Ген уральского предпринимательства. Екатеринбургские купцы Корольковы

Еще одна история семейного уральского предпринимательства конца XIX — нач. ХХ в. — это история купцов Корольковых, выходцев из крестьян, которые за два десятка лет сколотили на Урале состояние, но в одночасье потеряли все. При этом им удалось сохранить достоинство и семейное дело, которое не закрылось даже после революции.

Говоря о гене уральского предпринимательства на примере этой семьи, можно использовать два определения — невероятная стойкость и живучесть даже вопреки обстоятельствам непреодолимой силы. 

Корольковы поставляли на Урал бакалейные товары: чай, сахар, кофе, какао, варенье. Благодаря им уральцы лакомились осетрами и зернистой икрой, печорской семгой и королевской сельдью, угрем и лососиной.

Торговая империя Корольковых, впрочем, Уралом не ограничивалась. Их интересы распространялись на Тобольск, Иркутск, Нижний Новгород и Одессу. Сами они выходцы из крестьян Центральной России, а вот разбогатели именно здесь.

Кто такие Корольковы, откуда пришли, как и чем торговали, как сложилась их судьба после революции, DK.RU публикует в рамках проекта «Ген уральского предпринимательства».

Мы построили рассказ, опираясь на лекцию Владимира Микитюка.

Справка DK.RU:

Владимир Микитюк, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра экономической истории Института истории и археологии УрО РАН. Известен как специалист в области истории уральского купечества. С 1994 г. также работает научным сотрудником Свердловского областного краеведческого музея.

 

Как Корольковы появились на Урале

Михаил Корольков

Главная фигура этой истории — Михаил Глебович Корольков. Он родился в 1852 г. в городе Вязники Владимирской губернии. Михаил был основателем торговой империи Корольковых. На Урал он приехал вслед за своей сестрой Павлой. Она появилась в Екатеринбурге как жена крестьянина Ивана Петровича Ясникова, больше о ней ничего неизвестно. Иван Ясников, ее муж, со временем также станет купцом — одним из золотопромышленников Урала.

Все Корольковы, включая Ясникова, являются выходцами из села Мордовское Вязниковского уезда той же Владимирской губернии. Город Вязники тогда был известен на всю страну. Именно там зародилась тайная торговая организация Офени, распространившаяся на многие города Центральной России. Есть вероятность (но прямого доказательства нет), что Корольковы были как-то причастны к этой организации или, по крайней мере, к торговой культуре, воплощением которой она являлась. Поэтому о ней стоит рассказать дополнительно.

Офени — широко распространенное название бродячих розничных торговцев. Чтобы вы могли их представить — это чаще всего молодые мужчины с коробом за плечами. До наших дней сохранился их особый «офенский язык» или тайный жаргон бродячих торговцев. «По фене ботать» — значит говорить на этом языке.

Вот этим своим специальным языком они и запомнились всей стране. Где бы они ни торговали — на ярмарках, в деревнях или городах, между собой они разговаривали на своем тарабарском, чтобы их не понимали окружающие (чтобы проще было обмануть).

А язык такой получался просто — берете любое слово, отбрасываете первый слог, заменяете его другим по договоренности и получаете свое. Иногда они придумывали новые слова, иногда заимствовали из языков малых народов. Ведь, переходя пешком из города в город, они торговали по всей стране.

Будучи выходцами из народа, они любили пословицы и поговорки. Например, «кчон не мастырит, тот не бряет» — кто не работает, тот не ест.

На самом деле сотни офенских слов сохранились в нашем языке до сегодняшнего дня. Просто на каком-то этапе организация Офени и преступный мир России пересеклись. Сначала у них было соперничество, потому что офеней нередко грабили, но со временем они просто научились договариваться. Их объединяло то, что ни те, ни другие не хотели сотрудничать с полицией.

Итак, в 1868 г. (это точно зафиксировано) Михаил Глебович Корольков из г. Вязники появляется в Екатеринбурге. Возможно, сначала он находился у кого-то в услужении, как обычно это бывает, когда крестьяне переселяются в город. Однако уже к 1890-м гг. у него в Гостином дворе была целая группа лавок. Основное занятие — бакалейщик.

