Лариса Гусева: «Если бы мне сейчас было 25, совсем не факт, что я бы начала свой бизнес»

«Время первых» — совместный проект портала DK.RU, свердловского регионального отделения «Деловой России» и туркластера «Гора Белая», в котором мы рассказываем о тех, кто своими руками и мозгами делал уральский бизнес — предпринимателях 90-х, чьи имена до сих пор на слуху, а компании по-прежнему работают. В своих историях они дают ответ на вопрос: когда было проще строить бизнес — тогда или сейчас.

Сегодняшняя героиня проекта — основатель Урало-Сибирского института бизнеса Лариса Гусева. По ее словам, в середине 90-х она создавала не бизнес, а просто шла за своей мечтой: стать астрономом или космонавтом у г-жи Гусевой не получилось, а вот изучать бескрайний внутренний космос человеческой психики и учить бизнесменов преодолевать себя, становясь сильнее во всех смыслах — вполне. Идея зарабатывать на этом пришла уже позже, с тех пор «школа лидеров» пережила все кризисы, всплекс интереса к бизнес-образованию, такой же спад, и снова набирает обороты.

Лариса Гусева рассказала DK.RU, без каких качеств человеку никогда не стать предпринимателем, почему в бизнес сейчас стремится так мало молодежи и когда ситуация изменится. Спойлер: без очередного мега-потрясения России не удастся сделать шаг вперед.

Лариса Гусева, глава Урало-Сибирского института бизнеса (USIB):

— Индекс предпринимательской активности в стране упал давно, больше пяти лет назад и находится в районе 2%. Хотя для нормального развития экономики он должен быть на уровне 80%. Ну — 60%. В 90-е примерно так и было — все ринулись делать бизнес. И на то было много причин. Некоторые из них — на поверхности: например, тогда была масса незанятых ниш и полная свобода, не было такого тотального контроля со стороны надзорных органов, как сейчас. Но есть и более глубинные факторы, которые привели к тому, что в 90-е бизнесом хотели заниматься многие, а сейчас — от силы 2%. Во-первых, люди, начинавшие бизнес в те годы, внутренне очень отличались от сегодняшней молодежи.   

Сейчас ребята прагматичные, рациональные, расчетливые. Среди молодых совсем мало людей, у которых есть крылья.

Большинство мечтает о стабильной работе — хорошо устроиться в большой государственной корпорации и делать карьеру. А предприниматель — это человек, который создает новизну. Они реально меняют мир, создают богатство общества. Государство же так не может — у него жесткие правила. И то, что сегодня молодежь хочет быть чиновниками или делать карьеру в огромных госструктурах, а не идет заниматься созданием новых предприятий — это застойная тенденция. Ребята не хотят ввязываться в достиженческую гонку, они отрицательно отвечают себе на вопрос: «Если я буду очень стараться, смогу ли я добиться многого?». И поэтому уходят в альтернативу — фрилансерство, дауншифтинг, отказ от собственного авто, квартиры. Они не стремятся чего-то добиваться — для себя и для других, а хотят работать только за деньги.  

В 90-е денежная мотивация, конечно, тоже присутствовала, но главное было — достигнуть. Предприниматель вообще обладает мощными отличиями: мотивация достижений (сегодня редкость) и интернальный локус контроля — это когда человек понимает, что он способен изменить мир. Когда считает, что ситуация в которой он живет, зависит от него, и берет на себя ответственность. Если ему что-то не нравится, он прилагает усилия и меняет ситуацию. Если этого нет, предприниматель  не получится.   

Школа сегодня не делает творцов

Все, кто 90-е ринулись делать бизнес, обладали сходством: очень многие хотели стать космонавтами, учеными, инженерами — все выпускались из школы с какой-то мечтой. Я, например, хотела поступить в УрГУ на астрономию, потому что грезила космосом. Помню, впервые стояла у дверей университета, у меня руки тряслись — как я трепетала перед вузом, как хотела там учиться! Университет тогда — это был такой престиж! Отношение к образованию было принципиально другим, как и жизнь в университете: нужно было успеть все — и учиться, и отдыхать, и на дискотеки ходить, и общественной работой заниматься. Было много инициативы: мы сами придумывали активности — сделать студгородок чистым, например. Это было не по указке декана, просто желание самой молодежи. Бурлили стройотряды — шоу «Уральские пельмени» ведь родилось из агиток стройотрядовского движения. А это все шло из школы: способность мечтать, быть смелым, верить в себя и в светлое будущее. И огромный энтузиазм, которого сегодня из молодежи не вытащить.      

К сожалению, теперь образовательная система занимается не воспитанием лидеров, предпринимателей, ученых, смельчаков. Школа сегодня не делает творцов, она выпускает стандартных людей. В итоге мы имеем тот мир, который строят плоды системы современного образования.

