«Говорят: привозите валюту в страну. А как?» Проблемы экспорта на примере одного завода

Распространено мнение, что производственные компании, ориентированные на экспорт или госзаказ, сейчас наиболее стабильны и устойчивы. У них есть поддержка властей, различные налоговые льготы, зеленый свет при участии в гостендерах. Чтобы выяснить, так ли это, DK.RU пообщался с руководителями Невьянского машиностроительного завода — генеральным директором Олегом Черкасским и председателем совета директоров Михаилом Кудрявцевым.

По их словам, несмотря на декларативную поддержку со стороны руководства страны, проблемы есть: это и постоянный риск лишиться оборотных средств, и излишне пристальное внимание налоговых органов, и нескончаемые проверки других контролирующих структур. Поэтому вместо того, чтобы заниматься непосредственной деятельностью — внедрять новую продукцию, модернизировать производство, искать партнеров — приходится отвлекаться на совсем посторонние вещи.

Справка DK.RU

Невьянский завод входит в число старейших предприятий России — первый чугун был выплавлен здесь в 1701 г. Большую часть жизни завод выпускал оборонную продукцию: артиллерийские орудия, снаряды, ракеты. Это было огромное предприятие, со своей автозаправочной станцией, с большой котельной, которая отапливала не только завод, но и большую часть города. В знаменитой Невьянской падающей башне находилась заводская контора, а в здании нынешнего храма изготавливали реактивные управляемые вертолетные снаряды.

В 1990-е предприятие перешло в частные руки и стало называться «Невьянский машиностроительный завод». Акционеры провели масштабную реконструкцию, отремонтировали и оборудовали цеха, внедрили в производство новые виды продукции. Сейчас завод выпускает мобильные и стационарные модульные компрессорные станции для сжатия воздуха, азота и технологических газов; запасные части к бурильному оборудованию; дизельные автопогрузчики грузоподъемностью 5 и 7 т и многое другое. Например, только здесь делают нагнетатели для танков или ушки для крепления бомб к корпусу самолета.

На производстве заняты около 500 человек, в бюджет ежегодно перечисляется порядка 150  млн руб.

Кредитный голод

Начало 2015 г. для Невьянского машиностроительного завода оказалось одним из самых сложных периодов за последние двадцать лет.  

Все началось с банков — когда для российских кредитных учреждений закрылись рынки иностранного капитала, банкиры, в свою очередь, перекрыли возможности кредитования для предприятий. Нечем было платить зарплату, налоги, расплачиваться с поставщиками.

В 2015 г. было очень страшно, признается Михаил Кудрявцев

Как говорит Михаил Кудрявцев, проблемы начались в конце 2014 г. Чтобы был понятен масштаб бедствия, он раскрывает типовой механизм работы с банками.

Завод ежегодно заключает с банком договор о возобновляемой кредитной линии, в котором четко оговариваются кредитный лимит и процентная ставка. Их размер зависит от двух факторов. Во-первых, совокупные проценты, которые заемщик выплатит банку в течение года, не должны превышать установленную банком долю чистой прибыли компании. Во-вторых, кредитный лимит должен быть полностью обеспечен залоговым имуществом.

В конце 2014 г. крупнейший банк-кредитор Невьянского машзавода сначала в одностороннем порядке почти в три раза повысил процентную ставку по кредиту, а потом перестал выдавать новые транши. А в начале 2015 г. выяснилось, что лимит НМЗ вообще обнулен. Завод по графику гасил предыдущие транши, а новые брать уже не мог. К тому моменту НМЗ уже выплатил банку более 30 млн руб., на подходе были следующие транши на 50 млн. Фактически была изъята значительная часть оборотных средств предприятия.

«Кризис 2008 года мы тоже тяжело переживали, но тогда выбрались и даже не сократили ни одного человека. А в начале 2015 г. было очень страшно. Мы понимали, что если у нас заберут еще один транш, то завод просто остановится», — вспоминает г-н Кудрявцев.

Чтобы спасти предприятие, пришлось обратиться за помощью к свердловским властям. В феврале 2015 г. к переговорному процессу с банками подключились премьер Денис Паслер, министр экономики Дмитрий Ноженко и свердловский губернатор Евгений Куйвашев. В результате их вмешательства изъятие денег было приостановлено, а в марте банк возобновил кредитную линию. Правда, кредитный лимит был уменьшен на 10%: аргументировали тем, что оценочная стоимость залогового имущества в связи с кризисом снизилась.

