Елена Батурина: «Деньги — это мерило успешности делового человека»

DK.RU выбрал самые яркие цитаты из интервью президента компании Inteco Management Елены Батуриной.

— До тех пор, пока я не нарушаю законы, я вправе заниматься тем, чем занимаюсь (The New Times).

— Я не считаю, что сделала головокружительную карьеру. Потому что всю свою жизнь мечтала быть аналитиком. У кого-нибудь сидеть серым кардиналом и писать аналитические материалы, а начальник бы их озвучивал («Ведомости»).

— Мы, женщины просто менее амбициозны. Нам не надо доказывать постоянно, кто мы есть на самом деле (Spiegel Online).

— Если взять строительство в Москве, то меня иногда поражает, как строители не боятся строить ерунду, понимая, что за этой ерундой останется их имя («Ведомости»).

— Мы были единственной компанией [в Москве], которая работала без офшоров, мы были единственной компанией, которая платила все налоги и зарплаты не в конвертах, а с налогами («Дождь»).

— Если государство не указывает предпринимателям их место, они превращаются в гангстеров. Но и государство никогда не было хорошим бизнесменом и вряд ли когда-нибудь будет (Spiegel Online).

— Я подарила приятелю мотоцикл Harley-Davidson. Поскольку он был с Кавказа, то решил, что должен ответить женщине, и подарил мне Maybach. Это была лучшая сделка за всю мою жизнь («Ведомости»).

— Когда кидаются эти фразы «административный ресурс», «пользовалась авторитетом мужа», «делала это на московские деньги» — это слова. Если есть факты, давайте рассматривать факты. Например, фактом является то, что я никогда не работала по городским заказам. То есть доля крупной компании на рынке Москвы составляла всего 2% в объеме городских заказов. Это факт («Дождь»).

— У работающей женщины с детьми проблем действительно много. И я это ощутила на себе, когда активно занималась бизнесом и одновременно воспитывала двоих детей (Forbes Woman).

— Избирательность — она развращает больше, чем ненаказание. Когда на этого можно ткнуть и сделать его виноватым, а вокруг сидят люди, которые «нахлебали» гораздо больше, но они невиновны, потому что, во-первых, они приближены, во-вторых, они не мешают (The New Times).

— Между 90-ми и нулевыми я не вижу большой разницы: как вначале компании играли вкороткую, так и потом («КоммерсантЪ»).

— Наши отношения в семье предполагают, что мы все время вместе, поэтому любое отклонение от этого воспринимается мной довольно болезненно (Forbes Woman).

— Когда критикуют снос полуразрушенных зданий, то я с этим не согласна. Город должен быть комфортным для проживания. Несмотря на то что историческая застройка должна быть сохранена, если ничего не делать, то город превратится в мертвый. И примеры тому мы знаем. Та же Венеция, которой все восхищаются, выглядит ужасающе. То есть город-памятник, наверное, это не самое хорошее решение для города, который активно развивается. [...] Я, честно говоря, с ужасом гляжу на Венецию, на эти жуткие облупившиеся дома — страшное зрелище на самом деле. С одной стороны, очень романтично ездить на гондоле среди этих домов, но с другой — я, как строитель, как гляну на углы… («Ведомости»).

— Я практически живу в самолете. Мне, наверное, скоро диплом стюардессы дадут за количество полетов (Forbes Woman).

— Ну если мы до чего и дошли, то, наверное, до ручки. Народ вообще-то на массовые митинги выходит. Так что, наверное, не туда мы дошли, куда шли («КоммерсантЪ»).

— Чтобы сделать жилье доступным, надо увеличить доходы населения. Мы все время забываем, что доступное жилье — это не только дешевое жилье, но и высокие доходы населения. Государство для этого и существует, чтобы снижать расходы на себя и увеличивать доходы населения («Ведомости»).

— Мне [в политике] неинтересно. У меня хорошо в бизнесе получается (The New Times).

— С тех пор как изобрели деньги, они и есть мерило успешности делового человека («Ведомости»).

— Мне кажется, что воруют и берут убогие, кто не может заработать. Я себя к таким не отношу («Комсомольская правда»).

— Знаю, что если бы я позволила себе в течение 20 с лишним лет ведения бизнеса какие-либо незаконные действия, то сама бы себя загрызла. И я рада, что моя совесть чиста, так как это позволяет мне сегодня совершенно открыто смотреть всем в глаза («Ведомости»).

— Ну и что, что муж мэром был? Я что, от этого стала каким-то инородным телом в обществе российском? Это ханжество, когда люди, которые только что платили гаишнику, в меня тычут пальцем, говоря, что ах, какая плохая, давала взятки («КоммерсантЪ»).

— Очень хорошо, что я женщина. Женщина всегда найдет, чем заняться («Ведомости»).

— Что, никто не знал, что у нас в стране берут и дают взятки? У нас об этом даже президент говорил — что вся страна поражена «сверхъестественной коррупцией» («КоммерсантЪ»).