«На свой «ВЕК» хватит». Бизнес-история Евгения Корбута

Портал DK.RU представляет спецпроект «Сделано в Екатеринбурге» — цикл публикаций о знаковых персонах и компаниях, ставших брендами города. Все герои этого проекта начинали свою деятельность в Екатеринбурге и шагнули далеко за пределы Урала. В очередном выпуске — бизнес-история Евгения Корбута, основателя и директора фирмы «ВЕК».

Я родился в семье спецпереселенцев. Бабушка и дедушка в 30-е гг. были сосланы под Свердловск — в поселок Исток, подсобное хозяйство НКВД. В 60-е на его базе создали институт сельского хозяйства — УралНИИСХоз. Мама вела научную работу, занималась селекционированием сортов овощей, папа — преподавал в школе. Я помогал по хозяйству, работал на грядках и в теплицах, но в целом был предоставлен самому себе. Близость к природе сформировала во мне особое чувство свободы — несмотря даже на печальное прошлое самого поселка. Это ощущение свободы прошло красной чертой через всю мою жизнь. Наверное, поэтому мне удалось превратить хобби в бизнес. Туризм стал делом моей жизни и сформировал меня как руководителя: понимание целей, соблюдение правил, последовательность действий и работа в сплоченном коллективе — все это неизбежно приводит к успеху. Неважно, идешь ли ты в пеший поход пятой категории сложности или реализуешь бизнес-план.

Как армия до кройки и шитья довела

В конце 70-х гг. я собирался связать свою жизнь с радиотехникой. В то время было очень популярно играть на гитаре. С дворовыми парнями мы сколотили «банду». Каждый делился своими знаниями: например, я окончил музыкальную школу по классу фортепиано и помогал с нотной грамотой. А друг умел паять и знал, где достать радиодетали — так мы затеяли электрификацию наших гитар. Намотали звукосниматели, спаяли какие-то платы, выпилили колонки, нашли для них динамики — полная самодеятельность, но это работало! Выбор был сделан — я решил поступать на радиофак УПИ.

Но с первого раза поступить не получилось — в 1978 г. меня призвали в армию. Служил в Чите во внутренних войсках. Ну а куда еще могли «пристроить» мальчика без спортивной подготовки, да к тому же в очках в пол-лица с толстыми линзами? Судьба сыграла шутку — все два года я служил в духовом военном оркестре, играл на кларнете. А потом начальники решили оркестр коммерциализировать: так появился вокально-инструментальный ансамбль, который приглашали поиграть для «гражданских» — на похоронах и танцах. Кларнет я поменял на саксофон.

В СССР молодые люди, отслужившие в армии, имели преимущества при поступлении в учебные заведения. Демобилизовавшись, я взял сразу два направления — в музучилище им. Чайковского на факультет духовых инструментов и на радиофак УПИ. Стоял на распутье: с одной стороны, от прежних планов отказываться не хотелось, а с другой — я посвятил два года музыке и хотел продолжать совершенствовать свою игру. Меня рассудил преподавать музучилища. Выслушав мое выступление, он резюмировал: «Вижу, играть вы научились. Что же вы еще хотите? Выбиться в звезды? Это получается у единиц. Остальных музыкантов жизнь не балует. Идите в УПИ, получайте нормальное образование — инженеры востребованы всегда». Этот совет отрезвил меня — в 1981 г. я поступил на радиофак.

УПИ в то время — это не только мощная профессиональная подготовка, но и богатая общественная жизнь. Стройотряды, «картошка», КВН и прочие капустники — во всем я стал принимать участие, стал бойцом стройотряда «Вега». На втором курсе впервые в жизни сходил в поход. А начиналось все просто: девчонки из туристического клуба «Романтик» задумали пеший поход по Южному Уралу. В прокате они взяли большой тяжелый брезентовый шатер, а меня привлекли в качестве «шерпа». Это изменило мою жизнь — я «заболел» туризмом. Вообще, понятие «турист» настолько размыто, что обыватель и сегодня называет туристом любого человека, пьющего в лесу водку. На самом деле ничего общего — я занимаюсь спортивными достижениями в области туризма.

Туристы — большие карьеристы: походы бывают ближние и дальние, горные и пешеходные, лыжные и велосипедные, и т.д. — всего пять категорий сложности. Успешно пройденный маршрут позволяет перейти к следующей категории сложности, а опытные туристы становятся руководителями групп. Все маршруты давно известны и описаны — я составил себе план действий, на пятнадцать лет вперед. Уже тогда я начал сам шить снаряжение — одежду, рюкзаки, палатки. В советских магазинах ничего этого не было. Даже ткани приходилось покупать по большому блату.

