«Чтобы стать брендом, должно пройти лет сто». Виктор Моисейкин — о красоте и бизнесе

Ювелирный дом MOISEIKIN за рубежом известен, пожалуй, больше, чем в родном Екатеринбурге: 50% всего, что производится уральскими ювелирами, уходит на экспорт. Из оставшихся 50% значительная часть — подарочные изделия для первых лиц России и других стран. С чего начинался ювелирный дом MOISEIKIN, как российские ювелиры пробиваются на иностранные рынки, как построить бренд из своего имени — об этом DK.RU поговорил с Виктором Моисейкиным, собственником ювелирной компании.

Ювелирному дому MOISEIKIN исполняется 25 лет. Четверть века — это много или мало для компании, работающей на вашем рынке?

— Зависит от того, с какой точки зрения смотреть. Если говорить о современной России, это конечно, крупная дата: большинству отечественных частных компаний по 25-27 лет. Все начинали строить бизнес примерно в одно и то же время, и мы тоже. Но с точки зрения зарубежья, 25 лет — это очень молодая компания. Там ювелирным домам по 200, по 300 лет. Мне, кстати, этот взгляд ближе: я считаю нашу компанию молодой. Мы больше смотрим вперед, чем оглядываемся назад.

Но если все-таки оглянуться: и вспомнить: из чего вырос ювелирный дом? Что здесь было , когда вы пришли, кто и как все это сделал?

— Ювелирный дом носит мое имя, потому что я его сделал. Два желания сошлись в одной точке: мое желание творить красоту и встречное желание людей украшать себя. Вначале это не было бизнесом, скорее, ремесленная мастерская: сам придумывал изделие, сам резал камень, сам гнул металл. Но я недолго был один: появились друзья, коллеги, единомышленники. В итоге мы пришли к тому, что наши изделия украшают кабинеты первых лиц разных стран, их носят звезды кино и эстрады. А вот как к этому пришли — сказать сложно. Бизнес — это сочетание каких-то неповторимых цепочек событий, обстоятельств, знакомств, которые к чему-то приводят. У тебя есть какое-то желание, стремление, а дальше все либо складывается, либо не складывается. Я так вижу свою задачу: не пытаться переломить ситуацию, выгрести против течения, а подстроиться, почувствовать, куда ветер дует, поставить парус.

И куда дует ветер?

— Ветер дует… Ветер дует на восток. Азия — это отличные рынки сбыта: на востоке сегодня высокий уровень развития, у людей есть деньги и они готовы их тратить. Европа не менее богата, но желания потреблять нет, если мы говорим о нашей продукции.

Ювелирные украшения — это же не предметы первой необходимости. Люди их приобретают, для …эмоционального питания — назовем это так. С одной стороны это делание порадовать себя, с другой — дань каким-то традициям, часть культурного кода — когда без украшений нельзя было выйти в свет. На Западе сегодня этот культурный аспект перестал быть важным. Украшения там остались, но это все, как мы называем, европейский минимализм: очень простое, лаконичное. Это не плохо, но часто такая лаконичность ведет к тому, что исчезает эмоция. А где нет эмоции там для меня, как дизайнера, нет свободы творчества. А в Азии процветает вкус к жизни, желание окружить себя красотой. И в этом плане, конечно, Восток — более интересен для бизнеса.

Выбор востока в качестве ориентира — это бизнес-решение или это некая личная внутренняя симпатия?

— Я не разделяю бизнес и жизнь. Я не понимаю, когда люди говорят — я отработал, теперь пойду домой, жить. Получается, когда ты работал — ты не жил? Я живу и делаю то, что мне нравится. И это логично, что любимое занятие приносит тебе деньги. Потому что ты вкладываешь в это душу, свою любовь. Тем более, повторюсь, бизнес для меня — это цепь неких счастливых случайностей. Мне всегда была интересна культура Японии, поэтому для меня было естественно начать туда ездить, знакомиться ближе со страной, с людьми. Эти встречи, конечно, повлияли на меня, как на дизайнера: вдохновили на какие-то произведения, идеи.

С другой стороны, я знакомился с людьми, показывал им свои работы — так возникали какие-то уже бизнес-идеи. Надо понимать, что Азия — это личные отношения. Никакие предложения там не работают, пока китаец или японец не будет получать фан от общения с тобой. Они очень динамичная нация, нужно, чтобы был драйв постоянный. Так что без личных отношений рассылать каталоги своей продукции — бессмысленно.

Вы производите и интерьерные украшения — вазы, часы, статуэтки, и нательные — кольца, серьги и проч. Чем больше интересуются?

