Человек с фотоаппаратом

Фотограф Белоглазов водит рукой над столом, по которому бегают четкие «полосатые» тени.

— Видишь? Студия специально выкрашена в черный цвет, чтобы исключить блики и отражения, черный — отсутствие цвета. Сейчас единственный источник света — электрические лампы в ряд, и тени от них такие же — полосками, никаких паразитных отражений и рассеиваний. Мы моделируем свет с нуля. И получаем предсказуемый результат.

Будучи школьником, Станислав Белоглазов занимался в отряде «Каравелла»: книги Крапивина, яхты, паруса Не удивительно, что он стал фотографом: романтические впечатления необходимо было выразить. Но, увлекшись этим видом искусства всерьез, Белоглазов решил идти до конца, самостоятельно постигая все секреты мастерства. А затем, тоже благодаря фотографии, открыл в себе талант менеджера и сумел заработать деньги на собственном хобби.

Фотография увлекает всех. У кого-то все заканчивается освоением «мыльницы», кто-то становится профессионалом и даже делает на этом бизнес. Как получилось, что физик переквалифицировался в фотографы?

— В университете я активно участвовал в общественной жизни: готовил дни первокурсника, дни физика и астронома, играл в КВН. Когда перестал сам вести праздники, все равно на них присутствовал... Но уже с фотоаппаратом в руках, поскольку просто так, без дела, в зале сидеть не мог. Тогда у меня был папин старенький «Зоркий-4К». Позже появились «Зенит» и «Ломо-компакт». Друзьям и знакомым результат нравился, меня стали приглашать на тусовки, дни рождения, другие торжества. А тусовки байкеров (открытия-закрытия сезонов, дни рождения «Черных ножей»), регаты «Кубок Екатеринбурга», «ЯВА-трофи» я снимал уже зеркальным цифровым фотоаппаратом Canon. Я везде был своим. Человек с фотоаппаратом — не праздношатающийся гость. Он всегда в любой компании найдет себе применение. Фотоаппарат — это свобода. Могу выбирать, где и с кем мне комфортно находиться и работать. Например, многих известных политиков и бизнесменов знаю как исключительно приятных и простых в общении людей: общался с ними на отдыхе, в моменты их увлечения любимым делом — будь то управление самолетом, дайвинг или фотография

Когда появилась первая профессиональная техника и вас признали профессионалом?

— «Профессиональный» фотоаппарат появился в 1997 г. Дав объявление в газету, я продал свою любительскую видеокамеру за 2 млн руб. и с этими деньгами зашел в комиссионку на Ленина — поглядеть на старую фототехнику. Купил подержанный аппарат «Минольта 7000» (с двумя объективами, вспышкой и кофром) и еще среднеформатный «Киев-60» в придачу. Правда, через полгода у меня его украли в Испании, но даже кризис 1998-го меня уже не мог остановить Далее были фотоаппараты Canon, Nikon, опять Canon

Признание? Смотря что под этим понимать. Летом 1999 г., когда проходил Кубок Екатеринбурга по парусному спорту, я сделал несколько кадров и показал их организаторам соревнования. Мне предложили стать официальным фотографом (хотя уже утвердили двух кандидатов) и дали денег — больше, чем тем двум. Затем несколько лет я участвовал в официальной фотосъемке «ЯВА-трофи» (чемпионаты страны, мира).

В 2000 г. меня пригласили на день рождения Атриум Палас Отеля (за два дня репортажной работы я получил 1 000 долларов). Эта сумма превышала ежемесячную оплату всех моих телодвижений, не связанных с фотографией. И я понял, что фотоаппаратом можно зарабатывать деньги, необходимые для жизни и творчества.

Насколько большие деньги?

— Ну, фотобизнес — это не заводы, газеты, пароходы: суперприбыли на нем не сделаешь. Но при этом одна фотография может стоить от 200 руб. (снимок на документы) до 500 тыс. руб. — рекламное фото для размещения в федеральных СМИ. Если говорить о рекламных проектах мировых брендов, это сотни тысяч долларов. Пример — fashion-фотографии Хельмута Ньютона.

