Михаил Вейсберг: После сорока опять не знаю, чего хочу

Неожиданный развод, плохой холестерин и осечки с потенцией. Повышенный КПД, новое авто и дорогая осмысленная свобода. Вейсберг смог-таки выпутаться из сетей общемужского полумифического и докучливого «кризиса среднего возраста», и теперь, сильный и мудрый, он не понаслышке знает, что после сорока жизнь только начинается. По старой дружбе Вейсберг поделился с редакцией своими мытарствами, а меркантильный «БЖ» тут же обязал его вести специальную колонку с инструкциями по выводу читателей из кризиса лихолетья. Со следующего номера и всегда теперь читайте в журнале переосмысления мужчины средних лет – бизнес-тренера и философа Михаила Вейсберга.

Я смотрю на свои фотографии 20‑30-летней давности, и мне кажется, что я не слишком уж и изменился. Старые знакомые так и говорят при встрече: «Миша! Ты же совсем не меняешься!» Но у меня ощущение, что после сорока я меняюсь быстро и заметно. В прошлом году пришлось заказать очки для чтения. А не хотел заказывать, держался до последнего, делал норбековскую зарядку для глаз – она помогает, если не лениться. Мне уже трудно, как раньше, забежать на пятый этаж офиса. Сбивается дыхание, болят ноги. Я стал хуже засыпать, но и засиживаться с компанией до полночи уже не могу. На вопрос: «Почему у меня стало скакать давление?» – врачиха жест­ко, без улыбки ответила: «А вы в паспорте посмотрите свой год рождения». Анализ крови показал повышенное содержание сахара, и теперь я должен пить несладкий чай. И я – о ужас! – уже дважды был на УЗИ простаты.

Но не все изменения со знаком минус. Порой я с удивлением как бы наблюдаю за собой со стороны – с какой легкостью сейчас мне даются те или другие важные результаты. Иногда кажется – нужно только по-настоящему захотеть. Захотеть, записать в план, сосредоточиться, и голова дальше сама знает, что делать, и все, кто нужен, приходят на помощь. Все происходит – как наметил и будто само собой, с минимумом усилий. А ведь в молодости так хотел, так хотел, а выходило с трудом и не каждый раз. Вот эта усилившаяся результативность, мой повышенный КПД – они застигли меня врасплох. Я не всегда успеваю как следует ими воспользоваться.

Лет пятнадцать назад, когда моя жена Таня неожиданно ушла от своего первого мужа жить ко мне, тот сильно разозлился. Кажется, он обиделся и на нее, и на меня. Дело было в феврале. А в апреле мы столкнулись с ним в больнице, где Таня лежала со своим младшим сыном, и даже немного подрались (он пришел проведать сына, а я – Таню). Он тогда неудачно упал на больничный кафель и сломал себе ключицу. С тех пор обо мне идет слава как об удачливом драчуне, хотя дрался я всего-то три раза в жизни и тот раз был пока последний. Но я не об этом. Ее муж злился, не давал ей развода и не отдал ее любимую собаку – пятилетнюю немецкую овчарку, по которой Таня скучала. Овчарку звали Рокки, это был пограничный пес, вернее, его родители были пограничными псами. Рокки был похож на киношного Мухтара и отличался интеллигентностью. Я навел справки. Оказалось, что в городе есть фанат немецких овчарок, у которого на даче целый питомник, и он привез из Германии настоящего длинношерст­ного чемпиона. Мы поехали к этому фанату и купили, не торгуясь, самого крупного «чемпионского» щенка. Назвали его Берг (гора).