— Покупают и то, и другое. Из ювелирных украшений сейчас самое популярное — с использованием новой технологии закрепки. Мы — первая и единственная ювелирная компания, которая получила патент на изобретение нового вида закрепки — вальсирующее сияние. Это новое соединение металла и камней, которое позволяет создавать реальные, современные 3D украшения. То есть, камень не крепится традиционно, с помощью крапанов, плотно прижатых к металлу — все находится в воздухе, прижато одним крапаном. За счет такого расположения мы можем сделать поверхность любой кривизны. При этом все очень легко, воздушно, прозрачно — это действительно трехмерные украшения. Дизайнер уже может думать о том, как линия идет не только на плоскости, но и в пространстве. Эти украшения принципиально отличаются от того, что было.

Насколько скоротечна ювелирная мода? По моим ощущениям, сегодня люди все больше склоняются к европейскому минимализму, о котором вы упоминали. Украшать себя вычурными дорогими камнями стало не модно…

— Естественно, мода существует. Не так давно в тренде были крупные бриллианты, потом был период интереса к ювелирным украшениям из золота, сейчас — простые линии и мелкие камни или вовсе никаких украшений. Но все это циклично. Пройдет время, и люди снова захотят открыть для себя эту часть культуры, ведь украшения — это часть культуры. Знаете, это как готовить для новогоднего стола. Вы же не станете просто наваливать салат в тазик — постараетесь украсить, воткнуть зелень, положить лимончик. Хотя желудку вообще без разницы, как это выглядит. Зачем же мы тогда украшаем блюда?

Глаз радуется...

— Да, именно. Значит, радовать глаз — это не просто какая-то мелочь, выбрасывание денег. В русском языке существует выражение «есть глазами». Ты смотришь — и тебе хочется эту красоту. Так же и с украшениями: красивые камни притягивают и всегда будут притягивать. Другой вопрос – есть ли возможность.

У людей в России есть возможность сегодня покупать бриллианты?

— У кого-то есть. Хотя в целом, конечно, чувствуется. Что денег стало меньше.

Как это влияет на ваш бизнес? Появляется больше дешевой продукции? Или есть коллекция, скажем так, ширпотреба и есть коллекция красоты?

— У нас так не бывает. Все должно быть красиво. Просто есть коллекции более доступные, бюджетные, но они не менее красивы. Помните, как в фильме «Ширли-Мырли»: «Не могу, когда фальшивят»? Вот это чувство, оно, на мой взгляд, замечательное и должно присутствовать в каждом. Каким бы ты делом не занимался — хлеб ты печешь , людей стрижешь, ювелир ты, врач… Если ты профессионал, ты честный, понимаешь, что вот это хорошо, то ты можешь это предлагать другим. У нас нет вот этого: неважно что, лишь бы покупали. С таким бизнес-подходом мы бы не пробились на китайский рынок, где, к слову, производится 70% всех мировых украшений!

Конечно, доступность продукта — задача любого предприятия. Но делать это надо не за счет использования более дешевых материалов — скажем, вместо 595 пробы золота 383… В ЮД MOISEIKIN такого не было и не будет. Мы работаем над тем, чтобы повысить производительность труда: сегодня человек делает 100 деталей, завтра 125. У компании выше прибыль, у человека больше зарплата — все разумно. Для этого внедряем новые технологии.

Кто отвечает за дизайн?

— В первую очередь я — ведь мое имя стоит на каждом изделии. Какие-то эскизы я делаю сам, какие-то мои коллеги. Но мы работаем одной командой уже больше 10 лет, понимаем друг друга, знаем, что хотим.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В гарнитуре «Жар Птица», который в марте 2017-го взял гран-при в номинации «Мастерство» на конкурсе лучших работ в рамках Hong Kong International Jewellery Show, применена авторская разработка подвижных камней «Вальсирующее сияние».

Вы задумывались, что будет с вашим брендом, если не станет вас?

— Я бы пока поостерегся говорить слово бренд. Лет через 100 посмотрим. Пока я просто получаю удовольствие от жизни и совсем не думаю о том, как построить бренд. Я не знаю, как его строить, я просто живу. И знаете — этим же занимается большинство дизайнеров и ювелиров: просто живут. Спросили бы у Chanel или Dior — ты бренд строишь? Уверен, они ответили бы: я просто работаю, у меня есть заказчики, я их радую, я люблю свою работу, я радуюсь сам от того, что радую других. Может, я на своих изделиях много и не заработаю, гораздо меньше тех, кто, например, нефть добывает. Но я не хочу быть нефтяником, я хочу создавать красивые вещи, которые будут находить отклик в сердцах людей, дарить им эмоции.

Но невозможно  работать из чистого удовольствия, когда в твоей компании 100 человек, у них дети, всем надо есть, платить за квартиру, ездить в отпуск. В любом случае надо маркетинговую стратегию просчитывать…

— Безусловно. Ты должен понимать своего клиента, понимать своего покупателя. Чтобы определить  грань между тем, что нравится людям и тем, что нравится мне, я постоянно посещаю выставки, сам торгую нашей продукцией. Общаясь, ты понимаешь, что люди хотят, что им важно, что им нужно, где ты угадал, а где, наоборот, не очень попал, не зазвучало. Пока получается так, что я в большинстве случаев попадаю.