«Тюмень — нувориш. Екатеринбург же «замшелый», но гордый, потому что у него есть история»

За последние 30 лет столица Среднего Урала заметно изменилась, без сомнения, в лучшую сторону. В апреле мы выпустим журнал, посвященный 300-летию Екатеринбурга. Героями номера стали люди, причастные к преображению города: те, кто формировал его среду и бизнес-климат. Известные бизнесмены рассказали, что значит для них Екатеринбург, как он изменился за последние десятилетия, и почему они остаются здесь, даже если где-то в другом месте им предлагают невероятные перспективы.

Андрей Белкин, доктор медицинских наук, директор Клинического института мозга, главный специалист по медицинской реабилитации УрФО, профессор:

— Я родился в Свердловске и сейчас живу примерно в том же районе, где вырос, — в тихом центре, на улице Красноармейской. Я хорошо помню время, когда город был закрытым. А когда он открылся, возникла жажда впечатлений, знаний, ощущений. Мы были ненасытны, радовались всему новому. Осознали, что гордиться можно не только тем, что Урал — опорный край державы и здесь изготовлен каждый второй танк, но и тем, что Свердловский рок-клуб — первый в стране, что здесь много театров. В городе ощущалась жизнь — не столичная, не напыщенная, а настоящая, искренняя.

Екатеринбург — место силы, место колоссальных возможностей. Мне кажется, восточнее нет других городов с подобными резервами.

Правда, Тюмень развивается и становится краше быстрее, чем мы. Но она своего рода нувориш: ей не хватает истории и «благородства происхождения». Екатеринбург же «замшелый», но гордый, потому что у него эта история есть. Ее важная часть — хорошие университеты и образование в целом.

Еще Екатеринбург — свободный город. Поэтому люди, в том числе деловые, стремятся сюда. Мне даже известен случай релокации бизнеса из Санкт-Петербурга.

За последние годы у нас сформировалась неплохая инфраструктура для жизни и работы. С одной стороны, мы не стоим в жутких пробках, как москвичи. С другой, в городе есть хорошие офисные здания, достойные заведения общепита. Все это появилось благодаря здоровому бизнес-климату. Во всяком случае, я никогда не испытывал трудностей в работе. Впрочем, медицинский бизнес — своеобразный.

Кроме того, сфере здравоохранения везло с руководителями: и Сергей Акулов, и Михаил Скляр были прогрессивными управленцами, поэтому медицина развивалась, удавалось реализовать интересные проекты.

Что касается властей города и региона, в свое время мы были свидетелями противостояния Аркадия Чернецкого и Эдуарда Росселя. Они конкурировали друг с другом, и этот период был очень продуктивным. Сейчас, как мне кажется, наступил ренессанс (в хорошем смысле слова): у нас сильные, но менее политизированные управленцы. В нынешнем мэре просматриваются черты, напоминающие Чернецкого: он производит впечатление человека конкретного, жесткого, берущего на себя обязательства. Мне кажется, то, что сегодня декларируется, в основном исполняется. Чувствуется, что у нас есть градоуправление. 

В то же время проблемы с дорогами в Екатеринбурге кажутся неискоренимыми. Для меня их состояние — предмет постоянных извинений перед гостями. Несколько лет назад мэрия заплатила 2 млн руб. за исследование причин появления грязи. Заключение выглядело примерно так: грязь берется из земли, которой очень много, и машины на колесах ее растаскивают. Гениальное открытие. До этого нам сообщили, что дороги в Екатеринбурге кривые и их бесполезно ремонтировать, и что ливневая канализация не работает, поэтому они разрушаются очень быстро. После таких заключений я понял: хороших дорог у нас никогда не будет, поэтому езжу на внедорожнике.

Еще городу не хватает жестких правил, регламентирующих застройку в центре. В результате в его ткани появляются диссонирующие с ней здания. Пример тому — постройка, выросшая за прекрасным конструктивистским Домом контор.

Я считаю, что мы обязаны беречь памятники конструктивизма — Белую башню, гостиницу «Исеть», Городок чекистов. Они уникальны, интересны. Екатеринбургу с конструктивизмом очень повезло — в таком объеме, как у нас, его больше нигде нет. 

Я люблю гулять по набережной городского пруда, она очень хороша, особенно вечером, в разноцветье огней. Мне нравится улица 8 марта с купеческими особняками восточносибирского типа — одноэтажными, но разными по высоте, каждый из них индивидуален. Еще есть места ностальгические, такие как Парк Маяковского. Не могу сказать, что сегодня он радует глаз, но, кажется, его пытаются изменить. Парк Павлика Морозова, напротив, стал намного симпатичнее и комфортнее, чем во времена моего детства.

Если бы я приехал в Екатеринбург и начал изучать город «с чистого листа», думаю, мне бы понравился центр — он компактный и симпатичный. В то же время я вожу гостей на крышу «Высоцкого». Оттуда открываются виды не только на центр, но и на новые районы, типа Академического. Когда смотришь на них, возникает ощущение мощи города и его развития.