Окончив УПИ в 1986 г., по распределению попал на Свердловский завод точной механики. Не проработав и года, судьба сыграла со мной очередную шутку — меня второй раз призвали в армию на два года. Полное нарушение всех правил! Но в военкомате был большой недобор призывников — его «закрывали» как могли. С момента подачи моего рапорта о том, что меня призвали неправильно, до его рассмотрения прошло более 1,5 лет.

Полк связи располагался напротив телецентра на ул. Луначарского: я служил офицером и в часть ходил как на работу. Сначала смирился и терпеливо ждал, когда мой рапорт рассмотрят. Самовольно оставить службу не мог — уголовное дело! Впрочем, спустя год это меня уже не останавливало. Однажды я решил, что больше не вернусь в часть — и остался дома. Стал шить рюкзаки и туристическое снаряжение на продажу — заказчики из турклубов выстроились в очередь. Эта ситуация и стала отправной точкой для моего бизнеса. В 1989 г. я продал самый первый рюкзак, и в этот момент, получив за свою работу деньги, стал предпринимателем.

Туристический дефицит

Еще во время своей домашней «ссылки», в 1989 г., я сконструировал несколько десятков моделей рюкзаков — в последствие в 90-е гг. я запатентовал их как изобретения в области рюкзакостроения. А тогда, под занавес перестройки, я объездил многие швейные предприятия Свердловска, предлагая начать производство рюкзаков по моим чертежам, — тщетно. На завод возвращаться не стал, промышленность уже посыпалась — перспективы были неясны. Около года мотался по разным кооперативам. Например, поработал в «Оленьих ручьях»: тогда локальный туризм только-только начал развиваться, появились первые экскурсии по заповеднику — шили для туристов рюкзаки небольшими партиями, а мне хотелось наладить серийное производство.

Я начал производство снаряжения в качестве конструктора, технолога, швеи и закройщика одновременно. Стартовый капитал не требовался. Фактически все уже было готово — модели рюкзаков придуманы, технология кроя и шитья прописана. Не требовалось ни оборудования, ни помещений — все шилось на домашних машинках швеями-надомницами. Все вырученные деньги я вкладывал в производство — как в старой сказке: был у сапожника кусок кожи, сшил он сапоги — продал, купил два куска кожи…

Заказы росли — магазины с удовольствием брали товар на реализацию, и товар не залеживался на полках. В Екатеринбурге в начале 90-х гг. на каждом углу можно было купить иностранное пиво или жвачку, но качественное снаряжение и экипировка продолжали оставаться дефицитом. В 1992 г. я закупил первую промышленную швейную машину и арендовал помещение — подвальчик на перекрестке ул. Белинского — Декабристов. В то же время я искал красивое название, соответствующее тематике бизнеса, но подходящее так и не нашел — решил, что придумаю позже. А для юрлица использовал первые буквы своих фамилии, имени и отчества, но написанные наоборот. 21 октября получил свидетельство о регистрации — ООО «ВЕК». Название так и не поменяли — прижилось. Нет ничего постояннее, чем временное.

Сначала в «ВЕКе» работал почти весь состав туристического клуба УПИ «Романтик». А кого еще я мог привлечь для пошива экипировки, как не опытных туристов — думал я. Но выяснилось, что не все могут работать на производстве: для того, чтобы шить рюкзаки, не нужно быть туристом — нужно быть профессиональной швеей. Коллектив менялся. Парадокс: но именно туризм сформировал меня как руководителя — управление группой туристов в походе мало чем отличается от управления предприятием. Ты — руководитель, и именно от тебя зависит, дойдет ли группа до конца или нет. Читай: будет ли успешным твое предприятие или влезет в долги и обанкротится.

От разовых партий и реализации в магазинах мы пришли к корпоративным заказам — начали шить экипировку для армии и МЧС, для СОБРов и ЧОПов, для экспедиций геологов и детских туристических лагерей, и т.д. К середине 90-х гг. сами того не желая, мы стали законодателям моды в своей области. Индикатором стало большое количество подражателей и подделок — значит, продукция востребована.

Собственное розничное направление выросло из запросов клиентов. Все чаще заказчики просили нас продавать одним пакетом и наши издания, и сопутствующую атрибутику — веревки, карабины и т.д. Прайс привлеченного товара стал расти, а стол заказов в нашем подвальчике перестал вмещать покупателей. Иногда набивалось столько народу, что очередь выходила наружу. Первый магазин мы открыли на ул. Машинной (далеко не первая торговая линия, но для нашей тематики это и не важно), второй — на пр. Космонавтов.