Прошло три года, Берг заматерел, стал громадным 60-килограммовым зверем. Всему, чему было нужно, он выучился у умного Рокки. Рокки нам все же отдали вскоре после той драки в больнице, и я неожиданно стал хозяином двух отличных немцев. Когда мы выходили гулять и эта парочка неслась по улочке нашего пригородного поселка – улочка пустела. Я отпускал их без волнения – собаки хорошо оттренированы, людей и других псов не трогают, просто радуются бегу, воздуху, силе. Так вот. Когда Бергу исполнилось три года и он стал шире и тяжелее своего «наставника», он начал задирать Рокки, провоцировать его. Совался в его миску, нагло нависал над отдыхающим псом, а то и просто напрыгивал на прогулке, ставил на него перед­ние лапы. Рокки только рычал, уворачивался. Как-то мы гуляли за поселком на опушке леса все вместе – я, Таня, оба пса и наша дочка в коляске, – и драка между Рокки и Бергом завязалась нешуточная. Сначала было как обычно – Берг нависал, Рокки рычал и уворачивался, а мы покрикивали на наглеца, чтобы имел уважение к старшим… Но в какой-то момент они сцепились до крови. Рычали с остервенением, кусались по-настоящему. Я было бросился их разнимать, но Таня меня удержала: «Пусть наконец выяснят отношения». Еще минуты три стоял лай и визг, дочка в коляске заплакала. Берг, казалось, одолевает, он пер как танк, но вот Рокки вывернулся и зарычал очень громко, бросился грудью на Берга, сбил его с ног и завис сверху, не переставая рычать. И Берг остался лежать, затих, признал поражение.

В течение следующего года они еще несколько раз схлестывались. Схватки становились все ожесточеннее, но каждый раз верх одерживал Рокки, несмотря на то что уступал внешне в массе и ширине грудной клетки. Казалось, он знает секрет, знает, в какой момент включить форсированный режим и воспользоваться своим секретным знанием. И Берг отступал. Тогда я не понимал, как ему это удается. А сейчас… Сейчас я сам себе иногда кажусь вот таким Рокки, который уже уступает в силе молодым и нагловатым, но гарантированно побеждает, удерживает первенство. Видимо, победителем тебя делают не сила мышц, а мастерство, опыт и вера в себя. По собственным ощущениям – соединение мастерства и веры в себя дают особую концентрированную энергию, наполняют тебя излучением. Наверное, именно это называют зрелостью.

С удивлением чувствую, как изменилось отношение к бизнесу. Раньше я полностью жил этим. И мне было важно то, что называется «лидировать» – бросать идеи, излучать обаяние, вдохновлять, создавать атмосферу… А сейчас уже хочется просто нормальной формализованной системы, которая гарантированно работает без тебя, согласно инструкциям. Я отменил некоторые традиционные вольности в офисе и вызвал ворчание наших «старичков», привыкших к семейной атмосфере на фирме.

Мне уже не так интересно придумывать новые проекты. Я все чаще пытаюсь при обсуждении новой бизнес-темы уйти от непосредственного руководства и занять роль привилегированного инвестора – пусть с меньшим, но гарантированным доходом. И исчезло желание всех опекать, подсказывать, поддерживать. Хочется управлять, не управляя. Просто фактом присутствия в офисе, ну от силы – скептической или одобряющей улыбкой.

Раньше я жил внутри бизнеса, а теперь мне хочется пожить и помимо бизнеса. Я начал регулярно делать педикюр. Да, педикюр. Вначале ситуация была вынужденная – врос ноготь, без педикюра с ним было не справиться. Но теперь мне просто нравится. И по вечерам перед сном (только никому не говорите!) я мажу лицо специальным кремом по уходу за кожей.

Я научился не стесняться своего достатка, не прятать его от себя и от знакомых. И даже считаю теперь правильным покупать новую машину каждые пять лет. Мне стали нравиться специальные мягкие сыры. Я научился разбираться в сортах и производителях красной икры и понял, что ее вкусно есть десертной ложкой, лучше всего с салатом из авокадо. И к массажисту я стал ходить не когда заболит поясница, а регулярно – два раза в месяц.

