Отбить бюджет развития

Разрабатывать планы проще, чем их выполнять. Мэру Екатеринбурга в этом смысле жаловаться не на кого — стратегический план развития города создавали под его руководством. Изменить контрольные показатели могут только новые российские законы и мировой экономический кризис.

 

Разработчики стратегического плана Екатеринбурга долго искали компромисс. Сторонники отраслевого развития предлагали изменить структуру городской экономики в пользу высокотехнологичных производств. Адепты постиндустриального общества отстаивали развитие финансового сектора, торговли, операций с недвижимостью. Победил новый уклад — от концепции промышленного города пришлось отказаться.
— Любой стратегический план развития предусматривает необходимость сформулировать цель, которая должна быть достигнута, — делится опытом Аркадий Чернецкий. — В нашем случае главная цель развития Екатеринбурга — это «обеспечить высокое качество жизни для нынешних и будущих поколений горожан».
Отлив фразу в бронзе, мэр оговаривается:
— Может быть кому-то это покажется несколько высокопарным, но мы при последующей разработке стратегических программ и проектов отталкиваемся от этого посыла. Я всегда боялся, что, как раньше неоднократно бывало в истории нашего государства, правильно обозначенная цель забалтывалась, а реально совершались действия, эффект от которых был прямо противоположен декларируемому. Именно поэтому, разрабатывая детали стратегического плана, я всегда требовал от исполнителей конкретизации механизмов реализации проектов: наличие финансового ресурса — бюджетного или коммерческого, материальное и кадровое обеспечение, необходимость в соответствующих организационных и управленческих структурах. Именно в силу такого подхода мы нашу стратегию делали долго (почти 2,5 года), зато выполнение плана уже по первым пяти годам по абсолютному большинству проектов идет с опережением графиков.
Пять лет назад вы называли эффективным инструментом решения стратегических задач новую структуру управления Екатеринбургом, отличную от прежней. Вам удалось ее создать?
— О коренной перестройке речь не шла. Я не считаю, что система управления 90-х гг. была плоха. Просто необходимо, чтобы управленческий механизм гибко реагировал на новые задачи. Эти задачи частично были сформулированы стратегическим планом, а частично появились в связи с изменившимся законодательством. В частности, произошло серьезное перераспределение нагрузки между территориальными и функциональными подразделениями администрации города. Например, значительно снизилась нагрузка на администрации районов в вопросах здравоохранения, управления земельными ресурсами, в строительстве, транспортных вопросах, промышленной политике. В то же время в районах резко увеличилась нагрузка по уборке города, благоустройству, озеленению и т. д. Произошедшие за эти годы перемены в федеральном и областном законодательстве также требуют от нас быстрой реакции, поскольку ряд вопросов уходит из ведения органов местного самоуправления (например, социальная защита), ряд, наоборот, перекладывается на наши плечи (гражданская оборона, монетизация). Главная задача, которую я ставил и в 90-е гг., и в момент принятия стратегического плана и сейчас ставлю, — чтобы система управления была ориентирована на требования закона и на запросы населения, предусматривала персональную ответственность, была гибка и эффективна. Мы не боимся менять элементы структуры управления в связи с изменяющимися обстоятельствами, но в целом имеющаяся система управления сориентирована на достижение стратегических целей. Это признают и эксперты, занимающиеся городским управлением, и мы горды этим.

