Как экономист из Екатеринбурга осуществил детскую мечту и научился летать

В июне в Камышловском районе прошел «Кубок Урала» по парапланеризму — первые в новейшей истории страны всероссийские соревнования по спортивной легкой авиации, состоявшиеся на территории Уральского федерального округа. Их идейным вдохновителем, организатором, а в итоге и спонсором выступил Михаил Бушланов — экономист, управляющий проектами, преподаватель и пилот параплана с 10-летним стажем.  

В интервью DK.RU он рассказал о соревнованиях, почему они важны для региона, как «покорить» небо и сколько это стоит. А также поделился личным опытом: как пришел в сверхлегкую авиацию, ради чего этим занимается и как однажды возвращался после полета в наполненном водой ковше трактора.

В «Кубке Урала» планировали принять участие 85 спортсменов из девяти стран. Все сложилось?

— Сложилось, но, к сожалению, не все. Из-за ограничений по ковиду спортсменов было 27, а из зарубежных участников прибыл только представитель Грузии. Благодаря усилиям специалистов объединенной федерации спорта сверхлегкой авиации он сумел подготовить необходимые документы для оформления визы и прибыть до ужесточения противоэпидемиологических мер. 

Соревнования всероссийские, но состав участников международный — в этом есть некое противоречие…

— Пилоты из разных стран могут участвовать в национальных соревнованиях, аккредитованных Международной авиационной федерацией (ФАИ). Как в нашем случае. В чем их интерес? У каждого профессионального спортсмена есть рейтинг, за которым следит ФАИ. Он важен при отборе участников на соревнования высокого уровня, например, Чемпионат мира. Чтобы повысить рейтинг, пилоты стремятся участвовать в максимальном количестве соревнований, включая национальные. Они не попадают в зачет последних, но зарабатывают баллы, улучшая свои позиции в рейтинговом зачете ФАИ. В этой ситуации выигрывают все. Появление спортсменов мирового уровня на региональных соревнованиях позволяет транслировать опыт и знания менее опытным пилотам. В результате за несколько дней новички получают багаж, который самостоятельно могли бы нарабатывать годами.  

Каковы впечатления участников от соревнований, региона?

— Все участники высоко оценили соревнования, хотят вернуться через год. С профессиональной точки зрения Камышловский район очень интересная территория, несмотря на ряд сложностей с организацией полетов. Там нет возвышенностей, рельефа, пригодных для старта. На территории Свердловской области их в целом не так много, да и те, что есть — условно пригодные для осуществления полетов.

К примеру, в Артинском районе есть несколько холмов, но перепад высот составляет не более 100 м. С точки зрения полетов, особенно групповых, это весьма небезопасно. Поэтому в нашем регионе приходится взлетать при помощи специальных буксировочных комплексов. Это устройство, оснащенное системой контроля тяги, которое через километровый трос строго дозированным усилием тянет параплан.

За счет аэродинамики параплан поднимается на высоту 500–900 м, после чего пилот отцепляет трос и начинает свободный полет. В течение нескольких минут трос возвращается на старт и цикл буксировки начинается сначала. В течение часа опытная буксировочная команда осуществляет запуск до 30 парапланов.

Парящий полет интересный и сложный — у нас нет двигателей и мы должны получать энергию из окружающий среды. Воздух невидим, поэтому приходится по косвенным признакам определять, где находится восходящий воздушный поток, какой он силы, какая в нем будет турбулентность. Это определяется в режиме здесь и сейчас, потому что обстановка в воздухе постоянно меняется: один участок земли прогрелся, отдал энергию и снова нагревается, другой отдает энергию, солнце перемещается, меняется угол падения лучей на поверхность, поверхность неоднородна по цвету и структуре — все это и множество других факторов влияют на обстановку в небе.

Также при осуществлении маршрутного полета парапланерист корректирует свой путь с учетом распределения направления ветра по высотам (которое постоянно меняется), метеоусловий по маршруту и пр.

Многие участники сказали, что здесь летать сложнее, чем в горах, поскольку под тобой «карта», которую надо очень внимательно «читать», любая тактическая ошибка практически гарантирует приземление.

Фото: Akaki Gumberidze

На какой высоте летают парапланеристы?

— По правилам, мы можем подниматься до нижней кромки облаков, так называемой «базы». Залетать в облака категорически нельзя, поскольку в них в этот момент может кто-то находиться. Бывают огромные высоты — до 7 тыс. м, я поднимался на 3750 м.

