Что выбрал выбранный мэр

На минувшей неделе Совет Федерации выбрал Аркадия Чернецкого сенатором. Во вторник на гордуме он официально сложит полномочия главы Екатеринбурга. Решение принято давно. Градоначальник уходит, оставив у власти свою команду, подписав стратегический план развития города до 2020 г. и новую редакцию Устава. Эксклюзивное интервью, которое г-н Чернецкий дал «ДК», можно считать последним в статусе мэра. Это разговор о достижениях и ошибках, федеральных трендах и коррупции, экономике города и новой работе, деньгах и власти.

Каковы ваши три главных достижения и три главных просчета на посту мэра Екатеринбурга?
— Самое главное: мы смогли создать многопрофильную самодостаточную экономику с внутренними механизмами развития. Они базируются на высококонкурентной среде, высоких доходах населения и не зависят по большому счету от возможностей бюджета.
Екатеринбург никогда не был избалован инвестициями из бюджета — ни федерального, ни областного. Бюджет мы могли использовать только для формирования точек роста. Основа экономики города — рыночная. Мы создали доброжелательную к бизнесу среду, и бизнес решал вместе с нами проблемы городского сообщества.
Мы никогда не руководствовались политической конъюнктурой и никогда не жили только сегодняшним днем. Пожалуй, это второй пункт, который могу поставить себе и моей команде в заслугу. Выбранному политику очень просто схватить какую-то тему, вложить в нее ресурсы и выгодно ее обыграть Но при этом упустить перспективу! Мы же развивали город комплексно на основе четкого стратегического планирования. А стратегический план разработали совместно с учеными, промышленниками, мировыми экспертами и приняли его вместе с гордумой и всем городским сообществом.
Мы не занимались политическим очковтирательством, а вкладывали огромные ресурсы, скажем, в инженерные сети, даже в те, которые в тот момент были не нужны, но давали будущие возможности. Мы не сдерживали искусственно тарифы. В противном случае город зашел бы в экономический тупик. Популизмом не занимались. У меня экономические мотивы всегда преобладали над политическими
Еще один момент — мы бережно и эффективно использовали имущественный комплекс и землю города для решения экономических и социальных проблем. В том числе сохранив в муниципальной собственности весь коммунальный комплекс («Водоканал», «Екатеринбургэнерго» и т. д.) и жизнеобеспечивающие предприятия (транспортные, Хлебокомбинат), за счет чего исключили возможность социальных потрясений.
Но как соотнести инвестиции в перспективу с тем фактом, что город сейчас наглухо стоит в пробках? И они вряд ли рассосутся в ближайшее время.
— Не нужно преувеличений. Никто «наглухо» пока не стоит. В любом крупном городе Европы ситуация не лучше нашей. Вопрос дорог решается просто — деньгами. И если строительство жилья, офисов и торговых центров — это деньги бизнеса, то дороги — это деньги бюджета. Нынешний год очень показателен: мы впервые получили серьезное финансирование и смогли решить вопрос по развязкам и ремонту дорог. Обычно это 4-5-летняя дорожно-благоустроительная программа Екатеринбурга. Но нужно такие, как в этом году, объемы выполнять ежегодно. И на строительство развязок, эстакад нужно дополнительно в разы больше средств. 5-6 лет такой работы  — и ситуация на дорогах изменится в корне. Тем более что столь интенсивного увеличения автопарка, как это было в последние пять лет, уже не будет. При этом в генплане города зарезервированы необходимые коридоры для будущих дорог. За 20 лет мы не построили ни одного объекта, который бы нарушил существующие и утвержденные «красные линии». То есть мы не потеряли перспективы для решения этой проблемы.
Если уйти от экономических показателей в сторону эмоционального восприятия вашей работы обществом, что окажется в плюсе, что в минусе?
— Мы очень серьезно подняли уровень городского патриотизма. Это плюс. В начале 90-х гг. в массовом восприятии горожан хуже того места, где мы жили, не было.
Правда, сегодня тоже есть такие, которые себя «плетками по бокам с удовольствием хлещут». Но их мало, гораздо больше людей, которые искренне любят Екатеринбург и готовы в нем жить, развиваться. Конкуренция между городами сейчас колоссальная: за людские, финансовые, интеллектуальные ресурсы. Екатеринбург — лидер: сюда едут, здесь создают семьи, рожают детей
А ошибки, упущения?..
