«Подросток «косячит»? Не вставайте ему поперек дороги», — психотерапевт Оксана Собина

Если с точки зрения родителей ребенок действует неправильно, первое, что они делают, — запрещают: сюда нельзя ходить, с этим нельзя дружить, это нельзя употреблять. Увижу, что дружишь/ходишь/употребляешь, лишу таких-то благ. Запрет — конкретный и понятный, но самый непродуктивный способ добиться желаемого результата, — считает врач-психотерапевт Оксана Собина.

DK.RU публикует вторую часть интервью с экспертом, посвященного особенностям переходного возраста и ошибкам, которые чаще всего допускают родители в отношениях с детьми в этот период.

>>> Ранее на DK.RU: Оксана Собина: «Вы считаете, что ребенок «тупит в телефон», а он ищет свое предназначение»

Предположу, что большинство родителей подростков озабочены тем, как уберечь их от агрессивной внешней среды. Есть ли «инструкция» на сей счет?

— А бывает не агрессивная среда? Существуют ли хоть где-нибудь условия, в которых абсолютно все благоприятно? Дома — «пограничные войны», в ходе которых аргументы детей не принимают во внимание, потому что папа и мама всегда правы. Если в семье несколько детей, в конфликтных ситуациях взрослые всегда встают на сторону младшего. Он может провоцировать и подставлять старших по полной, но влетает им. Это классика, я видела массу таких младших детей. Как правило, к семи годам они настолько поднаторевают в манипуляциях, что старшие всегда оказываются крайними. Взрослые этого не видят и не понимают. Так что и дома подросток не застрахован от агрессии.

Перечень потенциальных опасностей, «подстерегающих» извне, не исчерпывается конфликтными ситуациями: «собьют с толку», «научат плохому». Те же «группы смерти», всколыхнувшие всю страну несколько лет назад.

— На мой взгляд, «группы смерти» не были реально существующим масштабным явлением, как его описывали в СМИ. Объективной информации о них не было, статистики жертв нет. Спасибо современной журналистике, способной развить любой инфоповод до уровня вселенской катастрофы.

У меня история с «группами смерти» вызвала вопросы: в чем выгода организаторов? Зачем им этим заниматься? Ведь подобная деятельность требует времени, ресурсов. Обычно главный стимул — деньги, но в этом случае о наличии экономической составляющей мы не слышали.

Помимо денег, возможны идеологические причины вкупе с желанием напугать, как у исламистов. Они публично берут на себя ответственность за совершение определенных действий — в этом смысл. У истории с «группами смерти» идеологической составляющей не было. Допустим, кого-то привлекает ощущение власти над людьми. Но нет никаких следов того, что организатор приобрел эту власть и ею гордится. Резюмирую: должен быть смысл и прикладное значение, в случае с «группами смерти» мы этого не увидели.

Как уберечь подростка от приобретения дурных привычек, в частности, от употребления алкоголя, курения и пр.?

— «Уберегание» через информирование, по школьному образцу, на мой взгляд, не работает. Когда восьмилеткам, половина которых не знает словно «наркотик», в классе начинают рассказывать о его вреде, это способствует разжиганию интереса. Любознательность может побудить вникнуть и разузнать, что это. Важно помнить: информирование — палка о двух концах.

Самый непродуктивный способ добиться желаемого результата — запрет. Он конкретный, понятный, выглядит эффективным: сюда нельзя ходить, с этим нельзя дружить, это нельзя употреблять. Увижу, что дружишь/ходишь/употребляешь, лишу таких-то благ. Чтобы запрет работал, нужна система контроля. Организовать ее не так легко.

Кроме того, чем жестче контроль, тем изворотливее становится человек. Возможно, это и неплохо, поскольку подросток становится хитроумнее, у него развиваются предпринимательские навыки, что может пригодиться во взрослой жизни. Но в моменте вы не добьетесь желаемого через запреты. 

Что же делать родителям? Быть внимательным к ребенку, выстраивать с ним отношения, основанные на доверии, уважении, заботе, признании его мнения. Если ребенок вам доверяет, он сам расскажет о том, чего боится, в чем сомневается, какую аферу решил провернуть. В общем, доверие — самый эффективный способ, позволяющий держать руку на пульсе.