Почти все фотографии Гостиного двора затрагивают Главный проспект и улицу Уктусскую (сейчас ул. 8 Марта и Ленина) и очень редко в кадр попадает другая сторона здания, именно там были лавки Королькова.

Рассказывая о торговым деле Корольковых, принято говорить «братья», но до 1901 г. Михаил торговал один, его брат Николай двадцать лет ходил у него в приказчиках, а Петр уехал в Кыштым и там завел собственное дело.

От Одессы до Иркутска. Торговая компания Корольковых

Судя по рекламе, которая сохранилась в екатеринбургских газетах, в лавках Королькова можно было найти чай, сахар, кофе, какао, варенье, кондитерские товары лучших московских фабрик, «персидские фрукты», кишмиш, сливу, миндаль, «орехи всевозможные», фисташки, «ирис разных сортов», «масло скоромное», горчичное, подсолнечное, конопляное, льняное и так далее. Плюс у Корольковых продавались гастрономические товары — икра, семга, балык, сельди королевские, кильки, сардины, маринады разных фабрик.

Надо сказать, что Корольковы рекламу любили и умели ею пользоваться. Не в пример девяностым годам ХХ века (когда в России заново учились торговать), в начале того же века реклама Корольковых была совершенно неагрессивная, простенькая и спокойная. Например: «Получена иркутская ягода облепиха для киселя и настойки». На Урале тогда ее не водилось. Или «Получены маринованные огурцы, грузди, рыжики, вишня маринованная».

До революции в России у каждого города был свой коронный продукт. Суздаль, например, славился на всю страну луком. Упаси вас бог сказать в Суздале, что вы в другом городе нашли лук лучше, вас могли побить.

Обратите внимание, что слово «магазин» тогда уже было в ходу, но Михаилу Королькову нравилось слово «лавка». Сколько он ни торговал, у него лавки оставались лавками, хотя его шесть лавок, соединенных в одну, это уже был полноценный магазин, причем достаточно большой.

У Корольковых были товары, за которыми к ним заходили исключительно состоятельные господа — провесная белорыбица, балык белужий и осетровый. «Провесная» — менее прокопченная, но, говорят, гораздо более вкусная — деликатес.

Торговые интересы компании Михаила Королькова на Урале распространялись на Екатеринбург, Пермь, Касли, Кыштым. Сюда можно добавить две ярмарки — Ирбитскую и Нижегородскую.

Закупались они и в алтайском городе Бийске. Отсюда везли больше не рыбу, а мед. В прессе того времени встречаются сообщения, что сколько бы меда на Ирбитскую ярмарку не привезли, весь скупала фирма Корольковых.

Корольковы часто приезжали в Тобольск и жили там. Этот город привлекал их реками полными рыбы. Бакалея бакалеей, но рыба и икра все-таки были тогда одним из наиболее массовых товаров.

Для Корольковых большое значение имела Одесса. Через нее шло огромное количество товаров, закупаемых в Турции и Европе.

28 июня 1901 г. возникает торговый дом «Братья Корольковы». Главными фигурами в нем были Михаил Глебович Корольков и его родной брат Николай. К сожалению, фирменного договора о создании торгового дома нет, он пока не найден, и непонятно, каков был основной капитал, кто сколько внес, но, наверное, бОльшая сумма была у Михаила, потому что он был самостоятельным торговцем, а его брат — приказчиком.

Как уральские купцы научили Россию пить чай

Только в середине XIX в. чай превратился в один из самых распространенных и излюбленных напитков в России, до этого он был редким удовольствием для избранных.

Именно уральские купцы сыграли большую роль в популяризации чая в России. Да, если бы не они, это неизбежно сделал бы кто-нибудь другой, но тем не менее это факт, а история не терпит сослагательного наклонения.

Корольков рано начал торговать чаем. Большим успехом для него стало сотрудничество с товариществом Алексея Губкина — это крупнейшая чаеторговая фирма России, по сути он — родоначальник всей чайной торговли в России.

Немного остановимся на его истории, потому что он тоже уральский предприниматель. Алексей Губкин начинал в 40-х годах XIX в. как скромный кунгурский купец третьей гильдии, которому от брата в наследство достался небольшой кожевенный заводик.