Я убеждена: нужно менять эту систему, возвращать в школу все лучшее, что было в советское время — то, что связано с природой, спортом, трудом. Возвращать моторику, кинестетику — чтобы дети прикасались к дереву, что-то делали своими руками, больше прыгали, играли, двигались, а не сидели за партами. Половина времени в школьной программе должна приходиться на физические активности. Образовательная система обязана выпускать здоровых детей, с развитым мозгом, а не заниматься накачиванием их знаниями и обучением, как угадать правильные ответы в тестах, которые становятся все более простыми. 

Двигательная активность очень сильно влияет на развитие мозга человека. Поэтому важно, чтобы в детском возрасте он мог лазить по деревьям, играть с мячами, возиться в грязи. Благодаря этому он будет смелым, сможет предвидеть исход ситуаций — у него будет работать интуиция. Для предпринимателя это вообще самое главное: интуиция и коммуникации. Он должен уметь догадываться, придумывать, хорошо креативить и быть в этом быстрым. Плюс иметь смелость коммуникации — уметь договориться с кем угодно и просто по умолчанию любить людей. Вот тогда его внутренний предпринимательский фонтан будет естественным образом изливаться. А если человек структурирован слишком сильно, когда у него много стереотипов и жестких рельсов внутри, этот фонтан не включается.   

Я считаю, в школьную программу нужно и сочинения возвращать — чтобы человек умел описывать то, что он чувствует. Выражать свой внутренний мир, оформлять его в слова, что-то выдумывать. Любая предпринимательская деятельность, любое новаторство — это выражение самого себя. И это надо учиться делать — через сочинения, в том числе, через самостоятельные выступления.

Раньше на уроках мы писали о том, как пахнет осенний лес. Или на темы «Что вы думаете о бесконечности», «Каковы цели вашей жизни». Сегодняшние же учебники, честно говоря, пугают.

В общем, нужно заниматься развитием детей — это самое главное.  Все остальное они сделают сами. Если лидерский потенциал не убить на корню, все будет в порядке.

Гаджеты-костыли убивают жизненный потенциал

Вторая глубинная причина, которая негативно влияет на предпринимательскую активность — внедрение интернета и цифровых технологий в нашу жизнь. Это произошло невероятно быстрым темпом. Да, очень удобно, когда не нужно запоминать информацию, ведь все есть в Сети, когда умные счетчики сами передают данные в управляющую компанию, когда гаджет всегда напомнит о встрече и т.п. К этому моментально привыкаешь, но не многие задумывают о том, что при этом происходят изменения нейронов головного мозга. Цифровая индустрия влияет не только на образ жизни, но и на мозг. Гиподинамия приводит к тому, что новые нейронные связи перестают формироваться и человек начинает «застывать» — становиться обыкновенным, стандартным, посредственным. Он не может выйти за рамки. Когда человек перестал умножать в уме — все, он уже изменился.

Кажется, что сама по себе цифровая индустрия помогает нам и освобождает от лишних действий, но она и отнимает жизненный потенциал. Ведь чем больше ты ходишь на костыле, тем меньше твоя уверенность в собственных силах и тем ниже способность управлять ситуацией. 

Помимо этого есть еще причина, не способствующая развитию предпринимательства — в стране просто-напросто нет для этого условий. Сегодня если бизнес приносит 20% прибыли — это роскошь! Мы уже привыкли к 7%, ну, к 15%. А кредиты между тем все дороже. Слышать про то, как кому-то дали грант в 300 тыс. руб., честно говоря, смешно — это как мертвому припарка. Да и вообще лидер никогда не растет на подачках. Чтобы предпринимательство развивалось, нужно создавать нормальные честные условия и сделать так, чтобы деньги имели адекватную стоимость. Все остальное лидеры сделают сами. 

Все равно такие личности есть — пусть их сегодня меньше количественно, но они качественно ярче, мощнее. Они наделены гораздо большим числом способностей. И не надо им помогать, они не больные! Весь смысл лидерской сущности в том, чтобы получить удовлетворение в момент, когда ему самому удалось что-то сделать: Это я построил этот небоскреб! Это я создал эту коллекцию! Это я симфонию сочинил! Любая помощь только уничижает лидерский потенциал. Таким людям нужны просто честные условия, максимально справедливые. Потому что справедливость — это мотивация. 

