«Российское кино на подъеме. Только здесь с небольших инвестиций можно получить миллиарды»

Сейчас во всех кинотеатрах России идет комедия «Битва пап», ее продюсером и исполнителем одной из главных ролей стал Александр Златопольский. Он живет и работает в Москве, но его родной город — Екатеринбург.

Недавно он был на родине и мы, воспользовавшись случаем, взяли у него интервью. Кто сейчас снимает кино, какие смыслы вкладываются в отечественные фильмы, чего им не хватает, почему кино бывает плохим? Эти и другие вопросы мы обсудили с Александром.

Перед тем как закончить театральный институт, вы получили диплом юриста. Как два таких образования сочетаются в одном человеке?

— Когда я сдавал экзамен по уголовному праву, преподаватель мне сказал: «Если не станешь адвокатом, будешь артистом». Так и вышло. Благодаря юридическому университету (сейчас УрГЮА) я получил фундаментальные вещи, которые дает классическое образование, и атмосферу студенческих лет. В театральном институте преобладают специальные дисциплины — актерское мастерство, речь, сценическое движение и нет КВН, Дней первокурсника и так далее.

Если в обычном вузе одной специальности обучаются два потока по несколько групп по 30 человек в каждой, то весь курс в театральном институте — это 20 человек максимум. А в профессии остаются единицы с курса — те, кто попадает в хороший театр или в кино, или туда и туда.

Есть много актеров, у которых два высших образования, но актерское — практически всегда второе. В эту профессию люди либо приходят осознанно, либо им родители говорят — получи сначала нормальное образование, а потом занимайся этой фигней.

Я ни одного дня не работал юристом, за исключением ролей, которые играю. Только что закончили съемки шпионского боевика, где я подполковник ФСБ. Я шучу, что играю такие роли по двум образованиям.

В продюсерской деятельности, к которой я пришел с годами, знания законов не пригождается. Потому что они все время меняются, и чтобы их знать, надо быть практикующим юристом. Но пригождается образ мыслей либо комплекс человеческих качеств, приобретенных с годами.

А КВН сыграл свою роль в становлении вас как актера и продюсера?

— Благодаря КВН я сделал первые шаги на сцене. Мечтая об актерской деятельности и предполагая, что все-равно когда-нибудь попробую себя в театральном институте, я сразу же пошел в команду КВН «Смешной приговор». В КВН я играл сольные номера — пантомимы, монологи и дуэты с моим другом Василием Мочаловым, с которым мы до сих пор дружим и с которым впоследствии выступали на большой эстраде в Москве.

Студенческий КВН — это все равно любительская, а не профессиональная история, но тем не менее она дает шанс выступить на межвузовских и городских мероприятиях, таких как День города в Екатеринбурге. Это классный опыт, и любовь к юмору и этому жанру пришла именно со времен КВН.

Говорят, что смех лечит или что люди высмеивают то, что их больше всего тревожит. Какая роль у юмора, по-вашему?

— Юмор в искусстве всегда присутствует на стыке с драмой. В жизни так же. Любая комедия всегда имеет глубинные смыслы, здесь всегда есть какие-то глубокие проблемные точки. Через юмор можно заставить задуматься об актуальных социально-значимых вещах или внутренних проблемах. А если мы берем комедию как кино, то это самый массовый жанр, в котором смыслы можно донести до большего количества людей.

«Это самая первая сцена в битве пап. Буквально полчаса назад мы все познакомились (кто кого не знал, конечно), но уже в этом кадре видно, что импровизация была на все 100%»

Сами по себе драмы — не самый массовый жанр. Если поднимать проблематику в драматическом фильме, то его посмотрит гораздо меньшее количество людей, чем комедию. И таких примеров масса.

Мне повезло сыграть в фильме «Айка» — это социальная драма, которая попала на конкурс Каннского фестиваля — главного фестиваля мира.

По итогам фестиваля исполнительница главной роли Самал Еслямова получила золотую пальмовую ветвь за лучшую женскую роль впервые в истории отечественного кино. Этот фильм попал также в шорт-лист Оскара. По мировым новостным каналам эту победу анонсировали, и в индустрии об этом знают. Фильм был в широком прокате в кинотеатрах. Но если на улицах спросить людей, мало кто ответит, что смотрел «Айку». Это специфика сложного жанра. Есть любители, но массовый зритель не пойдет на такое кино.

Или фильм «Конференция» про теракт на Дубровке. Там я как раз играл по моим двум образованиям роль следователя. Этот фильм тоже взял немало призов и в широком прокате был, но массовый зритель мало знает эту картину.

Справка DK.RU:

А вам самому какие сюжеты в кино нравятся?

— Мои любимые фильмы с детства — «Три мушкетера», «Гардемарины» и «С легким паром!». Любовь, взаимоотношения людей, честь и дружба — казалось бы, банальные и простые вещи, но они всегда актуальны. Сейчас мужское начало теряется иногда: сумку помог поднести, и на тебя смотрят широко открытыми глазами, удивляясь, что мужчина может быть мужчиной, а женщина — женщиной. Но, тем не менее, этого никто не отменял.