Но заниматься в Кунгуре кожевенным производством в те времена — это как ехать в Тулу со своим самоваром, потому что тогда в Кунгуре насчитывалось до 98 кожевенных заводов.

Как же Губкин выбился в лидеры чайной торговли? Просто он одним из первых уловил смену конъюнктуры: до поры до времени наша мануфактура ценилась дешево, а чай дорого (поэтому в России чай не был широко распространен) и вот в середине XIX в. ситуация изменилась — мануфактура подорожала, а чай подешевел.

Китайцы с охотой продавали чай русским, но не за деньги, а на обмен. Однажды Губкин собрал обоз с товаром своего производства и отправился на границу с Китаем, закупился, распродал чай и повторил экспедицию… Со временем выгодность этого предприятия заметно выросла. Конечно, потом и другие сообразили, но он уже успел занять лучшие места и быстро превратился в крупного торговца. Его фирма выросла и стала общероссийской. Более того, он умудрялся отправлять китайский чай даже в Лондон.

Московские фирмы постарались выбросить Губкина с рынка, но не смогли. Потому что до него чаем торговали, мягко говоря, наплевав на потребителя, но только у него получилось вывести на рынок товар высшего качества, установить и удержать эту планку.

И китайские, и русские перекупщики приноровились мошенничать, продавая чай. Во-первых, его можно было полить водичкой — так он весил больше, во-вторых, в него добавляли песка, который невозможно было обнаружить — чай перевозили в очень большой таре. Губкин начал фасовать чай мелкими партиями так, чтобы это мошенничество было минимизировано.

А самое главное — до него никто не думал о сортах. Можно сказать, что это он изобрел названия сортов чая на русском языке. Таким образом, предложив покупателям качественный товар, Губкин сумел удержаться на рынке, став на нем к тому же законодателем мод. Москвичи смирились. Тем более что со временем он переехал в Москву, и его фирма стала московской.

Для любого торговца заключить договор с фирмой Губкина — это выигрыш, потому что вы получали качественный товар, который обязательно продадите. И Корольков сумел сделать это. Более того, Губкины напечатали объявление, что в Екатеринбурге их настоящий чай можно найти только в лавках Корольковых — все остальное является подделкой.

Дореволюционные сладости

По аналогии с чаем Корольковы работали и с другими товарами, то есть старались сотрудничать только с лучшими поставщиками. Такой, например, была знаменитая на всю Российскую Империю фирма Абрикосовых, которая славилась поставками всевозможных сладостей. Корольковы с Абрикосовыми довольно долго сотрудничали.

Как и население других городов, население Екатеринбурга очень жестко ранжировалось по состоянию кошельков. Тогда мало кто мог позволить себе шоколад. Самой ходовой сладостью были мармелад и карамель. Это могли покупать почти все жители Екатеринбурга. Монпансье в металлических коробках продавалось везде, а иногда и без коробок, как слипшийся комок.

Общественная деятельность

Перед всеми предпринимателями рано или поздно открывается перспектива общественной деятельности. Не все на эту стезю ступают, некоторых и калачом не заманишь. Михаил Корольков был действительным и почетным членом многих организаций. Это означало, что он исправно платил взносы, но практического участия в делах не принимал.

Однако будучи старостой Церкви Сошествия Святого Духа — первого каменного храма Екатеринбурга, заложенного в 1755 г. (также ее называли Малый и Большой Златоуст), он очень много для нее сделал и даже получил за это высшую государственную награду.

В 1901 г. ему вручили золотую медаль за усердие для ношения на Владимирской ленте. В 1907 г. — такую же медаль, но на шейной голубой ленте. По сути дела, для купцов это высшая награда из медалей, потому что она на Андреевской ленте.

Церковь Сошествия Святого Духа или Большой Златоуст

По большим религиозным праздникам в этой церкви раздавали деньги, еду и одежду бедноте прихода. Пресса тех лет отмечала: «помощь не велика, но для бедняка, который недоедает, и такая ценна».

Когда до Екатеринбурга дошла мода на электричество, по праздникам Михаил Корольков украшал оба здания церкви разноцветными электрическим лампочками. В 1902 г. одна из екатеринбургских газет написала: «Михаил Глебович решил увеличить количество лампочек на 400 штук». Каждая лампочка тогда стоила больше рубля. То есть это солидные деньги, ведь еще нужно было оплатить труд мастеров.

