«Бесконечно учимся у природы». Каким бы стал Екатеринбург, если бы архитекторам не мешали

Почему мы должны жить через дорогу от парка, если можно жить внутри? Уровень технологий позволяет застраивать ООПТ — особо охраняемые природные территории — без ущерба для природы. Такие проекты есть. Они позволяют сделать легкие города чистыми.

Двигаясь по карьерной лестнице, люди не должны менять район проживания. Неважно, кто ты — студент или Нобелевский лауреат, базовые функции жилья должны быть одинаковыми. Людям больше не нужны торговые площади, людям нужны общественные пространства.

Об этих и о других трендах современной архитектуры в интервью DK.RU с почетным архитектором России, профессором Международной академии архитектуры, учредителем, директором и главным архитектором проектной фирмы «Алкута» Алексеем Куковякиным.

Какие тенденции сформировались в архитектуре Екатеринбурга за последнее десятилетие

Архитекторам сейчас приходится ломать стереотипы. И это можно выделить в отдельный тренд. Например, приходится менять отношение общества к точечной застройке, ООПТ, этажности зданий, назначению промышленных зон и общественных центров, организации городского пространства. Екатеринбург, его жители и общественники реагируют на это по-разному.

О жилой застройке

— Сейчас есть такой тренд, когда принимается во внимание желание людей. Раньше это была формальность, сегодня — конкурентное преимущество. От этого уже никуда не денешься, это бизнес и политика.

То есть требования потребителей и их запросы начинают получать отражение в застройке, в комфортности, в создании среды. Естественно, в связи с этим используются новые современные технологические решения в строительстве и в услугах.

Сейчас люди хотят жить в совершенно другой среде комфорта. Уровень того, что мы называем «эконом» и «эконом+», очень высоко поднялся. Людям надо не просто купить квартиру и зайти в подъезд, сейчас мы уже хотим, чтобы там была колясочная, велосипедная и даже помещение для мытья лап животным.

Если мы говорим про «комфорт+», там совершенно другие площади, другая система обслуживания. Но базовые утилитарные функции, они все будут одинаковые: это вопросы безопасности, доступности, транспорта, закрытые дворы, коворкинговые зоны. 

Например, вот есть ЖБИ и «Тихвин». Здесь живут люди разных социальных категорий. Одни в одном районе, другие — в другом. Жилье будущего не предполагает такого разделения. Человек может поменять этажность или размер квартиры по мере того, как будет продвигаться по карьерной лестнице, но он не должен быть вынужден менять район и уезжать оттуда, где ему удобно, где он всегда жил, понимаете?

Город не должен развиваться сегментами. Мы хотим изменить всю среду в городе. Конечно, этот процесс связан не только с развитием технологий, но и с развитием общества. Оно готово к этому, и архитектурные решения с такой философией уже есть. Такие проекты можно назвать революционными. И наши застройщики шагнули здесь далеко вперед.

О точечной застройке

— Мы хотим изменить центральную часть Екатеринбурга, чтобы она была зеленой комфортной средой, как это сделать? Нужно каждый квартал брать и прорабатывать, но там «миллион» собственников, «миллион» интересов, и с ними надо как-то работать, но найти общий интерес там, где миллионы людей, невозможно. Стало быть, мы должны выработать какую-то общегородскую тенденцию.

У нас есть такое явление, как точечная застройка. Она запрещена. Но иначе центральные районы никак не преобразовать, просто надо придать точечной застройке гуманную и утилитарную функцию, которая дает повышение качества, а не его уничтожение. Надо менять законодательство. Я не считаю, что это плохо. Город живет, город изменяется, какие-то территории деградируют, какие-то развиваются, какие-то уплотняются.

Все хотят большой двор без машин. Возьмем, к примеру, Солнечный — именно такие дворы там и делают: 180х150 м, это два футбольных поля. А на ЖБИ такие же по размеру дворы, только внутри стоят детские сады и все забито машинами.

Со старыми кварталами тоже надо научиться работать, с ними тоже что-то надо делать, они же в большинстве случаев деградируют!

Панельные хрущевки надо сносить обязательно. С кирпичными еще что-то можно сделать. Но панельные надо сносить, потому что они уже выработали свой ресурс. Как они себя поведут через пять-шесть лет? Они начнут рушиться. Что вы будете с этим делать? Куда переселять людей?

Мы в свое время предложили решение и этого вопроса. Взяли один район города — Пионерский и показали, как можно сделать реновацию одного из его микрорайонов. Нам сказали: «Да, это интересно, только кто это будет делать. Без государства это реализовать невозможно».

