Особенности корпоративной меблировки

По официальной статистике, в России продается мебели на $2,8 млн в год. Эксперты-мебельщики говорят, что эту цифру надо умножать минимум на два: реальные обороты они предпочитают не показывать. И те, кто производит и продает, и те, кто подсчитывает, сходятся в одном: до насыщения рынка далеко. По оценкам московского центра по развитию мебельной промышленности ГНЦ лесопромышленного комплекса (ГНЦ ЛПК), потенциальная емкость рынка превышает объем потребления в 8 раз. Особенно быстро растут продажи предметов обстановки для офисов. Если в 1997 г. этот сегмент составлял 7-9% от общего объема, то в 2002 г. — уже 15%.

Посткризисный допинг

Рынок офисной мебели подвижен и многогранен. Пока действуют долгосрочные прогнозы, амплитуда колебаний спроса и предложения может быть столь велика, что на одних операторов рынка она не оказывает практически никакого влияния, а другие вынуждены сворачивать свой бизнес. В начале 2003 г. компания «Шатура», которая производит 20% всей отечественной мебели, прогнозировала, что в течение года в стране сохранится та же положительная динамика потребления офисной мебели, что и в 2002 г., — 5-10%. Скорее всего, по итогам года такой результат и будет достигнут. Однако во второй половине 2003 г. розничные и оптовые продавцы зафиксировали существенный спад. Некоторые называют его настоящим кризисом. Елена Белоглазова, директор магазина «Офис-комплект»: Мы общаемся с поставщиками, которые говорят нам об объемах закупок другими торговыми предприятиями. Практически у всех они сократились. Г-жа Белоглазова рассказывает, что на это же обратили внимание и участники последней московской выставки «Экспомебель».

Операторы, предлагающие и офисные, и домашние комплекты, сталкиваются с ситуацией, когда сбыт товаров для физических лиц во втором полугодии 2003 г. растет, а для юридических — уменьшается. Г-жа Белоглазова полагает, что спад обусловлен текущей экономической и политической конъюнктурой: Мы переживаем череду выборов. В результате с рынка откачиваются деньги наших реальных и потенциальных клиентов. Куда они переходят? Конечно, в руки физических лиц. Поэтому такое оживление в секторе домашней мебели, бытовой электроники и жилья. В автомобильных салонах очереди на полгода вперед. Но все понимают, что эта ситуация не вечна. Закончится выборный период, будут вводиться в строй новые офисные комплексы, и продажи снова пойдут в рост.

Однако дожить до этого момента смогли не все перепродавцы. В Екатеринбурге в 2003 г. закрылся магазин «Фаворит», компания «ЭОС» ликвидировала торговый зал в центре города, сконцентрировав продажи в головном офисе. По слухам, закрывается один из торговых залов компании Alex Zander. В компании отказались подтвердить или опровергнуть эту информацию, сказав, что руководство не дает по этому поводу комментариев. С первого января 2004 г. перестанет работать местный филиал одной из крупных московских торговых сетей. Ее руководство сочло, что содержать сбытовую точку у нас невыгодно. В филиале корреспонденту «ДК» сообщили, что причин ухода столичного оператора две. Во-первых, местный рынок близок к насыщению, во-вторых, Екатеринбург — один из немногих российских региональных центров, где работают несколько мощных местных фабрик офисной мебели.

Тем не менее перспективы есть и для перепродавцов, и особенно для производителей. Макроэкономический рост и стабилизация экономики дает возможность новым успешным компаниям расширять бизнес. На работу принимают новых сотрудников, мно

гим из которых нужно предоставить как минимум стул, стол и тумбочку для бумаг. По данным московской сети «Соло», в Европе в структуре продаж мебели в целом до 50% приходится на офисный сегмент. У нас, как было сказано выше, — всего около 15%. Догоняя Европу, оставшиеся на рынке поставщики этой продукции могут не сомневаться в долговременных перспективах своих компаний. Однако изменение конфигурации рынка займет десятилетия. Андрей Новоселов, директор компании «Ост-Хеттих» (поставщик немецкой фурнитуры мебельщикам Урала и Сибири): Такие процессы обусловлены изменениями ментальности, а не только рыночными причинами. А ментальность, как известно, меняется медленнее всего. Если за рубежом привыкли обновлять обстановку, вышедшую из моды, то у нас будут сидеть за одним и тем же столом, пока он не развалится. Зачастую и при смене офиса перевозят с места на место старые столы и шкафы. В Европе такого не бывает. Там, если компания переезжает либо ликвидируется, мебель не пытаются ни перевезти, ни распродать — просто выбрасывают вместе с компьютерами.