То есть любой фрилансер теоретически может стать Ньютоном?

— Это непросто. Вообще, если говорить о зарабатывании денег, а не о творчестве, то есть несколько бизнес-схем.

Первая — раскрученное имя. Художник, зарекомендовавший себя как профессионал высокого класса. В Екатеринбурге есть пара-тройка имен, известных на местном рынке. Такой фотограф вправе попросить за свою работу высокую плату, но, по сути, остается просто дорогим ремесленником. Он не может делегировать полномочия, не может передать заказанную ему съемку другому фотографу. Он — заложник собственного времени, его возможности ограниченны. Хотя такой человек вполне может стать долларовым миллионером, если вовремя взял беспроцентный кредит, обеспеченный только именем, и построил собственную студию. Это местный Ньютон, которым теоретически может стать фрилансер. У него модно фотографироваться, модно заказывать съемку рекламы.

Второй вариант — фрилансер, остающийся фрилансером. Я бы разделил их на два вида. Первый — фотограф в свободном полете, работающий на разных заказчиков, имеющий постоянный доход, загруженный с утра до вечера, качественно и недорого выполняющий большие объемы работ. Но он не всегда снимает то, что хотелось бы ему. Второй вид — творческий человек, иногда зарабатывающий на своем увлечении деньги. Деятельность последнего я бы даже не стал рассматривать как бизнес, ибо доход такого фотографа нестабилен и нерегулярен. Зато он получает удовольствие от своей работы. В обоих случаях юрлицо не регистрируется, оплата производится наличными.

Третий вариант — фотограф или объединение двух-четырех фотографов с собст­венной студией на арендованной территории, иногда с возможностью привлечь молодых исполнителей для разовых несложных работ. В этом случае можно зарегистрировать ИП (платить налоги с части оборота). Это уже малый бизнес. Вполне хватает на покупку иномарок среднего класса в кредит и на кофе с булочкой. Такие фотографы балансируют между зарабатыванием денег и творчеством — стараясь успеть все, но в меру.

Четвертый вариант — мелочевка, но массовая. Например, сеть фотостудий, печатающих фото на документы по всему городу. Или же комплекс фотоуслуг — студия, выдающая массовому клиенту результат среднего качества, а также продажа фототоваров. Такой бизнес в форме ООО способен дорасти до среднего. Хозяин может себе позволить купить жилую и коммерческую недвижимость, съездить в отпуск за границу пару раз в год. Такого человека творчество не интересует.

И наконец, пятый вариант — агентство, сочетающее в себе функции фотоагентства, рекламного агентства и даже модельного агентства. В эту структуру может обратиться любой заказчик, и по запросу — будь то репортажная съемка массового мероприятия или художественное рекламное фото — ему подберут требуемое количество фотографов и моделей необходимого класса за те деньги, которые он готов заплатить. Агентство также будет отвечать за разработку концепции рекламных материалов заказчика и доведение их до логического завершения (например, изготовление настенного календаря). Понятно, идея не нова. В Москве, в Европе, в Америке, где рынок фоторекламы велик по объемам, такие структуры есть, и они неплохо живут. У нас это, скорее, дело будущего. Достойных фотографов надо искать и растить самим, то же можно сказать о моделях и стилистах. К тому же в неорганизованном и неконтролируемом хаосе этого рынка трудно найти ответственных — как за заказ и его плату, так и за результат. Последний вариант, на мой взгляд, наиболее интересен. Именно по этому пути мы пошли, создав агентство MAGNET. Хотя, признаюсь, дело непростое и, видимо, останется таким еще долго — но именно это и интересно!

