Как обязательная продажа валютной выручки скажется на рубле, бизнесе и экономике России

11 октября президент России Владимир Путин подписал указ «Об осуществлении обязательной продажи выручки в иностранной валюте, получаемой отдельными российскими экспортерами по внешнеторговым договорам (контрактам)».

Согласно документу, ряд компаний из ТЭК, металлургии, химической и лесной отраслей, а также зернового хозяйства обязаны в течение полугода репатриировать и продавать валютную выручку на российском рынке в объемах и в сроки, «которые будут установлены правительством», а также предоставлять в Банк России и Росфинмониторинг индикативные планы-графики по покупке и продаже иностранной валюты на внутреннем рынке. Кроме того, в структуру компаний вводятся уполномоченные представители Росфинмониторинга, в задачи которых входит мониторинг и обеспечение соблюдения правил валютного регулирования.

ЦБ РФ поддержал решение президента. Регулятор считает, что репатриация и продажа валютной выручки частью экспортеров может повысить оперативность реализации компаниями валюты, улучшить ситуацию с ликвидностью и поспособствовать снижению краткосрочной волатильности на рынке. При этом адресный характер ограничений позволит сохранить выработанные схемы внешнеторговых расчетов для большинства участников внешнеторговой деятельности. 

DK.RU собрал мнения экспертов о возможных последствиях этого шага.

Евгений Коган, президент инвестгруппы «Московские партнеры», профессора ВШЭ — в телеграм-канале bitkogan:

— Даст ли все это краткосрочный эффект? Да, разумеется. Более того, вкупе с подъемом ставки, который в действительности даст реальный эффект не ранее чем еще через 5–7 месяцев, это позволит стабилизировать курс рубля и ослабить девальвационные и, следовательно, инфляционные ожидания населения и бизнеса. Так что мера хоть и не самая лучшая с точки зрения экономики, но, вероятно, жизненно необходимая сегодня. Вопрос лишь в деталях.

Решит ли все это основную проблему — увеличение объемов валютной выручки? Разумеется, нет. Поможет ли это быстрее экспортерам завозить эту самую выручку в страну? Да не особенно. Проблема же не в коварстве и саботаже экспортеров. Общая проблема в том, что каждый раз завод выручки в страну — это квест.

Да и временной лаг между продажей экспортных товаров и получением денег теперь значительно вырос. Не забываем, ранее продавали много чего на ФОБе (прим. ред.: FOB (Free On Board — свободно на борту). И с руками все отрывали. Сегодня, увы, все уже совсем не так. Выросли и издержки. Их мы сегодня особо не берем в расчет. А зря. Несколько процентов от объема продаж теперь стабильно улетают в пустоту. Точнее, поднимают маржу супостатов. Или их банков.

Поможет ли опять же все это вернуть доверие к рублю? Ведь, если честно, это самое важное. Возвращение доверия — это очень долгосрочный процесс. Это длительная и очень тяжелая работа. И не факт, что сегодня на 100% удастся с этим справиться.

Пока в голове у каждого: ну, хорошо, сегодня рубль укрепится. Допустим, даже к концу года мы и увидим рубль по 88–92. Но вот эдак через полгода или через год… Возврат к доверию означает, что долгосрочно и население, и бизнес построят свои планы, исходя из того, что году к 2025–2026 рубль ожидается, например, на уровне 100–105. Тогда есть прямой смысл бежать покупать сильно подешевевшие облигации. И вообще не смотреть на валюту как на защитный актив. Боюсь, что об этом пока можно лишь мечтать.

Евгений Коган подчеркивает, что у обязательной продажи валютной выручки есть свои минусы и неочевидные последствия. Фактически это ограничение: компании однажды узнали, что они не могут распоряжаться собственными средствами так, как считают эффективнее всего.

В свою очередь инвесторы теперь вынуждены взвешивать риски и всерьез рассуждать, кто вдруг потеряет возможность свободно распоряжаться своими заработанными деньгами:

Заранее объявленных критериев, когда это случится, нет. Критериев, кто попадет под ограничения, тоже нет. Даже после введения ограничений информации о том, кто под них попал, нет. Есть ли уверенность, что ограничения однажды не затронут кого-то еще? Повышает ли все это уровень доверия… ну как-то так. Творчески, я бы сказал.

По мнению эксперта, люди будут интуитивно или продуманно защищать свои сбережения и хранить их там, где меньше шансов до них добраться. Будут покупать акции в другой стране, а не в своей (это потеря инвестиций). Будут покупать облигации другой страны, то есть давать в долг чужому государству, а не своему. Не будут доверять долгосрочным сбережениям в рублях, включая пенсионные программы. Значит, длинных денег для финансирования долгосрочных проектов тоже не будет.