Надо, чтобы жители верили девелоперу, что он их не переселит куда-то на окраину города, следовательно, надо так продумать систему, чтобы ответственность за это взяла администрация города, юридически поставила такие проекты на поток. Это глобальный политический процесс. Архитектура в нем не просто отражает потребности общества, она меняет идеологию людей. Своей работой архитекторы перевернули многие вещи в стране.

О высотных зданиях

— Идти по идеологии пика: все снесли и поставили 25- и 30-этажки, это не выход. Потому что пройдет еще 20 лет, и придется их сносить тоже. На Урале можно строить здания любой этажности. Я не вижу сегодня ограничений в технологических процессах. В 2005 г. мы поставили башню второй очереди Атриум Палас Отеля, там сейчас гостиница «Панорама». Это было самое высокое здание: 83 метра, 23 этажа. Прошло буквально 15 лет — кто-нибудь сейчас найдет эту башню? Поменялись возможности, но поменялся в первую очередь и менталитет: мы стали относиться к высотному домостроению совершенно по-другому. 

Сейчас у нас есть великолепный форум, который называется «100+». Мы уже не рассматриваем стометровое здание как высотное. Современные постройки достигают в высоту 180 метров, это 55-60 этажей. Поэтому 30-этажные здания не всегда целесообразны, исходя из современных подходов организации пространства они могут быть акцентами, градостроительными доминантами, но комфортное жилье должно иметь другие параметры, соотносимые масштабу человека.

О редевелопменте

— В начале этого тысячелетия, в 2004 г., нам пришло предложение-запрос реконструировать старый завод в центре Челябинска. Мы хотели сделать там мини-сити. К сожалению, у инвестора хватило сил только на один комплекс «Горки». Сдали его в 2006 г., а в 2008 г. он стал лучшим торговым центром России по версии RealEstate.

К тому времени никто не делал реновацию предприятий. Из трех цехов, соединив их между собой, мы создали торгово-развлекательный многофункциональный центр. Но тенденция освоения старых заводов, старых цехов, промышленных площадок в последнее десятилетие не нова. Этим занимаются в Америке, Англии, в Европе, и мы осваиваем реновацию старых предприятий, которые деградировали.

Об ООПТ

— Нам часто говорят, что застройка ООПТ невозможна, потому что здесь строить запрещено. А мы прошли проект планировки и общественные слушания с таким проектом. Это факт. Мы объяснили, что можно строить без ущерба для окружающей среды. Такие проекты ломают стереотипы. Они меняют культуру строительных производств, культуру решения средового вопроса, предлагают иные, инновационные, решения в использовании сетей водоснабжения, отопления и канализации.

В нашем проекте «Красная горка» мы решили все вопросы, связанные с сохранением леса. Нас бы никто слушать не стал, если бы мы этого не сделали. Это мы называем зеленой архитектурой, это тоже изменение качества жизни, к которому общество должно быть готово. Людей надо психологически научить жить в лесу и пониманию, что его надо не просто любить, это наше достояние, его нужно качественно содержать и защищать.

Вы были внутри леса, который разделяет кольцевую дорогу и Академический? Он же находится практически внутри города, соединяя два района. Я бы вам не советовал там гулять, это опасно. Там столетний мусор, бешеные собаки, отдельные персонажи, непонятные компании. Собак и мусор я видел сам и фотографировал, и даже выступал с этим вопросом на Совете Федерации.

Проект на «Широкой речке»: на 30 гектарах 20 — это роща, на остальных 110 тыс. кв. м продаваемых площадей — квартиры. Здания три, четыре, пять этажей

Как преобразить эту территорию, мы показали в 2012 г. в проекте на «Широкой речке». Но пока проекту не суждено сбыться. Что сейчас с этим участком и что с ним будет, я не знаю. Но сказать, что архитекторы не предъявляют обществу новые идеологические и проектно-технологические решения, нельзя. Просто общество к ним надо готовить.

О зеленых

— «Зеленые» люди, защищающие заброшенные леса в черте города, должны «краснеть», «буреть» и «созревать», они должны понимать, что оставлять лесопарки — «легкие» города — в таком виде опасно. Если у них есть деньги содержать это в безопасном и качественном состоянии, то пусть они объяснят, как они собираются это сделать.

Я задаюсь вопросом, почему общество, летающее в космос, строящее современные технологические цепочки, создающее гаджеты и все остальное, не может найти способ разумно использовать лесные массивы? То, что мы имеем великолепную рощу или речку, но мы не можем к ней подойти, это нормально? Нет!

Люди, отстаивающие неизменными зеленые массивы в Екатеринбурге, это люди общественного характера. Возможно, они связаны с научным сообществом, с егерями, с правительственными структурами, почему они не занимаются работой, которая могла бы дать конкретный результат?

Но они встают в оппозицию — ничего нельзя, ничего трогать невозможно, ООПТ — это закрытые территории. Тогда для чего вы это все делаете? Как это сохранить, если город эту территорию уже обошел? Она будет гибнуть. За ней надо следить, развивать, сохраняя живую культурную среду.

