Мелкий бес или воплощение эпохи? Авен, Юмашев и Венедиктов — о «Времени Березовского»

«Волошин и Чубайс сознательно умаляют роль Бориса. Негативную, может, позитивную, но точно большую. Подбор интервью направлен на одно — что он мелкий бес. Все время проигрывает, все время не прав, когда все кругом правы. И ответить на это некому. Во многом я согласен — он был не прав, но надо же отвечать», — главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов* бурно высказывал свои претензии к книге «Время Березовского» на обсуждении в Ельцин Центре 2 февраля. 

Книга «Время Березовского», написанная председателем совета директоров «Альфа-групп» Петром Авеном, — это сборник бесед с людьми, близко знавшими одного из ключевых героев эпохи 90-х, олигарха Бориса Березовского, в разные годы его жизни. «Мне было просто интересно. Хотелось поговорить с теми, с кем я говорил», — сказал Авен позднее в ответ на вопрос, почему он решил взяться за этот труд. «Время Березовского» спровоцировало бурный спор не столько о том, кем на самом деле был бизнесмен и политик, сколько о самой эпохе, о том, насколько честны были герои книги — дискуссия, к слову, называлась «Откровенные признания или уход от важных вопросов?». 

«Люди редко врут сознательно и всегда обманывают не меня, а себя. Наверное, многие говорили не вполне правду, но им так кажется — в какой-то степени они придумали себе эту роль. Но из этой неправды можно сложить правдивую картинку», — Авен сразу подчеркнул, что написал не исторический труд, а книгу о своем поколении, в какой-то степени — о московской интеллигенции, выросшей в 70-80-е годы, — потому что сегодняшние моральные ограничения и правила игры во многом возникли из московского академического института того времени. 

Алексей Венедиктов*, впрочем, с Петром Авеном не соглашался, он считает книгу «сборником авторов фэнтези»: «Александр Волошин [глава администрации президента в 1999-2003 гг.] — номер один по фэнтези, а Анатолий Чубайс — номер два». Березовский неотделим от Чеченской войны и Хасавюртского мира, идеи которого сегодня вполне нормально исполняет Владимир Путин, говорил он. 

«Березовский три раза пытался закрыть «Эхо Москвы», он враг. Именно поэтому я могу сказать, что эта книга несправедлива, унизительна, в том числе некоторыми интервью, и презрительна по отношению к нему. Это очень опасная, ядовитая книга, поэтому я рекомендую вам ее прочитать — для противоядия», — критиковал главред «Эха», позднее обратившись к Авену то ли в шутку, то ли не совсем: «Это реклама, Петя, ты мне должен». 

Березовский вошел в историю страны по трем эпизодам, которых в книге нет, или они искажены, перечислил Венедиктов: 

«Давосский пакт (когда три человека — Гусинский, Березовский и Ходорковский* — разговаривали в Давосе, что случится на выборах президента в 1996 г.). Ходорковский* сказал Березовскому, что следующий президент — Зюганов. Тогда Березовский закрутился, пошел замиряться с Гусинским, убийство которого заказывал за два месяца до этого. Он завертелся, чтобы собрать людей и поддержать Ельцина. В результате Борис Николаевич был избран на второй срок. Напомню, что когда возник заговор господ Коржакова и Барсукова, куда все бросились? Не в «Альфу» (Петр Авен перекрестился — не дай бог), а в «ЛогоВАЗ», к Березовскому! Такое ничтожество маленькое! Где это? Именно там принимались решения, именно там была просьба Бориса Николаевича уволить этих людей, и здесь есть свидетели.

Второе — Хасавюртский мир, Чеченская война, которая связана с именем Березовского. Где это в книге? Для нашей страны Чеченская война — это рана, которая имеет последствия и сегодня. Борис крутился между чеченскими сепаратистами и Кремлем. 

Третья история — 1999 год. Борис, желтый от гепатита, бегал по 15-ти губернаторам, потом они приезжали к нему в больницу. Его роль в «Единстве», может, не первая, но третья точно», — возмущался Венедиктов.

Был ли Березовский выразителем времени 90-х? Петр Авен считает, что да: «Он в гиперболическом виде вобрал в себя важнейшие черты поколения. И гипертрофированность этих качеств и сделала его героем книги».

Один из собеседников Авена Валентин Юмашев, бывший глава администрации президента, думает иначе: «Он какая-то отдельная планета, ужасно сложная». «Березовский был совершенно фантастический человек. Умный, с блестящими идеями. Что-то ему удалось реализовать, что-то нет, но он фонтанировал блестящими комбинациями, и это было не про деньги чаще всего, это было про то, как поменять что-то, что идет не очень хорошо, — считает Юмашев: 

Он неоднократно предавал людей, делал такие вещи, которые не делают в нормальных отношениях, и даже после этого люди прощали его и продолжали с ним общаться.