Доверие ребенка родителю дается по умолчанию — а кому детям еще доверять? Если же родители обманывают, обещают что-то сделать и не делают, доверие утекает. Причем никогда не знаешь, какое событие станет переломным.

Допустим родители пообещали отвести ребенка в воскресенье в цирк, а потом забыли и не пошли. Для них это мелочь, ерунда, ведь цирк никуда не денется, можно сходить в следующие выходные или через месяц. А для ребенка этот поход был важным событием, он неделю его ждал, мечтал о нем. Воскресенье наступило — и ничего, для ребенка это личная катастрофа. Он будет переживать и запомнит, что его обманули.

Восстановить утраченное доверие крайне сложно, шансов мало. Можно всю оставшуюся жизнь потратить на восстановление доверия, но оно не вернется. 

Родители систематически врут детям, порой неосознанно. Но, если вы лжете, как вам доверять? В 5–7 лет отсутствие доверия со стороны ребенка не бросается в глаза. Когда ему исполнится 13 лет, родитель начнет сетовать: он мне ничего не рассказывает, ничем со мной не делится. А с чего он вам будет рассказывать? Вы последний человек, которому он захочет рассказать о чем-то важном.

И что делать?

— Выстраивать отношения, быть честным. Честно сказать: я боюсь, я не знаю, как с тобой взаимодействовать. Я не против того, чтобы ты думал сам — это здорово, но мне очень страшно. Я боюсь, что ты совершишь ошибочные действия, окажешься в сложной ситуации, а я не смогу тебе помочь. Я боюсь, что ты не попросишь меня о помощи.

Но сказать о своем страхе непросто, потому что, если я боюсь, значит, я живой человек со своими страхами, обидами, переживаниями, а не авторитетный родитель на высоком пьедестале.

Как-то на лекции я спросила слушателей: что делать, если видишь, что человек движется в направлении пропасти и не замечает этого? Все ответили: остановить. Как? Выбежать и схватить? Это прямая конфронтация. Согласно принципам айкидо, вы стопроцентно проиграете — не выдержите натиск, и человек все равно упадет в пропасть. В такой ситуации правильнее пойти с ним рядом. Это выглядит парадоксально, нелепо, страшно, но, действуя подобным образом, вы постепенно сможете изменить траекторию его движения и отвернуть от пропасти. Принцип айкидо: уступи — и ты победишь.

Зачастую родители встают поперек дороги со словами: не пущу. Они запрещают, потому что бывали в подобных ситуациях, знают, как они опасны, и желают добра. Но у ребенка нет их опыта, ему хочется посмотреть, а что там. Поэтому, если хотите спасти детей, уберечь, идите рядом. Это страшно, но того стоит. 

В СМИ, соцсетях регулярно появляется информация о чудовищных актах жестокости детей по отношению друг к другу. Они снимают их на видео и выкладывают в интернет. Дети стали более жестокими, или так было всегда, просто сейчас больше возможностей фиксировать это и «делиться»? 

— Во-первых, раньше не было такой возможности, а сейчас мы живем в цифровом мире, где событие легко можно снять на телефон и показать. Во-вторых, разве дети это придумали? Им свойственно копирование поведения взрослых. Мы не знаем, кто именно начал снимать и выкладывать в интернет трэш-видео, но явно не дети. 

Что касается жестокости, у подростков очень широкий диапазон переживаний, отчасти это связано с гормонами, отчасти — с отсутствием жизненного опыта, поэтому нет тумблеров, ограничений, правил. Переходный возраст — время, когда правила отменяются и все делается по-своему. Как? Как в голову придет. Эти поступки могут казаться ужасными, чудовищными.

Замечу, что и в основе первой любви («самой возвышенной, яркой, сильной, прекрасной») и актов насилия лежат одни и те же гипертрофированные эмоции. Но беспредельный романтизм в духе Ромео и Джульетты мы одобряем, хотя в финале все умерли, а драки, в результате которых дети пострадали, но при этом остались живы, не одобряем. Такой парадокс.

Вряд ли систематические издевательства «стайки» детей над одним ребенком, выбранным в качестве жертвы, можно сравнить с первой любовью.

— По накалу страстей, по интенсивности переживаний можно. Напомню сюжет мультфильма «Корпорация монстров»: где-то в параллельном мире есть город Монстрополис, в котором живут монстры. Они извлекают необходимую для города электроэнергию из криков человеческих детей. Неважно, боятся эти дети или хохочут, главное результат — поступление энергии. 

