Как сверхмарафоны и триатлоны стали новым проявлением кризиса среднего возраста

О новом проявлении кризиса среднего возраста пишет журналист и блогер Пол Фланнери (Paul Flannery). Его жизнь объективно была хороша: прекрасная семья, собственный дом и работа мечты — он освещал матчи НБА. Но со времен юности у Пола была легкая хроническая депрессия, которая поглотила его в 43-й день рождения. Депрессия имеет свойство оборачивать против вас все хорошее, что есть в жизни. Работа была постоянным стрессом, с бесконечными поездками и бессонными ночами в отелях. Дом был для него бременем. Семья пыталась дать ему личное пространство, но единственное, чего ему хотелось — это сбежать. Тот факт, что многие охотно поменялись бы с ним местами, только добавлял чувства вины. И однажды Пол сорвался — ему пришлось измениться.

Он занимался бегом многие годы — это давало ему передышку от стресса и тревоги, хотя отдача становилась все меньше. Но однажды Пол заметил тропу, мимо которой пробегал много раз, не замечая: она словно позвала его, и он вошел в прохладную тень леса. Пол бежал, пока не оказался в соседнем городе. Он почувствовал себя помолодевшим и умиротворенным. Несколько часов спустя он нашел выход из леса и дома сказал жене, что теперь будет заниматься трейлраннингом — бегом по пересеченной местности. Девять месяцев, холодным апрельским днем, спустя Пол пробежал свою первую 50-километровую гонку с набором высоты более 1500 метров — по неровной, немаркированной трассе. 

Почему люди испытывают кризис среднего возраста? 

В 1957 г. канадский психолог Эллиот Жак представил Британскому психоаналитическому обществу доклад о кризисе среднего возраста. Его теория заключалась в том, что по мере приближения к этому возрасту мы начинаем осознавать свою смертность и тревожиться. Есть много споров о том, существует ли это явление как научный вопрос. Старение может стать поводом для самоанализа: сколько времени прошло, сколько осталось, что с этим делать? Это может причинить беспокойство, которое усиливается из-за депрессии, стресса или экзистенциальной тоски.

Десятилетиями кризис среднего возраста проявлялся в том, что стареющие мужчины покупали спортивные машины и встречались с женщинами моложе в отчаянной попытке снова почувствовать себя молодыми. Но все чаще люди реагируют на тревоги среднего возраста, не цепляясь за уходящую молодость, а принимая вызовы, которые, казалось, под силу только молодым. Они раздвигают пределы своей физической подготовки с помощью тренировок на выносливость и экстремальных нагрузок. 

Основное внимание уделяется не тому, что произошло до кризиса, а тому, что произойдет позже.

Согласно Федерации триатлона США, почти треть триатлетов в Америке относятся к категории 40-49 лет. Это самая массовая категория и одна из самых конкурентоспособных. На Бостонском марафоне финишировали 8200 участников в этом возрасте — почти треть от всех финишеров. В Лондоне марафонцы в возрасте 40-49 лет в среднем были быстрее 20-29-летних. Средний возраст участников стомильных трейловых ультрамарафонов — 44 года. 

Никто не знает, что мотивирует этих людей. Но из разговоров со многими спортсменами Пол Фланнери понял, что для них подобные экстремальные нагрузки нужны не затем, что чувствовать себя снова молодым, а затем, чтобы подготовить, «построить» себя на годы вперед. Иными словами, с возрастом становится лучше. 

У некоторых людей кризис средних лет возникает из-за страха, что слабости, которые их преследуют, это не просто временные проблемы, с которыми нужно справиться, а постоянная часть их сущности. Признание этих слабостей и шанс противостоять им — ключевое преимущество ультрамарафонов и других видов спорта на выносливость. 

Так, Кристине Кассаре врач на одном приеме сказал, что предпочел бы лечить 40-летнего, чем страдающего ожирением. Жестокость комментария застала ее врасплох — она весила 154 кг. После нескольких попыток она сбросила 90 кг с помощью диеты, но боялась снова набрать вес, поэтому решила попробовать бег. Начав с плана «от дивана до 5 км», она пробежала несколько полумарафонов и даже марафон, после чего поняла, что бегать так много ей не нравится. Затем она попробовала триатлон и влюбилась в него. 

В глубине души я всегда считала себя трусом. Но самое главное, что спорт дает во всех аспектах — силы продолжать и не сдаваться, — говорит Кристина.

Другие люди переживают кризис среднего возраста как утрату амбиций, чувства фокуса. Три года назад 44-летний менеджер по продажам Лисимба Патилла обеспокоился, что стал самодовольным и начал терять свои преимущества. Однажды в деловой поездке двоюродный брат рекомендовал ему книгу о триатлоне, и Патилла был так вдохновлен, что позвонил жене и сказал: «Буду триатлетом». 