Есть один нюанс: в авиации высота отсчитывается от уровня моря, а не от уровня земли. Поэтому в горах при равной высоте базы полет проходит существенно ближе к рельефу. Во время соревнований нижняя кромка облаков располагалась на высоте около 2,5 тыс. м, а стартовая площадка в Камышлове находится на высоте всего 68 м.

Кто победил в соревнованиях?

— Разыгрывалось несколько зачетов. В общем зачете победу одержал пилот из Магнитогорска Кирилл Костюченко. В спортивном классе — Андрей Малахов из Тюмени. Золото в женском зачете у Анастасии Зубковой, представлявшей Санкт-Петербург. Но выиграл каждый участник соревнований, все без исключения получили новый опыт. Участников было не так много, опытные пилоты и совсем новички, впервые допущенные до соревнований такого уровня. В результате состояние конкуренции как-то само по себе трансформировалось в атмосферу взаимопомощи и поддержки.  

«Кубок Урала» — ваш проект. Насколько сложно организовать соревнования, в ходе которых десятки человек должны летать над регионом в течение недели? Наверняка требуется масса допусков, согласований?

— Эти соревнования организовывались силами трех человек. На мне были основные оргмоменты, постановка задач для пилотов, я же отвечал за безопасность участников. Любые полеты необходимо согласовать с Екатеринбургским и Каменск-Уральским зональными центрами Единой системы организации воздушного движения, а также со всеми пользователями воздушного пространства, например, с Министерством обороны.

В нашем регионе госструктуры идут навстречу сверхлегкой авиации, никто не вставляет палки в колеса. По большому счету любой пилот может подать заявку в зональный центр и получить согласование, тем самым обеспечив и свою безопасность, и безопасность окружающих.

Замечу, что некоторые организации заинтересованы в том, чтобы воздух казался запретным плодом, поэтому они активно поддерживают заблуждение, что власти не согласовывают полеты, что за пилотами гоняется транспортная прокуратура и так далее. Эти сказки помогают поддержать реноме рассказчиков, которое больше ничем подкрепить не удается. Абсурд, но результатом успешной организации и проведения этих соревнований для меня стало исключение из аккредитованной региональной спортивной федерации.

Каков бюджет подобных соревнований? Кто оплачивает их проведение?

— Бюджет «Кубка Урала» составил 1 млн 690 тыс. руб. Если своевременно подать документы, расходы частично может покрыть государство. К сожалению, в нашем случае этого не произошло. Физическое лицо не вправе подать заявку в Министерство спорта. Единственный путь — действовать через региональную спортивную федерацию, руководитель которой, скажем так, далек от организационных процедур. Из-за задержек в оформлении документов для включения в календарные планы официальных спортивных мероприятий я как организатор фактически был лишен возможности привлечения внешнего финансирования.

Каждый участник соревнований внес в среднем по 12 тыс. руб., несколько человек отправили донаты, но большая часть расходов легла на меня. 

Очень помогла администрация Камышловского района. Муниципалитет договорился с производителем минеральной воды «Обуховская» и мы всю неделю были обеспечены питьевой и минеральной водой. Кроме того, нам предоставили транспорт для подбора участников соревнований — а это существенная статья расходов. Военные обеспечили радиосвязь в секторе проведения соревнований, а все подготовительные и тренировочные мероприятия проводились при поддержке ДОСААФ.

Круглосуточно на месте дежурил поисково-спасательный отряд МЧС, сотрудники которого не проводили инструктажи, но и помогали в обеспечении быта участников соревнований. Представители структур министерства спорта области оказывали содействие в проведении соревнований на месте. Несколько компаний предоставили продукцию со скидкой. В общем, и государственные структуры, и бизнес помогали, чем могли в этой непростой ситуации.

Участники соревнования. Фото: Тарина Кузнецова

Что выигрывают регион, город от проведения подобных соревнований?

— В краткосрочной перспективе лишь небольшой прямой эффект для экономики муниципальных образований. Приезжая, спортсмены и их семьи посещают экскурсии, приобретают местную продукцию. Они стремятся взять с собой что-то на память.

Например, из Камышловского района все пилоты уехали с акульими зубами возрастом 10–15 млн лет. Удивительно, ведь до ближайшего моря, причем, очень холодного, около 1700 км. В реке Дерней близ д. Боровлянское находится одно из мест самого массового обнаружения акульих зубов в России. Мы специально включили это направление в маршрут одного из полетных дней. Подобное «живое» информирование о достопримечательностях раскрывает потенциал региона, формирует его положительный образ.