Фотоагентство MAGNET появилось на свет, когда встретились два страстных любителя фотографии — Станислав Белоглазов и Виталий Бородулин. Первый работал штатным фотографом журнала «Стольник», у второго был бизнес по продаже фототоваров и студия, в которой он изредка снимал для души. В сферу деятельности фирмы Бородулина Format-Pro входила оптовая торговля фототехникой и фотоматериалами. Позже он с компаньонами запустил два профессиональных фотомагазина: «Камера-Сервис» и Photocamera.ru — авторизованный сервисный центр по ремонту фототехники, но и оптовую торговлю не оставил, продолжает снабжать фототоварами сети салонов Екатеринбурга и области.

Почему вы решили заняться собственным бизнесом? Судя по всему, дела и так шли неплохо

— Проработав в «Стольнике» около двух лет, я многое понял о рекламных съемках и съемках вообще. Причем учить меня особо было некому. Я сам осваивал среднеформатный Contax, особенности работы со слайдом и тонкости использования импульсного света. Но студией дело не ограничивалось — trafel-фотографию и экстрим-съемки я любил всегда. «Стольник» тогда часто проводил подобные проекты. Например, мы снимали крупных бизнесменов, управляющих самолетом. И впервые в Екатеринбурге выехали на fashion-съемку в Турцию.

В «Стольнике» была прекрасная возможность (по договоренности с руководст­вом): когда мы не снимали для журнала, то могли приглашать в студию собственных клиентов. Поэтому, уходя в самостоятельное плавание, я серьезно потерял в деньгах. Но и работать в журнале уже особого смысла не было. Я вполне мог за полчаса объяснить любому начинающему фотографу, как снимать вещи для каталога. Расти дальше было некуда. В 2002 г. Виталий Бородулин, у которого я периодически покупал пленки и технику, предложил мне вплотную заняться его фотостудией. Это было арендованное в центре города помещение из трех комнат, с необходимым минимумом света и фотонов. Творческий бизнесмен Бородулин поставил себе задачу свести к нулю расходы на студию, сохранив возможность заниматься творчеством. Он использовал ее нечасто, поэтому студия была убыточной. Мне же довольно быстро захотелось изменить саму суть процессов: создать фотоагентство, затем фотошколу и отдельное направление — фототуризм.

Как выбирали название?

— С названием мудрить не стали. Уже существовала созданная Виталием некоммерческая организация MAGNET, призванная содействовать объединению фотографов. Само слово греческое и означает «притягательная сила». Решили, что для названия агентства (а дальше — и фотошколы) лучше не найти. Тем более что по смыслу название соответствовало функциям новой компании, которую мы создали.

Выбранный формат оказался успешным?

— На тот момент компаний с подобной структурой в фотосреде Екатеринбурга не было. Не скажу, что у нас был ошеломительный успех. И во многом потому, что я могу заниматься только по-настоящему интересующим меня. Это значит, что я не кинул все силы на подъем бизнеса, как следовало, а продолжал фотографировать. А собственный бизнес — большая ответственность. В «Стольнике» я мог пользоваться аппаратурой и студией журнала, а здесь за все — аренду помещения, содержание фотоаппаратуры, наем людей, молодых фотографов — я должен был отвечать самостоятельно. Бизнес должен развиваться из тех средств, которые он сам и зарабатывает. Мы за все время существования фотоагентства и фотошколы не взяли ни одного кредита. Может, потому мы развиваемся не столь стремительно, как хотелось бы.

Чем занимается агентство?

— Изначально мы объявили, что делаем любые снимки, кроме фото на документы. Но когда к нам пришел наш постоянный заказчик и попросил массово сфотографировать всех своих сотрудников на пропуска, мы ему не отказали. Поэтому, можно сказать, делаем все, и фото на документы в том числе.

Какие заказы для вас интереснее в плане прибыли?

— Заказы полного цикла. Например, дорогая рекламная полиграфия типа календарей или рекламные проекты с размещением результата в журналах и/или на билбордах. Но организовать, на самом деле, можно все что угодно. Вот у нас, например, есть проект «Невесомость». Арендуется самолет Ил-76, десять раз по 30 секунд в нем создается эффект невесомости, в эти моменты делаются съемки. Стоимость такого проекта — 2 млн руб. Был опыт организации подводной и подледной съемок. Снимали журнальный fashion в Перу, добрались и до людоедов Папуа — Новой Гвинеи.

