Тополиный пух, торфяные пожары, нехватка воды и лужи по колено — все решаемо. Кейс эколога

В мировой повестке развития городов остро стоит несколько экологических проблем. Среди них недостаточное озеленение городской среды, нехватка питьевой воды, торфяные пожары и не только. Екатеринбург — не исключение. Города часто страдают от торфяных пожаров, которые тушат питьевой водой. Директор компании «Urban Green» Юлия Сорокина рассказала DK.RU, как эти проблемы можно решать в рамках одного города, как это делается в Екатеринбурге и кто этим занимается.

Может быть, я спрошу о банальных вещах, но хотелось бы начать разговор с того, почему внедрение зеленых технологий актуально?

— Сейчас экология воспринимается больше как снижение выбросов и антропогенной нагрузки. Мы практически забыли об изначальном смысле этого слова. Экология — взаимодействие живых организмов в среде обитания. Мы живем в городах, игнорируя живые системы биоциноза. Ставим себя так, как будто мы единственный доминирующий организм на Земле и сами дальше страдаем от нарушения баланса экосистем.

В Екатеринбурге есть организации, которые курируют или решают подобные проблемы?

— Да, мы в своей компании активно занимаемся данным вопросом. В принципе, организаций, которые озеленяют город, достаточно много, и все они, как мостик, соединяют человека с природой. Мы стараемся заглянуть глубже и рассматриваем всю живую систему в урбанизированной среде в комплексе, не ограничиваясь только растениями.

Расскажите об экологических технологиях, которые вы создаете для нашего города.

— Мы занимаемся разработкой технологий по очистке почв, воды, новыми подходами в озеленении городской среды. Все зеленые технологии можно разделить на те, которые уже разработаны; те, которые необходимо доработать; те, которые нужно создать; и те, которые необходимо импортозаместить. В этих вопросах мы сотрудничаем с властями, университетами, застройщиками и администрациями парков. Внедренных зеленых технологий у нас в Екатеринбурге практически нет, так же, как и в других городах РФ. Нет положительных примеров, которые можно тиражировать.

Немного расскажу о новинках. Сейчас совместно с компанией «Эталон» и УрФУ мы проектируем систему сбора, очистки и циркуляции ливневых и грунтовых вод в микрорайоне Солнечный Екатеринбурга. Сначала мы собираем ливневые потоки с кровель и рельефа, а также более 200 тыс. куб. м талой воды со снежного полигона. Потом очищаем воду с помощью фиторемидиации — растениями, специально высаженными для этих целей, а далее пропускаем через ручей, вокруг которого создается зеленая, комфортная прогулочная зона. Очищенная вода идет в систему автоматического полива и на хозяйственные нужды. Такая технология уже работает в Казани и в Москве.

Отличительная черта нашего подхода в том, что мы планируем не только аккумулировать воду, но и можем в любой момент отправить ее в толщу грунта на тушение торфяных пожаров. Таким образом, мы можем предотвращать их горение.

Как только срабатывает датчик, что торф пересох и готов к самовозгоранию, система автоматическим насосом нагнетает воду в слой торфа. Рядом с Солнечным очень много торфяников, тушить их важно не только для тех, кто там живет, но и для всего города, так как дым идет во все стороны и гибнут растения, насекомые, птицы и животные, страдают от дыма люди. 

Эту инновационную систему мы уже презентовали администрации города. Нас поддержали, и сейчас мы с мэрией будем работать над этой историей, она перспективная и социально направленная. Девелопер берет на себя важную социальную нагрузку.

Для Министерства жилищного хозяйства наша компания разрабатывает технологию по образованию биогрунтов. Почвогрунт формируется сотни лет, это очень длительный процесс перегнивания и наслоения почвы. А мы можем за два месяца получать по 200 куб. м грунтов для города. Причем очень высокого качества. Для его производства мы будем собирать централизованно иловые остатки, которые остаются после очистных, пищу, которую не съедают наши дети в детских социальных учреждениях, и т.п. Дальше с помощью метода горячего компостирования мы убиваем всю патогенную микрофлору, вытягиваем тяжелые металлы растениями и насыщаем эту массу полезными почвенными микроорганизмами, в результате получаем здоровый грунт.