«Второе, что помогло пережить этот период, это победа в конкурсе на получение инвестиционного займа на 34 млн руб. от свердловского Фонда содействия развитию инвестиций, — рассказывает г-н Кудрявцев. — Этот заем хорош тем, что дается по сниженной ставке и сроком на три года, т.е. у нас есть больше времени на его погашение, чем при банковском кредитовании».

В результате завод смог сохранить штат сотрудников и даже зафиксировал рост выручки по итогам 2015 г.

Отложенный расчет

Помимо проблем, связанных с нехваткой оборотных средств, руководители НМЗ отмечают сложности, связанные с отсрочкой расчетов за отгруженную продукцию. Как ни странно, чаще всего задерживают оплату монополисты — нефтяные и газовые компании.

В 2010 г. НМЗ освоил новое направление — производство компрессорных станций для сжатия газов. Это востребованная продукция как в России, так и за рубежом. Дело в том, что экологи ужесточили штрафы за сжигание попутного газа, этот газ теперь нужно утилизировать. Газовые компрессорные станции решают эту задачу. Минимальная стоимость такой станции 10 млн руб., максимальная может составлять 100 млн руб.

Каждая станция — штучный продукт, делается исключительно под требования заказчика, с индивидуальными техническими характеристиками. Сложность изготовления состоит в том, что для получения станции с оптимальным соотношением цена/качество приходится проанализировать много вариантов комплектующих, в том числе иностранного производства. Часть комплектующих для станций можно заказать лишь в нескольких местах. Скажем, газовые двигатели требуемой мощности можно приобрести у двух мировых производителей, сами компрессоры также производит только очень ограниченный круг мировых производителей. Если модульное здание, железо, обвязку завод делает сам, то эти элементы приходится покупать. При этом все производители комплектующих работают по предоплате, в отличие от заказчиков станций.

Олег Черкасский убежден: компрессорные станции — перспективное направление. Но огромные отсрочки, которые устанавливают заказчики, негативно влияют на экономику

То есть, чтобы выполнить заказ на станцию, НМЗ сначала за живые деньги покупает нужные комплектующие, собирает станцию, привозит ее на место, проводит опытную эксплуатацию, а потом долго ждет деньги от заказчика.

«У нефтяников принято платить через 30-45 дней после поставки товара. Безумные сроки! — рассказывает Михаил Кудрявцев. — Вот теперь считайте: мы купили комплектующие, изготовили заказ, выдали зарплату, оплатили налоги и электроэнергию, а деньги придут только через 2-3 месяца после поставки. В начале года вообще была история интересная: одна из крупнейших нефтяных компаний нам прислала письмо за подписью президента, что заплатит за уже поставленную продукцию на 20% меньше и не в течение 45 дней, а в течение 120. Представьте — за уже поставленную продукцию»!

Налоговый фактор

Другая большая проблема, сдерживающая рост компании, это возмещение НДС из бюджета на основании представленных деклараций.

Чтобы поддержать экспортеров, активизировать внешнеэкономическую деятельность и увеличить приток валюты в страну, государство установило нулевую ставку НДС для этого сектора. Т.е. продукция, которую наши производственники продают за границу, налогом на добавленную стоимость не облагается. Но поскольку сами они постоянно закупают материалы и оборудование у других поставщиков и при этом платят 18%, возникает разница, которую государство обязуется возместить.

Экспортное направление на НМЗ развивается динамично. Например, в 2013 г. экспортная выручка завода составила 22,5 млн руб., а в первом полугодии 2016 г. — уже 275 млн руб. Конечно, это разовые контракты, по которым сложно строить четкие планы, но тем не менее до 50% всей продукции завод мог бы отправлять на экспорт. А значит, постоянно сталкивается с необходимостью возмещения НДС.

Ежеквартально предприятие сдает налоговую декларацию, в которой указана, во-первых, сумма, которую предстоит заплатить в бюджет (НДС с выручки, с полученных авансов от заказчиков и т.п.), во-вторых, сумма, которую само предприятие уже заплатило поставщикам. Если вторая сумма больше первой, то можно претендовать на возмещение. Причем это немаленькие деньги: учитывая, что обороты у производственников многомиллионные, размер возмещения может достигать нескольких десятков миллионов рублей.

«В прошлом году мы заключили контракт на $21 млн на поставку компрессорных станций в Узбекистан, — рассказывает Михаил Кудрявцев. — Чтобы получить возмещение НДС, нам пришлось пройти все стадии разбирательства вплоть до уголовного дела».

По закону на возмещение НДС из бюджета отводится четыре месяца: три — на проверку декларации и месяц на перечисление денег. На деле же в эти сроки редко удается уложиться.

