нобелевского лауреата 1902 г. Теодора Моммзена (есть печатная, есть аудиоверсия).

Конечно, за последние сто лет историческая наука шагнула далеко вперед, но его живой язык и системность изложения и сейчас дадут вам вполне ясное представление о нашей политической действительности в той части книги, где речь идет о закате Республики и расцвете родственной нам олигополической экономики. Можно даже узнать отдельных современных персонажей.

Эта версия еще и потому мне кажется состоятельной, что довольно легко прослеживается и в микроэкономике — на уровне управленческих структур отдельных предприятий и организаций. В том числе с особой тягой к централизации управления военных, торговых и завязанных на территориальную экспансию структур.

И если поговорка «...посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу» справедлива по отношению к отдельно взятому человеку, то, стало быть, и по отношению к организациям тоже — от компаний до государств.

А значит, перековаться из «восточной деспотии» у России шансов ровно ноль (как не встречались мне перековавшиеся компании, так не известны в истории и примеры в глобальном смысле перековавшихся стран).

Мария Малыщук, эксперт по инвестициям в искусство, экс-директор юридического агентства «ЮС КОГЕНС»:

— Я создала юридическую компанию и управляла ей 10 лет. Сначала управление строилось на полной свободе, общению с сотрудниками на «ты», без субординации и без контроля за деятельностью.

На этапе становления, в первые три года, система была эффективна и агентство быстро развивалось. Но как только количество сотрудников перевалило за отметку 20, мы пришли к кризису и чуть не обанкротились.

Тогда я изменила систему управления на жесткий контроль процесса, субординацию и обращение на «вы». Дала сотрудникам жесткую оргструктуру, понимание, какое место сотрудник занимает в этой структуре, сколько он зарабатывает и сколько может зарабатывать, если будет повышать свой профессиональный уровень. И вывела бизнес из кризиса.

Чуть позже я продала долю, но и сейчас на рынке юридических услуг бренд «Юс-Когенс» — один из самых сильных. Именно благодаря централизованной системе управления.

Учредители получают дивиденды, а сотрудникам никогда не задерживают зарплату, даже в кризисы. Из чего я делаю вывод: чем многочисленнее государство и обширнее по территории, тем централизованнее оно должно быть.

Кстати, придя в искусство, я думала, что здесь другой мир и свободные доверительные отношения точно будут эффективными. Я ошиблась. Только централизация поможет выйти русскому искусству из жуткого кризиса, в котором оно находится.

Я знаю на практике, что значит управлять крупными корпорациями в России. Поскольку специализировалась на корпоративных спорах. Создала и ликвидировала тысячи компаний за время работы. Создала и восстановила сотни реестров акционеров. И самые успешные, которые пережили кризисы, были жестко структурированы, организованы.

Считаю, что, с учетом менталитета русского человека, чем жестче контроль, чем четче инструкции, тем экономически эффективнее и устойчивее любая организация.

Андрей Ермоленко, журналист, историк, PR-менеджер:

— Россия, претендуя на статус мировой державы, может быть только империей. А это влечет за собой и внешние импульсы, и отстаивание позиции в конфликте с другими (другой) империей, и внутренние особенности, начиная от пропаганды населения и заканчивая организационной структурой верхней власти и централизованного управления на местах.

Эта же имперскость требует, разумеется, и авторитарного режима управления страной и гражданами империи.

Как бы нам того ни хотелось (мое личное мнение), но либеральный стиль руководства в стране, покуда она считает себя империей, невозможен. Примеров в истории немало. Самый яркий — 1917 год, Временное правительство.

Иначе говоря, по моему мнению, Россия — либо как она есть территориально и административно остается авторитарной, либо, переходя к либерализму, перестает быть прежней (территориально в первую очередь).

И это мы еще не говорим про болезненный переход от одной модели (авторитарной) к другой (либеральной). Мягко говоря, болезненный: и для экономики, и для жизненного комфорта, и для безопасности граждан. Примеров снова много из первой четверти 20 века: и первая русская революция, и 1917-й, и особенно Гражданская война.

При этом я говорю об империи не столько в формационном, а в культурном смысле. США в этой логике — натуральная империя. Китай в определенном смысле — тоже империя. А будущее всегда есть, другой вопрос, какое... И нужно ли приближать наступление этого будущего искусственно?

* - выполняет функции иностранного агента