Общество должно найти новую форму обслуживания этих территорий, только как оно это сделает без бизнеса и государства? Стало быть, прежде чем выходить на площадь и декларировать непонятные лозунги, давайте подумаем, как лес можно использовать по назначению? Мы как архитекторы предлагаем инновационные решения. Но никто этого не слышит, и мы не видим, кому бы это было необходимо.

О Шарташе

— «Баден-Баден» хотели выйти на Шарташ. Им запретили. Потому что есть определенные тенденции, связанные с сохранением среды. Я посмотрел этот пустырь, и что там такого? Да, может туда какие-то редкие птички прилетают, но давайте подумаем, как сделать так, чтобы их могли увидеть все. А если мы говорим о том, что давайте мы Шарташ сейчас закроем на 90 лет от цивилизации, это нормально? Это цивилизованный подход?

Нам нужно, чтобы мы жили в гармонии с этой средой. Я выступаю сторонником того, чтобы искать разумное решение хоть через зеленые структуры, хоть через бизнес-сообщество, через политику! Есть бизнес, который имеет государственное мышление и социальную ответственность, надо находить с ним взаимопонимание, привлекать архитекторов, которые будут давать им идеологические, технологичные и планировочные решения.

Зеленые структуры эту цепочку взаимодействия отрицают, насколько я вижу. Они встают в оппозицию: только так и никак. Но так не бывает. Так не добиться результата.

О тенденциях в коммерческой недвижимости

— Когда мы начали проектировать VEER Мall, это был конец 2016 г., мы делали концептуальное решение вместе с технологическими компаниями и пришли к тому, что включили в проект очень много площадей для социального и публичного пространства. Например, появились амфитеатры и сцены, три больших атриумных пространства — это не приносит денег в чистом виде, но косвенно привлекает большое количество людей.

Социальные площадки на сегодняшний день сопутствуют торговле. Потому что торговля со временем перейдет в область доставок, а вот такие объекты, такие пространства будут привлекать людей для проведения каких-либо мероприятий — выставок, спортивных соревнований, картинных галерей. Люди пойдут сюда, потому что здесь интересно.

Появление социального фактора неслучайно, потому что люди переключились от периода потребления и сейчас хотят интеллектуального развития. И молодежь, и люди зрелого возраста хотят найти для себя то, что повышает качество восприятия удовольствий.

Это не только кинотеатры и рестораны, потому что есть еще эстетическое наслаждение. Оно относится к развитию интеллектуальному, а не потребительскому. Здесь я надеюсь, что будущее за социальными пространствами.

Мы начали проводить «Ночь музыки», «Ночь музеев». Мы закрываем этими мероприятиями весь центр города: участие принимает огромное количество людей. Недавно прошел фестиваль зеленой культуры на площади. Очень красивый. И там тоже было огромное количество людей. Это все повышает качество жизни.

Архитектура должна давать возможности раскрывать запросы общества, а архитектор — показывать, как сделать так, чтобы девелопер получил как можно больше выгоды для себя и для людей, а люди могли с их помощью открыть для себя гораздо больше того, чего они хотели.

О сохранении наследия

— Архитектура имеет свои тенденции в развитии, появляются различные стили. На самом деле на сегодняшний день какого-то одного стиля, к счастью, не существует. И это позволяет создавать более разнообразный мир. Мы должны гордиться тем, что у нас сохраняются старые здания, потому что город, имея историческую цепочку, сохраняет для нас то, откуда мы пришли, как ДНК в теле человека. Любой исторический период — это все наше достояние, и каждый временной отрезок должен оставить свои артефакты.

В 90-е годы была такая тенденция, когда люди строили под 19 век, это становилось пародией, конечно, зачем, когда есть новые технологии? Просто люди другого не понимали. На сегодняшний день есть такое великолепнейшее преимущество, что любой архитектор может быть носителем стиля. Мы этих людей знаем — Заха Хадид, Норман Фостер, Ричард Роджерс, Фрэнк Гери, Ренцо Пиано, Жан Нувель, Сергей Скуратов, Юрий Григорян. Это все фамилии стилей и великих архитекторов. Они создали свой стиль и подарили нам новое видение. И каждый может это сделать!

На что ориентироваться, создавая свои проекты

Архитектура — синтетическая профессия, но это еще и творчество, а творчество всегда завязано на личности. Проектируя здания, архитектор превращает в образ то, что пропускает через себя. Современных архитекторов вдохновляют и природа, и то, что происходит в мире людей, и внутренние установки. Грубо говоря, наш город еще и отражение личностей архитекторов, которые проектируют здесь здания. 