Дело в том, что, получив декларацию на возмещение НДС из бюджета, налоговая инспекция назначает камеральную или выездную проверку. Под сомнение ставится каждая сделка, каждый документ: счета-фактуры, накладные, договоры, которые были в обороте за последние три месяца. Объем документов, представленных к проверке по требованию налоговой инспекции, может составлять 2,5 тыс. листов и больше.

Современная продукция Невьянского машиностроительного завода

Чтобы представить масштаб, стоит привести цифры: в общей сложности в декларацию заносится порядка 450-500 счетов-фактур, в каждой из них — около 20 полей к заполнению. И налоговая проверяет каждую цифру, каждую букву и даже запятую в этих счетах-фактурах. Любая ошибка в оформлении — это уже основание для того, чтобы убрать счет-фактуру из текущей декларации и затребовать ее корректировку. А это — уже новый отсчет четырехмесячного периода. Как показывает практика, замечания к оформлению документов всегда находятся. И в итоге процесс возмещения НДС тормозится.

 «Обидно, что представители налоговой в своей работе могут ошибаться, списывать лишние деньги, терять документы. Потому что у них — человеческий фактор. А у нас его нет. Если мы ошиблись в чем-то, то непременно начислят штрафы, пени и т.п.», — говорит г-н Кудрявцев.

Сейчас Невьянский машзавод заключает очередной договор с зарубежным покупателем примерно на $20 млн, аналогичный контракт ожидается в течение года. И уже сейчас руководители завода ждут роста интереса к предприятию со стороны проверяющих органов: «Из налоговой люди уже приходили, у нас для них и отдельный кабинет выделен».

В прошлом году, говорит г-н Кудрявцев, подобная тяжба с налоговой заняла девять месяцев. НМЗ дело выиграл, но возмещение НДС в итоге задержалось практически на год. А ведь все это время компании нужно на что-то жить: закупать комплектующие, платить зарплату, налоги и т.д. Приходится снова брать кредиты или просить поддержки у государства.

«Даже если взять 10 млн руб. в банке на полгода, то минимум 1 млн руб. придется отдать в виде процентов. Т.е. мы оказываемся в тупике: государство не возмещает нам НДС, банки не выдают кредиты, у нас дефицит оборотных средств, возникают просрочки по выплате зарплаты. Кругом говорят: давайте развивать экспорт, привозить валюту в страну. А как это делать? У нас же нет и не может быть сверхприбыли на высококонкурентном рынке. В машиностроительной отрасли рентабельность порядка 10%. Если возмещение НДС получить не удается, то всю прибыль «съедают» банковские проценты. Наболело, честно говоря». 

Проблема возмещения НДС касается не только производственников. С тем же сталкиваются производители детских и медицинских товаров, сельхозпроизводители, т.е. все, для кого установлены нулевые или сниженные ставки НДС. Поэтому некоторые в итоге отказываются от льготы, предпочитая поставлять оборудование через отечественных дилеров. Зачастую выгоднее работать без привилегий, лишь бы не связываться с усиленными налоговыми проверками и не ставить под угрозу работу всего предприятия.

«Зеленка» помешала

«У нас вообще огромная проблема во взаимоотношениях с проверяющими органами, — добавляет Олег Черкасский. — Наш завод — одно из самых крупных предприятий в Невьянске, проверяющим особо податься некуда, поэтому они постоянно ходят к нам. Около 50 контролирующих органов над нами! Сначала придет прокуратура, за ней по пятам СЭС, потом, не поверите, Госнаркоконтроль. Было такое, что ходили по цехам и узнавали, используем ли мы марганец и зеленку. Не могу понять, какое отношение имеет зеленка к нашему производству».

Как говорит г-н Кудрявцев, в этом году проверяющих стало особенно много:

«Мы же не требуем преференций, просто дайте нам возможность работать. А то ощущение, что то, что будет завтра, мало кого волнует в нашей стране. С другой стороны понятно — ну, обанкротится среднее предприятие, сам завод-то никуда не денется, денется какой-то определенный бизнесмен. Хотя для города это трагедия, ведь многие местные предприниматели за счет нас живут: кто-то делает метизы, кто-то ящики, неизбежно вырастает инфраструктура вокруг предприятия. Кроме того, если завод остановится, то запустить его снова не так-то просто, если вообще возможно. Потому что для возобновления производства понадобятся гораздо большие средства, чем для поддержания деятельности предприятия».

Фото: Константин Зарипов