Фотошколу вы тоже одними из первых создали?

— Просто первыми. Фотошкола вообще родилась спонтанно. Один мой приятель купил себе технику и попросил меня научить, как с ней обращаться. Мы занимались около часа, после чего он оставил мне 500 руб. Так и пошло. Обращались разные люди, всем хотелось освоить азы съемки. В один прекрасный момент я понял, что на индивидуальные занятия с начинающими у меня совершенно нет времени. Предложил всем желающим со­браться в группу. Первые «ученики» привели своих друзей и знакомых Поделившись опытом с несколькими группами, я понял, что начинание вполне может перерасти в полноценную школу. Пригласил преподавателей, назначил часы занятий и прописал схему обучения. Хотя индивидуально я все же продолжаю учить тех, кому требуется нечто особенное — уникальная программа.

Кстати, преподавание — тоже способ саморазвития. Хочешь чему-нибудь научиться — начни этому учить других. Впоследствии стали обращаться не только те, кто начинает снимать, но и фотографы со стажем. Мы классифицировали занятия по уровню сложности. Теперь в нашей фотошколе одновременно занимаются две-три группы по 10-15 человек, плюс периодически набираем VIP-группы по пять-шесть человек. За три года у нас отучилось примерно 1 000 человек.

Фотошкола сперва была, скорее, имиджевым проектом, созданным не ради денег. Сейчас же ее оборот обгоняет оборот студии — это вполне самостоятельный бизнес. Теперь подумываю открыть филиалы в других городах или расширяться по системе франшизы. Есть люди, которые могли бы поддержать это начинание в Тюмени, Челябинске, Москве, Киеве

Формат «фотостудия + фотошкола» в Екатеринбурге распространен. В Москве подобных школ нет?

— В столице Урала этот формат стал развиваться после нас. В Москве довольно давно работает Академия фотографии (курс профессионального обучения стоит 78 тыс. руб.). Они рекламируют себя во всех городах и предлагали нам приобрести франшизу за $80 тыс. Правда, пока с ними сотрудничают только в Томске. Я же думаю, что эффективнее развивать собственные представительства, опираясь исключительно на свой опыт, контакты, видение бизнес-процессов. Пока это в стадии проекта. Мне все ужасно интересно делать самому — никак не могу научиться делегировать полномочия. Бизнес, кстати, от этого страдает — у меня не всегда хватает времени на развитие начатого и на новые проекты.

Как вы относитесь к конкурентам в Екатеринбурге, в непосредственной близости от вас?

— Никак. Конкуренция, во-первых, признак того, что направление мы выбрали правильное и интересное, а во-вторых, она подстегивает. Мне нисколько не жаль моих идей, воплощаемых другими, — я придумаю новые. Так было и с агентством, и с фотошколой. Так будет, вероятно, и с фототуризмом.

В 2003 г. Белоглазов впервые вывез своих друзей-фотолюбителей на фотосафари за границу — в Лаос и Камбоджу. Сам заядлый путешественник, он стремился приобщить к этому и коллег, и тех, кто у него учился. Хотя и тут не все проходило гладко, но, как он любит повторять, было «безумно интересно».

Как появилась идея фототуризма?

— После четвертого курса я попал за границу с ассоциацией студентов-физиков. Через Питер мы поехали в Германию, на следующий год отправились на научную конференцию в Данию, а после конференции — по всей Восточной Европе до Болгарии. Оттуда привезли с приятелем Станиславом Словиковским (ныне директор клуба «Посторонним В», а тогда — тоже студент физфака УрГУ) свои первые зарубежные съемки. Устроили на факультете фотовыставку. Тогда я осознал, что фотографировать у себя дома и в незнакомой для тебя среде — совершенно разные вещи. Именно поэтому я объединил все, что мне было интересно, и запустил серию фотосафари — направление фототуризма в нашей фотошколе. За границей люди учатся фотографировать по-иному: там другой цвет, свет, натура. Там люди находятся на отдыхе, они расслабляются, над ними не довлеют бытовые проблемы, там они раскрываются в собственном творчестве — особая психотерапия. Достигают внутренней свободы и гармонии, просыпается желание творить.

