Алексей Фаюстов: «Мы живем в царстве недостоверного, фейк-ньюс, погони за кликбейтом»

В 2017 г. в Уральском гуманитарном институте УрФУ было открыто новое направление подготовки бакалавров — «Медиакоммуникации», в 2020 г. был открыт набор на образовательную программу магистратуры того же направления «Проектирование и сопровождение медиапроцессов», тогда же прошел первый набор на магистерскую программу «Современная телевизионная и киноиндустрия». Куратор всех программ обучения — проректор по информационной политике, заведующий базовой кафедрой телевидения и новых медиа Алексей Фаюстов.

Направление «Медиакоммуникации» сразу стало востребованным на журфаке, поскольку профессионалам, которые работают сегодня в медиа, требуется навык не только создания, упаковки, но и тиражирования продукта, а также умение работать с технологиями, разными каналами коммуникации. Это требование актуально не только для работников СМИ, но и для pr-отделов компаний, smm-специалистов, авторов блогов и других работников медиа.

В интервью DK.RU Алексей Фаюстов рассказал, как меняются требования к информации и ее распространению в XXI веке, почему спрос на гуманитарное образование никогда не упадет и с какими вызовами сегодня сталкиваются медийщики.

В последние годы сильно вырос спрос на технические специальности, а что с гуманитарным образованием, насколько оно востребовано?

— В прошлом году Уральский гуманитарный институт (УГИ) перевалил за отметку 11 500 студентов во всех девяти департаментах. Есть, безусловно, лидеры по численности студентов среди направлений. На первом месте лингвистика, на втором — психологи, дальше — журфак, затем идут филологи, искусствоведы и т. д.

Если говорить про цифры департамента «Факультет журналистики», то весь журфак, включая пять направлений «Журналистика», «Медиакоммуникации», «Телевидение и новые медиа», «Издательское дело» и новую программу «Кино и цифровой видеоконтент», — это 1,5 тыс. человек!

На гуманитарные направления, конечно, огромный спрос. Сегодня гуманитарное образование технологизируется, а это привлекает молодые пытливые умы. Когда студент изучает не просто большой пласт гуманитарной науки, а одновременно и диджитал-компетенции, или одновременно еще одно-два направления — это и есть та самая так востребованная сегодня междисциплинарная подготовка.

У нас есть выпускники на «Медиакоммуникациях», которые пошли в магистратуру на «Цифровую историю» или «Цифровую гуманитаристику» (партнерская программа с нашим стратегическим партнером – компанией «СКБ Контур»). Встречаю недавно своего студента, который там учится. Вижу, что ему сложно, он пыхтит, но ему интересно, потому что он изучает Python, осваивает Java и не только. Спрашиваю его: «Так ты пойдешь в ИТ дальше?». Он говорит: «Нет, я останусь в медиа, но с такими компетенциями мне платить будут больше, потому что я могу создать цифровой медиапродукт под ключ и продвинуть его в digital-среде». И это сразу повышает его конкурентоспособность. Я всегда говорю студентам: вкладывайтесь в себя сейчас, университет дает огромные возможности!

Вы говорите: классические образовательные программы на стыке с цифрой. Это ведь происходит не только из-за технического прогресса, но и потому что меняется сама профессия?

— Конечно, это данность, веяние, тренды, как угодно можно называть. Мы сегодня живем на бегу при высокой степени неопределенности.

Посмотрите, что с YouTube произошло. Все говорили, что ничего не будет, а потом — хлоп и случилось. А эпопея с Telegram и с Дуровым? Причем сейчас все происходит буквально в течение суток. Или недавняя блокировка TikTok в Америке на фоне президентской кампании, когда даже возросло количество обращений в службу 911: люди в панике звонили и говорили: «Я не могу жить без TikTok».

Когда-то ввели термин «новые медиа», но теперь уже сложно определить, какие новые, какие старые, но все эти медиа настолько плотно вошли в жизнь современного человека, что мы не можем сесть в башню из слоновой кости и сказать: «Нет, все, я этот контент не потребляю, это не мое». Невозможно от этого отстраниться.

И сейчас чуть-чуть «экзистенциального» добавлю. Чем дальше живу, тем больше убеждаюсь, что наша жизнь развивается по спирали, в том числе в профессиональном плане. Прекрасно помню середину нулевых, когда все побежали за универсальными журналистами на телевидении, которые и снимают, и пишут, и монтируют — все сами. У нас тогда на 41 канале был эксперимент. Директор выделил деньги, мы закупили оборудование, программное обеспечение, и руководство сказало: а зачем нам операторы и режиссеры монтажа, давайте обучим репортеров этим компетенциям – ничего сверхъестественного там нет!