Новый подход к проектированию живых систем в городской среде мы создаем для парка Маяковского. В нем учитывается вся система геобиоциноза. Взаимодействие живых организмов в ней достаточно сложное. Она состоит из почв, насекомых, птиц, животных, из воды и воздуха. Если мы проектируем территорию с учетом всех составляющих системы геобиоценоза, то получаем абсолютно другое качество воздуха и другое качество воды.

Мы не можем, находясь в городе, не соприкасаться с водой, с воздухом и грунтами. Мы делаем это ежедневно. Пока биосистеме хорошо, она нас не трогает, она создает для нас условия и оказывает экосистемные услуги. А если мы начинаем нарушать этот баланс, то к нам приходят разные болезни.

Кто и как озеленяет Екатеринбург?

— Сейчас выбирают квартиры с зеленой, здоровой территорией. В последние пять-семь лет девелоперы стали активно создавать в городе зеленые пространства, начиная со своих жилых комплексов, они вышли на улицы, набережные, парки, скверы. От 2 до 7% бюджета, идущего на строительство, успешный застройщик тратит на озеленение территории. И не зря — более 82% матерей интересуются, как близко расположен парк или сквер, при покупке квартиры. 

Для девелопера «УГМК-застройщик» наша компания прорабатывала концепцию озеленения «Екатеринбург-Сити». Мы включили в проект пять типологий, начиная с озеленения паркинга, стилобатов, кровли, прогулочной зоны и заканчивая вертикальным озеленением фасадов.  Очень надеемся, что в самом центре города будет новая красивая деловая среда, не только с современной архитектурой, но и с большим объемом зеленой массы. Хорошо, если бы это был городской центр, сравнимый с любым европейским. 

В чем основная сложность озеленения городов в России?

— За рубежом жилые районы проектируются иначе: сначала вся территория под застройку отдается ландшафтникам, они делают проект благоустройства, далее выделяют пятно, которое идет под застройку, потом закладывается парковая зона, и только после этого строители возводят дом. Это было в Англии еще 15 лет назад, а мы к этому, возможно, только подходим.

Это важно, потому что построить дом сейчас, даже многоэтажный, — это очень быстро. На строительство одной жилой очереди в среднем уходит год. А дерево за год вырастает только на 15-50 см, а взрослым становится за 20-30 лет.

Для того чтобы озеленять города, существуют питомники. Там дерево пересаживается каждые несколько лет со специальным приспособлением, чтобы корневая система не разрасталась. Такие деревья можно перенести в сумке — настолько компактные у них корни. Именно такие мы садим в новых жилых комплексах.

Как сказалось на озеленении наших городов то, что мы больше не можем привозить деревья из Германии? Питомников не хватает?

— Питомников в России как раз много, несколько сотен, может, уже и к тысяче подходит. Проблема в другом — крупным растениям не хватает времени, чтобы вырасти. Питомниководство — дело энтузиастов, они смотрят вперед и закладывают будущее. В питомник вкладывается тот, кто хочет, чтобы плоды пожинали его дети и внуки: к тому моменту деревья как раз вырастут и будут готовы для продажи. Сейчас крупные деревья обычно закупаются за рубежом. Поставлять их может не только Германия, но также Турция, Голландия, Испания, Италия. Но лишь в Германии климат наиболее схож с нашим, и растения лучше приживаются.

Страны постсоветского пространства сейчас имеют такие же проблемы с озеленением городов, как и мы. Когда Зеленстрой выращивал растения, их качество было не на первом месте, важнее было как можно быстрее озеленять города. О том, что это растение должно быть определенной формы и должно подстригаться и иметь красивый штамб, никто и не думал.

Хотя, если взять еще более ранний период, то дворцы в России прекрасно озеленялись, просто в определенный период мы перешли к утилитарному назначению садов, нам было важнее прокормить семьи.