Но была проблема: Лисимба Патилла чуть не утонул, когда ему было 12 лет, и с тех пор не мог направить в лицо струю воды даже в душе. «Травмирующий опыт ранит разум, и это становится повторяющимся кошмаром», — говорит он. 

Патилла купил самый толстый гидрокостюм и экспериментировал с трубками для дыхания. В своем первом триатлоне он проплыл 500 метров, прежде чем его вытащили из воды. Тогда он сказал себе, что будет плавать, как остальные, и с тех пор тренировался в бассейне дважды в день. Через несколько месяцев он завершил свой первый триатлон. Он был изнурен, но осознал, на что способен:

Не могу сказать, что не паниковал, но я справился с этим. Триатлоны не лгут. В 44 года мне это действительно нужно. 

Другой пример — Сюзанна Смит-Хорн. В 40 лет она выгорела из-за «корпоративного» образа жизни, продала свою долю в стартапе и уволилась с работы. Друзья были шокированы тем, что все ее время стало свободным, но Сюзанна боролась с утратой идентичности и была очень подавлена:

Реальность — достаточно жесткое место, потому что ты пытаешься понять: что я должен делать в жизни? Кто я? В чем моя цель? 

Она начала бегать и получила ответ на свои экзистенциальные вопросы. Пробежала марафон, затем перешла на 100-мильные гонки. Сейчас Сюзанне 51 год, она может работать из дома в Верхнем Вермонте, США, где у нее на выбор множество троп. Бывает, что ей трудно выйти из дома, особенно в морозные дни зимой, но через несколько миль ее разум очищается. 

Ты учишься каждую гонку, каждый забег. Ты должен знать, как позаботиться о себе, потому что действительно нужно научиться управлять собой часами напролет почти без поддержки, — говорит Сюзанна.

Это мысль далась ей непросто. Зимой 2016 г. Сюзанна поскользнулась на льду и сломала шею. Бегать было нельзя, стоило ограничиться пешим туризмом, настаивал ее врач, но осенью Сюзанна хотела пробежать ультрамарафон Grindstone 100, и не собиралась менять свои планы. Она ходила каждый день 4-5 часов в шейном корсете для поддержания формы. Через 8 месяцев после падения спортсменка закончила гонку в Аллеганских горах, обогнала половину финишеров и заняла 10-е место среди всех женщин. 

Кризис среднего возраста — это ответ на «темные пятна» жизни

В 100-мильных гонках есть момент, который ультрамарафонцы называют «темным пятном». «Обычно оно бывает во второй половине забега, когда вы изнурены и кажется, что испытываете сильнейшую боль в жизни. Когда вы в таком состоянии, то ничего не остается, кроме как принять эту боль», — говорит спортивный психолог Долорес Кристенсен.

Долорес для своей диссертации исследовала ощущения 100 ультрамарафонцев в течение гонки. Психолог отслеживала их эмоции и уровень уверенности в себе, когда они проходили через различные стадии. Успеха в гонке добивались те бегуны, которые смогли принять свою боль и не воспринимать ее как угрозу. 

В этом опыте действительно есть что-то трансцендентное. Люди должны идти по краю. Так или иначе, нам стоит помнить о своих смертных пределах, — говорит Долорес Кристенсен. 

«Для меня в этом и есть вся суть. Кризис среднего возраста — это ответ на «темное место» другого типа. Это может быть страх смерти, бесцельность, бесполезность, старение, потеря себя. Вы можете рассматривать эти вещи как угрозы или принять их как часть своего бытия, принять и двигаться вперед. 

Что я делаю, вставая с рассветом и толкая свое тело дальше, чем думал, что это возможно? Это вопрос был главным, и мне пришлось столкнуться с трудными истинами на этом пути. 

Я понял, что депрессия всегда определяла меня, даже если немногие люди знали, что это. Когда такие настроения берут верх, я заворачивался в защитную пленку, чтобы изолировать их. Чаще всего я просто уходил от взглядов других, чтобы побыть наедине со своей внутренней суматохой. Но так жить очень тяжело.  

Трейлраннинг «уравновешивает» меня. Я постепенно расширил подготовку, включив в нее лучшее питание и более умные тренировки, а также практику йоги и медитации. Вне семейных и рабочих обязанностей моя жизнь вращается вокруг тренировочного графика. 

Если что-то из этого даст сбой, я начинаю чувствовать «притяжение бездны». Когда все встает на свои места, я чувствую себя современным воином. Суть тренировок — достижение более здорового равновесия, и независимо от того, как далеко продвигаюсь, я признал, что не могу убежать от своей депрессии, не могу жить с ней пассивно. Так что я делаю ее своим партнером по спорту. Это мотивирует меня, чтобы избегать падений, и приземляет, если я слишком задираю нос. Так будет со мной до конца жизни. Все, что я могу делать —продолжать двигаться», — заключает Пол Фланнери. 

Теги: мнение, качество жизни

Перевод: DK.RU / Андрей Пермяков