Не смотрите телевизор, особенно сериалы про полицейских

Телевидение транслирует сплошь негативную информацию: там девочку двухлетнюю зарезали, тот украл 20 миллионов, этих посадили за решетку… Все это создает общий фон и оседает на подкорке. Ведь телевизор ты смотришь в свободное время в расслабленном состоянии, а любое информационное воздействие эффективно именно при этих условиях. В итоге негативная информация укореняется в сознании, особенно когда непрерывно показывают сериалы про полицейских — это сеет страх и отражается на предпринимателях. Появляются мысли: «А зачем мне эта частная инициатива? Если я буду заниматься бизнесом, я однозначно накосячу, и меня посадят!». В фильмах же все время показывают, как пришли полицейские к бизнесмену и арестовали его. Страх вкладывается в подкорку: если я буду заниматься предпринимательством, меня запросто могут посадить. 

А то, что ошибки будут — это железно. Сегодня такая мощная бюрократическая система, такие каскады бумаг! При обороте в 4 млн руб. нужно брать трех бухгалтеров. И очень легко новичку забыть о том, что нужно сдавать отчеты, считать налоги — без злого умысла. Получается, надо выбирать: либо бухгалтерия, либо бизнес. Или ты начинаешь изучать законы — а их переписывают постоянно — узнавать, что тебе разрешено, что запрещено. Или занимаешься реальным делом. Но тогда ты ведешь бизнес на свой страх и риск. В итоге окажется, что надо сертификат иметь, лицензию, знак зарегистрировать, а ты не знал.

И куча таких бюрократических вещей, которые нужны не для того, чтобы бизнес развивать, а чтобы узаконить само право делать дело. Власть бумажки. Конечно, это отягощает предпринимателей, и ответственность при общем негативном фоне брать просто страшно.  

Чтобы это изменить, нужно работать с информационным фоном. Новости, фильмы должны транслировать достиженческие вещи, говорить не о проблемах, а показывать то, что вдохновляет. Всех нужно похваливать, как детей — от этого инициатива пойдет вверх. Открыл Вася Пупкин кафе в городе — молодец. Новость написали про него и похвалили, по телевизору показали. Вообще есть такое правило: если хочешь стать сильным, надо работать над своими самыми выигрышными сторонами  и не смотреть на недостатки — они сами уйдут, будут трансформироваться, минимизироваться. Концентрироваться стоит на достоинствах.

От кризиса до кризиса

Россия развивается через мощные кризисы и решает проблемы перераспределением ресурсов. Она находится либо в состоянии застоя, либо в мобилизационном режиме. В 90-е годы была ситуация мобилизации, когда все ринулись строить новую страну и сделали прорыв. Те, кто отличались большим самообладанием и не пустились в удовольствия, кто сохранил себя и начал последовательно развивать предприятия, в итоге удержали бизнес и работают до сих пор. Сейчас же в стране происходит централизация, маленьких предпринимателей поглощают большие структуры, и бороться с этим  практически невозможно. За последние пять лет независимый ритейл в городе пострадал катастрофически, проще перечислить не тех, кто ушел с рынка, а кто на нем остался.

Россия всегда централизуется после кризисов — посредством перераспределения ресурсов. В развитие отраслей закачиваются бюджетные деньги, и частная инициатива не выдерживает конкуренции с теми, кто получил серьезные вливания. В итоге в отрасли остается только структура, которая начинает обладать качествами и характеристиками неповоротливого монстра. И в такие компании люди уже ходят не работать, а просто сидеть на стуле.

В 90-е все вкладывались в свой бизнес, самовыражались и тащили на работу из дома. Меньше покупали себе, больше времени, эмоций, денег, энтузиазма вкладывали в работу, в бизнес и развивали его. А когда система переворачивается, все становится наоборот: начинают нести с работы домой — хоть пачку бумаги. Начинают подворовывать, подтаскивать из бизнеса.

Не самовыражаются через него, а относятся к делу потребительским образом. Мы в начале 2000-х проводили исследование, изучали стремления, мотивацию сотрудников на предприятиях — опрашивали сотни человек. И делаем такую же большую работу сейчас. Интересна динамика. Тяга к красоте, к развитию искусства, к счастью других раньше была у людей на третьем месте, на пятом. Сегодня — на 17-18 строчках. Вот так. 

Ясно, что за застойным периодом снова будет какое-то потрясение. Но это не страшно. Жизнь будет всегда, лидеры тоже. Проблема в другом: у нас в стране всегда вычеркивают результаты предыдущих поколений и строят мир заново. Население приходит в мобилизацию, вкладывает силы по полной программе, потом наступает застой, все обесценивают, разворовывают, не опираются на былые достижения, не ценят прошлое. Получается бег по кругу — мы как белки в колесе. Революции не дают нам выйти на новый уровень, стране нужно последовательное эволюционное движение. Любая новизна рождается на основе старых достижений — путем их преобразования, дополнения. И у людей должна быть способность ценить то, что кто-то сделал до тебя, взять это и понемногу улучшать. Пока у нас этой культуры нет, ее нужно складывать. Иначе мы никогда не сможем конкурировать с Западом, ведь западная культура развивается на конкуренции, на частной инициативе, на движениях частных умов. Этим ценностям тысячи лет. 

