«Егор, ну нельзя же продавать маме сыр!» — Станислав Воробьев

Станислав Воробьев, соучредитель мебельных фабрик «Союз-Мебель» и «Любимая кухня», бизнес-тренер, член общественной организации «Деловая Россия»:

— Каждый человек уникален и уже с рождения имеет свое предназначение. К какому бы философскому учению, к какой бы религии мы ни обратились, везде говорится о том, что у человека есть своя определенная задача, предрасположенность к которой формируется с детства.

Задачи определяют характер детей — все разные с рождения. Кто-то любит активные игры, кто-то «поковыряться» в игрушках или во «взрослых» вещах, кто-то что-нибудь соорудить… Одни малыши всячески привлекают к себе внимание, когда приходят гости, а другие, наоборот, прячутся в своей комнате… Уникальность ребенка уже сформирована под его особую задачу, и ее важно увидеть, не помешать, а в идеале развить.

Как родитель я не могу решать, кем будет ребенок, я лишь его проводник в этом мире. Дети — это не собственность родителей.

А мы воспринимаем чадо как отдельную личность, лишь когда возникают с ним серьезные проблемы. В нашей культуре взрослые не признают право малышей на уникальность. И находясь в таком обществе, они постепенно «шлифуются» под нас, ведь идеальный ребенок — этот тот, который тихо стоит, умытый, причесанный и читает книгу. Мы постепенно ребенка «затачиваем» под себя, навязываем социальную позицию, свои нелепые порой установки — что надо и почему надо.

Приведу пример. Было мне 29 лет. Сижу на крылечке в деревне. Бежит сын, я говорю: «Стой! Шнурки завяжи». «Зачем?», — поинтересовался он. Отвечаю, что можно упасть. А ребенок совершенно резонно отвечает, что шнурок маленький, и наступить на него во время бега ну никак невозможно. И тут я осознал, что он прав, что всю жизнь я пребывал в заблуждении, что во время бега можно наступить на шнурок! А мне эту мысль «вживила» в сознание бабушка в моем детстве. И из поколения в поколение мы верим своим родителям, бабушкам, дедушкам про эти шнурки. Нам не говорят, чтобы мы завязали шнурок, потому что это, допустим, некрасиво. И наше общество наполнено такими мифами и байками, начиная со шнурков и заканчивая серьезными гендерными проблемами.

У нас же с раннего детства навязывают девочкам, что нужно выйти замуж, родить детей и хранить очаг.

И у женщины идет такая 18-летняя предпродажная подготовка. И этой установкой ей отказывают в лидерской роли. А мальчику говорят: «Ты воин, защитник!» Навязывают какое-то страдальческое, извращенное, робингудское, гибель-геройское лидерство. А вообще-то дети, независимо от пола, рождаются равными. Просто один мальчик, а другая девочка. Вот прыгают с гаража в сугроб, про мальчика скажут сорванец, а девочке — «ну ты же девочка, нельзя так». И вот живем  с такими нелепыми установками.

Еще пример странных установок. Забить гвоздь — мужское занятие. А ведь это сделать легче, чем развесить 6 кг мокрого белья! Молоток 800 г весит! Посуду помыть — не мужское дело, хотя, казалось бы, чего такого намылить и ополоснуть тарелку? Поэтому у нас женщины живут с незабитыми гвоздями, а мужики — в загаженных квартирах. Уезжает жена на пару дней в командировку, а муж ни пол протереть, ни посуду помыть не может.

Наша родительская задача заключается именно в том, чтобы заметить в ребенке два параметра: уникальность и удовольствие.

Отчего он получает удовольствие, что ему нравится, что он хочет повторять многократно, то, в чем его не надо стимулировать.

Как бизнесмен-производственник и психолог я понимаю, что мой старший сын Егор (10 лет) — с проектом «финансист», у него деньги на первом плане, а младший Иван (8 лет) — с проектом «философ», он видит людей насквозь, у него развита интуиция.

«Финансист» Егор в четыре года заявил, что на день рождения пригласит только моих друзей, так как они дорогие подарки приносят, а у детей нет денег, их не будет приглашать. И сам обзвонил моих товарищей, заказал себе игрушки. С 7-8 лет просит деньги вместо подарков, он знает, что есть депозиты и ценные бумаги, и отдает мне свои деньги под проценты. Все, с чем сталкивается, воспринимает через призму экономики. С одним поторговался, с другим договорился… А «философу» Ивану ничего не надо — у него все хорошо. Но он тонко чувствует, с мыслями где-то витает, возвращается оттуда с какой-то идеей и продавливает ее, как каток. Я уверен что, он будет тяжелым давящим лидером.

И вот моя задача разглядеть их уникальность, и позволить ей быть. Да, старший где-то слишком меркантильный, корыстный и наглый.

Так и хочется сказать: «Ну не позорься, не продавай сыр маме-то родной!». Был у нас такой случай.

Купил сыр, и когда мама попросила его, он стал предлагать купить, сказав, что на продажу приобрел. И вот здесь нужно очень тонко чувствовать, чтобы не перешагнуть грань, не передавить. Да, мне пришлось вмешаться и пристыдить его. Если бы я в детстве попытался продать хоть что-нибудь, меня бы записали в спекулянты и подвергли анафеме, что ли. И нужно просто наблюдать и корректировать, обучать.

Младшему нужно привить дипломатичность. Есть у него особенность — насквозь видит людей. Иван может открыто человека назвать дебилом и заявить, что не хочет с ним рядом находиться. И даже если не говорит, то всем становится понятно. Видеть людей насквозь — ценный дар, но надо научить сына быть более тактичным, чтобы не превратил общество во врага, ведь он может стать изгоем. Я объясняю, что можно сделать вид, что не сложно побыть рядом, или, в конце концов, просто уйти тихонько.

Важно сохранить уникальность и научить ребенка совмещать ее и жизнь в обществе, ведь уникальность придется реализовывать именно в этом обществе, нужно адаптировать ребенка. И это под силу только родителям.

Материал подготовила Анастасия Оборина