«С двойным усердием». Как российским специалистам найти себя на международном рынке труда

Как выйти на зарубежный рынок труда, когда глобальная экономика закрывается для России? Иностранные компании уходят из России, российские — сокращают присутствие за рубежом. Но возможности построить международную карьеру остаются, считают Руслан Карманный, глава корпоративных финансов и казначейства в EuroChem в Швейцарии, и Максим Чупилкин, аналитик Европейского банка реконструкции и развития в Великобритании.

Закрылся ли международный рынок для российского специалиста?

Руслан Карманный: Этот рынок всегда был и есть, это рынок талантов, он не имеет национальностей. Но с другой стороны, ситуация небинарна. Я не вижу трудностей получить работу с определенным видом паспорта, но нужно иметь в виду, что из-за последней рецессии многие компании сократили свои бюджеты на найм и готовятся провести пару лет в экономном режиме. Правительства понимают, что компании испытывают трудные времена, и некоторые страны ввели режим упрощенного получения виз для высококачественных специалистов, в частности, такая программа есть в Великобритании.

Максим Чупилкин: Рынок для российских специалистов открыт. Но действительно, из-за того, что ситуация изменилась, найти работу сложнее, надо делать упор на формальные критерии, нетворкинг.

Сейчас все надо делать с двойным или тройным усилием, чтобы никто не мог найти причины не нанять вас. 

Как российским специалистам развивать международную карьеру сейчас? Стоит ли идти в стартап?

Руслан Карманный: Стартап — это всегда окно возможностей и всегда проблема яйца или курицы. Для того чтобы показать успех или впечатлить будущих инвесторов, вам нужно иметь ресурсы. И кто-то должен их вам дать. Я бы не сказал, что стартапы — это окно возможностей в 2022 году. 

Нужно иметь долгосрочную программу и не рассматривать найм за рубежом как возможность прыгнуть в уходящий поезд. Поезд совсем не уходящий, нужно готовиться к долгой, комфортной для вас карьере. С этой точки зрения возможности есть всегда. Какие-то компании релоцируются, где-то нужны определенные специалисты и так далее. Нужно просто мониторить ситуацию.

Максим Чупилкин: По моему опыту, на глобальном уровне основная возможность сейчас — спрос на универсальные навыки, а не на конкретный страновой опыт. Но если есть универсальные технические или академические навыки, знание универсальных финансов — это требуется всегда. Для российских специалистов это очень хорошая возможность, потому что у нас есть отличное базовое универсальное образование.

Международные организации продолжают нанимать из России, возможно, в том числе потому, что там больше проработаны формальные критерии. Если вы им удовлетворяете, у них нет причин вас не взять.

Международные организации более медленные и ригидные, чем частный бизнес. Также Россия продолжает быть членом многих международных организаций: В ЕБРР Россия — акционер, и россияне имеют право в нем работать. В целом международные организации — это не очень изученный рынок труда, при этом открытый, и они продолжают нанимать хороших специалистов из России.

Меняется ли отношение к специалистам из России?

Максим Чупилкин: Повышается ценность «формальных мостов»: иностранное образование, опыт работы в иностранной компании, прежний опыт работы за рубежом. Начинают смотреть, почему человек вообще подается в эту компанию. Если он уже работал с иностранным бизнесом или получил иностранное образование, это достаточный критерий, и его начинают рассматривать наравне со всеми остальными кандидатами. Без таких формальных мостов может быть сложнее, но доступ есть.

Руслан Карманный: Я давно сформировал привычку общаться с хэдхантерами, в среднем созваниваюсь с ними один-два раза в квартал, мы обсуждаем какие-то опции — делаю так больше 15 лет. Это вовсе не значит, что я ищу другую работу, скорее наоборот — тестирую рынок и проверяю гипотезу, что место, где я работаю сейчас — лучшее из мне доступных. И хэдхантеры звонят из самых разных локаций: Лондона, Женевы, Цюриха, из Москвы тоже. Я не заметил, чтобы они клали трубки после того как узнавали, что у меня российский паспорт — тем более что на страничке в LinkedIn все написано. Поэтому не сказал бы, что есть резкое ухудшение спроса. Но специфический опыт работы в разных отраслях тоже может быть значим, чтобы кандидату сделали предложение.