Угадайте, за сколько этот эксперимент свернулся? Очень быстро. Все-таки классическое телевидение — это производство. Там история с разделением труда абсолютно обоснована. Каждый должен заниматься своим делом. И вот сейчас, на мой взгляд, мы опять в индустрии зашли на тот же круг — медийщику надо уметь все.

И, конечно, без базы никуда. Основа журналистики — найти факт, желательно эксклюзивный, проверить, переработать, а потом распространить.

Сейчас усилия редакций, медиахолдингов часто больше сосредоточены на последнем этапе в этой цепочке. Мы живем в век конкуренции за скорость подачи информации. Это влечет за собой и новые требования, которые предъявляются к современному медийщику. Он должен ориентироваться в особенностях всех площадок. Но есть и обратная сторона медали: из-за того, что оперативность вышла на первый план, медийщики начинают нечистоплотно работать – не все факты проверяются тщательно, появляются фейки.

Но, повторюсь, базис — научиться работать с первоисточником информации, с фактом. Причем факт нужно проверить, и лучше минимум в двух источниках. Поэтому на всех наших программах на первом курсе обязательно есть дисциплины «Основы журналистики» или «Технология работы журналиста». А потом уже — упаковка и распространение. Причем, как устроены процессы — все должно происходить быстро, чтобы конкурент не успел опомниться. Тогда ты король не только контента, но и рейтингов, просмотров, охватов.

Помните, в сети гулял скрин объяснительной записки репортера одного издания, которому перекур стоил рабочего места, потому что текст был опубликован с опозданием от конкурентов на 12 минут?..

Мы не понаслышке знаем, что перед медиасферой остро стоит проблема дефицита кадров, впрочем, как и перед любой другой.

— Слушайте, но так было всегда, это особенность отрасли. В 1990-х, в нулевые, в десятые — всегда в СМИ был жуткий дефицит кадров. И сегодня я еще больше про это слышу.

Многие говорят: «Полторы тысячи студентов на журфаке, где они все?». Но есть воронка элементарная. Лично моя статистика наблюдений за студентами из года в год не меняется: «звездочек» в любом потоке, неважно, это 150 или 1500 человек, — примерно 10-15 %. Это те талантливые и мотивированные ребята, которые готовы к работе буквально со второго курса. 50-70 % студентов — те, у кого есть потенциал, но их нужно постоянно вовлекать, раскачивать, заинтересовывать, а у работодателей нет на это времени, им нужны инициативные и упакованные нужными компетенциями здесь и сейчас.

Поэтому в 2017 г., когда я серьезно задумался об экспериментах в медийном образовании, о перестройке подходов, всем ворчунам по теме «журфак неправильно готовит кадры» сказал: вот приходите и готовьте сами, по своим стандартам, под себя —  и забирайте ребят в редакции хоть с первого курса! А мы создадим учебные планы так, чтобы специалист соответствовал требованиям современного медийщика.

Прекрасные примеры партнерских проектов в медийном образовании уже есть! В 2020 году вместе с ГТРК Урал мы открыли базовую кафедру телевидения и новых медиа, что позволяет компании готовить кадры по своим стандартам. Ровно по этому же пути в прошлом году пошло агентство ТАСС —  теперь это базовый партнер кафедры медиакоммуникации. Партнеры направления «Кино» —  студия видеопроектов BigBagFilms и агентство UralDigital, на днях будет подписано соглашение о сотрудничестве со Свердловской киностудией.

Добавлю: у нас на направлениях медиакома, телевидения и кино в каждом семестре есть дисциплина «Проектный практикум», который сегодня является изюминкой образовательных программ. Принцип, который я избрал: наставники там — только практики. И, соответственно, я их призываю к тому, чтобы они проводили практические занятия у себя и делали с молодежью не учебные, а реальные проекты для своих медиа. То есть выводили студентов в редакции, на съемочные площадки, заходили с такими проектами, которые потом будут опубликованы, реализованы в их холдингах. Это невероятно мотивирует студентов!

И я всегда говорю ребятам: к вам приходит не просто преподаватель, это ваш потенциальный работодатель, поэтому проявите себя, не ленитесь, выкладывайтесь по полной. Недавно открыл учебные планы всех пяти программ на трех направлениях и насчитал более 50 преподавателей-практиков.

Мы к медиа сегодня относим, действительно, не только СМИ, но и блогеров, которые, может быть, и не получали образования на журфаке, а аудитория у них огромная. Глядя на них, иногда возникает вопрос о ценности высшего образования. 

— Сегодня много споров про то, какова ценность университетов как физических пространств. Можно ведь в онлайне отучиться и получить любой диплом. Но университет учит выстраивать коммуникацию, которая позволит тебе потом работать эффективно, нарабатывать связи. Неважно, будешь ты самозанятым или устроишься в большую корпорацию.