Известно также, что в 1903 г. Михаил Корольков профинансировал строительство часовни напротив Вознесенской церкви. Видимо, это было недалеко от дома Ипатьева, на фотографиях она порой встречается.

При церкви Святого Духа, где он был старостой, также была церковно-приходская школа, и ее содержал в основном именно он — Михаил Глебович Корольков. К сожалению, суммы пожертвований неизвестны, но, судя по всему, денег на благотворительность было истрачено достаточно много. Есть вероятность, что он не афишировал эти суммы, как истинно православный.

С 1902 г. он был избран в городскую думу.

Крах компании Корольковых, банкротство и тюрьма

В 1898 г. начался знаменитый российский кризис, затронувший всю страну. Он стартовал с рынка ценных бумаг, которые просто рухнули. До Урала кризис ощутимо докатился только к 1904 г.

Во-первых, тогда встали многие металлургические заводы. Некоторые продолжали работать, но не на рынок, а на склад. То есть происходило массовое затоваривание. На многих заводах были «гулевые дни», когда работаешь только три дня в неделю, остальные — за свой счет. А ведь на заводах работала основная масса покупателей, которым сбывали свои товары торговцы.

Во-вторых, после русско-японской войны начали массово разоряться фирмы, это еще называют эффектом домино. В Екатеринбурге разорились Бурдаковы, Симанов, банкирская контора Андреевых и многие другие. Корольковы тоже разорились.

Как утверждали кураторы, которые ликвидировали дело Корольковых, братья и сами совершили очень серьезную ошибку — перестали быть розничными торговцами, работали только с оптовиками. Их ошибка заключалась в том, что они совершали большое количество рискованных сделок, борясь за каждого клиента.

То есть выдали много товаров непроверенным людям за небольшой заклад, а люди эти потом исчезли. В 1905-1907 гг. это была распространенная практика.

В результате, когда фирма Корольковых рухнула, на них насчитали долгов больше 180 тыс., но по иронии судьбы им-то были должны чуть ли не больше. Тогда «дебиторка», как и в 1990-е гг., была бичом бизнеса несколько лет подряд. Причем в стране это закончилось в 1909 г., а на Урале длилось до 1911 г.

Вы помните, что Одесса была для Корольковых очень значимым городом. Через нее проходило очень большое количество их товаров. В 1905 г. Одесса стала местом революционных боев. Царские войска применили артиллерию и там сгорел вокзал, на котором стояло несколько вагонов с корольковскими товарами — только что пришедших и еще не застрахованных.

В 1906 г. Корольковы отправляют обоз в каслинский завод. Он доходит только до Кашино, останавливается на ночевку, а ночью загорается, причем так, что сгорают не только сани — даже лошадей спасти не могли, потому что они не на улице стояли, а были где-то заперты. Естественно, и весь товар тоже был утрачен.

После было два случая, когда зимой их обозы, которые шли из Тобольска, проваливались под лед.

Вот эти четыре удара плюс неплатежи и добили компанию Корольковых. В 1910 г. кредиторы уже были в панике и потребовали учреждения конкурсного управления, даже не администрации — внешнего управления, которая спасла бы фирму, а именно конкурсного управления, которое бы дело ликвидировало. 

«Зачем им это было нужно, сказать сложно, деньги были все в деле, дома заложены. А у того же Михаила Глебовича только на Вайнера было три дома — номера 32, 34, 36. Мягко говоря, кредиторы все равно получали немного — по 10-15 копеек на потерянный рубль», — рассуждает Владимир Микитюк.

В мае 1910 г. наш Екатеринбургский окружной суд принимает решение об аресте братьев и помещении их в тюрьму. Это общероссийская практика — раз тебя объявили несостоятельным должником, тебя помещают в тюрьму.

Но за месяц до этого, в апреле 1910 г., Михаил и Николай исчезли вплоть до 1913 г. Полиция, скорее всего, не очень активно их искала. Наверное, разорившихся торговцев было очень много, а может быть, полицейские понимали, что перед ними не слишком серьезные преступники. Тем более что конкурсное управление очень быстро выяснило, что Корольковы ничего не прятали. Да, они разорились, но мошенничества в этом не было. Это то, что в России тогда называлось разорение по неосторожности или из-за несчастного случая.