Надо понимать: значительная часть интереса к вам как к будущему потенциальному сотруднику исходит из того, что вы родились или получили образование в России. Соответственно, с вами в том числе будут разговаривать компании из России, которые хотят сделать что-то за рубежом, и компании бывшего СНГ.

Как меняется география российских компаний

Руслан Карманный: В этом году многие компании задумываются над тем, чтобы релоцировать часть своих зарубежных офисов из Европы в Азию или на Ближний Восток. Появились определенные ограничения, и они не могут осуществлять прежние программы продаж. С этой точки зрения такие локации, как Дубай и Абу-Даби, стали очень горячими: в этих городах открывается очень много позиций. По поводу Азии: я работал на компании, которые очень много продукции продают в Китай, но пока не знаю о массовых открытиях офисов в Китае. Это достаточно закрытая страна и многие компании, которые хотят там работать, начинают с того, что открывают офисы в Гонконге или Сингапуре.

Максим Чупилкин: Азия и Африка очень интересные рынки. Это хорошая опция, если вы специалист с универсальными навыками, и более сложная, если вы специалист в узкой сфере. В универсальных профессиях, где нужны технические навыки, одинаковые во всех странах, дополнительные издержки от подачи резюме в Азию, если вы уже подаетесь в США, Европу, Россию и т.д., достаточно низкие: отправить то же самое резюме в компанию, которая базируется не в Москве, а в Абу-Даби или Пекине. Если же вы специалист с узким опытом и вам нужно делать под каждую страну большие инвестиции, чтобы понять этот рынок, то полностью концентрироваться на Азии — намного более сложное решение, если уже готов пакет для Европы. Издержки, возможно, будут слишком большие.

Чем заинтересовать работодателя за рубежом

Максим Чупилкин: Российское образование достаточно для того, чтобы работать. Но иностранное образование (магистратура в Чикаго) очень помогало пройти первоначальные критерии. Когда я общаюсь со своим непосредственным начальником, то в основном применяю навыки российского образования. Но иностранное образование помогало легче пройти первый этап, когда меня рассматривали эйчар или менеджеры более низкого уровня. Возможно, я бы не уезжал за рубеж, чтобы окончить бакалавриат — это очень большие издержки. Но если есть возможность получить формальный критерий на уровне магистратуры или повышения квалификации, например, в финансах, это было бы очень полезно.

На низких уровнях люди могут не знать про техническую силу российского образования, и для них нужна формальная штука, часто иностранная.

Руслан Карманный: У меня было фундаментальное математическое образование, которое позволяло быстро изучать и получать необходимые знания в финансах, а корпоративные финансы я по большей части изучал сам. Бухгалтерские навыки не являются уникальным опытом, просто потому что бухгалтерия в международных компаниях проще, чем в российских. В западных компаниях ценят скорее навыки моделирования или умения считать цены деривативов. Чтобы быть хорошим аналитиком, собирать хорошую модель, недостаточно хорошо считать — нужно иметь еще и экономическое видение, обладать бизнес-суждением, чтобы предположить, насколько та или иная модель релевантна для вашего проекта.

Оффер по своему последнему месту работы я получил в Швейцарии, и тут есть правило. Прежде чем нанимать иностранного специалиста, компания обязательно смотрит, нет ли специалистов похожей компетенции на локальном рынке — так называемая защита рынка труда. В моей ситуации ответ пришел очень быстро: меня нанимала компания, которая имеет офисы в более чем 25 странах мира, и человек на моей позиции должен уметь жонглировать и комбинировать потоками ликвидности в разных юрисдикциях, понимать налоговые последствия всех этих действий. 

Междисциплинарность всегда была в большой цене, и в России получить ее опыт гораздо проще, чем где-либо еще. Думаю, ее значение будет только расти, потому что даже самые большие и успешные компании постоянно заняты тем, что пытаются понять: что еще им нужно сделать, чтобы удержаться на плаву и сохранить свою конкурентность.

Отличный пример междисциплинарности — подход data science: люди пытаются работать с данными, и для того чтобы получить работающие модели, которые позволяют компаниям создавать стоимость, они привлекают самых разных специалистов из разных областей. Основной эффект междисциплинарности в том, что люди начинают смотреть на проблему из разных доменов и пользуются разным языком. Если они проводят вместе достаточно времени, то у них формируется свой общий язык, который позволяет им замечать те разрывы, которые невозможно заметить, когда ты находишься внутри только одной области. И так как у каждого из нас появляется все больше различных технологий, конкурентоспособность растет, и каждый дата-сайентист сейчас, можно сказать, человек с волшебной палочкой. Он имеет определенные возможности, которых у аналитиков и менеджеров не было еще 5-10 лет назад.