Есть темы, которые вы не любите снимать?

— В Эквадоре я (уже без своей компании фототуристов) попал на местную демонстрацию протеста студентов против очередного повышения цен на проезд в общественном транспорте при отмене льгот. Как я понял, поводов для волнений в столице Эквадора, городе Кито, хватает, поэтому подобные мероприятия там бывают не по одному разу в год. Бутылки с зажигательной смесью, потоки камней в обе стороны, водометы и слезоточивый газ, который я по полной ощутил на себе Это был первый и последний раз, когда я снимал конфликтную ситуацию. Почти военные действия. Могу твердо сказать —мне бы не хотелось тратить на это свою жизнь. Искать справедливых героев среди угнетенных масс, снимать крупные планы защитников закона Я считаю, стимулы для роста могут быть мирными. Экстрим, например, это совершенно другое — победа человека над собой и над стихией, преодоление собственных страхов и слабостей, развитие. Стоит попробовать стать таким же свободным, как стихия. Каждая наша поездка с фотошколой — это экстрим, выпуск себя на свободу.

Фотограф — это профессия, связанная с риском для жизни?

— Как-то в одиночку я снимал морских львов на Галапагосских островах. Вначале — детенышей под водой: им было весело, они резвились, играли в догонялки и зазывали меня присоединиться. Я решил подплыть поближе к островному лежбищу, где грелись на солнышке мамаши с детенышами. Вынырнул — прямо передо мной огромный самец. И вот вся эта туша весом в тонну, с большими клыками, почувствовав во мне опасность, ныряет со скалы. Я понимаю, что уплыть не удастся: морские львы — неуклюжие на суше, но быстрые и виртуозные в воде. Далее как в фильме «Челюсти»: водоворот и боль в бедре. Я думал, нога осталась у него в пасти, настолько сильную боль ощутил. Провел рукой по бедру — гидрокостюм в порядке, значит, я цел. Он, видимо, тоже напугался — удалился так же быстро, как и приплыл. Гематома размером с полноги проходила у меня три месяца Но это разовые случаи. Если подходить к делу разумно, то профессия вполне мирная и безопасная.

С группой что-то подобное происходило?

— Нет, конечно. Все это — и демон­страции, и морские львы — удел безумцев-одиночек. Группу к такому и близко не подпускали. Хотя путешествия у нас были не без приключений. Например, первая же съемка в Северном Лаосе запомнилась всем надолго. До этого я уже побывал во Вьетнаме и Таиланде, но с лаосскими обычаями не был знаком. Снимали обнаженную модель, девушку восточной внешности, на природе, под водопадом, на слонах... А на обратном пути к нам в большой тук-тук как бы невзначай подсел полицейский и ненавязчиво сопроводил в полицейский участок. Что происходит, мы сообразили у них в «отделении», когда наши паспорта уже были в руках у гражданина начальника. Еле успел предупредить фотографов поменять карты в фотоаппаратах, после чего фотоаппараты у нас изъяли. Полицейский участок — в лучших традициях азиатских триллеров: темное полуподвальное помещение, решетки на окнах. Полицейские стали просматривать снятые нами кадры, очень удивляясь, что девушки не видят. Я сказал: мы все стерли, поскольку ничего не знали о запрете, но уважаем законы страны. Кстати, не могли бы они продемонстрировать нам закон, который мы нарушили, на английском языке, поскольку все документы, на которые ссылались полицейские, были на лаосском. После длительных поисков откопали правила для туристов, где было написано, что в Лаосе запрещено купаться обнаженными. И стали требовать с нас деньги. Поняв, что начался торг, я попросил переводчика. Самое забавное, что переводчик тут же нашелся — один из работников местного аэропорта учился в Ростове и вполне сносно разговаривал по-русски. Мы побеседовали с ним о жизни, об органах правопорядка в России и в Лаосе. В результате полуторачасовых переговоров штраф удалось снизить с $200 на каждого до $100 на всю группу. После чего мы благополучно отправились снимать дальше.

