Андрей Бриль — о последствиях мятежа Пригожина и назначении свеклы в совет директоров ЦБ

«У нас очень интересная информационная повестка: обсуждается, где генерал Суровикин, поменяют ли Шойгу и Герасимова, зачем Владимир Путин отправился в Дагестан и почему падает курс рубля. Спору нет, эти темы очень важные, не высказываться по ним, наверное, неправильно. Однако они абсолютно вторичны. Фокус на них лишает нас возможности обсуждать вопросы, без ответов на которые нам с каждым днем становится все труднее», — считает председатель совета директоров «Корин Холдинга», вице-президент российской Гильдии управляющих и девелоперов (РГУД) Андрей Бриль.

В колонке для DK.RU он обозначил эти темы и объяснил, почему считает их приоритетными.  

Первая тема связана с необходимостью подведения предварительных итогов специальной военной операции. Раньше это было невозможно, да и не нужно, поскольку понятных и внятных итогов не было, а сегодня они есть. И дело не в «мятеже Пригожина», хотя вооруженный марш на Москву — беспрецедентное событие, которого не было больше 80 лет: последний марш на Москву состоялся в 1941 году. Дело — в ходе военной операции: в украинском контрнаступлении.

В начале СВО никто не то, что не обсуждал такую возможность, но даже не собирался думать о ней. В повестке были другие вопросы: продержится ли Киев больше трех дней? Насколько быстро и каким образом будет произведена полная демилитаризация Украины? Контрнаступление может означать, что возможно российская армия встретила более или менее равного по силам противника. Это принципиально меняет ситуацию и побуждает к анализу того, что происходит — были ли допущены ошибки в первоначальной оценке, что пошло не так, и надо ли сейчас что-то менять? А также: были ли достигнуты сформулированные цели, актуальны ли они и возникнут ли новые? Замечу, что практически все говорят, что СВО хорошо бы закончить, в то же время никто этого не хочет — к продолжению спецоперации до победного конца призывают даже те, кто переживает за гибель людей. Парадокс.

Да, глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин открыл ящик Пандоры. До недавних пор предварительные итоги СВО можно было не обсуждать (считалось даже, что это запрещено), но теперь стало понятно, что на этот счет существует масса мнений, и их больше нельзя игнорировать. Поэтому итоги СВО необходимо сформулировать.

Вторая тема связана с обстановкой внутри страны — с теми, кто спорит друг с другом, предъявляет друг другу претензии по поводу устройства институтов управления, экономики, политики. Возникают вопросы: что такое оппозиция? Есть ли она в России? Кем является люди, которые назначили себя оппозицией? Я имею в виду и оставшихся, и уехавших — открыто объявляющих себя противниками происходящего и не объявляющих, но при этом не согласных.

Далее — темы, связанные с экономикой.

Кажется, все осознали, что страна нуждается в реиндустриализации, импортозамещении. Эти слова постоянно произносятся, но всего того, что стоит за ними, требуемыми темпами и в необходимых объемах в реальном секторе экономики не происходит.

Пожалуй, мы видим импортозамещение лишь в банковском секторе, получающем колоссальные прибыли. «Некоторые трудности» с трансграничными платежами реального сектора и с использованием гражданами своих кредитных и дебетовых карт за границей, волнуют лишь самих граждан и бизнес. Банкиры же «справились».

Так что же случилось с банками, и каковы причины медленного развития импортозамещения в реальном секторе — третья актуальная тема для обсуждения.

Четвертая — борьба Центробанка с инфляцией. Таргетирование инфляции, приведение ее к четырехпроцентному уровню — главная задача ЦБ РФ и главный мандат, который ему выдан. Мы часто слышим, что регулятор успешно обуздал инфляцию во время ковида, и что на длинных интервалах он хорошо справляется. Внимание, вопрос: какая инфляция нужна, и кто решил, что инфляция в 4% — правильный целевой ориентир для экономики развивающейся страны, которая должна постоянно расти в объемах и спектре товаров, услуг и налогооблагаемой базы?

В текущих условиях Центробанк не справляется с инфляцией и, честно говоря, непонятно, как он может с ней справиться. Как можно бороться с инфляцией, если основной инструмент балансирования рублевого бюджета и его доходов — это девальвация? Если зависимость экономики от импорта составляет более 50%, и у тебя нет возможности провести девальвацию, наполнить бюджет и быстро провести ревальвацию, завести в страну импортные товары и услуги по приемлемым ценам? У нас нет такой возможности, попытка «переложиться» из доллара в юани и рупии сомнительна. С одной стороны, непонятно, зачем это делать, с другой, она не решает существующих проблем. Так могут ли используемые в старой экономической модели инструменты управления инфляцией и макроэкономикой помочь стране сегодня?

Пятая тема касается аналитики. Прошлой осенью на одной из передач Владимира Соловьева медиаменеджер Маргарита Симоньян сказала правильную вещь: надо перестать врать начальству. Но то ли по доброте душевной, то ли из-за нехватки времени она не объяснила спикерам программы ключевое условием прекращения вранья: перестать врать себе. А мы постоянно этим занимаемся. Чтобы покончить с враньем, надо иметь достаточный объем точной, корректно собранной и правильно интерпретированной информация об окружающем мире.