— Пожалуй, самая главная ошибка в том, что мы недооценили, как важно объяснять обществу логику собственных действий. Эти объяснения были особенно необходимы в условиях политического противостояния, когда противодействующие силы готовы были сделать «слона» из любой «мухи». Поэтому в общественном сознании прижились некоторые суждения, не основанные на системе фактов. Все на каких-то эпизодах. Ну, в частности, эти расхожие разговоры о точечной застройке. Мы построили более 10 млн кв. м жилья — это 40% всего жилого фонда города. И так называемой точечной застройки там 1%. Остальное — комплексная. Из 3600 обьектов, которые были построены за эти годы, разговоры возникали по 44 объектам.
Может, и не нужно было связываться с этими 44 объектами?
— Вообще, «точечная застройка» — это субъективное восприятие людей. Им не нравится, что кто-то приходит и что-то строит у них во дворе или на пустыре рядом с домом. Хотя место было определено для строительства еще 20 лет назад в генплане, но по какой-то причине комплексная застройка не была завершена.
И еще. Уплотнительная застройка — фактор выживания строительного комплекса в условиях кризиса. Самое простое было сказать: на старых сетях ничего не делаем, строим в чистом поле. И пришли бы к тому, что у большинства строителей не было бы возможности комплексно строить с сетями, а население не смогло бы за дополнительные сети платить. Осталось бы 3-4 крупных строительных фирмы на весь город.
А сегодня это сотни компаний, и Екатеринбург строит больше всех, потому что мы сумели сохранить стройкомплекс и конкуренцию в этом секторе экономики. Уплотнение не системная ошибка — это вынужденная мера определенного периода. А вот что мы не объяснили людям как положено, не смогли ничего противопоставить валу спекуляций на эту тему — наш серьезный просчет.
Вы часто говорили, что решение уйти с поста мэра приняли сами и давление извне — никакой не мотив. И тем не менее в это верится с трудом.
— Ну а что — я должен на площади встать и кричать об этом?
Вряд ли поможет.
— Общественное мнение всегда останется при своем. В том числе потому, что и журналисты, и СМИ часто живут в рамках придуманных стереотипов и транслируют их своим читателям и зрителям.
Кому-то кажется совершенно невероятным, что из власти можно уходить добровольно, с чувством выполненного долга, и что жизнь с уходом из власти отнюдь не заканчивается. Я всегда выступал за сменяемость власти (я внес эту норму в Устав города — раньше ее не было) и ушел бы давным-давно.
На выборах в 2008 г. я четко знал, что не буду дорабатывать срок полномочий: закончу программы подготовки города к ШОСу и БРИКу, подам в отставку, и дальше все пойдет по выборному сценарию. Но федеральный тренд поменялся, и мы должны были предложить такой вариант смены власти, чтобы сохранить и выборы руководителя города, и ответственность выборного лица, исключив риск попадания во власть непрофессионалов.
Нужно четко понимать, что Екатеринбург разогнался как хороший локомотив и самое страшное сейчас — споткнуться, потерять темп. А это может случиться, если во главе города окажется дилетант или авантюрист.
Когда вы поняли, что необходимо самому разработать схему смены власти в Екатеринбурге?
— Несколько лет назад. И может быть, очень значимым моментом в понимании этой необходимости стали те уголовные дела, которые возбуждались против глав разных городов. Я понял, что такое давление на избираемого руководителя вошло в систему. Человек, выполняющий функции исполнительной власти, оказывается незащищенным перед подобным методом решения политических проблем.
Вы согласны, что у нас в стране на любого человека можно «накопать» материал и завести уголовное дело?
— Ну, практика совершенно точно это показывает.
Если бы вы, не предложив свой вариант, продолжали просто сопротивляться тренду, на вас бы тоже «накопали»?
— На меня четыре года копали — да не накопали. Но с разной степенью беспредела можно если не накопать, то просто сочинить все что угодно. Все эти разговоры о коррупции Я иногда читаю и думаю, что люди просто не представляют себе механизмы работы власти. Какой-то стереотип для себя создали и не могут выйти за его рамки. Я хочу спросить у тех, кто кричит: «Воруют, воруют, воруют!» Как можно в условиях сегодняшних процедур, не нарушая их — а за законом сейчас прокуратура смотрит в микроскоп, — как можно своровать? Объясните мне! Причем не где-нибудь в тьмутаракани, а в крупном городе?
Но речь не идет о прямом воровстве, скорее о преференциях, за которые ответственное лицо может получить неплохой бонус.