Михаил был уже в преклонном возрасте, он был уважаемым человеком в Екатеринбурге, членом городской думы, известным благотворителем. Оказаться в тюрьме среди простых заключенных для него было, как вы понимаете, сложно психологически.

Смотреть в глаза кредиторам они, очевидно, не боялись, поэтому скрылись недалеко — в Кыштыме у третьего брата. И все, в принципе, знали, где они. Только в 1913 г., когда их местопребывание стало совсем очевидным (Михаил обратился в городскую больницу), их арестовали и они пробыли в тюрьме 2,5 месяца: в том же году их признали несостоятельными в торговле по неосторожности и выпустили.

Семья и продолжение торговой династии

После всех этих злоключений торговая династия Корольковых продолжила существовать как ни в чем не бывало. Только торговали уже не Михаил и Николай, а их жены и дети. Купеческие жены почти всегда имели свой капитал. Когда фирма мужа разорялась, капитал жены сохранялся, и уже она продолжала торговлю.

Торговая династия Корольковых оказалась очень обширной. У них было много детей. Только у Михаила восемь, да и у Николая наследников было достаточно. Их сыновья расширили ассортимент семейного бизнеса до алапаевской жести, головных уборов и канцтоваров.

Николай Михайлович Корольков на углу улиц 8 марта и Малышева построил двухэтажное здание, которое сохранилось до сегодняшнего дня, открыл магазин шляп, обуви и фуражек.

Плюс устроил свой небольшой кожевенный завод. Завод работал очень долго, его закрыла советская власть в период укрупнения производства.

Молодое поколение Корольковых числилось среди спортсменов, особенно среди любителей велосипедного спорта.

Когда в начале 1910-х гг. в Екатеринбурге возникла мода на футбол, первые футболисты играли черт знает чем, черт знает во что. Но благодаря Корольковым в городе очень быстро появились профессиональные спортивные принадлежности из Америки и Европы. Николай Михайлович, в частности, поставлял бутсы, — рассказывает Владимир Микитюк. 

Революция, НКВД, ссылки, расстрелы

Корольковы советскую власть не приняли и в 1919 г. уехали из Екатеринбурга. Часть из них, правда, вернулась и продолжила торговать на Урале в годы НЭПа (Новой экономической политики большевиков, разрешавшей частную торговлю) до 1925-26 гг.

Репрессии 1930-х затронули их достаточно сильно, хотя многие сыновья Михаила Глебовича ушли из жизни до арестов. Одно из главных достижений Корольковых — то, что они открыли в Екатеринбурге торговую школу, таким образом сохранив накопленные знания и навыки в последующих поколениях горожан.

В 1930-е советская власть развернула целую кампанию по поиску золота, серебра и драгоценных вещей бывших капиталовладельцев. В Екатеринбурге неоднократно предпринимались попытки найти ценности, спрятанные Корольковыми.

В ГАСО сохранилось дело одной из жен сыновей Михаила Королькова, Феоктисты. Ее муж умер до начала репрессий. Когда у нее спрашивали, куда она дела накопленное, она отвечала: «Это надо спросить у моего мужа». Такой ответ был расценен как дерзость.

Одну из Корольковых признали виновной, но из тюрьмы освободили и просто выслали из города, а вот Феоктисту Петровну надолго закатали на севера. Есть документ, который подтверждает, что она осталась жить в Архангельске, но дальше ее следы теряются, — рассказывает историк.  

Аресты были и в третьем поколении Корольковых. Среди них были деятели культуры, связанные с Оперным театром. На них поступили доносы, и они вынуждены были отсидеть довольно большой срок. Владимир Микитюк отмечает, что Корольковы оставили много потомков, которые помнят кто они. И в начале своей лекции он сказал, что знает, что некоторые из них сидят в зале. Так что это, возможно, не конец истории.

Иллюстрации: презентация Владимира Микитюка

Читайте также на DK.RU: Ген уральского предпринимательства. История династии Агафуровых.