«Все логично: если ты привел предприятие к банкротству, то должен отвечать за это»

Аркадий Майфат, доктор юридических наук, партнер коллегии адвокатов «Частное право»:

— Реформы субсидиарной ответственности начались в 2009 г., когда ввели такую категорию,  как «контролирующее лицо», а рассмотрение исков о привлечении к субсидиарной ответственности ограничили рамками банкротного дела. Уже тогда предприниматели начали говорить о том, что расшатывается конструкция юридического лица, а принцип ограниченной ответственности ставится под угрозу. Но Верховный суд нам сказал, что конструкция юридического лица сохраняется, более того, он добавил, что привлечение к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. 

Соответственно, вариант привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц — исключительный, он не должен применяться как само собой разумеющееся. Ведь главным должником у нас остается само юридическое лицо, и с него должно все взыскиваться. Субсидиарная ответственность подразумевает, что она дополнительная, а основная ответственность все-таки лежит на юридическом лице.

Важно помнить, что субсидиарная ответственность наступает, когда наступает банкротство. Просто так кредитор не может прийти директору или учредителю и попросить возместить убытки. 

Прежде чем субъект будет привлечен к субсидиарной ответственности, нужно, во-первых, доказать, что его действия привели к банкротству, а во-вторых, в результате его действий возник ущерб у кредиторов. Это ситуация не объективного банкротства, а субъективного: когда намеренно совершаются неверные решения.

То есть, если причиной банкротства стали неправильные действия руководителей и иных лиц, контролирующих должника, то тогда они будут отвечать по этим долгам своим имуществом. Все логично: если ты привел предприятие к банкротству, то должен отвечать за это. И чем дальше от 2008-2009 г., тем выше суммы взыскания по субсидиарной ответственности.   

Мы же видим очень часто, когда кредиторы не получают деньги, они обращаются к имуществу юридического лица, а его нет. Но при этом выясняется, что имущества нет, потому что его учредители оттуда вывели. То есть здание есть, а когда начинаешь взыскивать, выясняется, что оно уже не принадлежит юридическому лицу. Раньше вернуть это имущество было невозможно, теперь с помощью субсидиарной ответственности у кредиторов появился шанс.  

То есть развивается идея об ответственности так называемых фактических владельцев. Изменения в законодательстве привели к тому,  что можно привлекать к субсидиарной ответственности тех лиц, которые фактически управляют юридическим лицом. Конечно, данные факты сложно доказывать, но это вопрос для юристов. Сама возможность доказать эти факты уже очень важна. 

Речь идет, например, о бенефициаре, который вообще не является учредителем, он формально никто, но при этом он получает выгоду от действий юридического лица. Таких ситуаций полным полно. Если мы придем в большую компанию, то с удивлением обнаружим, что человек, про которого каждый день печатают в газетах, к этому юридическому лицу не имеет никакого юридического отношения. Он бенефициар, он просто получает выгоду от этого бизнеса.

Теперь закон говорит: если ты бенефициар и получаешь выгоду от бизнеса, то будь готов ответить за этот бизнес. Но не потому что ты бенефициар, а потому, что ты довел компанию до банкротства: давал определенные указания для совершения сделок и твои действия были недобросовестны. Вот тогда можно попробовать привлечь к субсидиарной ответственности. А если человек просто был теневым собственником бизнеса, то не должен своими деньгами расплачиваться с кредиторами.

Привлечь к субсидиарной ответственности могут и директора. Например, человек устраивается на работу директором, радуется, что зарплата высокая, хорошую работу нашел, а ему через два-три года — ба-бах — говорят: «Не хотите субсидиарную ответственность на несколько десятков миллионов?». И тут еще важно помнить, что субсидиарные долги не банкротятся, от них нельзя избавиться. Если человека привлекают по субсидиарной ответственности, то в личное банкротство не уйти. 

Если говорить коротко, то закон требует, чтобы директор осуществлял свои действия добросовестно, действовал в интересах юрлица, а не в своих интересах. И действовал разумно, его действия должны быть оправданы экономической обстановкой.  Разумность и добросовестность — понятия неконкретные, поэтому есть постановление пленума, где приведены примеры неразумных и недобросовестных действий.

Например, если директор действует в конфликте с интересами юрлица, то он действует недобросовестно. Или если он не посоветовался с бухгалтерами или юристами. Если, например, директор вдруг решил, что нужно все деньги компании вложить в валюту, а через пару дней курс упал, компания потеряла деньги и эти действия привели к банкротству, то тут суд скажет, что директор действовал неразумно. Он должен был посоветоваться с экспертами, с бухгалтером. Причем под термином «посоветоваться» понимается не просто беседа, а какие-то официальные заключения брокеров, например.  

Директор вообще может быть номинальным, в этом случае он не определяет поведение юридического лица и не является контролирующим лицом. Тогда для привлечения к субсидиарной ответственности юристы кредиторов будут искать того, кто давал указания, то есть фактического управленца. Для суда все-таки определяющим фактором становится тот факт, является субъект контролирующим лицом или нет. Возможна и ситуация, когда вы являетесь участником ООО, имеете 20% акций, но фактически не принимаете решения, то есть не определяете действия юридического лица. 

Но если банкротство является результатом естественного течения предпринимательской деятельности, то суд за это наказывать не будет, и привлекать к субсидиарной ответственности тоже не будет. 

Материал написан на основе выступления на семинаре, организованном региональным отделением «Деловой России» и «Центром правовой безопасности бизнеса». Текст подготовила Екатерина Тарханова, DK.RU