Есть ведь и обратная проблема — деревья в городе кому-то мешают. Это касается районов, которые застроились давно. С одной стороны, общественники негодуют, когда вырубают старые деревья, с другой, аллергики настаивают на вырубке тополей. Можете прокомментировать?

— Все, что посажено и растет, служит человеку. Дерево может выглядеть некрасивым, кривым и вообще нездоровым, но при этом работать во благо. Тополя, с которыми идет борьба, — это признанная ошибка посадок прошлых лет.

Дело в том, что когда-то взяли для озеленения не женскую, а мужскую особь тополя бальзамического, соответственно, он и пушит. Но в то же время его выбрали не зря. Он не только очень быстро растет, но и имеет очень липкую листовую платину. Мы постоянно говорим о том, сколько он приносит пуха, но почему-то забываем, что один гектар тополей задерживает на себе 11 тонн пыли. Таким образом, выбор тополя в качестве городского дерева на тот период был абсолютно оправдан. Просто нужна регулярная поддерживающая стрижка и формирование правильной кроны, а в период перехода от СССР к России забота о стрижке была абсолютно не на первом месте.

Следующий момент, о котором вы спросили, связан с вырубкой старых деревьев. В лесной среде дерево живет 300 лет, в городе — 70, антропогенная нагрузка очень сильна. Деревья, посаженные при СССР, в любом случае надо менять. Дерево не может умереть и раствориться, оно упадет кому-нибудь на голову или на машину.

Должна быть понятная, пошаговая замена всех старовозрастных деревьев. Это рабочий процесс, которым управляет комитет по благоустройству. Замен, действительно, происходит очень много, и если происходит какая-то вырубка, то, скорее всего, это как раз замена старых деревьев на молодые.

Какие проблемы для жителей города может решить ландшафтный дизайн, кроме озеленения?

— Растения в ландшафте создают объемно-пространственную структуру, каркас города. Ландшафтный дизайн — это все, что мы видим, выходя из здания на улицу. Если вы увидите не зеленую среду, а тусклый бетонный пейзаж, значит, ландшафтные специалисты недоработали. Первым делом вы должны увидеть зеленую растительность. Нас всех тянет к природе, потому что природа снимает стрессы, на природе мы расслабляемся психологически.

Если мы встали в лужу, выйдя из подъезда, значит, архитекторы или дизайнеры недоработали с системой ливневого водоотведения. Если у нас неровное мощение, значит, специалисты взяли некачественный материал, и так далее.

Все должно быть продумано, даже то, с какой стороны спинка у лавочки, чтобы человек, присаживаясь, видел что-то определенное — не дорогу, а парк, например.

Важную роль играет освещение. Это очень тонкий и сложный продукт, потому что мы часто переосвещаем города — тогда они становятся проблемой для перелетных птиц, а когда недоосвещаем, тогда — для нас.

Вы видите светильники, когда идете по улице? Если да, то это оценивается иностранными специалистами как достаточно низкий уровень подхода к освещению. Потому что мы не должны видеть светильников, мы должны видеть их производное — свет.

Чего не хватает для дальнейшего развития ландшафтного дизайна, озеленения городов, внедрения зеленых технологий?

— Мы в России всегда шли в индустриализацию — в усложнение технических процессов, но вяло идем в сторону биосистем. Мы постоянно говорим себе: ничего страшного, все же пока хорошо, хотя и есть расчеты, что нам осталось жить пять поколений. Справятся ли наши дети с тем, что мы им оставим им в наследство?

По сути, сейчас мы решаем проблему наших родителей, которые строили заводы, разбираем их и на этом месте строим жилые комплексы. По аналогии наши дети будут устранять последствия бурной урбанизации. Мы говорим о глобальных антропогенных проблемах, о нарушениях биогеоценоза в городской среде, а решать их необходимо пошагово через применение локальных зеленых технологий здесь и сейчас.

 Читайте также на DK.RU: «Вы поймите, бизнес — это не всегда про купи — продай. Должна быть миссия».