В ближайшие годы бизнес операторов офисного рынка будет напоминать ходьбу по проволоке — одно-единственное неверное движение может быть последним.

Отдавая себе в этом отчет, екатеринбургские производители оценивают текущее состояние рынка оптимистичнее, чем их коллеги из оптового и розничного звена. Несмотря на локальные спады, рынок продолжает расширяться, заявляют они, причем у нас темпы роста продаж гораздо выше, чем в целом по стране. Маркетологи компании «Евромебель» приводят такие данные: в 2000 г. объем городского рынка офисной мебели составлял $12,5 млн, в 2003 г. эта цифра должна увеличиться до $15 млн (+20%), а в 2004 г. — до $17 млн (+14%). Однако и из этого видно, что спрос растет не так быстро, как раньше.

Впрочем, все эти подсчеты достаточно условны, ведь контуры местного рынка размыты. Сколько в Екатеринбурге продается продукции, изготовленной на местных фабриках, а сколько завозится извне, не знает никто. К тому же местные производители чрезвычайно активны и за пределами Свердловской области.

Активизировались они после дефолта. Крупнейшие мебельные производства области — «Лиал» и «Карат-Е» — после августа 1998 г. увеличивали выпуск на сотни процентов в год. По словам генерального директора компании «Лиал» Александра Ойхера, за период с 1998 г. по 2001 г., предприятие умножило производственные мощности в 9 раз. «Карат-Е» за 1999 г. выпустил продукции в 6 раз больше, чем в 1998 г. Сейчас, конечно, такой фантастический рост невозможен. Превращению небольших поначалу производств в основных игроков уральского рынка мебели для кабинетов способствовало два фактора. Во-первых, импортная мебель, на которую ориентировались корпоративные покупатели, стала для большинства из них недоступна. Во-вторых, отечественные заводы, получившие рынок сбыта для своего товара после августа 1998 г., обрели наконец-то возможность обновлять рабочие места в своих административных корпусах. Совокупность этих двух явлений дала мощный и долговременный эффект, он оказывал влияние на протяжении 3-4 лет. К 2003 г. посткризисный допинг перестал действовать, и не только (и не столько) из-за выборов.

 

Обновление трендов

В уходящем году продавать товар стало сложнее. Правда, ни один из серьезных операторов местного рынка не признал, что проблемы со сбытом коснулись его лично. В крупнейших мебельных екатеринбургских производственных компаниях — «Лиал», «Карат-Е», «Респект» (помимо них, в число лидеров входят «Мебельный альянс» («Эксфертехпром»), «МирОфисПроект» и «Евромебель») — корреспонденту «ДК» сообщили, что ожидают увеличения сбыта в 2003 г. на 30-40%. Конкуренты «Карата-Е» предположили, что падение продаж в первую очередь могло коснуться именно этой компании, поскольку предприятие миновало серьезную реструктуризацию производства. В 2003 г. «Карат-Е» перевозил технологические линии с двух производственных площадок — с Изоплита и Елизавета — на территорию компании «Средуралмебель». Дело в том, что учредитель «Карата-Е» — Металлургический холдинг — после приобретения контрольного пакета «Средуралмебели» с марта 2001 г. управляет предприятием. Тогда же, в 2001 г., возникли планы объединения мощностей «Карата-Е» и «Средуралмебели». Это позволило бы сократить логистические издержки. По сообщению официального сайта компании, к ноябрю 2003 г. она завершила объединение мощностей на площадке «Средуралмебели», в результате чего возникло крупнейшее производство корпусной мебели на Урале. Один из руководителей сбытового подразделения «Карата-Е», попросивший не упоминать его имени, сказал, что сейчас относительно новое импортное оборудование объединено в единую технологическую линейку с высокопроизводительными немецкими станками «Средуралмебели» (которые, по данным «ДК», выпущены еще в первой половине 80-х). Собеседник корреспондента «ДК» в сбытовом отделе «Карата-Е» по объему производства и продаж поставил свое предприятие на первое место среди екатеринбургских производителей офисной мебели. Начальник отдела сбыта «Лиала» Дмитрий Багиров и заместитель директора «Респекта» Андрей Рябушев тоже считают, что их компании опережают конкурентов, но вот на сколько именно — не уточнили. Не столь категоричной была директор «Евромебели» Ольга Шиколенко, которая сказала, что ее фирма производит офисной мебели меньше, чем «Лиал» или «Карат-Е», поскольку работает в другом ценовом сегменте. По словам г-жи Шиколенко, «Евромебель» позиционирует себя как производитель относительно дорогой офисной продукции с современными формами, предназначенной для компаний, ценящих индивидуальный стиль и новизну. С ростом числа таких клиентов «Евромебель» и связывает увеличение своих продаж в текущем году. А Дмитрий Багиров полагает, что расширение сбыта «Лиала» обусловлено другой причиной — увеличением бюджетного финансирования в 2003 г. Если «Евромебель» недавно закончила разработку новой линии мебели для фронт-офисов и кабинетов менеджеров высокого ранга, основанной на стилистике hi-tech, то «Лиал» кардинально обновлять свои модельные ряды не намерен. Дмитрий Багиров: Каждый предшествующий год мы разрабатывали по две-три новые серии мебели и активно осваивали территории. Сейчас мы поняли, что бесконечно расширять клиентуру за счет новых моделей и региональной экспансии уже нельзя. Наша стратегия — сосредоточиться на внутреннем качестве — производства и сервиса. Разные подходы двух успешных компаний иллюстрируют относительно новые тенденции на рынке офисной мебели. Их как минимум две: а) цена перестает быть главным критерием при выборе товара; б) обострение конкуренции вынуждает каждого игрока на этом рынке искать уникальные маркетинговые ходы. Время простых решений проходит.