К северу через юго-запад
В 2004 г., когда презентовали стратегический план развития Екатеринбурга, перспективными районами для жилой застройки считались Северный Шарташ и ВИЗ Правобережный. А город двинулся на юго-запад. По общему мнению, административные и географические границы территории постепенно размываются — еще несколько лет, и жители Екатеринбурга начнут строить дома в Европе.
Генплан Екатеринбурга предусматривает расширение границ за счет близлежащих поселков. Возможности для развития внутри города уже исчерпаны?
— Существующая граница обеспечивает сегодняшние интересы Екатеринбурга, но перспективу — нет. На мой взгляд, выгода от такого объединения станет очевидной в будущем. Сейчас мы не можем сказать: сумеем объединить территории — выживем, не сумеем — завтра все умрем. Это задача на перспективу. Собственно, расширение городской территории до границ муниципального образования — только первый этап. Стратегический план предусматривает проект «Большой Екатеринбург», куда войдут не только поселки, но и города-спутники — Арамиль, Березовский, Верхняя Пышма, Среднеуральск и др. Собственно, это наша конечная цель. Согласитесь, в такой интеграции есть неоспоримые плюсы. По площади Екатеринбург — самый маленький из городов-миллионников. Даже присоединив Арамиль и Верхнюю Пышму, мы не выйдем за средние размеры крупных городов России. При этом объединение поможет эффективнее использовать территорию.
Как будут взаимодействовать города после объединения?
— Тому есть множество примеров Что представляет собой территория между Екатеринбургом и Пышмой? Это окраина Екатеринбурга и окраина Пышмы. Как у нас застраиваются окраины, объяснять не надо. Если же эта земля окажется внутри большого муниципального образования, то к ней будут предъявлять иные требования с точки зрения архитектуры и с точки зрения качества застройки. Благодаря объединению можно вести единую градостроительную политику и рациональнее использовать инфраструктуру. Одно дело, когда СУГРЭС работает с отдельными муниципальными образованиями, и совсем другое, если по­явится агломерация «Большой Екатеринбург», став единым комплексным потребителем энергии.
Или другой пример. Сейчас Екатеринбургу и городам-спутникам необходим мощный мусороперерабатывающий комплекс. В Голландии нашей делегации показывали крупный завод по сжиганию мусора, который обслуживает несколько больших городов и находится на обособленной территории. В таком комплексе заинтересованы все, но согласовать действия отдельных муниципалитетов непросто. Руководство мегаполиса справится с такими задачами быстрее.
В общем, можно найти множество аргументов в пользу проекта «Большой Екатеринбург».
Встречая иностранных инвесторов
Иностранным инвесторам муниципалитет предлагает преференции в обмен на участие в инфраструктурных проектах. На одной из первых встреч руководителей Екатеринбурга с эмиссарами компании METRO, просившими землю под торговые центры, стороны долго торговались. Немцы хотели, чтобы им разрешили строить торговый центр рядом с газопроводом высокого давления, чиновники предлагали компании вложить $10 млн в трансформаторную подстанцию. Для согласования позиций понадобилось еще несколько встреч.
Вы нагружаете иностранные компании, приходящие в город, строительством инфраструктурных объектов?
— К вопросу о терминах. В понимании нашей прокуратуры «нагрузка» российского или иностранного бизнеса, предполагающая его участие в развитии инфраструктуры, — «преступные действия» со стороны власти. Одно из дел, которое инкриминировали сотрудникам городской администрации, тянулось два года — их обвиняли в незаконных действиях, а потом оказалось, что состава преступления нет. Но инвесторов, на поддержку которых мы рассчитывали, отпугнули на веки вечные — на участие в проектах, связанных с поддержкой города, они больше подписываться не станут. Но если бы мы не подключали к проектам городской бизнес, никогда бы не достигли такого уровня строительства, потому что от советской власти городу вообще никакой перспективной инфраструктуры не досталось. И бизнес понимает — чтобы сохранять высокие темпы застройки, необходимо развитие инженерной инфраструктуры. Вообще, одна из причин, по которой Екатеринбург опережает в своем развитии крупные города России, — активная социально ответственная позиция предпринимателей. Городская власть умеет договариваться с бизнесом, и бизнес много вкладывает в развитие уральской столицы. Один из последних примеров: третья очередь пешеходной зоны на ул. Вайнера и эспланада, спускающаяся от ул. Шейнкмана, сделаны в основном за счет привлеченных ресурсов. Такая совместная работа ведется уже 15 лет. Она узаконена городской думой. И любой город, который беспокоится о перспективах своего развития, должен этой работой заниматься. В этом и есть суть частно-государственного парт­нерства, что обе стороны — и государство (или муниципалитет), и частный инвестор, вкладываясь в проект, понимают, что он отвечает интересам каждой из сторон.
