«Мы все равно вернемся к прямым выборам»

Начался пересмотр Устава Свердловской области, против которого активно возражал бывший губернатор Эдуард Россель. Все изменения депутаты планируют внести до конца года. Анатолий Гайда, председатель комитета по законодательству областной думы, объяснил «ДК», почему это необходимо сделать.

Последний законопроект о поправках в Устав Свердловской области, касающийся ежегодного отчета губернатора перед депутатами, внес в Законодательное собрание Александр Мишарин. По словам Анатолия Гайды, прежде чем пересматривать текст Устава, губернатор хотел тщательно во всем разобраться.
Как вы считаете, Александр Мишарин уже приобрел необходимое политическое влияние?
— Политическое влияние определяется взаимодействием с федеральными органами власти, с политической элитой, с олигархами — все это влияет на расклад политических сил. Но самое главное, на мой взгляд, умение формулировать проблемы и использовать свою политическую волю для их реализации. Отличие двух лидеров — губернатора Эдуарда Росселя и губернатора Александра Мишарина — проявляется в том, как они понимают развитие Свердловской области. Прежний губернатор увлекался масштабными проектами, не всегда оправданными с точки зрения социально-экономической ситуации. У Александра Мишарина подход более прагматичный. В частности, он считает, что транспортные связи не соответствуют притязаниям Екатеринбурга на роль регионального центра УрФО: вместо того чтобы прокладывать магистрали через территорию области, бюджетные деньги тратились на дороги, ведущие в обход. С экономической точки зрения это неправильно. Второе — формирование «Большого Екатеринбурга». По этому поводу было много разговоров, но системно работать над реализацией замысла губернатор, администрация и правительство начали только сейчас.
И есть еще одно обстоятельство. В отличие от Эдуарда Росселя Александр Мишарин ничего не воспринимает на веру. Хочет убедиться, что информация, которую ему док­ладывают, соответствует действительности. Такой подход вызывает уважение, хотя одному человеку физически сложно во всем разобраться. Возможно, когда механизмы власти заработают в полную силу, начнется перераспределение полномочий.
В отношениях власти с олигархами произошли какие-то изменения?
— В Москве говорили, что власть должна быть равноудалена от олигархов, а Эдуард Россель придерживался принципа равного приближения. Он тесно работал со всеми финансово-промышленными группами, развивавшими бизнес в Екатеринбурге. И это приносило плоды. Александр Мишарин продолжает традицию, пытается втянуть олигархов в решение социальных и экономических проблем. В этом смысле особых изменений пока незаметно.
Губернаторы, которых теперь назначает президент, хотят встроить в вертикаль власти и мэров, передав часть их функций сити-менеджерам. Демократия в России закончилась?
— Безусловно, прямые выборы — наглядное свидетельство демократии — при условии, что люди не становятся объектами манипуляций. Я помню времена, когда политтехнологи заявляли — платите деньги, мы и барана изберем. Сейчас они так не высказываются, но подходы остались прежними. Не говоря уже об административном ресурсе, позволяющем главам регионов сохранять кресло независимо от настроений избирателей. Демократии в этом немного. Но я думаю, что назначение губернаторов — временная мера. Мы все равно вернемся к прямым выборам.
Другое дело — сити-менеджеры. Схема их назначения прописана в федеральном законе, придумывать ничего не нужно. Ее плюсы в том, что глава города может избираться из числа депутатов. По сути, это руководитель представительного органа, а сити-менеджер — хозяйственник, работающий под контролем. Кстати, в европейской хартии самоуправления основная функция принадлежит именно представительному органу, а не исполнительной власти. Это у нас глава города — и царь, и бог, а там — нет. В России несколько городов уже наработали аналогичный опыт, и, прежде чем внедрять институт сити-менеджеров в Свердловской области, я бы сначала поинтересовался, каковы результаты.
Вы говорили, что Устав Свердловской области давно нуждался в переделке, но исполнительная власть этот процесс всячески тормозила.
— Не помню, чтобы я дословно так говорил, речь шла вот о чем. В прошлом году, когда я активно лоббировал изменения в Устав, для этого было несколько оснований. Во-первых, протест прокурора — целый ряд норм противоречит федеральному законодательству. Во-вторых, Устав устарел морально — за 16  лет и федеральное законодательство, и юридическая наука ушли далеко вперед, изменилась терминология, юридическая техника и многое другое. И есть два положения, которые вызывают споры, — двухпалатность парламента и ротация депутатов Думы.
Некоторые депутаты считают, что палата представителей — лишняя статья расходов в бюджете Свердловской области. Их оппоненты возражают: двухпалатный парламент — многолетняя традиция, которую нужно уважать. Что вы об этом думаете?
— Первым последовательным оппонентом двухпалатного парламента был глава города и депутат палаты представителей Аркадий Чернецкий. Мы много с ним об этом спорили, но дискуссия может продолжаться бесконечно — у двухпалатного парламента есть свои преимущества и свои недостатки. Все зависит от точки зрения. При подготовке Устава мы анализировали международный опыт федеративных государств. Например, в США только в одном штате однопалатный парламент, все остальные — двухпалатные. В России все наоборот — двухпалатный парламент остался только в Свердловской области. Другие регионы от него отказались (последней была Тува — две недели назад там прошел референдум). Дело еще в том, что с 1994 г. федеральное законодательство сильно изменилось — у депутатов палаты представителей осталось очень немного полномочий. Второе обстоятельство связано со сроками прохождения законов. В однопалатном парламенте закон в трех чтениях можно принять за две недели. Работа второй палаты сильно удлиняет процедуру. С другой стороны, поспешность в принятии законов не всегда приносит пользу. Сейчас фракция ЛДПР внесла в Государственную думу закон, чтобы убрать норму, позволяющую регионам иметь двухпалатный парламент. Хотя я глубоко убежден, что федералы не могут диктовать субъектам, какой должна быть структура законодательной власти.
А от ротации депутатов Думы вы готовы отказаться?
— В 90-е гг. я отстаивал принцип ротации и считаю, что был прав. Политическая ситуация тогда менялась очень быстро, и мы исходили из того, что депутаты, представляющие интересы и политические взгляды избирателей, должны переизбираться каждые два года (т.  е. избираются они на четырехлетний срок, но половина состава через два года меняется). Потом все стабилизировалось, такой вакханалии, как раньше, уже не было, но изменились и предвыборные кампании. В 1994 и 1996 гг. выборы проводились по советским меркам и больших затрат не требовали. Портрет лидера, его краткая биография — вот и вся агитация. Это уже потом выборы превратились в индустрию — технологии, многомиллионные бюджеты, человеческие ресурсы. Раскручивать этот маховик каждые два года было непросто. Я предложил отказаться от ротации. Комитет по законодательству меня поддержал, но реакция губернатора Росселя и его администрации была негативной. Эдуард Эргартович считал, что Устав неприкосновенен. И в борьбе с нами использовал не вполне законные механизмы. Мы хотели продлить полномочия депутатов на 1,5 года, чтобы в 2012 г. обойтись без выборов, — это решение требовало оперативности. А нам все время подкидывали альтернативные законопроекты. И каждый раз при обсуждении вопроса в областной думе нам приходилось возвращаться в исходную точку. А потом пришел новый губернатор — ему нужно было вникнуть в детали, и проект временно отложили. Но сейчас работа продолжается.