Новая реальность экономики: основной стратегический ресурс, предмет борьбы и благо — люди

Мы перешли в совершенно другую модель существования российской экономики, где главный стратегический ресурс — люди — ограничен. «Построить можно все — людей не найдем», — говорят эксперты о текущей ситуации. Любой инвестиционный проект в таких условиях должен включать сокращение трудоемкости как минимум на 20%, иначе он обречен.

Сергей Рощин, проректор ВШЭ и Юлия Лаврикова, директор Института экономики уральского отделения академии наук, на заседании Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей (СОСПП) обозначили некоторые экспертные тезисы по кадровому вопросу, демографии и новых реалиях российской экономики, которые, возможно, будут полезны для бизнеса и выработки различных стратегий развития области и предприятий.

Сергей Рощин о кадровой проблеме и глобальных изменениях в экономике России

— Количество 18-летних — важнейший слайд, который я показывал на протяжении всего 2023 г. Это не прогноз: те, кому будет 18 лет в 2040 г., уже рождены.

Мы не вернемся в горизонте ближайших 20 лет в ситуацию нулевых годов, когда мы строили различные планы развития, говорили о создании рабочих мест для решения проблем безработицы. Это все ушло в прошлое. Сейчас мы говорим не просто про дефицит кадров, а про ситуацию принципиального изменения главного стратегического ресурса — а это люди.

 

У нас будет небольшой подскок с точки зрения демографии, чуть-чуть напоминающий ситуацию в первой половине 2010-х гг., но он очень быстро исчерпается. С этой точки зрения у нас не временный период. У нас глобальные изменения всей рамки действия российской экономики.

Наблюдается небольшой подскок по молодым когортам 20-29 лет, но это только где-то к 2040-м годам. Однако строить стратегию только на том, что к 2040-му году у нас здесь станет лучше, точно невозможно.

Общепринятая позиция с точки зрения рынка труда: если ресурсов нет здесь, то их можно привезти откуда-то из другого места. По сути дела, есть две-три страны, которые являются источниками мигрантов в России. Но мы не единственные игроки в мире, в том числе и для этих стран, с точки зрения привлечения рабочей силы.

Здесь есть некоторый потенциал, но он очень сильно ограничен. Мы практически исчерпали возможности притока русскоязычных мигрантов. Неговорящие по-русски сотрудники — это другие издержки. А дальше простое следствие: если ресурс дефицитный, то возникают вопросы по изменению его цены и качества.

В последние два года мы перестали быть страной, в которой люди в большинстве своем стремились идти в вузы и получать исключительно высшее образование. Количество тех, кто сейчас поступает в колледжи, превышает тех, кто идет за высшим образованием.

Это изменение в планах населения ожидаемо отразится на качестве рабочей силы в ближайшей перспективе. Потому что все, что касается прежних стандартов подготовки квалифицированных рабочих в ссузах, по сути дела, изничтожено, если называть вещи своими именами.

Дефицитность ресурса действительно делает ключевым вопрос по зарплате. Надо сказать, что в целом ситуация в УРФО по общероссийским меркам выглядит не так плохо. Но есть ряд моментов, которые, во-первых, надо рассматривать с точки зрения дальнейшей динамики, а во-вторых, проблемные места также есть.

Здесь есть смысл говорить о выпускниках, потому что за них сейчас будет борьба. Старшие поколения с точки зрения профессиональной структуры занятости не являются субститутом тех, кто приходит — молодых когорт. Особенно с учетом задач, технологического обновления.

По высшему образованию, если мы берем инженерные и технические науки и так далее, — все ничего, но если мы говорим об информационных технологиях, о всем том, что связано с computer sciences и технологиями в производстве, то здесь уже ситуация на общем федеральном уровне выглядит в проблемной статике, и я готов сделать маленькое предсказание — она и дальше будет проблематизироваться.

Ситуация в УрФО по квалификационной структуре основных направлений технических специальностей НПО, СПО и высшего образования до определенной степени рабочая. Но риски все равно уже видны.

Это касается специалистов среднего звена по техническим специальностям. Да, на Урале ситуация лучше, чем во многих регионах России. Но иметь 10% ухода выпускников в торговлю на зарплаты ниже, чем на предприятиях, — это непозволительная роскошь в современной ситуации. Вот эти 10% по стране — проблема, а для Урала — это серьезный вызов.

Ситуация также не представляется устойчивой, потому что мы наблюдаем чрезвычайную мобильность молодежи.  

Нет никакой возможности полностью герметизировать рынки и территориальные образования на рынке труда. От 30 до 40% выпускников ссузов в первый год после выпуска уезжают в другой регион, хотя большая часть — в рамках одного федерального округа.

Конечно, в данном случае играет роль привлекательность заработных плат, касательно Дальневосточного федерального округа — это еще и вопрос образа жизни. Туда едут не только за зарплатой, но еще и за этим, а для Урала да, это вопрос только зарплаты.

И отсюда простые выводы:

По многим ключевым областям промышленности рост зарплат, по данным Росстата, составил 20-25% — вроде бы хорошо, но, с другой стороны, это не про производительность, а про дефицит и так далее. И понятно, что в короткой перспективе 1,5-2 года это отыграть нельзя. Гонку заработных плат выиграть невозможно.

Для меня как специалиста по рынку труда этот разговор все больше не о людях, а о технологиях и производительности. Инвестиционные проекты, которые не рассматривают повышение производительности труда и сокращение трудоемкости, где-то на 20% бессмысленны с точки зрения перспектив. Построить можно, людей не найдем.

