Игорь Картузов: Дружу только с незажравшимися олигархами

Владелец пяти бизнесов с годовым оборотом в 120 миллионов рублей Игорь Картузов не любит слово «дай» и потому давно вычислил, где может его услышать. Критическая масса этого слова была получена им на встрече с бывшими одноклассниками. Так что теперь он обходит эти места за версту и предпочитает «молодых незажравшихся олигархов».

 

Игорь Картузов владелец компании «Картофель» (ТМ «Свежая Страна»)

Человек – как айсберг, который плывет под солнцем и постепенно от него откалываются кусочки льда. Меняешься ты – меняется твое окружение, и люди, которые еще вчера были тебе дороги, сегодня теряют для тебя свою значимость. Точно так же, как и ты теряешь значимость для кого-то.

Человек периодически меняет круг общения, вырастая из прежнего окружения. Поэтому я не вижу смысла во встречах с теми же одноклассниками. Был однажды на сайте «Одноклассники.ru» – залез через чужую страницу, пошерстил анкеты бывших одноклассниц, чтобы посмотреть, а стала ли та красавица интересненькой или нет, а превратилась ли другая в толстую дуру или худую умницу. Потом смотрю на время – час прошел, а я даже не заметил. Все, больше туда не заглядывал – жаль тратиться на это.

На встрече с одноклассниками был лишь один раз, еще в институте. После встречи с двумя одноклассниками мы посидели в ресторанчике. Из нас троих я оказался самым успешным, и один сразу начал меня «доить». Второй вел себя более деликатно, но все равно с умыслом, что я могу ему пригодиться. Теперь у меня есть ощущение, что, если еще раз встречусь с бывшими одноклассниками, начнутся разговоры: «Помоги, устрой на работу, сделай, договорись, дай». Когда встречаешься с равными, тебе не говорят «дай». Впрочем, я их не осуждаю.

Уверен, что если бы моим одноклассником оказался Билл Гейтс, то я бы тоже не удержался и стал пробиваться к нему через толпу с криками «Билл! Мы с тобой учились в одном классе! Ты помнишь меня? Вспомнил, дружище? Ну-ка давай сюда чего-нибудь. Инвестиций, например». Это нормальное такое человеческое желание «потрясти» того, кто достиг успеха. Мне нравится схема из страха и жадности, в которой страх – то, что нас тормозит, а жадность – то, что нас движет вперед. У меня есть страх, что меня будут «трясти», значит, есть и жадность «потрясти» другого. Правда, я не буду никогда этого делать.

Среди однокурсников идет не такое сильное расслоение, потому что в институт поступают люди с примерно одинаковыми целями – там больше шансов подружиться. А вот среди одноклассников расслоение очень мощное. И потому получается, что ты на встрече выпускников рассказываешь, как последний раз катался на яхте в Дубае, а одноклассник тебе о том, как встретился вчера с приятелями у магазинчика и они хорошо посидели на скамеечке. Если женщинам на таких встречах интереснее общаться с теми, кто добился успеха, то мужчинам не очень приятно разговаривать с теми, кто их перерос.

На встречи бывших одноклассников, однокурсников, сослуживцев и прочее ходит тот, кто себя в жизни больше ни в чем не нашел. И для него важны эти встречи, потому что там он ощущает свою причастность к какой-то группе людей. Когда-то он «подавал надежды», но так никем и не стал, а там ему напоминают, что тогда он был кем-то – нравился всем девочкам, лучше всех играл на гитаре, быстрее всех бегал или давал всем списывать. Женщины очень любят такие встречи, потому что если личная жизнь не сложилась, то есть шанс напомнить какому-то Васе, что ведь когда-то он на нее заглядывался, и дать надежду на реванш. Точно так же, как некоторые мужчины регистрируются на «Одноклассниках.ru», чтобы найти некую Свету, которая ему нравилась, но тогда не сложилось, а спустя пятнадцать лет он ей предложит все-таки «слазить на крышу» и проверить, как все могло бы у них быть тогда, в юности. Так что в каком-то смысле идея «одноклассников» держится на половом инстинкте.