Будь моя воля, я вообще составил бы всю программу обучения медийщиков на один год и сразу выдал всем дипломы (шучу). И индустрия была бы рада — сколько дипломированных сотрудников сразу, не будут постоянно на лекции отпрашиваться. Но есть одна большая проблема. Тут вспомню своего дорогого бывшего директора 41 канала Владимира Злоказова. Он всегда критиковал журфак, мол, вы не так готовите студентов. И такую аналогию приводил: «Алексей, у твоих стажеров молоко болтается в голове, а мне надо, чтобы масло как можно быстрее сбилось». А я ему как-то ответил: «Владимир Аркадьевич, быстро не бывает. Это мы с вами стареем каждый год, а они приходят в университет, не поверите, каждый раз 18-летние и начинают с чистого листа».

Поэтому для формирования кругозора, эрудиции, эмоционального интеллекта необходимо время. Просто если ты это время проводишь в стенах университета, все перечисленное формируется эффективнее, ценнее для профессии.

Сегодня искусственный интеллект быстрее медийщика справится с тем, чтобы проверить текст в трех источниках и выдать информацию одной строкой. Не пропадет ли потребность в медиаспециалистах?

— Нет, конечно. Давайте вспомним притчу с лягушкой в кувшине с молоком, раз уж про него заговорили, которая лапками взбивала его в сливки и затем в масло, чтобы выбраться. Или Алису, которая, чтобы оставаться на месте, должна была бежать быстрее. Безусловно ИИ — это вызов. Но кто, как не мы, можем этот процесс взять под контроль и ориентировать на пользу?

Буквально на днях проверял работы студентов. Засучил рукава, «достал шашку» и сказал себе: сейчас я быстро найду тех, кто писал с помощью нейросетей. На третьей работе сдался, потому что очень сложно отличить, где писал живой человек, а где сеть. Но два явных признака есть, как минимум. Больше доверия возникало тем эссе, в которых автор осмысляет личный профессиональный опыт. А второй – откровенные просчеты студентов, которые порой даже не удосуживаются отредактировать продукты, изготовленные ИИ.

На мой взгляд, вдумчивые потребители информации тоже скоро научатся понимать, где продукт создал человек, а где ИИ. Вряд ли сеть может всколыхнуть в человеке так называемую мыслительную деятельность, чтобы тот получил удовольствие от сказанного слова, фразы, чтобы запустилась, как я это называю, стиральная машинка в голове... Вот такой критерий я предлагаю ребятам брать в качестве оценки своей работы: не строить из себя всезнайку, изрекая с искривленной губой ту или иную мудрость, а затронуть какие-то струны души, подтолкнуть к мыслительной активности, чтобы читатель, зритель, слушатель еще сутки потом размышлял над твоим материалом.

Вы давно преподаете дисциплину «Медиаэтика» и кажется, что сегодня она особенно востребована. Мы ранее говорили про фейки, про погоню за скоростью при публикации информации.

— У этических нарушений есть как минимум две причины. Первая — неопытность специалиста, незнание. А вторая, что страшнее, халатность. Когда ты намеренно нарушил правило, опираясь на свою выгоду, или из-за пробелов в воспитании, или из-за неоднозначных профессиональных ценностей.

И, конечно, мы сегодня живем в царстве недостоверного, засилья фейк-ньюс. Причины не только технологические, когда журналист не успевает очень быстро и качественно отработать инфоповод. Куда более острая беда — это мода на кликбейт.

Часто в погоне за трафиком осознанно выхватывается из контекста слово, выносится в заголовок, и конкретный факт начинает играть другими красками. На мой взгляд, вот куда нужно направлять сегодня сдерживающие усилия медийщикам, потому что последствия оттого, что ты неверно истолковал это самое слово, могут быть колоссальными. Нам еще по-настоящему только предстоит столкнуться с этими последствиями. Это то, что связано с обучением медиаграмотности, с медиабезопасностью.

Я как преподаватель эту историю регулярно вбрасываю в головы студентам. Потому что да, можно трафик собрать, можно премию за этот прекрасный трафик получить, но как вы потом в глаза будете смотреть источникам информации, героям материалов или даже своим мамам, которые не настолько продвинуты в медиа, бабушкам, которые потребляют тоннами сомнительный контент, а потом плачут, пьют капли, постоянно борются с тревожностью, потому что какую-то историю услышали специфически поданной. Это то, над чем нам всем еще предстоит работать.

Но факт остается фактом: без погони за сенсационностью медиа вряд ли смогут развиваться и оставаться популярными. Вопрос в том, как найти золотую середину в подаче информации, и профессионально использовать постоянное совершенствующиеся технологии.

Читайте также на DK.RU:

Прямой диалог с кандидатами. «Время карьеры» привлекло рекордное число работодателей

Уральский университет вошел в топ-40 лучших вузов стран БРИКС