Я как зритель люблю глубокие психологические триллеры, мелодрамы и комедии. Но хорошую комедию попробуй найди еще — это не так-то просто.

Относительно классики советского кино. Мы ее смотрим, пересматриваем, вдохновляемся, но тот же Хилькевич (Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич — режиссер киноэпопеи «Д’Артаньян и три мушкетера», — прим. ред.) мне говорил: «Саш, тогда столько снималось! Мы знаем только вершину айсберга, а тогда было огромное количество некачественных фильмов». Так что нельзя сказать, что каждое кино в СССР было шедевральным.

Мой любимый иностранный фильм — «Мосты округа Мэдисон». Это мелодрама, где играют Клинт Иствуд и Мэрил Стрип. Это очень глубокий, сильный фильм. В нем заложен колоссальный смысл — о жизни, о любви, о необходимости не врать самому себе, быть счастливым, и если надо что-то поменять, то менять.

В этом случае все совпало — ценности, глубина, посыл, сценарий, режиссура, актерская игра — и получилась настоящая магия кино. Это такое воздействие на зрителя, что после просмотра человек может действительно поменяться. Мне как продюсеру и актеру хочется создавать именно такие по силе фильмы, которые будут менять жизнь людей. Опять же громкие слова, но тем не менее.

У вас есть своя кинокомпания Goldfield Entertainment. Что это за бизнес и на какой доход можно в нем рассчитывать?

— Сейчас киноиндустрия находится на подъеме. Это очевидная вещь, и я думаю, что предприниматели это прекрасно понимают. Раньше продюсеры снимали два-три фильма в год, сейчас топовые компании снимают по 30 фильмов в год. Это колоссальное число, при том что это качественные фильмы и сериалы.

Пандемия в каком-то смысле перевернула эту индустрию. Благодаря ей начался рост платформ, которые обеспечивают возвратность инвестиций. Снимая кино за 70-80 млн руб., эту сумму возвращаешь только за счет цифровых платформ. Там мы не зависим от количества зрителей — есть фиксированная цена, о которой я договариваюсь заранее, до первого съемочного дня.

То есть до начала съемок с дистрибьютором согласовывается бюджет всего фильма, жанр, режиссер, наличие медийных артистов. Бывает, что дистрибьюторы диктуют свою волю: «с этим актером мы продадим дороже» или предлагают «режиссера, который чувствует жанр».

Ты просто снимаешь дешевле и ты априори в плюсе. Основной доход может дать именно прокат. А цифровые площадки дают именно гарантию оккупаемости. 

В киноиндустрии прибыль от кино получают только продюсеры и инвесторы, только для них кино — это бизнес. Все остальные 100 человек, которых вы видите в титрах, — это наемные сотрудники по договору или по актерскому гонорару. Задача продюсера привлечь инвестора, который вложит деньги в кино.

Рост платформ никак не влияет на окупаемость кинотеатров. Практика показала, что они вполне могут сосуществовать как дополнение друг друга.

Таким образом, пандемия дала первый мощный толчок для развития киноиндустрии, а потом был второй. Он связан с началом СВО, когда с рынка ушли все зарубежные конкуренты. Американцы и европейцы держали порядка 82% кинотеатров в России. С их уходом кинотеатры не стали жить плохо, потому что представляют собой одно из самых доступных развлечений. Средняя цена за просмотр в регионах — 250-380 руб. Соответственно, люди продолжили ходить в кинотеатры. Если бы этого не было, фильмы не собирали бы миллиарды: «Чебурашка» — 7 млрд руб., «Холоп» — 3,5 млрд руб., «Богатырь» — 1,5 млрд руб. Сейчас все сказки собирают больше миллиарда.

Надо понимать, что после продажи фильма на платформы и на каналы получение прибыли от него не заканчивается. Через год это же кино можно продать снова, потому что платформы покупают права на показ фильма только на год. Продал на СТС, через пару лет продаешь на ТНТ и так далее.

Если фильм классный, его полюбили зрители, он проносит прибыль продюсеру в течение десятилетий.

Вообще формула такая: инвестор, который закрыл 100% бюджета фильма, примерно через год возвращает вложенную сумму и имеет право на получение 50% от прибыли в течение 70 лет, а остальные 50% получает продюсер. Может быть несколько продюсеров и инвесторов, тогда они делят свои проценты.

Помимо партнеров, не надо забывать про продакт-плейсмент. Это интеграция товара или услуги в сам фильм. Это очень крутая реклама, которая хорошо работает, потому что фильм дает соприкосновение с многомиллионной аудиторией.

Как вы стали продюсером?

— Я стал продюсером пройдя немалый актерский путь — у меня в фильмографии 50 проектов. Снимался, общался, знакомился, проводил переговоры, встречи, наблюдал за продюсерами и людьми, которые работают в этой индустрии.