Я не сентиментален и считаю глупым искать друзей среди тех, с кем тебя связывают формальные ниточки – армия, школа, институт. Искать друзей нужно среди тех, с кем у тебя внутреннее совпадение. Одноклассник это или не одноклассник – по большому счету без разницы, когда вы с человеком на одном уровне и у вас общий круг интересов.

Я могу встретиться с кем-то из прошлой жизни, если будет общий коммерческий или любой другой интерес. А так – просто жаль времени, энергии и ресурсов. Ну встретились, все вспомнили, но невозможно ведь каждый раз об одном и том же говорить. С женой я могу ностальгировать на тему нашего дня знакомст­ва, но и то лишь раз в год – в день годовщины свадьбы. С двумя близкими друзьями раз в год мы тоже вспоминаем старые времена: «А помнишь?..» – «А, конечно, ха‑ха‑ха…» Это кайфово. Вспоминалки начинаются, когда в нашу компанию приходит кто-то новый, тогда мы ему рассказываем наши приключения. Жены хохочут над нами: «Вы уже в 125-й раз это все катаете!» Но мы, если нашли свободные уши, уже не можем остановиться.

Мы дружим втроем – один из нас олигарх, ну и мы, двое бизнесменов. С олигархом мы, конечно, кайфуем. Используем его, бедолагу: снегоходы, виллы, бассейны и прочее. Он у нас молодой еще олигарх, пока еще не зажрался, но когда-нибудь не исключено, что скажет нам: «А зачем вы мне нужны?»

И дворник с олигархом найдут о чем поговорить, если они оба интересные и неординарные люди. Но это не может перерасти в ежедневное общение, потому что обсуждение мелочей и подробностей жизни друг друга высветит ту огромную разницу, которая между людьми существует. Так что возможны лишь отвлеченные темы и редкие встречи. Для тесной дружбы нужно равенство. Мне, например, еще интересны снегоходы, а моему другу – охота на леопардов. Я еще кайфую от квадроциклов, а он уже на гепардов охотится – понятно, что мне за ним не угнаться. Конечно, друг может взять меня с собой на охоту, но я должен быть ему достойным собеседником, а я не потяну, так как ничего в гепардах не смыслю.

Есть такие миллионеры и миллиардеры, которые ездят в метро и просто одеваются. Это люди, которым важны не деньги, а процесс. Они могут и не знать, что у них миллион на счету. Но если об этом узнают друзья, нач­нутся разговоры: «Ты чё? Дурак! Ёптать, купи себе «бентли»! И нам тоже!» Так что такой миллионер будет общаться с теми, кому «бентли» тоже не нужен, а важны закаты, рассветы, походы и песни у костра. Есть вообще такие люди, которым для счастья нужны лишь солнечный свет и покой. Я не такой – я хочу собственный вертолет. Материальное важно для меня, видимо, потому, что духовного во мне осталось совсем немного.

С возрастом спокойнее относишься к тому, много у тебя друзей или мало. Чтобы с близкими друзьями встретиться, мы дня три созваниваемся. Когда встречаться-то, если друзей будет много? Вечером домой приползаешь с языком на плече, и сил хватает, чтобы только на милую руку и ногу закинуть и спать.

С каждым годом появляются все новые условия для дружбы. Я смотрю на своего отца – ему шестьдесят лет. Он дружит с теми, кто не только близок ему по духу, настроению, увлечениям, уровню, но и живет близко.

У меня подружка живет в Америке. Говорит, нашла себе приятельниц – от двадцатилетних соплюшек до шестидесятилетних бабусь – и бегает к ним на тусовки. Это не друзья, просто круг общения. В каждом из нас до сих пор сидят социалистические гены – нам всем хочется душевных посиделок, а душевности сейчас почти не найти. И все эти встречи одноклассников – попытки найти ее.