По поводу взаимодействия образования и бизнеса. Договоры о целевом обучении — слабо работающий инструмент. По сути, надо переходить в другую стратегию. В общем-то становится бесполезным работать с заказом образовательным организациям, в том числе высшему звену. Если предприятие не заходит на первый курс, то считайте, что эти студенты уже не окажутся у данного работодателя.

Юлия Лаврикова о потенциале рынка труда Свердловской области

— На изменение предложения на рынке труда влияют, с одной стороны, численность и возрастной состав населения, с другой — технологическое развитие отраслей. По прогнозу Росстата, для Свердловской области мы можем увидеть следующие изменения:

Прежде всего, ожидается незначительное увеличение численности молодежи 15-19 лет в краткосрочной перспективе. А затем к 2036 г. — сокращение данной возрастной категории.

За этот период произойдет некоторый рост населения в возрасте 20-29 лет. Возрастная группа 30-39 лет будет иметь тенденцию к значительному сокращению. Ожидаем некоторый рост численности населения в возрастной категории от 40 до 44 лет, а также рост численности для возрастных категорий 45-49, 50-54, 55-59 лет.

Мы наблюдаем дисбаланс на рынке труда, и он нарастает. Особенно высокий спрос отмечается на кадры рабочих специальностей. Сейчас соотношение количества резюме к количеству вакансий превышает 1,7 раза. Что уже оценивается как острый дефицит соискателей при показателе в среднем по Свердловской области 2,4. Это один из самых низких показателей в УрФО. При этом в январе мы видим рост вакансий рабочих специальностей при отрицательной динамике резюме.

Кроме того, доля занятых людей со средним профессиональным образованием составляет почти половину, в Свердловской области — 48,5%. При этом доля занятых с высшим образованием в области чуть меньше 30%.

Несмотря на то что численность выпускников за последние 7-8 лет снизилась, в последние годы отмечается рост общей численности студентов в вузах и учреждениях СПО. В Свердловской области рост составляет 110%, что в принципе соответствует среднероссийской динамике. Однако это ниже, чем в соседних регионах.

Остается низким показатель окончания учебы в вузах и учреждениях СПО. Наибольший показатель студентов, завершивших обучение, отмечается по программам бакалавриата по направлению автоматизация технологических процессов и производств — 92%, технологические машины и оборудование — 75%. И мы видим, как это ни странно, значительное снижение по механотронике и робототехнике, строительству, математике и компьютерным наукам.

Здесь мы видим, что в Свердловской области недостаточно внимания уделяется определенной группе специальностей. Нет прироста специалистов в средне-специальном образовании по фотонике, приборостроению, оптическим и биотехническим системам и технологиям. По авиационной и ракетной, космической технике, то, что требуется нашим оборонным предприятиям, мы видим прирост по СПО, но по высшему образованию прироста нет. То же самое относительно специальности «Эксплуатация авиационной и космической техники». Хотя здесь есть определенный потенциал.

Мы видим очень четкий тренд — снижение доли студентов в 2022 г. по отношению к 2015 г. по инженерному делу и техническим наукам в СПО. Очевидно, это связано с тем, что большую долю по подготовке кадров берут на себя вузы.

Зато доля студентов по специальностям сферы «Наука об обществе» только растет. Это экономика, туризм, реклама, медицинское и сестринское дело.

Если по доле общей площади учебно-лабораторных помещений Свердловская область на фоне других регионов выглядит достаточно неплохо, то по доле числа мастерских, оснащенных современной материально-технической базой, мы видим, что здесь у нас действительно есть проблемы: мы ниже среднероссийского уровня.

Доля детей, поступивших на востребованные в регионе специальности и дошедших до предприятия, крайне мала: от 40 до 60%.

Выводы и рекомендации:

Здесь полностью поддержу коллегу в том, что необходимо решить проблему закрепления выпускников приоритетных специальностей не только в профессии, но и в регионе. А для предприятий и будущих работодателей необходимо более раннее взаимодействие с обучающимися, привлечение и закрепление их в профессии, в том числе на первом и втором курсе.

А вот для закрепления молодых специалистов в регионе потребуются какие-то действия от органов региональной власти. Например, такие, как предоставление социальных льгот выпускникам приоритетных для региона специальностей — так называемый региональный и социальный лифт по примеру того, как это существует для специалистов IT-сферы.

Соглашусь с коллегой в том, что мигранты не рассматриваются сейчас как приоритетное направление. Мы ожидаем сокращения численности занятых в области до 2036 г. на 230 тыс. человек. Компенсировать это за счет привлечения мигрантов не получится.

Однако, на наш взгляд, со временем возрастет спрос на квалифицированный труд иностранных граждан. Потенциал миграционного прироста в категории 15-18 лет составляет 600-800 тыс. человек ежегодно. Это вызывает острую необходимость обучения мигрантов на территории региона. В программу СПО нужно ввести языковые и адаптационные модули.

Для решения этих и других вопросов необходимо создать межведомственный центр при губернаторе и правительстве Свердловской области, который бы занимался оперативным мониторингом и аналитикой рынка спроса и предложения востребованных в регионе специальностей, координацией оперативной помощи в решении серьезных кадровых разрывов. И стратегически оценивающий потребность подготовки и переподготовки кадров по отдельным специальностям.

Читайте также на DK.RU: Зарплатные предложения в России выросли на 19%. В каких регионах платят больше всего