Что главное в поездках в такие аутентичные страны?

— Расслабиться и отбросить проблемы цивилизации. Здесь все зависит от нас, никто и ничего нам не должен. От того, насколько незаметно и гармонично мы впишемся в условия, предложенные той или иной страной, зависит успех нашего предприятия. Если мы едем в Новую Гвинею к папуасам, считающим, что, съев мозг умершего дедушки, они станут умнее, а от сердца врага — храбрее, мы не будем их в этом переубеждать. Во-первых, это бесполезное занятие, а во-вторых, мы здесь затем, чтобы получить кадры потрясающей красоты.

Как будет дальше развиваться агентство и школа MAGNET? Какие направления предполагаете осваивать?

— Прежде всего надо вплотную заняться агентством. Стандартизировать бизнес-процессы, четко структурировать работу персонала

Сейчас в вас говорит бизнесмен, а не фотограф

— Это необходимо, чтобы была возможность развиваться дальше. И фотошколе, и фототуризму, и даже взаимоотношениям с государством. Сейчас эта сфера бизнеса не структурирована. Никто не хочет платить налогов, а государству лень отлавливать неорганизованных фрилансеров. Поэтому нет четкого ценообразования и гарантии качества. Как и нет четкой защиты авторских прав. До сих пор нам удавалось разрешать ситуации с нарушением авторских прав, не доводя дело до суда, но опыт показывает, что меры все равно надо принимать, и в дальнейшем мы хотим быть защищенными. Поэтому будут соответствующие документы, налаживаем диалог со властью.

Каким образом?

— У нас достаточно ресурсов, чтобы обеспечить поддержку государственных социальных программ — иллюстрировать их. Есть, например, программа по подготовке саммита ШОС, который будет проходить в Екатеринбурге, мы планируем провести ряд фототуров в страны Содружества. После таких поездок мы делаем фотовыставки, которые просто интересны людям. При этом выполняем социальный заказ — налаживаем диалог между странами, культурами, людьми. Мы постоянно поддерживаем организацию и проведение фотокроссов, фотоконкурсов — это тысячи участников, чаще молодежь. Власти трактуют это как воспитание подрастающего поколения. Хотя для меня это опять же возможность выпустить себя на свободу — в творчество!

А помимо систематизации бизнеса и госпрограмм?

— Сейчас запускаем детскую фотошколу, совместно с «Т-игрой» делаем выездной лагерь — школьники на каникулах выезжают на природу и играют в Голливуд. Интересное направление — обучение профессиональных фотографов. Его можно продвигать через точки продаж фототехники. Некое повышение квалификации. Сейчас учим персонал фирменных магазинов, продающих профессиональную фототехнику.

Дополнительное направление — корпоративная фотография. Обучение фотографии — это тренинги личностного роста для сотрудников компаний. Самодеятельность в советские времена не просто так ведь придумали: человек раскрывался через творчество. Здесь — та же мотивация. Кто-то проводит веревочные курсы для объединения команды, а кто-то может массово увлечь сотрудников фотосъемкой.

Ведь фотография — это след, который человек оставляет после себя. Меня вроде бы нет, и в то же время я есть — никто не воспримет эти образы точно так же, как я. В этом — индивидуальность. Я, например, не знаю, что делают охранники или игроки на фондовых биржах, на мой взгляд, между ними нет разницы. Их деятельность не оставляет в культуре следа...

Еще больший эффект дает обучение искусству фотографии: человек не только создает себя, но и живет в работах учеников... Это твоя индивидуальность, помноженная на их индивидуальность.

Любая съемка — это развитие. Психология фотографии в том, что человек становится другим. Становится свободным.

И это трудно не заметить. В городе, где фотографируют, хочется жить.