Илья Рогов: Запускать по вечерам самолеты – только для этого нужен бизнес

 

Я зарабатываю достаточно, чтобы позволить себе игрушки за 60 тысяч. Самолеты. У меня их три, полностью готовых к полету, – оборудование к каждому тянет на 30 тысяч. Никогда у меня не было мечты стать летчиком. Предел мечтаний – запускать самолеты и поехать на чемпионаты Европы и мира в составе российской сборной. Мне 35, и я почти каждый вечер приезжаю на поле с планерами в багажнике. Размах крыльев у моих планеров четыре метра, но они легко разбираются. За десять минут прикручиваю крылья, устанавливаю лебедку, натягиваю леску-леер, которая вытолкнет планер в небо. И потом раз за разом бегаю по 200 метров, натягивая леер, чтобы на десять минут запустить самолет в небо. Такие у взрослых мужчин игрушки.

 

Бизнес бывает двух стилей. Или человек создает компанию и затем продает ее, зарабатывая на этом деньги, или бизнес существует для того, чтобы поддерживать уровень жизни своего хозяина. У меня второй случай. Я не стремлюсь к сверхприбыли. Мое издательство создано для того, чтобы я мог позволить себе запускать самолетики, отдыхать за границей и ни от кого не зависеть. Я летаю в Эмираты эконом-классом, фанатичные бизнесмены – бизнес-классом, разницы никакой, живем мы все равно в одном отеле. Но только у меня еще есть жизнь после работы, а у них нет. Одно время я думал сделать бизнес из увлечения и создать авиамодельный магазин, продавать самолеты. Но бизнес – он как секс: им надо заниматься. Без этого удовольствия не получаешь.

 

Есть вечер и есть самолеты. Звоню другу, мы забираем самолеты из гаража и едем. Если жена начинает ворчать, что я провожу с самолетами слишком много времени, лучше бы ребенком занялся, то беру сына в охапку и еду с ним в поле. Он спит в коляске и дышит свежим воздухом, мама отдыхает, а я запускаю самолетики. Егору Ильичу сейчас год и два месяца, а когда будет четыре-пять лет – можно сделать из него чемпиона России среди младших юношей. Прецедент уже есть, я видел семилетнего чемпиона. Конфликтов в семье на почве самолетов у нас почти не возникает, тем более что я не говорю жене, сколько стоят мои планеры. Зачем травмировать хрупкую женскую психику? Я же не спрашиваю, сколько она тратит на стрижку в салоне. Так что размеры бедствия ей неизвестны.

 

На фалангах пальцев у меня до сих пор остались шрамы от винтов самолетов, которые я мастерил в детстве. Двигатель в тех самолетах заводили пальцем; если не успеть вовремя убрать палец, вторая лопасть била ниже ногтя. Когда запускаешь целый день, пальцы в крови, бинтах и изоленте. У нас были популярны воздушные бои, когда два соперника выходили в центр круга с самолетами, на хвостах которых привязаны пятиметровые ленты. Задача участников – перерубить лопастями двигателя ленточку соперника. Перед боями мы с приятелем садились и за ночь делали пять-шесть таких самолетов. До вечера они зачастую не доживали – все в дрова.

 

Пять лет назад по дороге в Дубай я увидел большую надпись «Хобби-центр» и вспомнил детство. У арабов были радиоуправляемый самолет и компьютерный симулятор полетов. Я даже взлететь не мог на этом симуляторе, не мог удержать самолет в воздухе: раз за разом он все падал и разбивался. Тем не менее из Эмиратов я улетел с собственным самолетиком. При первом же запуске на уральском поле этот самолет пролетел метров двадцать, упал и сломался. Я не успел даже прочувствовать радость от полета: вот она была игрушка – тумблер включил, двигатель закрутился, – бац, и уже собираешь остатки в пакет. Месяц я снова летал на симуляторе, развивая моторику пальцев, после чего вышел на соревнования.

 

Свои первые соревнования я не просто проиграл, – я пришел последним. В то время как спортивные самолеты пролетели десять кругов за 1 минуту 50 секунд, мой результат был 2 минуты 50 секунд. Оказалось, что самолетик, привезенный из Эмиратов, был исключительно любительский, победить на нем было в принципе невозможно. Но того адреналина, мандража в коленках и трясущихся рук, когда ты первый раз выходишь на поле и летишь медленнее всех, уже не повторить. Недавно мы были на соревнованиях в Кирове, а это довольно бедный город, там ребята сами мастерят самолетики. Представляете, наши чемпионские высокотехнологичные планеры из пластика – против их дерева, обтянутого пленкой. Но они летали на родном поле, знали, где динамические потоки, а где термальные. Поэтому один из туров я проиграл мальчишке на деревянном самолетике! Он выиграл меня на этой деревяшке! Было жутко обидно.

 

Я научился чувствовать ветер на высоте 150-180 метров. После запуска моя задача – уловить восходящий поток и зацепиться за него. Если найти термальный поток, идущий от земли, можно улететь под облака. Это с земли они кажутся такими белыми и пушистыми – в них самолеты размалывает в щепки встречающимися воздушными потоками. Соревнования авиамоделистов выглядят так: по команде взлетает группа планеров, можешь летать где хочешь, хоть по всему небу, ловить ветер, скользить по восходящим потокам, искать динамические, но через десять минут ты должен посадить свой четырехметровый самолет носом в четко отведенный пятачок на земле.

 

Непроставленные самолеты не летают. У нас, правда, компания непьющая, поэтому все чокаются стаканчиками с кока-колой и закусывают булочками, попутно желая самолету долгих полетов. На соревнованиях я всегда свои самолеты уговариваю. То ругаюсь, то прошу: ну давай, еще чуть-чуть, лети. Иногда договориться не получается. Свежий пример: свой гламурный желто-розовый самолет я дал полетать другу на чемпионат Европы. Друг вернулся, и что? Взлетел я на самолете три раза и понял, что мы друг от друга отвыкли, – не слушается. Сейчас лежит в чехле, весной будем с ним заново договариваться.