Юмашева, к слову, Венедиктов тоже посчитал «автором сборника фэнтези», но где-то 17-18-м из всех собеседников. «У вас в истории с коробкой [скандал с коробкой из-под ксерокса] девять раз упоминается Чубайс и два раза — Березовский. Главный человек, который остановил переворот — это Чубайс!», — кипятился Алексей Венедиктов*.

«В эпизоде с коробкой нет ни одной попытки умалить роль Бори. Я рассказываю свою историю и пытаюсь предельно точно передать, что видел, как ощущаю сегодня и уверен, что большинство тех, кто с Петей встречались, не пытались каким-то образом обидеть Березовского или свести с ним какие-то счеты», — возражал Юмашев. 

«Книга появилась, когда Борис не может ответить. Читая ее, надо понимать: вы не получите другой точки зрения», — продолжал Венедиктов. 

Авен не соглашался: эта книга — попытка дать Березовскому высказаться чужими словами: «Главное, в чем я уверен: эта книга Березовскому бы очень понравилась. Он спокойно относился к моральным качествам. Мне кажется, важная причина, по которой его прощали, — в том, что он сам всех прощал, очень легко относился к чужому предательству, считал, что все можно — себе и другим. Самое тяжелое для него было бы, если бы про него забыли». 

Березовский был еще и очень веселым и страстным человеком, напомнил Венедиктов: 

Он делал все с разбойничьим присвистом и в собственное удовольствие. Когда Валентин говорит, что его поколение хотело хорошего — а кто же хотел плохого? Что, Зюганов хотел плохого для страны или Жириновский? Все хотели хорошего, и хорошее видели по-разному. 

«Новая жизнь намного лучше старой»

С 1991 по 1999 годы каждый день был практически выживанием, вспоминал Юмашев. Есть версия, что Ельцин передал Путину разваливающуюся страну, которая бы распалась, если бы не мужественные руки Владимира Владимировича, а есть то, что на самом деле происходило, говорит он. К 2000 г. Россия стала страной с работающими институтами власти, экономикой, банковской и налоговой системой, а большинство людей, которые тогда работали на власть, пахали и хотели сделать ее нормальной.

В 90-е была сделана революция, масштаб которой молодые не понимают, рассказал Авен: 

«Была построена новая жизнь, и мне она нравится намного больше старой. В этом смысле решительность Березовского, его смелость и безбашенность, готовность рисковать, присущие многим представителям нашего поколения, которых советская власть достала к тому моменту, была очень важной. 

Я глубоко убежден, что главное наше отличие от Восточной Европы и причина того, что она намного успешнее движется в сторону нормальной жизни, состоит в том, что экономика торга, которая была у нас, пронизывала всю нашу суть. Нас жизнь подтолкнула к тому, что внутренняя коррумпированность каждого из нас несопоставимо выше, чем у наших коллег из той же Восточной Европы. <…> Это абсолютно глубокое проникновение инструментов торга в жизнь всех, во взятки, нравственные компромиссы привела к тому, что у нас значительно менее высокая мораль. Березовский был воплощением экономики торга, и поэтому для меня он — воплощение этого времени».

«Книга стала информационным поводом для разговора о Борисе, о времени и о тех, кто нами управлял. Это очень важная книга для меня именно потому, что она ставит вопросы, а ответы мы сами придумаем», — резюмировал Венедиктов, и, по признанию замдиректора ЕЦ Людмилы Телень, это была одна из самых откровенных дискуссий о 1990-х. 

Про отношения бизнеса и власти

Петр Авен:

 — У бизнесменов нет какого-то большого права влиять на власть. Я и мои партнеры всегда считали, что мы справимся без власти, главное, чтобы не мешали. Поэтому я считаю, что то, что бизнес влияет на власть, это плохо. 

«Семибанкирщины» не было. Влияние бизнеса на власть не было таким большим, как Березовский пытался изобразить. Тем не менее, оно было избыточным. Березовский не назначал премьер-министров, не управлял страной ментально. Но он действительно вызывал на ковер министра финансов Лифшица и отчитывал его, влиял на вещи, на которые влиять был не должен, угрожал вице-премьеру Левинсону. Но на глав администрации — Чубайса, Волошина, Юмашева — влияние Березовского было равно нулю. Обвинение в том, что мы хотели заниматься политикой — ложь. Не хотели никогда. 

Алексей Венедиктов*: 

 — Конечно, во всем мире есть попытки влияния бизнеса на власть. История о том, что при Борисе Николаевиче правили олигархи, а потом пришел Владимир Владимирович и их разогнал — это миф.

Баланс между государством и бизнесом в разных странах решается по-разному. Через лоббирование — и в этом нет ничего страшного, если это лоббирование официальное. Через назначение своих людей — мы видим, как сейчас в правительство Трампа приходят представители крупных корпораций. Бизнес не командовал Ельциным, это правда. И сейчас не командует. Но сейчас крупный бизнес, на мой взгляд, заставляют обслуживать власть вопреки его собственным интересам, и это ненормально. 

Фото: Любовь Кабалинова / Президентский центр Бориса Ельцина

* - выполняет функции иностранного агента