О природе

— Природа — это главный архитектор. Мы никогда не приблизимся к ней даже на сотую долю. То, как работает солнце, для нас пока непостижимо: никогда никто не добьется такой выразительности, как один луч света может изменить полностью все пространство.

Мы жалкие подражатели природы. Мы учимся у природы бесконечно. Я всегда задавал себе вопрос, почему не ломается тонкая тростинка, которая в сотни раз выше, чем небоскреб Высоцкий, если брать соотношение толщины к высоте. Она стоит, а мы этого постичь не можем, хотя знаем, что там внутри вода, есть определенное давление, прочность, гибкость… У нас все еще впереди, мы еще долго будем удивляться природе и думать, как это она на такое способна.

О мечтах

— Архитектор в своей работе движется как по ступеням. Он на определенную ступень встал, что-то сделал и ему хочется больше. Архитекторы постоянно работают над тем, чтобы изменять мир.

Вот вы прилетаете на самолете в другой город, вы определяете уровень интеллекта жителей города по тому, что увидели, а увидите вы в первую очередь архитектуру. Обращая внимание на людей, вы не сможете по ним определить их уровень интеллекта. Но если вы увидите полуразрушенный старый город, у вас сложится впечатление о людях, об уровне общества. Поэтому мы изменяем представление о людях, о жизни через архитектуру.

Знаменитый голландский архитектор Рем Колхас по образованию режиссер. И он говорил, что архитектура — это сценарий. Я с ним здесь соглашусь. Когда ты входишь в пространство, ты подчиняешься определенному сценарию жизни этого пространства.

Вы задаете вопрос о том, что бы я хотел сделать, какую знаковую роль сыграть, я хотел бы построить стадион, потому что я много лет занимался спортом, играл в профессиональной футбольной команде на первенство Советского Союза.

«Для меня было вопросом чести сделать арену для чемпионата мира. Я ее сделал. Создал проект, но его не построили. Екатеринбургский стадион должен был быть вот таким. FIFA утвердило этот стадион, мы прошли с ним главгосэкспертизу, но к сожалению, так случилось, что он не был реализован. Поэтому мечта осталась»

О творчестве

— Всю информацию, которую ты получаешь в своей жизни, ты должен пропустить через себя и попробовать превратить это в образ — что может быть интереснее? Творить — это назначение человека. Когда мне говорят, что человек создан по образу и подобию Бога, я не воспринимаю это буквально, я воспринимаю это как факт, что люди, так же, как и Бог, могут созидать, творить.

Творить — это труд, это очень серьезный большой труд, это концентрация мозга. Татьяна Черниговская говорила, что человек может держать концентрацию мысли несколько секунд, и на это уходит энергии, как на атомной станции. Держать концентрацию мозга очень сложно, это труд. Но такая возможность человеку дана, другое дело, будет ли он делать это.

Любой проект, если его делать с точки зрения интеллекта, с одной стороны, великое счастье, что тебе позволяют это делать. С другой стороны — это как нарыв. Это тяжело. Но когда решение найдено, получаешь колоссальное удовольствие. Архитектура — гигантский каторжный труд, его не пережить человеку, который это не любит.

Я боготворю композиторов, хотя не понимаю, как можно было написать музыку, которая наполнена любовью и трагичностью одновременно, которая доставляет тебе огромное удовольствие и вызывает слезы. Архитектура относится к той же стезе. Не зря говорят, что архитектура — это застывшая музыка. Хотя какая она застывшая, она живет… Здание рождается, живет, стареет и  нередко погибает.

О Японии

— Мне довелось побывать в Японии в 1984 г. Я попал в Киото, в знаменитый храм Рёандзи, в котором есть знаменитый сад камней. Когда мы туда приехали, то увидели достаточно банальную картину — 15 камней расставлены в хаотичном порядке. Когда вы находитесь в разных точках, вы можете видеть только 14 камней, пятнадцатый от вас скрыт. Каждый человек, смотря со своего угла обзора, не видит «свой» пятнадцатый камень.

Повторить эту комбинацию невозможно, то есть добиться такого же результата, выложив камни другим способом, нельзя. Это гениально, но меня поразило не это. Фраза, которую сказал монах, вышедший к нам, отложилась у меня в голове навсегда и во многом определила мою жизнь. Он сказал: «Для того, чтобы создавать божественное, необязательно творить чудеса, достаточно просто разложить 15 камней». Для меня это означало: «Ты можешь сделать все, для тебя все открыто, иди и делай, но ты всегда будешь в ответе за результат».

Читайте также на DK.RU: «Вы заложили под себя бомбу. И она взорвется — не сомневайтесь». Архитекторы, представители власти и девелоперского сообщества попытались обсудить, как строить города, но вступили, по собственному признанию, на поле гражданской войны.