Что делать родителю, когда всплывает информация об ужасном поступке ребенка, например, что он в «стае» запинывал соседа? Как понять, почему ребенок, семья оказались в этой «точке»?

— Если бы этот вопрос был первым в такой ситуации, родитель глубоко задумывался бы о произошедшем, погружался бы в изучение причинно-следственных связей. В реальности начинается конфликт между взрослыми: родители пострадавшей стороны кидаются на родителей обидчиков, предъявляют претензии учителям, обращаются в полицию, в травматологию, требуют принятия мер и сатисфакции. А родители обидчиков испытывают страх, вину и обороняются как могут.

Как правило, ни те, ни другие не сидят и не размышляют, что они сделали не так, как они привели детей в эту «точку», почему дети оказались в крайне сложной ситуации. Поэтому они и не находят решения.

Возможно, вернувшись домой из школы (где их обвиняли и ругали), родители агрессора устроят ему выволочку, даже побьют, а потом отправятся искать знакомых, которые «помогут не испортить ребенку жизненный путь». То есть будут защищать его изо всех сил, всеми правдами и неправдами.

Никому из взрослых не приходит в голову расспросить участников конфликта. Может быть, они и задают вопросы, но с позиции авторитета, с пьедестала, с интонацией «ну-ка, расскажи мне». Они заранее знают, кто прав, кто виноват. При таком подходе подросткам ничего не хочется рассказывать. Лучше спрашивать с позиции исследователя, проявляя любопытство, любознательность: я не понимаю, вы вроде дружили — и вдруг что случилось?

С точки зрения будущего ребенка главное — проанализировать, разобраться, а не осудить и наказать. Важно, чтобы он научился говорить себе «стоп», когда разрывает от эмоций, потому что это в том числе вопрос его безопасности. Ведь в конфликте любой из участников может серьезно пострадать, даже умереть. Поэтому необходимо донести до него мысль: ты можешь ненавидеть кого-то, можешь желать ему смерти, можешь об этом ему сказать, написать письмо, даже побить, но надо уметь остановиться на какой-то черте. Но уметь останавливаться крайне сложно, многие взрослые сами не умеют этого делать.

Почему акты насилия выкладываются на всеобщее обозрения?

— Потому что важна эмоциональная реакция. Представим, что маленький ребенок сделал что-то, что рассмешило взрослых. Велика вероятность, что он это действие повторит. Потому что смех — сильная эмоциональная реакция, кроме того, это еще и реакция одобрения. Снова напомню про «Корпорацию монстров»: эмоции дают энергию, неважно, позитивные они или негативные. Так формируется поведение.  

Если группа детей кого-то побила, выложили видео в сеть и получила реакцию, восхищенную или негодующую, высока вероятность повторения подобных действий этими же людьми или зрителями — ведь им тоже необходимо «электричество». Сцены жестокости получают больший эмоциональный отклик, чем добрые и жизнеутверждающие. Какими положительными действиями можно получить миллион просмотров в YouTube?

Спасти котика.

— Как это показать? Показать, как ломаешь нос другому человеку — легко. А спасение котика — целый процесс. И как доказать, что ты его спас, а не выбросил после съемки ролика? Да и особого накала эмоций нет.

Возьмем «взрослый мир»: уборка леса от мусора или помощь старушке на перекрестке выглядят бледнее сцен мучений и убийств и вызывают меньше эмоций у зрителя. Поэтому СМИ и блогеры активно транслируют негативный, шокирующий контент. Отсюда вопрос: это подростки жестокие сами по себе, или мы прокладываем им туда дорогу, ведем их туда за ручку?

Какие книги можно почитать родителям, чтобы лучше понимать своих детей?

— Классические труды Юлии Борисовны Гиппенрейтер и Эды Ле Шан, которую в США называют «бабушкой всех детишек» и «мамой всех мам».

Читайте также на DK.RU:

«Не творят, не взрослеют, ничего не хотят». Почему дети апатичны и как это изменить?

Травля, суициды, скулшутинг… Что могут сделать родители и школа, чтобы этого стало меньше?

Как пережить смерть близкого человека самому и помочь пережить другому — Оксана Собина