Я не просто нарабатывал контакты и менялся визитками, я выстраивал отношения с людьми и понимал, кто действительно играет важную роль в индустрии в плане бизнеса — российской и мировой. Я говорю про больших продюсеров — тех, кто принимает решения, какие фильмы снимать, о чем сказать зрителям. Пройдя весь этот путь, я пришел к продюсерской деятельности, не имея соответствующего образования.

Продюсер — это профессия на стыке бизнеса, творчества и практики. Здесь требуется скорее понимание нюансов бизнеса, которые приходят с опытом, нежели теоретические знания. В 2019 г. я открыл кинокомпанию Goldfield Entertainment. И сейчас уже я являюсь генеральным продюсером некоторых фильмов: «Новогодний ол инклюзив» (2023 г.), «Битва пап», которая сейчас идет в кинотеатрах по всей стране, социальная драма «Азбука Морзе» (2021 г.), шпионский боевик «Завербованный», который выйдет осенью следующего года.

Слева направо: Данила Якушев, Александр Златопольский, Александр Метелкин, Иван Кокорин и Алексей Кравченко (съемки шпионского боевика «Завербованный»)

Можно выделить уральское кино в отдельное направление и сравнить его с российским?

— Я честно не знаю, что такое уральское кино и кого к нему можно отнести.

У нас на тему «есть уральское кино или нет уральского кино» проходят круглые столы.

— Насколько я понимаю, вижу и знаю, в регионах, в Екатеринбурге или в других городах, если что-то снимается, все равно, как ни крути, верхушка проекта или те, кто занимает ключевые позиции, — в Москве. Ты не снимешь кино без звезд, потому что без них ты его не продашь, а звезды все, как правило, в столице.

«Уральские пельмени» — мои друзья, живут в Екатеринбурге — это исключение из правил. То, что Михаил Боярский живет в Санкт-Петербурге — тоже исключение из правил.

Когда я переводился из Екатеринбурга в Москву в театральный институт, у меня уже был контакт Михаила Боярского, я дозвонился до него буквально в день отъезда и спросил: «Может, в Питер, вы же там?». Он сам сказал, что все сосредоточено в Москве, поэтому нужно туда.

Понятно, что в регионах что-то хотят снимать и снимают, и есть примеры, что что-то куда-то продается, но надо задаться простым вопросом — в каком масштабе это продается и каковы результаты. Наверное, фестивальное кино можно снять, но если говорить про большое кино для массового зрителя, ты априори его не снимешь без крутого режиссера, который имеет фильмографию, опыт, понимание жанра, и без звезд, которые живут в Москве.

Я очень люблю свой город и мне очень хочется здесь что-то снимать и делать здесь свои классные фильмы. Те фильмы, которые уже есть про Екатеринбург, на мой взгляд, не очень позитивные. Мне искренне хочется не только привозить сюда премьеры, но и снимать здесь что-то, продвигать Екатеринбург на российский международный рынок в том числе. Я открыт к сотрудничеству и с инвесторами, и с брендами, и с локациями.

Раз индустрия на подъеме — какой у нее дальше виток развития и чего сейчас не хватает российскому кино?

— Сложно спрогнозировать, что будет происходить. Думаю, на каком-то этапе будет перенасыщение рынка теми же сказками. Всегда должно быть разнообразие жанров в сетке телевидения. Зритель, приходя в кинотеатр, должен иметь возможность выбора.

Недавно у нас была встреча Гильдии продюсеров России. Мы обсуждали жанры, которые в топе, и было названо три — сказка, бренд и продолжение уже успешного фильма. Это те жанры, которые обеспечивают огромные сборы в кинотеатрах.

Все говорит о том, что люди хотят смотреть российские фильмы и смотрят их, иначе миллиарды в прокате бы не собирались. Вообще кинобизнес — это единственный бизнес, который может дать такой выхлоп при относительно небольших вложениях.

Российские фильмы ждут, хотят, любят. Был всплеск интереса к турецким сериалам, но он был временным, потому что у нас своя ментальность. Смотря фильм, зрители отождествляют себя с героями, поэтому здесь важно совпадение мировоззрения.

Самое главное — следить за качеством фильмов. Фундамент любого кино — сценарий. Можно снять плохой фильм по хорошему сценарию, но хороший фильм по плохому сценарию снять не получится. Это ответ на вопрос, к чему надо стремиться и о чем начинать думать, потому что классных сценаристов очень мало. Люди получают образование и приносят полную ерунду, потому что это не так просто.

Люди, которые хотят в эту профессию, должны понимать, что к ней должно быть призвание. Писать надо тогда, когда ты уже не можешь не писать, когда есть желание сказать миллионам зрителей что-то искреннее, важное, не ради денег или славы, а действительно из желания поменять этот мир и людей. Это, кстати, относится и к режиссерам, и к продюсерам. Но к сценаристам — больше всего.

Читайте также на DK.RU: «За смыслами, а не за поп-корном в кино идут сегодня единицы».