"ЕДИАР" сдал все заправки в аренду "Сибнефти"

ЕДИАР передал Сибнефти все свои 24 АЗС в аренду на 11 месяцев. Таким образом, с розничного топливного рынка ушел последний крупный независимый игрок. Спустя 5 лет после массированной экспансии в область вертикально-интегрированные нефтяные компании (ВИНК) могут праздновать чистую победу.

Принципиальное решение о передаче АЗС в управление другой компании ЕДИАР принял еще в начале 2005 г. По словам Валерия Сафина, начальника управления ЗАО «ТПХ «ЕДИАР», в марте руководство компании сделало соответствующее предложение ЛУКОЙЛу и Сибнефти и спустя два месяца достигло договоренности с последней. ЕДИАР передавал АЗС постепенно, с июня до сентября, по мере того как подготавливал и утверждал документы на каждый из объектов. Сейчас бензином и дизтопливом ЕДИАР не торгует.

На каких условиях вы договорились? На некоторых АЗС присутствуют два бренда — «ЕДИАР» и «Сибнефть»…

— Стоимость не назову — это коммерческая тайна. По условиям договора на арендованных АЗС будет соблюдаться корпоративная культура арендатора, и вывески сменятся. Я думал, они оперативнее все сделают, но это, в конце концов, тоже денег стоит... Если договор не будет продлен, Сибнефть за свой счет поменяет вывески и вернет все обратно. В аренду мы передали только АЗС — иной топливной инфраструктуры, например своих нефтебаз, у нас не было, мы арендовали у других компаний, в том числе и у ЛУКОЙЛа, и у Сибнефти.

Почему АЗС достались Сибнефти, а не ЛУКОЙЛу?

— Они оказались более «поворотливыми», первыми откликнулись. Мы сделали предложение обеим компаниям. Но у Сибнефти руководители на местах обладают большими полномочиями. Менеджерам ЛУКОЙЛа нужно в Москву писать, согласовывать все. Они и позвонили нам месяц спустя, но было уже поздно…

­­Планируете ли вы в перспективе продать АЗС?

— Так вопрос мы пока не ставим. С 2000-х гг., когда АЗС активно скупали, ни одна компания не могла приобрести сразу все наши объекты. Они могли купить часть, но это не устраивало нас — получается, хорошую заправку отдай, а плохую себе оставь. Мы и сейчас продавать АЗС не собираемся. Мы решили, что разумнее сдать свои 24 заправки в аренду на 11 месяцев, на время не совсем удачной ситуации для среднего и малого бизнеса.

Что вы планируете делать, когда срок договора аренды закончится?

— Сейчас это своего рода эксперимент. Неизвестно, какой будет экономико-политическая ситуация. Возможно, изменится стоимость недвижимости, и тогда мы продадим АЗС по хорошей цене. В любом случае, шанс вернуться у нас остается.

ЕДИАР был крупным независимым игроком на топливном рынке. Почему в итоге и ему пришлось отстраниться от управления заправочным бизнесом?

— По-настоящему независимы только три компании — ЮКОС, ЛУКОЙЛ и Сибнефть — те, у кого есть скважины. Остальные лишь условно. И выдавить их с рынка — задача действительно «самостоятельных» компаний. Президент ЛУКОЙЛа Валит Алекперов ясно говорил, что будет обращать внимание на внутренний рынок по рознице. Хотя он выразился не так открыто и не все поняли, что конкретно он имел в виду, его позиция подтверждалась действиями: игроков выживали с помощью ценового давления. Ведь в чем суть нашего бизнеса? Мы покупаем по оптовой цене переработанный нефтепродукт у добывающих компаний и продаем его в рознице. Разница между оптовой и розничной ценами — это то, на чем живет такая компания, как наша. Теоретически, когда нефть дорожает, цены должны расти и на АЗС, как и на всех промежуточных этапах. И нефть дорожала — например, в мае ее стоимость повышалась 13 раз, а на заправках цены «искусственно» держались на одном уровне. Хотя нынешний рост цен должен был произойти еще тогда. Не увеличивая стоимость в рознице, ВИНКи медленно выживали с рынка мелкие компании. Те, у кого было три заправки, ушли раньше, у кого 10 — чуть попозже. Для ВИНКов удерживание цен на заправках вряд ли принесло большие убытки — те, у кого есть скважина, всегда выживут.

ЕДИАР ушел только из-за снижения маржи?

— Да. Мы старались выиграть за счет количества клиентов. Закупали самое качественное топливо. Ввели передовую систему безналичного расчета, по безналу можно было оплатить и все сопутствующие услуги, например автомойку, и купить товары. Сейчас это делают многие, но начинали мы. Несмотря на низкую наценку, мы проводили акции для клиентов, повышали уровень обслуживания. Иногда даже в ущерб себе. Например, ставили работников, заправляющих машины, — тоже затратная часть, но они никакого дохода не приносят. К сожалению, все это не окупалось. Отчасти из-за этого у нас такие накладки с расходами и получились. Затраты были колоссальные, а наценка — около 80 коп. У Сибнефти, например, она составляла 1,90 руб. В конце концов мы не смогли покрывать расходы на содержание заправочных объектов, которые стали тянуть компанию вниз.

Как вы думаете, если бы ЕДИАР ничего не предпринимал и затратная часть не увеличивалась, может, вы бы дольше продержались на рынке?

— Возможно, но не больше чем на один-два квартала. О нас постоянно слышали, и мы этим вполне довольны. Я не думаю, что ЛУКОЙЛ или Сибнефть пойдут брать в аренду все заправки подряд. Их аналитики прекрасно понимали, какой кусок забирают.

Но вы же пытались сопротивляться! В прошлом году объявляли о консолидации, хотели объединить 20% рынка…

— Все это были «вздохи перед тем, как…». Теоретически такая схема должна работать. Когда мы делали предложение об объединении, это было действительно актуально. Но все понимали, что это временное явление. Для оставшихся на рынке игроков, которых мы хотели объединить, заправочный бизнес был далеко не основным видом деятельности. Мы им говорили: ребята, давайте сделаем один центр, они вроде: давайте. Но для объединения нужны ресурсы и желание, а это были как раз собственники без особого «энтузиазма». Видимо, они свои АЗС открыли, когда были свободные деньги, а теперь почти забыли о них. Консолидации как таковой не получилось.

А почему не оправдались надежды на ФАС?

— Мы отправляли тысячу писем. Кроме того, в других городах такие объединения, как Московский топливный союз, писали бумажки. Но как ФАС может доказать сговор? Мы поначалу надеялись, что ФАС поможет, но потом поняли, что сговор недоказуем.