 

Смешение стилей

Противостояние различных поставщиков мебели из других регионов обостряется. 2 октября в Екатеринбурге по договору франчайзинга открылся фирменный салон московской компании «Феликс». Елена Белоглазова: Поначалу это нас насторожило, потом мы успокоились. У них свои условия работы, у нас — свои.

Конкуренция местных и иногородних производителей также становится все жестче. Андрей Рябушев: На местном рынке представлены такие федеральные компании, как «Шатура» и «Феликс». У них — полный производственный цикл: от изготовления плиты до сборки комплектов. Поэтому себестоимость их изделий может быть ниже, чем у местных производителей — все они работают на покупной плите. А вот с точки зрения качества и дизайна, наша продукция более чем конкурентоспособна.

Важное преимущество местных производителей, отмечает Ольга Шиколенко, — близость к заказчикам: Ситуации, когда фирме надо посадить значительное число работников на ограниченную площадь, довольно распространены. Поэтому мы часто адаптируем типовые конфигурации под конкретные условия. Более того, для ограниченных площадей мы даже разработали концепцию «вертикального офиса». В серии «вертикальной» мебели «Клео» «Евромебель» применяет столешницы особой формы, чтобы все предметы были под рукой. Кроме того, стеллажи можно надстраивать по мере необходимости. Конечно, подобные решения стоят дороже тех, что выбирает среднестатистический покупатель. Поэтому в «Евромебели» цена комплекта оперативного класса из стола, тумбы и шкафа для бумаг, который выбирает большинство клиентов, составляет около 10 тыс. руб. (у других местных производителей стоимость самых ходовых комплектов меньше — до 5 тыс. у «Карат-Е», и от 5 тыс. — у «Лиала» и «Респекта»). Дмитрий Багиров: В 2003 г. основной спрос был на дешевую мебель — ближе к 5 тыс. Хотя все больше появляется таких, кто сначала смотрит на имя производителя, а потом — на ценник. Чтобы удовлетворить как можно больше покупателей, фабрики содержат дизайнерские группы, адаптирующие серийные разработки под нужды конкретного заказчика.

Каждый производитель старается даже в рамках одной ценовой группы предложить несколько модельных рядов, рассчитанных на покупателей с разным уровнем платежеспособности и стилевыми пристрастиями. Андрей Рябушев: Раньше мы пытались работать на склад, держали в запасе самые ходовые позиции. Сейчас предпочитаем работать под заказ, поскольку потребности становятся все более индивидуальными, а вкусы — различными. Кому-то нужно обставить большой офис, кто-то приходит за одной-единственной подставкой для компьютерной клавиатуры. Ценовая дифференциация коснулась даже «Евромебели», которая до недавнего времени отказывалась от работы в нижнем ценовом сегменте. Недавно компания запустила в производство серию оперативной мебели, в которой используются отечественные плиты ДСП. Коммерческий директор «Евромебели» Владимир Бахтин: Зачастую одному и тому же клиенту нужны разные комплекты. Скажем, коммерческий банк может укомплектовать фронт-офис мебелью «Ультима», чтобы в глазах