Есть социальный эффект — популяризация здорового образа жизни, формирование у людей новых интересов и стремлений. Со стороны полет на параплане выглядит красиво, увлекательно. Люди всегда мечтали о небе. Наблюдая за соревнованиями, они видят: это происходит рядом с ними, это доступно.

Дети отрываются от экранов смартфонов и начинают смотреть в небо, выяснять, как это работает, и увлекаются наукой. Ведь чтобы летать на любом аппарате, нужен приличный багаж знаний в области метеорологии, аэрологии, физики, географии и так далее.

Кстати, в соревнованиях участвовала уроженка с. Никольское Камышловского района Анна Просова. Однажды она увидела, как рядом с селом летают парапланеристы, заинтересовалась, загорелась и выучилась.

Вы пытались привлечь к соревнованию спонсоров? В чем мог бы состоять их интерес?

— Спонсорам вряд ли стоит рассчитывать на материальную отдачу. Поддержка подобных соревнований может принести имиджевые, репутационные «бонусы». Я обращался к крупному бизнесу, но, полагаю, что информация так и не дошла до людей, принимающих решения. Обратная связь начала поступать после мероприятия: звонят, спрашивают, почему не привлек…

Раз мы коснулись темы финансов, парапланеризм — дорогой вид спорта? Какова «точка входа» и алгоритм действий?

— Парапланеризм — самый бюджетный путь в воздушные виды спорта. Минимальный набор, позволяющий летать и оценивать свои результаты — крыло для полета, подвесная система, запасной парашют, летный прибор (вариометр) — можно приобрести с рук, уложившись тысяч в сто.

Профессиональный спорт не бывает дешев: крыло высокого уровня стоит порядка 4 тыс. евро, подвесная система к нему — еще 1,5–2 тыс. евро. Поездки на соревнования не в составе сборных команд региона и России обойдутся еще дороже.

Какой следующий шаг после покупки снаряжения? Не пойдешь же ты с ним прямиком прыгать со скалы?

— Прецеденты были: в прошлом году в области человек примерно так и поступил. Результат предсказуемый: он мог бы с тем же успехом прыгнуть со скалы, надев, например, ласты.

Как и в любом деле, сначала надо обучиться в школе парапланеризма. Стоимость не заоблачная — ок. 50 тыс. руб. за курс, в ходе которого вы изучаете теорию и совершаете первые полеты под контролем опытных пилотов-инструкторов. В конце обучения новичок должен уметь стартовать с горы, с лебедки и пр. Замечу, что в школе можно и арендовать снаряжение. Думаю, это правильный вариант. С одной стороны, оно проходит ТО, и за него несет ответственность инструктор. С другой, тебе не надо вкладывать в снаряжение 100 тыс. руб. на первоначальном этапе.

Правда, есть проблема: наличие «школ», где люди «занимаются» год-два, но в результате могут только бегать с крылом по полю. В нашем регионе я могу рекомендовать только школу Павла Митюкляева.  

Предположим, человек закончил хорошую школу, научился летать на параплане. Что дальше?

— Он решает, продолжать или все бросить — этот вариант выбирают многие, поскольку не видят путей для развития. Типичная ситуация: человек загорелся, прошел обучение, начал летать на Урале. В выходные ездит на гору за 200 км, чтобы пролететь сверху вниз в течение двух минут — и вскоре решает: да ну его. В этом плане участие в соревнованиях как раз позволяет увидеть новые горизонты.

Бывает, люди занимаются парапланеризмом 3-5 лет, но больше 10-20 км не пролетали. А на соревнованиях им надо пролететь 100 км. При этом задача ставится так, чтобы выполнять ее было комфортно с точки зрения полета как такового, и чтобы вблизи были дороги, населенные пункты — это дает пилотам чувство уверенности. У людей открываются глаза: так можно. Некоторые проходят половину маршрута, но все равно испытывают восторг, начинают верить в собственные силы и возможности.

Много ли женщин в парапланеризме? Как к ним относятся «коллеги» – мужчины: примерно, как на дорогах?

— Женщин-пилотов достаточно много, думаю, процентов 20–30%. На «Кубке Урала» было четыре участницы. Они соревнуются вместе с мужчинами, однако есть и женский зачет.