Керк Уотсон, мэр города Остин (США), будучи в Екатеринбурге, рассказывал, как ездит по миру, зазывая международные корпорации, способные изменить экономику города, придать новый импульс развитию территории. Муниципалитет обещает им землю, налоговые льготы, проводит это решение через местные органы самоуправления. Вы пользуетесь подобной возможностью?
— Конечно, такая практика есть. Но в Америке головные офисы международных корпораций располагаются в любом месте. Делегация из Екатеринбурга, например, посещала штаб-квартиру компании «Катерпиллер» в городке Пеория (Иллинойс) с населением 130 тыс. жителей. Это не мешает им поставлять тяжелую строительную технику по всему миру. В России же все начинается с Москвы. Прямые контакты с регионами стали налаживаться только в последние годы. С рядом иностранных компаний мы вели переговоры, отдавая себе отчет, что для их появления Екатеринбургу нужны гостиницы, офисы и складские комплексы международного класса. И до кризиса мы активно занимались их строительством, обеспечивая и даже формируя будущий спрос. Когда возникли проекты «Екатеринбург-Сити» и «Стражи Урала», аналитики пугали, что избыточное предложение обрушит офисный рынок. Но кто сказал, что мы рассчитываем только на местный бизнес? Мы создаем нормальные условия для иностранных и крупных российских инвесторов, чтобы «затаскивать» в город серьезные корпорации. Хотя сравнивать возможности российского и американского мэра я бы не стал. В Америке другое законодательство. Органы местного самоуправления обладают ресурсом, которым могут распоряжаться. А у наших муниципалитетов основной источник бюджетных поступлений — налог на доходы физических лиц. Поэтому местные власти не в силах уменьшить инвестору налог на имущество предприятия, налог на прибыль или налог на добавленную стоимость. Но землю мы пообещать можем, к сожалению, это практически единственный рычаг для привлечения инвестиций.
Денег все меньше
Кризис расстроил планы частных инвесторов, готовых вкладывать деньги в городское строительство. Финансирование федеральных программ сократилось. Бюджет муниципалитета похудел. Большая часть крупных инфраструктурных проектов остановлена. Чиновники говорят: «В этом году мы доделаем начатое, а что будет дальше, неизвестно». Глава города не исключает, что отказаться придется от самого необходимого.
Вы говорили: «Если бы город прожил еще два-три года в условиях 2007 г. и первой половины 2008 г., ситуация изменилась бы кардинальным образом, и в том числе в проблемных вопросах». Какие программы пришлось отложить из-за кризиса?
— Строительство и ремонт дорог — вот, пожалуй, главное направление, которое сегодня «зависает». Федеральное финансирование на следующий год практически прекращено, областной бюджет денег не дает, можем рассчитывать только на свой ресурс, свой потенциал. Более того, областной Минфин намерен в 2010 г. изъять из бюджета Екатеринбурга более 1,7 млрд руб. в пользу других городов, а эти деньги у нас не лишние. Придется полностью сократить бюджет развития, из которого мы финансируем строительство инфраструктуры — метрополитена, дорог, транспортных развязок, капитальные ремонты школ.
Серьезная проблема — возведение жилья, хотя катастрофического уменьшения новых площадей не предвидится. В 2009 г. мы сработаем на уровне 2005-2006 гг. — тогда нам казалось, что строим много, а в 2007-2008 гг. годовые объемы ушли под миллион квадратных метров, и теперь обидно, конечно, отступать на старые позиции.
В этом году мы откроем двенадцать детских садов — последние четыре года занимаемся проектированием новых объектов и реконструкцией старых. Если отрицательный трансферт (изъятие денег у города) состоится — строительство и реконструкция детских садов остановится. И это будет самая большая потеря, поскольку мы обещали горожанам решать проблемы с ДДУ и три года свои обещания выдерживали.
Что касается «имиджевых» проектов, это задержка в строительстве «Екатеринбург-Сити», «Стражей Урала». И конечно, если бы не кризис, в этом году мы бы завершили реконструкцию Центрального стадиона.