Максим Чупилкин: Междисциплинарность становится все более важной, особенно в работе с данными. В макроэкономической аналитике сейчас основная ценность — люди, которые могут придумать новые источники данных и работать с ними. Если раньше мы пытались предсказывать ВВП по базовым экономическим показателям, то после начала пандемии коронавируса лучше работает предсказание по передвижению людей в городах — на основе метрик от мобильных телефонов, Google, Facebook. На основе этого вы смогли гораздо лучше предсказать ВВП, чем на основе огромной модели с тысячами макроэкономических переменных.

Придумать, откуда взять такие данные — это не чисто техническое умение. Возможно, человек что-то читал, интересовался совершенно другим, у него широкий угол обзора и оттуда он выхватывает данные, которые мы потом можем использовать. Эти качественное умение и широкий кругозор становятся важны даже для такой, казалось бы, технической профессии, как дата-сайентист.

Как понять, какие навыки и квалификации будут востребованы в ближайшем будущем?

Максим Чупилкин: Все быстро меняется, и новые запросы сложно предсказать. Что делать в ближайшие 2-3 года, чтобы подготовить себя к рынку? Стоит начать с базы, не забывать основные фундаментальные технические умения. Если сконцентрироваться на модной сейчас сфере, через два года она не будет модной. А хорошие технические умения всегда будут востребованы. Также стоит сконцентрироваться на гуманитарных знаниях — широкий угол обзора основан на хорошем гуманитарном образовании. Возможно, чтобы стать хорошим дата-сайентистом, нужно больше заниматься дата-журналистикой, чем программировать на Python: хорошей идеей будет придумать новые данные, а не просто проанализировать старые. Про универсальные умения точно нельзя забывать.

Нужны ли консультанты при поиске работы

Максим Чупилкин: В одних случаях услугами карьерных консультантов и рекрутеров надо пользоваться, в других нет. Точно не стоит при поиске компаний, куда подавать резюме. У консультантов очень формализованный подход, они сразу кладут человека в одну из коробок и начинают говорить вам подаваться только в одни места. 

Для чего нужны рекрутеры? Для составления резюме и мотивационных писем — это те аспекты, где намного больше ценятся формальные критерии, чем оригинальность.

А человек, который много усилий вложил в поиск работы, хочет показать свою оригинальность в этих формальных вещах, и иногда это больше мешает. Это первый этап отбора, где иногда скорее ищут причины не взять (соискателя). Формальные критерии сложно пройти, даже если вы считаете себя лучшим кандидатом. Но не стоит оставлять на консультантов весь поиск работы.

По моему опыту, чтобы попасть из России в иностранную компанию или международную организацию, больше всего помогают люди из России, которые уже находятся в этом месте. Контакты с иностранцами в ваших целевых компаниях, возможно, тоже помогут, но, по моему опыту, шанс успеха ниже, чем при контактах с людьми из России, особенно если они из вашего университета.

Как вести себя на собеседовании с международным работодателем?

Максим Чупилкин: Одни собеседования у меня были очень форматные, другие — совсем нет. Самая большая ошибка — перепутать их: пойти по формату там, где его не ждут, и наоборот. На форматных ждут какую-то структуру: за три минуты расскажите о себе, возможно, зададут дурацкий вопрос про три ваших самых сильных и слабых стороны, и на это должны быть готовы ответы. Так как обычно мы не знаем, какое будет собеседование, то все ответы на форматные вопросы должны быть выписаны.

Вторая большая ошибка: вы хорошо подготовились к форматному собеседованию, а приходите на собеседование, где начинают задавать вопросы по сути и не ждут формальных ответов. Если вас спрашивают: «Хорошо, давайте поговорим, какой проект мы можем вместе сделать?», а вы говорите: «Мои сильные стороны — это тайм-менеджмент и т.д.»…

Руслан Карманный: Пока я претендовал на не очень большие должности, собеседования проходили просто: я выписывал свои сильные стороны в резюме, приходил и рассказывал про какие-то успешные проекты. Как правило, этого было достаточно, чтобы завоевать сердце работодателя и дальше переходить к вопросу торга, на каких условиях меня наймут. Но чем старше ты становишься, тем лучше понимаешь, где хочешь работать, и тем важнее для тебя становятся другие вопросы: можешь ли ты доверять этому работодателю, совпадает ли его видение стратегии с твоим, одинаковые ли у вас ценности…