Гендерной дискриминации в парапланеризме нет. Напротив, «мальчики» всегда поддерживают «девочек», понимая, что им физически сложнее. Объясню почему: крыло проектируется большим, условно, под пилота весом в 100 кг. Дальше оно масштабируется: либо пропорционально уменьшается, либо увеличивается. Чем меньше крыло, тем хуже оно летит — работает «эффект масштаба». Поэтому женщины стремятся летать на больших крыльях.

Но представим, что вес пилота 50 кг, а крыло рассчитано на 80 кг. Парапланеристке приходится брать в полет 20-литровую емкость с водой (около 10 кг весит само крыло и подвесная система). А еще она в пуховике, потому что на старте +30, а температура под «базой» минусовая. Поэтому на старте женщина-пилот порой даже не может сама стоять и мужчины буквально носят ее на руках и помогают стартовать.

Парапланеризм — спорт для сильных?

— Отчасти. С одной стороны, у нас нет жестких ограничений. Я знаю людей, имеющих проблемы с суставами, которые вынуждены ограничивать себя в беге и даже ходьбе, однако они летают. Видел на Урале парапланериста с протезом ноги. В то же время спортсмену приходится носить на себе достаточно тяжелое снаряжение. Мое весит порядка 18 кг. Проходить пешком даже десяток километров от точки приземления бывает непросто. Впрочем, когда я начинал летать, снаряжение было на треть тяжелее.

Вы занимаетесь парапланеризмом больше 10 лет. Каким был ваш путь в этот спорт?

— Как и многие, я с детства мечтал летать, но жизнь сложилась так, что получил я экономическое образование. Как только появилась материальная возможность, вернулся к своей мечте. Мне бы не хотелось акцентировать внимание на своем пути в парапланеризм, поскольку он абсолютно неправильный. В школе, куда я попал, знаний не практически не давали. Фактически я учился самостоятельно и у реальных пилотов региона. Впоследствии география расширилась, но к этому моменту я уже совершил, пожалуй, все возможные ошибки.

Сейчас даже не представляю, каким был уровень моего везения, что все закончилось благополучно и я остался жив и здоров. Достаточно сказать, что мое первое крыло было крылом для профи.

Крылья отличаются по классам безопасности: «A», «B», «C» и «D». «А» — наиболее безопасное, но чаще всего обладающее скромными летными характеристиками крыло. На равнине хороший маршрут на нем пролететь очень затруднительно. «Б» требует минимального вмешательства со стороны пилота. Современные крылья такого класса позволяют выполнять большинство задач. «С» — спортивный вариант: хорошо летит, но для учебы уже совершенно не подходит. «Д» — крыло для регулярно и много летающих спортсменов. Полеты на нем требуют высокой квалификации пилота: если в воздухе с крылом что-то произойдет, он должен суметь восстановить его форму. Еще есть крылья с сертификацией «ССС» — для профессиональных спортсменов. Управление ими требует от пилотов исключительных навыков и реакции.

Именно таким было мое первое крыло. Мне подарил его друг, с которым мы в детстве мечтали о полетах, мастерили планеры, запускали воздушных змеев. Потом он уехал в США и прислал мне крыло в подарок на день рождения. Оно лежит до сих пор, и я на нем не летаю, потому что мой текущий уровень не соответствует полетам на нем. Да и прогресс не стоит на месте, теперь крылья стали безопаснее и современное послешкольное крыло летит вряд ли хуже тех крыльев, на которых полтора десятка лет назад летали на Кубке мира.

Поэтому подчеркну: единственно правильный путь в парапланеризм — через нормальную школу и адекватных инструкторов.

>>> Читайте также на DK.RU: «Капитан-антимаркетинг»: как музыкант из Екатеринбурга открыл кофейню в Петербурге

Как близкие относятся к вашему увлечению?  

— Когда я занялся парапланеризмом, родители отнеслись к этому крайне негативно, мне приходилось преодолевать сопротивление. Я прекрасно понимаю: немногие готовы поддержать подобное увлечение близкого человека. Но спустя 10 лет они стали реагировать спокойнее. Кстати, я прилетал на параплане к ним на дачу: «черкнул» тенью по окнам несколько раз, племянник заметил и позвал родителей. Постояли — помахали мне. Я пролетел еще 10 км, а потом вернулся на дачу… на лошади.

Полет — это очень интересный комплекс мероприятий, часть которого — возвращение назад. Думаю, у каждого спортсмена есть коллекция историй про путь домой. Однажды мы с товарищем приземлились в заброшенной деревне: пустые дома, никого нет. Выбираться из подобных мест — это квест.  