Я уже раза четыре разговаривал с разными людьми о пенсии. Нет, еще не просил посчитать, но периодически думаю об этом. Думаю, кстати, понятные вещи – что на пенсию надеяться нечего, нужно начинать накапливать в свой личный пенсионный фонд и держать не на депозите, наверное, а в золоте что ли…

Меня очень греет мысль, что я заслуживаю жизни, наполненной смыслом и радостью. И что несправедливо по отношению к себе жить неинтересно, скучно или плохо. Может, отсюда – неожиданный для всех (да и для меня) недавний развод. Развод – это очень больно. Но когда тебе не нравятся друзья, ты начинаешь дружить с другими. Когда тебе скучно с родственниками – ты стараешься реже с ними встречаться, любишь их на расстоянии. С женой – то же самое, особенно если дети выросли. Вы с ней и друзья, и родственники, но вместе – скучно. И несмотря на ожидаемую боль, ты понимаешь, что вот так в скуке тратить жизнь – еще больнее, глупее, неуважительнее к себе и детям.

Развод, кстати, оказался очень дорогостоящим мероприятием, ну с учетом покупки квартиры, выделения жене части бизнеса и прочего. Раньше говорили, что вся зарплата будет уходить на врачей – этого еще нет, но много ушло на развод. Я не жалуюсь. Цена свободы должна быть высокой, иначе кто же ее будет ценить. Сейчас я живу один, хотя с удовольствием поддерживаю дружбу с бывшими женами. У меня трое детей, две бывшие жены, внук и, как говорил персонаж «12 стульев», еще одна женщина из Ростова-на-Дону.

Раньше мне хотелось выглядеть особенным, оригинальным, необыкновенным. Теперь хватает мозгов выглядеть как все, прикидываться обыкновенным. Потому что так гораздо проще – тебя не трогают и не пытаются агрессивно переделывать и «возвращать в строй». Ты уже заработал право быть не таким, как многие, но зачем дразнить этих многих, демонстрируя им свою особенность? Они имеют склонность «по-доброму» объединяться против непохожих. У Сковороды, наверное, об этом: «Мир гонялся за мною, но не поймал».

И я уже не возбуждаюсь с пол-оборота, увидев в вырезе платья женскую грудь. А раньше – достаточно было просто представить, даже не нужно видеть. Да и сейчас многие из женщин мне нравятся, почти все, что тоже новость – раньше все же нравились более избирательно. Но мне нравится их просто рассматривать, радоваться их гармонии, ощущать тайну, которая есть почти в каждой. Но чтобы захотелось снять с себя штаны… Женщина должна уж очень излучать правильную для меня энергию. Плюс не мешает заранее выспаться и калорийно поесть, а то ведь может и не получиться. Правда, осечек с потенцией я теперь не боюсь, ведь Господь наш в неизъяснимой мудрости своей повелел аптекам продавать виагру без рецепта…

Раньше церковь меня интересовала скорее как исторический объект, памятник архитектуры и все такое. Сейчас я читаю Библию, комментарии к ней, хорошо знаю книги Александра Меня и другие умные издания о философии и природе веры. У меня есть некоторые важные догадки о заповедях, которые нам даны, и о том, как их надо на самом деле понимать. Моисей – важный для меня персонаж, я завидую мужеству, с которым он принял вызовы своей непростой жизни. Поразительно и по­учительно, что после сорока лет блужданий по пустыне Моисей так и не вошел со всеми в Землю обетованную – бывает с нами и такое.

Чудны дела твои, Господи! Раньше я был быстрый и веселый, новое давалось мне просто, у меня был аппетит к жизни, но я тыкался вслепую, тратил зря время и энергию. А теперь, когда я в силе, многое понимаю и умею, мало что вызывает мое любопытство, я опять не знаю, чего хочу. И мне обидно за уставшие глаза, и ноющую спину, и этот сахар в крови. И в голове у меня опять каша: то, что казалось понятным, снова стало непонятным. Жена в момент развода сказала без сочувствия: «Твоя каша в голове называется «кризис среднего возраста», через пару лет это пройдет». Но я не обязан ей верить, я буду искать соб­ственные ответы.