— Мы начинали с того, что не о преференциях для кого-либо думали, а искали того чудака, который будет в город деньги вкладывать. Мы специально ищем людей, организации, которые могут сделать что-то полезное Екатеринбургу. И никого не душим, а создаем условия для работы. Если городу нужен объект — строй его! Мне не важно, кто ты, если выполняешь условия: вкладываешь деньги в развитие города, выдерживаешь архитектурные, градостроительные требования, соблюдаешь сроки Мы создаем конкурентоспособную экономику, мы в тебе заинтересованы.
Вас считают состоятельным человеком При том что сегодняшняя ваша зарплата — 120 тыс. руб. в месяц, как можно накопить, скажем, на такой дом, как у вас в Карасьеозерском?
— А мне не надо было на него копить. Я сюда пришел не с пустого места. Был генеральным директором Уралхиммаша и вице-президентом общероссийского концерна, в котором работали десятки тысяч человек, окончил боннскую и парижскую школы бизнеса. Я был небедным человеком — с квартирой, дачей, машинами, продав которые купить дом не было никакой проблемы. Я ведь купил дом в поселке не когда он раскрутился. Это он раскрутился «на моих костях». А сегодня я получаю 120 тыс. плюс жена 50 тыс., сын у нас вполне самостоятельный. На семью из двух человек достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. Есть еще и сбережения.
По-вашему, мэром должен быть богатый человек?
— Небедный должен быть человек, который свои основные потребности в жизни обеспечил.
Вы уверены, что ваша команда надолго останется у власти?
— Пока у команды одно огромное преимущество — они умеют работать, а работать в таком городе, как Екатеринбург, очень непросто.
Тем не менее областной премьер Анатолий Гредин недавно дал понять, что тандем Якоб — Порунов — не единственный вариант городской власти. Вы не боитесь, что после сложения полномочий вас могут кинуть?
— Тогда уж не меня кинут, а вас кинут. У меня есть внутреннее ощущение, что моя команда будет работать. Я собрал профессионалов, людей, каждый из которых — бриллиант. И даже если что случится, никто из них без работы не останется и с шапкой у метро не сядет.
После отставки Юрия Лужкова вы никакие параллели с собой не проводили?
— Нет, не проводил. Большой сумбур в головы людей вносит то, что Лужкова называют мэром. А он — руководитель субъекта Федерации, по сути, назначенный губернатор. Его можно снять росчерком пера, а меня нет — меня люди выбрали. Я не считаю, что Юрий Михайлович свои 18 лет в Москве провел зря — сегодня это один из красивейших городов мира. Тем неприятнее было наблюдать, как себя повели некоторые москвичи по отношению к нему.
Вы не чувствуете, что сейчас в России такой момент, что все прежнее может непрогнозируемо поменяться?
— У нас всегда такое время. Резкое, непрогнозируемое. Мы привыкли жить в таких условиях.
Вы не считаете, что пост сенатора в Совфеде, на который вас выдвинула облдума, — заслуженная пенсия?
— Есть такое мнение. Но я знаю, что в Совете Федерации можно и отлично работать, принося большую пользу региону. А если такой возможности не будет, значит, уйду и начну новую жизнь уже вне политики.
Вы говорили, что не прочь перейти в крупный бизнес. Какой пост в корпорации вам по себе?
— Наверное, поздновато мне бегать по цехам и заниматься оперативным управлением, да и ни к чему дважды в одну реку входить. Скорее, интересен пост в совете директоров — стратегия, ресурсы
А отрасль?
— Машиностроение, я из него пришел в город. Либо строительство — то, чем занимался последние годы
И там и там дела не очень хороши.
— А у меня судьба такая — оказываться в тех местах, где дела не очень хороши. За всю жизнь, проработав на десятке должностей в разных цехах, на разных заводах, я ни разу не приходил на место, где все было в порядке. Тогда мы не знали на заводе такого слова, но сейчас это называется «антикризисный менеджер»...
Когда вы подпишете решение о сложении полномочий, будете устраивать прощальную вечеринку в мэрии?
— Это хорошая идея Не думал об этом, но подумаю. Никогда не пробовал устраивать отходную — 19 лет никуда «не отходил».

Аркадий Чернецкий

19 лет руководил Екатеринбургом

4 победы на выборах главы администрации Екатеринбурга

1 поражение на выборах губернатора Свердловской области

70% самое большое число голосов на выборах мэра (1995 г.)

сменил 3 места работы Уралтрансмаш, Уралхиммаш, администрация Екатеринбурга

120 тыс. руб. сегодняшняя зарплата мэра Екатеринбурга

3-е место занял Екатеринбург среди лучших городов для развития бизнеса (по рейтингу «Форбс-2010»), уступив Краснодару и Хабаровску

Источник: «ДК».