лиентов подчеркнуть свой статус современного и динамичного предприятия. А для тех сотрудников, кто не работает с посетитителями, возьмут мебель попроще. Чтобы разместить мастеров на промышленном предприятии, не нужен hi-tech. Поэтому мы производим разные предметы офисного интерьера из разных материалов — в «Ультиме» стоимостью около $1 тыс за комплект отечественные только шурупы, в недорогой оперативной мебели импортной будет лишь фурнитура.

 

Бизнесмены с утюгами

С крупными производителями масштаба «Шатуры», «Феликса» или петербургской «Севзапмебели» екатеринбургские фабрики могут бороться цивилизованными методами — оттачивая технологии и диверсифицируя модельный ряд. И на этом фланге оборону они держат крепко. Андрей Рябушев: Убежден, местные компании могут на равных с федеральными изготовителями мебели участвовать в тендерах на комплектование крупных объектов стоимостью до 10 млн руб. «Респект» неоднократно побеждал в таких тендерах. А вот участвуя в конкурсах, решение по которым принимается в Москве, местные компании зачастую оказываются в неравных условиях — по неэкономическим причинам. Поэтому мы иногда даже и не заявляем себя — сразу понятно, кто победит. Один из самых серьезных тендеров в области в 2003 г. провела Свердловская железная дорога — на поставку мебели для Центра управления перевозками на 60 млн руб. Контракт достался «Севзапмебели». С другой стороны, местным компаниям тоже доводилось побеждать в тендерах, объявляемых федералами, — «Лиал» комплектовал объекты «Газпрома».

Однако с другого фланга крупных производителей атакуют сотни ремесленников, делающих корпусную мебель в полукустарных условиях. Ведь для производства шкафчиков, столов и тумб из ДСП нужно совсем немного оборудования — достаточно двухдисковой циркулярной пилы для раскроя плит и утюга для приклеивания кромочной ленты. Технологическую линию из «циркулярки» и утюга можно разместить где угодно — в гаражном боксе или в легком ангаре. Ольга Шиколенко: Мы называем таких производителей «подвальными», потому что их очень трудно отыскать. Они могут заполучить клиента, предложив ему демпинговые цены и качество, которое не выдерживает никакой критики. Поскольку их клиенты скоро начинают искать, кому предъявить претензии, «подвальные» мебельщики вынуждены переезжать с места на место. Года два-три назад считалось, что мебель с криволинейными поверхностями — признак высокотехнологичного производства. Однако плавно закруглить кромку и тем самым дать клиенту «эргономичный» стол можно и без дорогостоящих раскроечных автоматов с ЧПУ — достаточно иметь электрический ручной лобзик для выпиливания фигурных контуров. Но большинству кустарей хватает поперечной и продольной распиловки. «Подвальные» производители могут ставить даже импортную фурнитуру, благо на рынке она в изобилии, а ее стоимость в простой корпусной мебели, по оценке Андрея Новоселова, не более 5%. Таким образом, чтобы начать такой андеграундный бизнес, требуется несколько тысяч долларов и элементарная сноровка при пользовании утюгом.

Ольга Шиколенко считает, что постепенно «подвальщики» будут уходить с рынка — уже сейчас некоторые из них пытаются переквалифицироваться в дилеров устойчивых производителей. У Андрея Рябушева другое мнение: Кто-то «вылетает» с рынка — тут же другие занимают его место. Не производит корпусную офисную мебель сейчас только ленивый.

Дабы дистанцироваться от кустарей, компании с «именем», помимо удешевления своей продукции, начинают производить изделия для смежных рынков. Например, «Респект» год назад начал изготавливать мебель для гостиниц. Практически все вынашивают планы производства обстановки для дома, а «Карат-Е» уже выпускает и активно продает домашние столы и шкафы через 4 свои розничные точки. В течение 2004 г. «Лиал» планирует перенести производство офисной продукции в Стерлитамак, а в Екатеринбурге — выпускать товары для дома. Продукция для физических и юридических лиц позволит мебельщикам пережить очередные конъюнктурные трудности вроде выборов.

Обратная связь: zhdanov@apress.ru