Все 90-е и в первой половине 2000-х гг. «ВЕК» процветал — девальвации 1998 г. мы просто не заметили. Это было эволюционное развитие: появился участок «тяжелой швейки» — стали шить тенты для КАМАЗов, шатры для летних кафе, кофры для медицинского оборудования. Освоили трикотаж — запустили линейку собственного термобелья. Появился механический цех — начали выпускать походные котлы, туристические печки, ковшики для бани. Были и экзотические заказы: ремонт воздушных шаров или пошив тапочек для слонов из цирка.

В 2005 г. к рознице добавился еще и прокат снаряжения, а с ним и целое направление корпоративного туризма. Мы не только сдавали экипировку в прокат, но и устанавливали палаточные городки под заказ (представляете, вывезти на природу 250 сотрудников — столько ни одна турбаза не вместит!), а также организовывали походы и сплавы на катамаранах.

До 2008 г. мы физически могли выполнить только 70% заказов, остальным клиентам отказывали. Чтобы расширить производство в два раза, финансовых и других усилий надо приложить в 3-4 раза больше. Опыт привлечения субподрядчиков ничего не дал — качество значительно уступало оригинальному «ВЕКу», кроме того, контрпартнеры стали «пиратить» наши модели. Кризис 2008-2009 гг. изменил многое.

Розница вывезла в кризис

До 2008 г. у нас было 3,5 тыс. постоянных заказчиков, через год — в два раза меньше. Снижение продолжилось и дальше. Исчезли государственные заказчики, а те, что остались, перешли на тендерную систему. Корпоративный туризм сошел на нет. О планах по территориальной экспансии пришлось забыть — запущенный в Ревде магазин за год не смог себя окупить и был закрыт. Но розничная сеть в Екатеринбурге продолжала приносить прибыль. Впервые розница стала приносить доходов больше, чем заказчики снаряжения и одежды.

Как только экономика падает, потребительский спрос тоже, а также резко меняется в сторону уменьшения цены. Конкурировать с китайскими дешевыми товарами «ВЕК» не может: мы не продаем ширпотреб за три копейки, и никогда не специализировались на товарах для обывателей.

Новые экономические условия заставили нас пересмотреть приоритеты. С оптовыми компаниями мы традиционно не работали. Но в кризис именно оптовики оставались на плаву, обеспечивая товаром торговые сети, которые тоже процветали. Так, мы вышли в розницу Москвы, Петербурга, Ижевска, Перми.

Мне кажется, кризис 2014-2015 гг. производственники переживут легче, чем простые «перепродажники». На это есть объективные причины. Во-первых, мы не закупаем готовую продукцию. Рост стоимости комплектующих (пусть даже в 2-3 раза) добавляет к нашему ценнику не более 15-25% — для покупателей некритично. Кроме того, мы не подняли цены на продукцию прошлого года (товарные остатки), в результате привлекли новых покупателей, в том числе из интернета. Во-вторых, на нас стали обращать внимание не только оптовики, но и розничные сети. Пробивают почву на будущее — закупать товар за рубежом по текущему курсу им становится невыгодно, а старые запасы тают.

Меня нисколько не смущает, что за 23 года моя компания не выросла в большую корпорацию. Я создавал бизнес не для того, чтобы только делать деньги. Я видел множество примеров, когда бизнесмены выгорали уже к сорока годам, а к 50-ти — инфаркты и инсульты… За внешней оболочкой «красивой жизни» таких людей скрывается грызня с партнерами из-за перераспределения прибыли, страх задолжать кредиторам, недоверие к наемным топ-менеджерам, которые могут оказаться засланными казачками конкурентов. Я же всегда предпочитал свободу. Для меня гораздо важнее иметь возможность ходить в спортивные походы на 30-40 дней и проходить без мотора на своих ногах по 1400 км. А на привалах думать о бизнесе глобально — не зацикливаясь на сиюминутных проблемах.

Читайте также:

«В роли риэлтора». Бизнес-история Евгения Новосёлова, ГК «Новосёл»

Если бы не развал CCCР, актер Евгений Новосёлов вряд ли бы стал риэлтором. Если бы не кризис 1998 г., не было бы компании «Новосёл». Да и сам «Новосёл» едва не получил название «33 квадратных метра».

«В поисках новых рынков». История компании «СКБ Контур»

Какую роль в истории «СКБ Контур» сыграл первый советский миллионер Артем Тарасов. Зачем в начале 90-х гг. компания издавала фантастические романы. Почему логотип Артемия Лебедева отправили в корзину.