Александр Аузан: «Не делайте налоги незаметными, сделайте их чрезвычайно видимыми»

В России создана одна из лучших программ финансовой грамотности. Но людям мало дать знания, нужно еще изменить их поведение, убежден Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ. Он рассказывает, как более высокая финграмотность может повлиять на российское общество и экономику, почему уплата налогов должна быть простой, но очень заметной, и как ESG-повестка поможет формировать долгосрочный взгляд на будущее. 

— Мы занялись тем, что сейчас называется скорее финансовой культурой, чем финансовой грамотностью, еще в 1993 г., когда в России появились так называемые «сберегалочки» — пирамиды, и одновременно шла ваучерная приватизация. Тогда и институты защиты прав потребителей всерьез занялись изучением того, как вести себя на рынке, как выбирать финансовые продукты.

У нас было две предпосылки, чтобы сделать, на мой взгляд, одну из лучших в мире программ финансовой грамотности — в турбулентных условиях. За 30 лет совместными усилиями мы создали большую линейку продуктов, от игровых до серьезных образовательных программ. Наконец, мы разработали стандарт — это теперь часть образовательной системы большой страны. Это победа, которую могут оценить только те, кто работает внутри системы образования. 

А что изменилось за последние 10 лет, когда шли серьезные инфраструктурные проекты Минфина со Всемирным банком, потом c Центробанком и так далее? Во-первых, мы поняли: финансовая грамотность — это практически про все. Мы же живем в денежной культуре, как Торстейн Веблен назвал это 130 лет назад.

Финансы — это зеркало, которое отражает всю нашу жизнь и при этом позволяет каким-то образом количественно измерять, сопоставлять и принимать решения.

Во-вторых, мы поняли, что это не про грамотность. Людям можно 10 раз объяснить, но культура отличается тем, что там все-таки есть поведенческие ограничения, систематические ошибки. На чем основаны Нобелевские премии по поведенческой экономике? На понимании того, что вы можете человеку 100 раз сказать, что правильно вести себя вот так, но он обещает начать вести себя правильно с понедельника или с 1-го числа.

Поэтому мы поняли, что инструменты должны быть гораздо более богатыми, чем просто просвещение и передача информации. Нужны образовательные и различные культурные инструменты. Важная штука — подведение человека к принятию определенных решений. А еще мы поняли, что есть куча проблем, которые предстоит решать, но пока не представляем, как.

Это как разница между начальной и средней школой. В начальной школе мы очень старались потребителя финансовых услуг защитить и подстраховать: страхование вкладов, депозиты и прочее. А в средней школе уже все не так. На мой взгляд, не надо пережимать с патерналистским воспитанием. Если мы выводим людей на финансовые рынки, они должны выходить туда с пониманием риска, который будут принимать на себя они, а не государство. А не с тем пониманием, что они будут принимать на себя повышенную доходность и не будут — повышенные риски. Такая мечта была и у бизнеса в 90-е — когда издержки должно принять на себя государство, а прибыль — им. 

Сейчас нам нужно думать уже не про степень защищенности потребителя финансовых услуг — в основном эта инфраструктура построена — а про обучение работы с рисками, на рисковых рынках, если мы хотим участия в финансовых рынках всерьез и надолго. 

Если мы хотим массового распространения инвестиционных счетов, то должны обучать людей жить в условиях риска. И это имеет отношение не только к финансовой неопределенности. Общество с высокой степенью избегания неопределенности точно будет лишено развитых венчурных рынков, инновационных технологий и так далее.

Надо не бояться новых рисковых ситуаций, в том числе и потерь. Сказал бы, что в этом смысле очень важна культура неудач. Известный победитель в «Силиконовой долине» — это не 20-летний парень, который в гараже стал миллиардером, это 42-летний человек, у которого прогорело 15-17 проектов, а потом у него получилось. И это школа не только финансовой грамотности, это школа жизни в стране, которая хотела бы развития.

Должна ли уплата налогов быть незаметной?

Налоговая культура — очень важная часть финансовой грамотности. Но тут возможны разные подходы.

Инициативное бюджетирование (когда граждане самостоятельно приобщаются к принятию решений о направлении использования бюджетных средств: какие дороги надо строить, какие объекты приводить в порядок) — здорово. Но с налогами возможна развилка. Федеральная налоговая служба рассуждает: давайте сделаем так, чтобы люди платили налоги незаметно. Я говорю: извините, если они будут платить налоги незаметно, то для них общественные блага будут тем, что они получают от чего-то, к чему не имеют никакого отношения. 

Я считаю очень важным фактом, что с 1 января 2021 г. у нас объявили о 2% дополнительного НДФЛ (для россиян с годовым доходом более 5 млн руб.), который направляется целевым образом. Мне кажется, из этого надо делать инструмент селективных налогов, чтобы человек голосовал налоговым рублем за тот или иной вид общественных финансов. Тогда мы будем наращивать доверие и получим мультипликативные эффекты. Доверие дает фантастические, астрономические мультипликативные эффекты, но как его достичь?

Я за то, чтобы трудностей при уплате налогов не было. Согласен с ФНС: понизьте транзакционные издержки. Но не делайте налоги незаметными, сделайте их чрезвычайно видимыми. Я бы мечтал о таком времени, когда у человека в приложении (по уплате налогов) есть три цифры. Вот это я заплатил муниципалитету, это — субъекту федерации, а это — Российской Федерации. И что он получил взамен? 