Возьмем в качестве примера рынок строительства и девелопмента. На динамику цен влияет ряд параметров. За последнее время многое произошло: переход на счета эскроу, девальвации, льготная ипотека и ипотека вообще, движение предложения. Какой из этих факторов является определяющим? Почему без каких-либо обоснований, без проведения четкого методологического анализа льготная ипотека назначена ответственной за все? В то время как любому непредвзятому специалисту ясно, что это второстепенный фактор.

То же самое происходит с борьбой с инфляцией. Нам говорят: «инфляция под контролем», отчасти это соответствует действительности. Но чтобы получить контролируемую четырехпроцентную инфляцию, мадам свеклу ввели в состав совета директоров Центробанка, она мобилизовала своих товарищей — капусту, морковь и картошку, и вместе они успешно борются с инфляцией. Хотя в других товарных сегментах и в сегментах услуг годовая инфляция составляет и 50%, и 100%.

Очевидные примеры: авторынок, рынок бытовой техники, рынок технологического оборудования и многие продукты за пределами «борщевого набора». Да, эти товары затрагивают другие социальные группы — меньшие по размеру и не представляющие такой электоральной социальной опасности. Но очевидно, что инфляция не контролируется Центробанком, а его выводы основаны на сомнительной аналитике. Но мы не можем ставить слова регулятора под сомнение и оказываемся в безвыходном положении: врем и начальству, и себе.

Еще одна важная тема «экономической серии» была сформулирована главным редактором «Независимой газеты» Константином Ремчуковым в первый день после «мятежа Пригожина». Она связана с призывом последнего идти на Рублевку и, по сути, «грабить награбленное». Этот призыв может найти живой отклик среди какой-то части сограждан. Ремчуков поставил вопрос примерно так: вы хотите, чтобы мы без конца грабили награбленное, или мы попробуем здесь что-то изменить? А изменить надо следующее: сделать так, чтобы бедных людей в стране стало радикально меньше, чтобы радикально увеличилась прослойка среднего класса — обеспеченных людей, которым есть что терять, и которые в сложных ситуациях будут пытаться искать выход, а не бежать грабить.

Следом закономерно возникает вопрос: мы будем развивать и увеличивать частный сектор, или продолжим его сжимать, увеличивать число госкорпораций, формировать госплан? Национализируем все, что можно, и расширим государственный сектор экономики? На Петербургском экономическом форуме некоторые члены правительства и глава ЦБ Эльвира Набиуллина говорили о необходимости новой приватизации. Интересное предложение для страны, где приватизацию 90-х — ваучерную и залоговые аукционы — объявили чуть ли не главным преступлением.

Чтобы всерьез говорить о новой приватизации, надо объяснить ее цели и механизм реализации. И разобраться с приватизацией 90-х. Трудно говорить о развитии частного сектора и увеличении его доли людям, которые в одночасье стали миллионерами (сделавшись собственниками жилья), но до сих пор костерят почем зря Гайдара, Чубайса и Ельцина. Как с этим быть? Эта тема, которую надо обсуждать.

Вот список из шести тем, которые, с моей точки зрения, являются приоритетными. Без их обсуждения мы никуда не двинемся. Можно сколько угодно искать генерала Суровикина, но сведения о его местонахождении ничего не изменят в нашей жизни.

Где и как обсуждать эти темы? Сегодня все дискуссии происходят в интернете, в чатах и зачастую сводятся к заключению: ты дурак — сам ты дурак.

Поставленные выше вопросы требуют и мнений специалистов, и понимания точек зрения широкого круга людей, которых они волнует. На мой взгляд, было бы правильно сделать площадкой для дискуссий независимые средства массовой информации, которые могут представить развернутые тексты, собрать экспертные оценки, обработать их, провести настоящий журналистский анализ информации и обозначить позиции разных сторон. Разговоры, что «у нас все дураки», что «кругом враги» — «наймиты Запада» или «тоталитарные имперцы» — в пользу бедных. Мы все нормальные люди, только почему-то отказались от обсуждения серьезных вопросов.

«Механика» может быть следующей: СМИ публикует установочный материал по теме. После чего получает обратную связь от читателей, которым этот блок тем интересен, и которым есть что сказать. СМИ обрабатывает поступившие материалы, оставляя за собой право публиковать их или не публиковать, и в результате появляется содержательный продукт.

На мой взгляд, подобная дискуссия необходима, она может быть полезной и плодотворной. А «Деловой квартал» — одна из подходящих площадок для ее ведения.

Читайте также на DK.RU:

Будем искать новую модель или ходить по граблям? Андрей Бриль — о перспективах экономики

Андрей Бриль: Мы находимся на пороге нового этапа индустриализации, но кадров для нее нет

Андрей Бриль: «Чего Екатеринбургу не хватает? Еще миллионов пяти жителей»

Интервью: Сергей Дружинин, текст: Виктория Говорковская