Рынок труда очень большой и на нем всегда будут возможности. Бесполезно пытаться прогнуться под какую-то конкретную ситуацию в конкретной компании, всегда лучше придерживаться вашей жизненной стратегии, найти ту работу, от которой вы будете получать наибольшее удовольствие. Раньше это выглядело так: «Либо я имею эту работу, либо никакую», а сегодня ситуация выглядит по-другому. Ну, будет у вас работа чуть хуже, но будет главная открытая опция — неудовлетворенность. Если вы не удовлетворены существующим положением дел, значит, ищете возможности для развития. Удовлетворяться стоит только тем, что соответствует вашему потолку, ни в коем случае не меньшим.

Как переупаковать свое резюме?

Руслан Карманный: Я понял, что переформатировать свой профиль в Linkedin стоит почаще. Мир ускоряется, раньше это было нормальным раз в 2-3 года, а сейчас реже раза в год — ненормально. Какие практические советы можно дать? Вы не можете знать все, что сейчас наиболее востребовано на рынке. Если вы профессионально занимаетесь своей работой, у вас меньше времени смотреть по сторонам. Поэтому очень помогает просить фидбек. Если вы общаетесь с кем-то на отраслевой конференции или каких-то мероприятиях, то собираете информацию о том, что сейчас является наиболее востребованным, какие успешные кейсы есть у ваших конкурентов. Просите посмотреть ваше резюме не только хэдхантеров, но и друзей, которым вы доверяете и не боитесь, что они будут с вами конкурировать за одно рабочее место. Смотрите, как выглядит страница в Linkedin у ваших конкурентов.

Максим Чупилкин: При составлении качественного CV есть три классические ошибки. Первая: размер CV не должен превышать одну-две страницы, у молодых специалистов — не больше одной. Свой опыт надо «сжимать», потому что сейчас это стандарт качества. Вторая — нужно давать намного больше конкретики. Встречал огромное количество резюме, где люди описывали свой опыт примерно так: «Я работал над отчетом». Это не дает ничего, на что работодатель может обратить внимание. Третья: в каждом резюме можно найти возможность указать количественные результаты работы. Почти всегда можно квантифицировать, что человек делал: на сколько процентов помог повысить выручку, какой объем данных проанализировал… Квантификация очень помогает. Все цифры и конкретика помогают пройти робота и пройти интервью хорошо.

Адаптация к новой рабочей среде

Максим Чупилкин: В международных организациях, особенно если они базируются в глобальных городах, как Лондон, культурный барьер низкий: все люди, которые работают в компании, приехали из разных стран — мне в Лондоне очень сложно найти англичан. Все приносят что-то из своей культуры и не ожидают глубокого знания местной культуры. Требования не такие высокие и ехать в такие места не страшно.

Мне помогает общаться с коллегами из других стран, если я немного знаю культуру, литературу или даже новости из их страны. Людям всегда приятно, когда ты что-то знаешь об их стране, разговор сразу идет хорошо.

Руслан Карманный: Есть важное понятие — cultural alliance (осведомленность о различиях в культуре), его уже преподают в бизнес-школах. Например, таиландцы воспринимают американцев как открытых, энергичных, жизнерадостных и правильных, а японцы — совершенно по-другому. В компании может оказаться национальная культура или монокультура, и вести себя нужно будет совершенно по-разному, к этому обязательно нужно подготовиться. Будьте готовы и к тому, что люди и на вас будут смотреть по-разному. Если вы будете подстраиваться под каждую компанию по-своему, вовсе не означает, что это повлияет на ваши персональные и этические качества. Скорее это очень хорошая зарядка для ума. В Швейцарии это точно так: страна поделена на кантоны: французский, немецкий и итальянский. Совершенно разные люди, с разным темпераментом, энергией, взглядами на жизнь. Им это абсолютно не мешает сотрудничать вместе.

Чему учиться во время кризисов? Практическое руководство о том, как изменить карьеру

Материал подготовлен на основе выпуска подкаста «Экономика на слух» (проект Российской экономической школы). Ведущий — Екатерина Сивикова.