Письмо как искусство: как и чем живет самый известный в мире каллиграф Николя Ушенир

Харизматичный парижанин пятнадцать лет назад буквально перевернул мир каллиграфии с ног на голову, разрушив стереотип о японских старцах перед рулонами бумаги и арабских мудрецах, переписывающих суры Корана. Николя подарил гостям парижских галерей, а затем и мероприятий модных марок волшебное ощущение персонального приглашения: как можно не зайти на презентацию или не прийти на ужин марки, если ваше имя стало произведением искусства? В беседе с журналистами модного издания The Blueprint, Ушенир отметил:  в 98% случаев гость обязательно придет.

Фото: https://www.balharbourshops.com

В списке его клиентов целое собрание модных домов (Miu Miu, Louis Vuitton, Chanel, Sonia Rykiel, Rick Owens, Hermès, Dior, ACNE, Chloé, Ulyana Sergeenko, Ami — всего во время Парижской недели моды его застрахованная на миллионы рука выводит 20 000 приглашений) и самых известных люксовых инстанций: приглашение на Fashion Festival французского Vogue и новое лого парижского отеля «Ритц» — тоже его рук дело. Однажды заказав работу в ателье Николя, все они остались его верными клиентами. Для каждого — свой шрифт, Ушенир никогда не повторяется, единственное исключение — его собственный почерк, которым он решил украсить институт красоты Darphin на Сент-Оноре, только что открывшийся после ремонта, и коробочки макарон и витрины Ladurée, их мы увидим уже совсем скоро — к Новому году и Рождеству.

В команде Ушенира всего три человека: он сам, его помощник каллиграф Клеман и ассистент Кентен.

«Мы сидим в одной комнате, но за разными столами и постоянно смеемся. Только так можно переносить стресс от бесконечных дедлайнов», — рассказывает он.

Главный рабочий инструмент Николя – это чернила. Любимые и чаще всего используемые — Montblanc.

«Когда я рисую, в ход идет все: кисти, пальцы, перьевые и шариковые ручки, деревянный калям из Индии. Но мой главный инструмент — мои руки. Правая от кончиков пальцев до локтя застрахована на миллионы евро, поэтому мне нельзя кататься на мотоцикле или заниматься серфингом. Но, конечно, не стоит преувеличивать, я почти ни в чем себе не отказываю, а страховка — это вынужденная мера, чтобы защитить моих клиентов», — поделился Ушенир.

Фото: https://www.balharbourshops.com

Сказать, что Николя Ушенир работает каллиграфом, нельзя. Это дело его жизни, поэтому и о рабочих графиках парижанин говорит с усмешкой, обращая внимания на то, что живет вне их. Рисовать всю ночь или весь день — дело обычное и привычное для Ушенира. Кстати, сказать, что у каллиграфа нет времени ни на что, кроме работы, тоже нельзя. Он часто путешествует и объездил уже множество стран мира.

«Вдохновением для моих первых приглашений для галереи JGM Galerie стал почерк моей подруги Ники де Сен-Фалль. А потом ко мне стали обращаться дизайнеры один за другим: первым стал сам Ив Сен-Лоран, затем Миучча Прада попросила сделать ей приглашения для марки Miu Miu. Самый безумный проект — приглашения, написанные кровью, для свадьбы русского олигарха. А самый сложный — бесконечные любовные признания: сложно придумать почерк, когда это не твоя история любви».

Клиенты

Николя Ушенир признается: ему интересна работа не только с крупными домами моды. Он делает приглашения и для компаний поменьше, для начинающих дизайнеров. Некоторые из них потом становятся настоящими звездами. Так случилось с Александром Маттиусси, основателем бренда Ami. Несколько лет назад об этой марке никто не слышал, однако сейчас одежда Маттиусси считается писком моды и мегабрендом.

«Мне так понравились его работы, что я предложил сделать для него приглашения бесплатно. Важно верить в людей! Сейчас он платит мне, как и другие клиенты», — отметил Ушенир.

Для любого дела должно быть вдохновение. Дело Ушенира — не исключение. Каллиграф признается: его муза — Карин Ройтфельд (французский журналист, главный редактор французской версии журнала Vogue с 2001 по 2011 год, прим.ред.).

«Кажется, мы знаем друг друга всю жизнь. Вы знаете, что она русская? Каждый Старый Новый год мы идем праздновать в Caviar Kaspia на Мадлен. Однажды они попросили меня ее нарисовать, так появилась фарфоровая матрешка — копия Карин. Внутри — шесть стопок, графин и черная икра», — рассказывает он.