Если полностью переделать дороги муниципалитету не под силу, а косметический ремонт результатов не дает, почему вы не привлекаете к дорожному строительству крупный бизнес?
— Это очень сложно. В жилищном строительстве все понятно — бизнес видит, какую отдачу получит. Поэтому частные компании готовы вкладываться в инфраструктуру дома, который будут продавать, — без воды и канализации он функционировать не сможет. А дорога — зона ответственности муниципалитета и государства. Платные дороги в России пока не очень прижились, хотя их появление — воп­рос времени. Со стороны законодателей нужна исправленная и дополненная нормативная база. По большому счету, источников для реализации дорожно-транспортной политики на местах нет вообще. Ну ладно, у Екатеринбурга есть хоть какой-то бюджет развития, а у областных городов, особенно там, где бюджеты дотационные, — вообще ноль. Систематическое нерешение этой проблемы — большой изъян государственной политики.
С 2005 г. администрация города предоставляет земельные участки для индивидуального жилищного строительства в отдаленных районах — на Шувакише, в Горном Щите, на Широкой Речке. По общему мнению, главная трудность — это отсутствие инженерных коммуникаций. Какие планы у муниципалитета по комплексному освоению территорий?
— Проекты, связанные с прокладкой коммуникаций, чрезвычайно дороги. Одновременно вести подготовку нескольких крупных площадок сложно. Собственными силами администрация города закончила район Ботанический, подготовила к застройке район Юг-Центр. Там прошли первые аукционы и уже можно строить. Мы продолжаем заниматься районом ВИЗ Правобережный — тоже самостоятельно, без чьей-либо помощи. Под малоэтажное коттеджное строительство отведен большой район в юго-западной части города, который мы условно называем Медный. Но там необходимо дополнительное финансирование из федерального и областного бюджетов. Ну и в рамках частно-государственного партнерства реализуется мощный проект — микрорайон Академический.
Архитекторы говорят, есть проекты точечной застройки, которые устраивают все заинтересованные стороны — и администрацию города, и жителей района, и компанию-застройщика, делающую капитальный ремонт ближайших домов. Вам известны такие примеры?
— Это всегда так было. Если вы проанализируете все мало-мальски значимые конфликты, которые возникали в связи с проблемой так называемой точечной застройки, то поймете — там много шума из ничего. И сам термин «точечная застройка» не всегда соответствует жизненным реалиям. В большинстве случаев это нереализованная детальная планировка 80-х гг. прошлого века. Просто жители города привыкли, что место рядом с их домом всегда пустовало. А тут вдруг появляются бульдозеры, начинают рыть котлован. И люди выходят митинговать. Так вот, мы всегда ставим застройщику условие — если вы заходите в квартал, где вас никто из соседей не ждет, то должны согласовать будущее строительство с жителями соседних домов и обеспечить им условия для комфортного проживания.
Вы считаете Екатеринбург третьей столицей?
— Я уже сто раз говорил на эту тему. Столица вообще одна. Нет ни второй, ни третьей. Но есть понимание, чем столичный город отличается от нестоличного. Есть у Екатеринбурга признаки столичного города? Я скажу — да, есть. Потому что столичность — это многофункциональность. Моногород, где работает хороший металлургический комбинат, часто больше ничем особым похвастаться не может. А в Екатеринбурге (мы и с вами на эту тему уже говорили) экономика развивается активно и многопланово. Жители города даже в кризис могут найти работу. Выпускники средних школ получают качественное высшее образование. Больницы оснащены хорошим медицинским оборудованием. По насыщению товарного рынка ситуация в Екатеринбурге ни на йоту не отличается от Москвы. И так далее. Вот эта многомерность, многоплановость и большой букет возможностей — как раз то, что делает Екатеринбург «столичным» городом.

 

 

Аркадий Чернецкий
Родился 8 мая 1950 г. в Нижнем Тагиле.
Образование: в 1972 г. окончил металлургический факультет УПИ.
Карьера: 1974-1987 гг. — завод им. Я.М. Свердлова, должности — от мастера ОТК до заместителя директора по производству; 1987-1992 гг. — ПО «Уралхиммаш», генеральный директор; с января 1992 г. — глава администрации г. Екатеринбурга; в 1994-1995 гг. входил в состав правительства Свердловской области; в 1995-1996 гг. был председательствующим на заседаниях Екатеринбургской городской думы.
Семья: женат, сын.