В начале нулевых, когда был популярен лозунг «заплати налоги и живи спокойно», мы выпустили майку «Я плачу налоги. Что взамен?». Это все-таки не снотворное. Я бы с удовольствием принял в этом приложении вторую колонку. Вы получили от федерации вот это, от региона — это, и это — от муниципалитета за определенный период. 

Как России увеличить креативную экономику

Еще один неожиданный вызов. Мы мало говорили о культуре собственности. В прошедшем году правительство утвердило концепцию развития креативных индустрий. Страшно важная вещь — именно потому, что вредоносные последствия искусственного интеллекта демпфируются двумя способами. Либо вы уводите людей на гарантированный доход, потому что средний класс подъеден искусственным интеллектом, и надо бы ему дать способ существовать и заниматься волонтерством. Либо вы развиваете то, что искусственный интеллект не дублирует.

Креативные индустрии практически им не дублируются, потому что опираются на правое полушарие — ИИ пока не умеет этого делать. А чтобы креативные индустрии сработали, у нас потенциал-то есть в стране, но нам очень далеко до 8-10% валового продукта (доли креативных индустрий), как в развитых странах — у нас креативные индустрии дают в районе 2% ВВП.

Чтобы это произошло, нужно всего-навсего, чтобы люди оформляли права интеллектуальной собственности. Авторские права, смежные, товарные знаки, торговые марки, патенты и так далее. Но у нас нет такой культуры, потому что при креативности нашего населения человек говорит: «Да буду я что-то оформлять. Я ночью на кухне придумал две таких штуковины и следующей ночью придумаю еще три». Некогда и лениво.

А нет креативной экономики, если вы не превратили в объект экономического оборота идею, находку, творческий результат. Поэтому это надо вписывать в финансовую культуру как задачу.

Чем ESG-повестка стала напоминать марксизм-ленинизм

Не упомянуть устойчивое развитие все равно что прийти в общество не одевшись. Святые слова ESG (принципы управления, основанные на ответственном отношении к окружающей среде, социальной ответственности и высоком качестве корпоративного управления). Честно скажу: как у человека постарше у меня очень устойчивое дежавю с советских времен: сослался на марксизм-ленинизм, три источника — можешь говорить дальше все что угодно.

В ESG мне особенно нравится буква S — туда хоть слон пролезет. Я не против устойчивого развития. Но полагаю, надо разделить серьезное отношение к этому вопросу, которое мне трудно принять, и реальные вещи. Я не вижу прямой связки финансовой грамотности с устойчивым развитием, если не пропускать слона через букву S, за исключением одного очень важного момента. Устойчивое развитие — это все-таки принятие долгосрочных целей, долгосрочного взгляда. Да, реальная угроза климатических изменений есть сейчас. Но реальные катастрофы лежат за пределами тех 3-5 лет, про которые обычно думают люди и правительства различных стран. То, что их решили принять во внимание и понять, что катастрофы надо предотвратить, даже если надо делать программу до 2050 или 2060 года — это очень правильно. 

В финансовой грамотности мы людей примерно этому же все время пытаемся научить. Ты прими в расчет не то, что ты сейчас в МФО взял деньги под невозможный процент и вроде решил проблему, но не решил, а усугубил — ты заплатил когнитивный налог на бедность.

В чем ужас бедности в этом смысле? Человек все время как белка в колесе: перехватил, до зарплаты дожил, занял там, чтобы отдать долг, и попал в ситуацию еще хуже. Вечное противоречие долгосрочных целей и сиюминутного выживания касается как проблемы бедности, так и вообще нашего существования. Поэтому я двумя руками за устойчивое развитие и даже ESG, если мы начинаем принимать хотя бы 10-летний горизонт.

Как доверие поможет росту экономики

Напоминаю, у (экономистов) Пьера Кауха и Яна Алберва в подробном, хорошем с математической точки зрения исследовании показано, что валовый продукт на душу населения в России мог бы быть на 69% выше, чем сейчас, если бы мы имели накопленное доверие не на уровне 25% (людей, которые говорят, что другим можно доверять), а на уровне 60%. А доверие строится через институты, налоги, например, через цифровые платформы. 

Я очень приветствую работу через цифровые экосистемы. Цифровые платформы — это на самом деле новые институты. Оказалось, что технологии, основанные на искусственном интеллекте, с агрегаторами, рейтингами, вызывают доверие больше, чем традиционные государственные институты. Мы на экономическом факультете обнаружили эффект вытеснения: и в Европе, и в России идет вытеснение частными цифровыми сервисами традиционных институтов сопровождения бизнес-транзакций. 

Мы должны последовать за наиболее конкурентоспособным институтом, чтобы продвинуть поведение населения. Поведение, а не знание. Здесь цифровые экосистемы — хороший партнер, хотя он и нуждается в наставлениях. Понятно, что для цифровой экосистемы быть манипулятором поведения или быть площадкой для развития новых форматов поведения — это реальная развилка, которая требует действий. В короткую выгодно манипулировать. 

Думаю, мы живем в очень сложное и тяжелое время. Поэтому я бы пожелал нашим гражданам пройти это время по возможности здоровыми, не теряющими свое благосостояние и думающими о будущем своих семей, а следовательно, и будущем своей страны. Мне кажется, что в перспективе мы идем от программ пожаротушения в области финансовой грамотности к программам развития вместе с самыми новыми современными институтами, цифровыми платформами, креативными индустриями и так далее. 

Материал подготовлен по мотивам дискуссии «Неочевидные последствия роста финансовой грамотности» на Гайдаровском форуме