Все эти последствия останутся с нами на десятилетия. Зато курс будет на несколько рублей крепче, и то на полгода. Вот потому, в частности, ЦБ, прекрасно все это понимающий, крайне неохотно идет всегда на различные валютные ограничения, — отмечает Евгений Коган.  

Дмитрий Потапенко*, экономист, предприниматель — на «Живом Гвозде»*:

— В этой истории самое интересное то, что в эти компании назначена группа товарищей из Росфинмониторинга, которые якобы не будут ни во что вмешиваться, но будут контролировать абсолютно все платежи. Я бы сказал, что это скрытая национализация.

Представьте, что вы генеральный или финансовый директор, что есть совет директоров и некий план. До этого у вас был указ Владимира Владимировича, что вся валютная выручка остается там [за границей], и вы делаете закупки. Потому что ваше предприятие производит все из импортных или квази-импортных товаров. Еще у вас есть инвестиционная программа перевооружения завода.

А сейчас вы обязаны вернуть валютную выручку [в Россию]. Об этом говорит финансовый контролер. Технологи и производственники возражают: «у нас же инвестиционная программа, нам надо закупить оборудование». Кроме того, компании живут не с выручки, а с кредита, по факту у них вся эта выручка заложена-перезаложена, 300 раз продана. А человек из Росфинмониторинга говорит: «выручку на биржу».

В эту секунду у вас полностью рушится совет директоров. Раньше главным в компании был генеральный директор, председатель совета директоров, финансовый комитет и так далее. Туда направлялись просьбы и предложения в рамках бюджета. А сейчас куда вы будете ходить, с кем вам надо дружить? Вся структура корпоративного управления превращается в тыкву.

Через какой-то промежуток времени по странному стечению обстоятельств жены, дети и прочие родственники людей из Росфинмониторинга могут оказаться сотрудниками этих корпораций. Разумеется, подобное происходит лишь в сказках, а в России все чинно, благородно и по закону.

Поскольку система управления перекраивается, инвестиционные проекты будут сокращаться. Ведь выручка находится под контролем людей, задача которых — блюсти, чтобы 90% ее объема оказывалось на рынке. В то время как задача технолога — перевооружение предприятия, задача совета директоров — производство большего объема продукции. Эти задачи противоречат требованию об обязательной продаже валютной выручки. В этом основная проблема. А не в том, что доллар по 90. Где вы будете работать, кто будет перевооружать заводы, когда цель совершенно другая?

Дмитрий Потапенко* отмечает, что, по сути, попавшим под действие указа предприятиям придется менять свою валютную выручку «на бумажку», на которую нельзя купить ни сырье, ни материалы, ни технологии. Он считает, что советы директоров будут приспосабливаться к этой ситуации, повышая бонусы. В результате «резаной бумаги будет больше», и это разгонит инфляцию.

Владислав Иноземцев***, экономист, публицист — на «Живом Гвозде»***:

— Эта мера [продажа валютной выручки] очень понятная, я ожидал ее принятия два месяца назад, когда рубль впервые опустился ниже 100 за доллар. Но, видимо, тогда Владимира Путина убедили, что повышения ставки в ответ на тот виток девальвации будет достаточно. Но рынок него не среагировал, а дополнительное повышение ставки серьезно сказывается на экономике: сокращается кредитование предприятий, населения, соответственно, останавливается строительная отрасль и многое другое. В нынешних условиях идея продажи валютной выручки является единственно правильной.

Проблема заключается в том, что эта мера будет применяться лишь к некоторым отраслям и предприятиям. На мой взгляд, это крайне странный подход. Он дает возможность для огромного обогащения чиновников, принимающих решения, к кому это [указ] будет относиться. Кроме того, резко снижается эффективность этой меры.

По мнению экономиста, любая экономическая мера должна носить универсальный характер.

Если валютная выручка должна продаваться, то в полном объеме, не важно, что вы производите — электрические лампы, уголь или нефть. Если речь идет об отдельных группах компаний и группах внутри групп, то снижается ценность таких мер, возникает возможность обхода. А там, где может обойти один, могут обойти и все остальные.

Владислав Иноземцев* полагает: если какие-то правительственные комиссии будут решать, кто должен сдавать валютную выручку и кто не должен, скачок рубля будет очень недолговременным. Потому что непрозрачность и произвольность в действиях властей вредят любой экономической инициативе.

* и *** «Живой Гвоздь» предположительно связан с Алексеем Венедиктовым*, признаннымМинюстом РФ иноагентом. 

 

**Владислав Иноземцев* признан Минюстом РФ иноагентом.

Источники фото в тексте: личные страницы Евгения Когана, Дмитрия Потапенко* и Владислава Иноземцева*** в соцсетях.

Читайте также на DK.RU:

«Государству не нужны все заводы, но оно заберет всё, что посчитает нужным забрать»

Евгений Коган — о последствиях «доллара по 100» и вариантах сохранения сбережений

* - выполняет функции иностранного агента