Как-то я приземлился в поле недалеко от работавшего тракториста. Он как раз собирался на обед и согласился меня подвезти до цивилизации. Стояла жара. Пока я складывал снаряжение, он отъехал. Возвращается с полным ковшом воды и говорит мне: «Закидывай вещи в кабину и прыгай в ковш!». В таком мобильном бассейне я проехал несколько километров. Еще меня возили в сене: лежишь, смотришь на небо, отдыхаешь. Кстати, с меня никогда никто не брал за проезд деньги.

Вы думаете об опасности, что можете разбиться?

— Конечно, последствия надо оценивать объективно и адекватно. Да, любой полет может быть опасен, и опасность может возникнуть внезапно — просто погода изменится. Если заметишь грозу с опозданием, полет может закончиться плохо. Скороподъемность в грозовом облаке достигает семидесяти метров в секунду. Несколько минут — и пилот оказывается в условиях, непригодных для жизни: минус 50–70 ºС, кислорода нет.

Единственный человек, вернувшийся живым из грозового облака, — Ева Виншерска. Во время тренировочного полета по юго-восточной Австралии восходящие тепловые потоки забросили ее на приборную высоту в 9 946 м. Она не только выжила, но даже практически не пострадала. Сейчас ее называют самой удачливой женщиной в мире.

Да, полеты сопряжены с опасностью. Однако ни один вид спорта не предполагает легкомысленного отношения. И ни в одном виде спорта нельзя абсолютно избежать рисков.   

Впрочем, летные инциденты среди свободных парапланеристов достаточно редки. Как правило, они происходят с пилотами-одиночниками, новичками. Соответствующее статистическое исследование провел Сергей Лазарев-Марченко. На соревнованиях риски меньше, поскольку там есть комитет безопасности, в который входят наиболее опытные пилоты. Они принимают решение: летать сегодня или нет. Начинающие спортсмены могут неправильно оценить обстановку, например, решить, что гроза далеко. Но пока комитет безопасности не даст разрешение и буксировочный комплекс не заработает, стартовать они не смогут. Бывает человек сидит в досаде час-другой, а потом обрушивается шквал — и он понимает, что ошибся.

Отдельная тема — травматизм и гибель пилотов в спорте высших достижений. На таких соревнованиях собирается по 200 профи, у них и крылья опаснее, чем у нас, и цели другие. Они живут парапланеризмом во всех смыслах: для них это не только увлечение, но и источник дохода.

Конкуренция за ресурсы очень высокая. Если спортсмен проиграет, он выпадет из информационной повестки, лишится спонсорской поддержки. Поэтому пилоты в этом сегменте могут пойти на риск. 

Для вас парапланеризм — это что?

— Отдых, переключение. Есть мнение, что в экстремальные виды спорта идут люди, имеющие некоторые психологические проблемы, подсознательно стремящиеся нанести себе вред. На мой взгляд, оно более чем спорное. Я вижу, что парапланеризмом увлекаются люди сложных профессий, деятельность которых требует максимальной концентрации. Среди моих знакомых парапланеристов есть нейрохирург, технический директор авиакомпании и пр.

Полет на параплане сродни нахождению в открытом море на маленьком плотике: рядом никого, земли не видно, вокруг стихия. Это приносит чувство умиротворения. Мне доставляет удовольствие состояние одиночества, когда полностью отвечаешь сам за себя и наслаждаешься тем, что происходит вокруг. Приятно и когда удается выполнить полетную задачу, особенно если более опытные пилоты с ней не справляются. 

Вопрос «под занавес»: планируете в следующем году провести «Кубок Урала»?

— Непростой вопрос. С одной стороны, как говорится, «первый блин комом». Но соревнования успешно состоялись, выполнены спортивные нормы, происшествий не было. Спортсмены очень заинтересованы, чтобы «Кубок Урала» стал регулярным. У региона огромный потенциал для регулярного проведения всероссийских соревнований. Спортивные судьи дали соревнованиям высочайшую оценку.

С другой, пока я ни морально, ни финансово не отошел от Кубка этого года. Снова вкладывать в соревнования собственные средства и при этом преодолевать противодействие со стороны представителей региональной спортивной федерации я точно не хочу.

>>> Читайте также на DK.RU: «Все — задолбался». Как резко изменить свою жизнь после 40 лет