Было / стало

Я никогда не хотела заниматься бизнесом. Когда я открывала USIB, думала только о развитии лидеров. Психология стала для меня той сферой деятельности, в которой я не видела границ. Края познания здесь нет, мы не знаем своих способностей до конца. Я выбирала специализацию: клиническая психология, возрастная, лидерская и остановилась на последней. Потому что это работа с самыми интересными людьми, с которыми никогда не бывает скучно. И этот труд ценен для общества, для государства — ведь каковы лидеры, таков и мир. Если мы окрылим одного человека, он вдохновит еще 25  своих сотрудников. И наши выпускники на самом деле трансформируют мир. Открываешь «Деловой квартал», там пишут про наших выпускников, в прошлом году почти в каждой номинации премии «Человек года» были наши ребята. И здорово!  

Бизнесом мое увлечение образованием лидеров стало со временем, когда мы начали формировать программы МВА. Я тогда консультировалась у Тома Бауша, экс-президента ассоциации AACSB. Он мне объяснял: школа бизнеса — это тоже бизнес, а не альтруистическое движение. За образование взрослый человек должен платить, потому что бесплатные знания улетают, и нельзя обесценивать знания. Ведь это самая мощная сила в мире. Богатство не в ископаемых, а в уме человека, и знания — это то, что может этот ум раскрывать.

Не могу сказать, что в 90-е было легче, а сейчас сложнее. Главная трудность теперь — нехватка энтузиастов. Когда мы только начинали, в команде было много тех, кто работал не за деньги, а за идею. Был напор, идеи, синергия — только так получается творить!

Мы и сейчас это сохраняем, просто стало сложно подобрать таких ребят. Самое трудное именно это — не хватает людей, которые могут творить. В 90-е же деньги никто не раздавал, они появлялись из идей, из того, что ты что-то с чем-то соединяешь, улучшаешь, потом предлагаешь и вот получилась сумма. Это предпринимательская способность: например, землю по пакетам разложил и продаешь. Хотя идея взята из воздуха, все интуитивно, а не по плану. А сегодня мотивация потребительская, и первый вопрос на собеседовании: «А сколько мне будут платить?». Если я слышу такие слова, для меня это сразу знак — это  не наш человек. В нашем бизнесе нужно много творческой инициативы, это на первом месте. 

Если оглядываться назад, то могу сказать, что за 23 года в бизнесе я стала спокойнее. В 90-х был юношеский максимализм: море по колено, несемся вперед, несмотря ни на что. А сейчас я стала намного лучше понимать людей, процессы. Меня не беспокоят вещи, которые волнуют молодежь. Например, молодые сотрудники на что-то обижаются, переживают по какому-то поводу, а я понимаю: это пройдет. Энтузиазм у меня остался, но стал другим. Раньше я была как шторм: в океане волны, пена, ты во всем этом прыгаешь. А теперь я как течение, как Гольфстрим — точно знаю, куда двигаться.

Сейчас в работе мной уже больше движет не любопытство, а профессионализм, мастерство. Уже просто нравится делать то, что делаю — потому что это правильно и хорошо. И не хочется ничего никому доказывать, нет внутренней конкуренции.

А когда ты перестал играть в эти догонялки — кто самый крутой, уже стараешься делать лучше самого себя. Сам себе ставишь планки, сам их достигаешь. И ответственность, конечно, сейчас тоже выше. В молодости бесшабашности было больше.

На Урале особенный народ

Если бы мне сейчас было 25-30 лет, совсем не факт, что я бы начала свой бизнес. На заемные деньги я бы этого делать железно не стала. Разве что попробовать собрать команду единомышленников и вместе двигаться в этом направлении, и при этом не зависеть ни от кого финансово. Но сначала я бы изучила, как работает система — пошла бы поработать на кого-то.

И молодежи советую: прежде чем начинать что-то свое, нужно понять, как бизнес работает изнутри, а потом очень трезво рассчитывать свои возможности. Не обязательно реализовываться в своем бизнесе, можно это делать в хороших командах.

У меня, например, был опыт работы и в чужих, и в своих частных инициативах — это было полезно. Я даже на госпредприятии отработала — целый год. Больше не смогла. И не думаю, что будь мне сейчас 25, усидела бы в государственной корпорации.

В целом настрой у меня позитивный. Ну, будет в стране централизованная система, мы адаптируемся и все равно продолжим формировать лидеров. У нас сама по себе специфика работы — талантливые люди. А они никуда не денутся. Более того, уезжать из Екатеринбурга я не планирую. В какой-то мере это патриотизм. Можно было бы давно уехать за границу, но я остаюсь. Потому что на Урале особенный народ — сильный и умный. И здесь очень интересно.