По правилам риска

 Можно точно сказать, как давно существует риск-менеджмент в качестве прикладной науки: 29 лет. В 1976 г. страны-члены МВФ создали Кингстонскую (Ямайскую) денежную систему, призванную минимизировать финансовые риски, возникающие при межгосударственных валютных операциях. С тех пор риск-менеджмент прочно утвердился и на корпоративном уровне — западные компании потратили на разнообразные системы управления рисками десятки миллионов долларов. Уральские компании — в роли догоняющих: в массе своей они только смогли осознать, что риски у них есть. И все. Управлять своими рисками единичные местные компании начинают только сегодня, зачастую после того, как потерпели убытки, игнорируя вполне очевидные внешние и внутренние угрозы.

С позиции страуса

Увеличение числа и масштабов рисков в бизнесе местные предприниматели воспринимают как данность. Наталья Сажаева, финансовый директор ЗАО ТПХ «ЕДИАР»: Усиление риска — это, по сути, оборотная сторона успеха, своеобразная плата за него. Остается смириться с неизбежностью риска и научиться прогнозировать события, оценивать риск и не переходить за допустимые его пределы.

Комплексное использование различных методов снижения рисков предприятия — это и есть риск-менеджмент. По словам Александра Меренкова, генерального директора СК «Северная казна», задача риск-менеджмента — создать систему, которая прогнозирует наступление различных неприятностей и подсказывает, как из этой ситуации выйти, если она все-таки возникла. Главный постулат риск-менеджмента — риски нельзя игнорировать. Именно он нарушается чаще всего, особенно в среднем и малом бизнесе.

Международная практика свидетельствует: свыше 80% недавно появившихся на рынке малых предприятий на протяжении первых трех лет становятся банкротами. В нашей стране статистика еще хуже. Как утверждает первый декан факультета экономической кибернетики Плехановского института, доктор экономических наук, профессор Андрей Орлов, в России, чтобы добиться удачи в малом бизнесе, надо предпринять в среднем 20-25 попыток. Происходит это оттого, что малый бизнес развивается в основном на инициативе, без основательных маркетинговых исследований и бизнес-планов.

Президент группы компаний «Левъ» Евгений Артюх в качестве самых актуальных угроз для российского малого и среднего бизнеса называет кадровые риски и риски сохранения своих позиций на рынке. Большинство предпринимателей их просто игнорируют. Александр Меренков: Не видеть риска не означает, что его нет. Существует такое понятие, как аккумуляция рисков. Они накапливаются незаметно, чтобы в какой-то момент возникнуть одновременно. Когда такая ситуация наступает, бизнес можно потерять. Директор по экономике и финансам концерна «Калина» Александр Петров замечает по этому поводу, что риск-менеджмент не способствует увеличению доходности, а снижает ее волатильность. Поэтому цель риск-менеджмента на «Калине» — минимизировать вероятность больших потерь, ограничить сумму потерь на одного контрагента, оценить возможность возникновения рисков.

По оценкам г-на Меренкова, сегодня в Екатеринбурге не более 10% компаний, готовых применять риск-менеджмент. Это те предприятия, у которых устойчивый, успешный бизнес со снижающейся нормой доходности. Они, как правило, работают на рынках с высокой конкуренцией, где потеря доходности даже на 1% приводит к возможным потерям рыночной доли. Эксперты говорят, что руководители таких компаний начинают заниматься риск-менеджментом, поскольку понимают, что, минимизировав рисков, можно сократить расходы.

В Екатеринбурге таких управленцев крайне мало. Рисуя портрет типичного местного руководителя, к компетенции которого должен относиться риск-менеджмент, Александр Меренков использует совсем другие краски: Приезжаю я к главе одного крупного предприятия, говорю: по моим оценкам, в вашей компании должны быть вполне конкретные риски. И что я слышу в ответ?! «У нас такая норма прибыли, что ваши разговоры о рисках меня в принципе не интересуют. Издержки, связанные с рисками, совершенно незаметны в общей структуре расходов». И подобных руководителей большинство!

Те, у кого норма прибыли «не зашкаливает», в основном используют два взаимодополняющих подхода к риск-менеджменту — создают специальные инфраструктурные подразделения, управляющие рисками, или прибегают к страхованию возникающих опасностей. В первом случае удается отследить происходящие негативные изменения, избежать непредвиденных издержек, во втором — значительно снизить размер убытков.

Структурированные опасности

Создать особое структурное подразделение, «ответственное» за риск-менеджмент, по силам только крупным и средним предприятиям, вне зависимости от профиля деятельности (финансовая или нефинансовая). Отдел может возглавлять финансовый директор или начальник финансово-экономического управления. Образцы для подражания уже есть — кредитные организации. Создать специальные отделы их заставила специфика деятельности и жесткий контроль со стороны Центробанка. Константин Парышев, начальник управления анализа и оценки финансовых рисков банка «Северная казна»: Управление рисками в кредитной организации начинается с того, что собственник определяет ключевые требования к бизнесу, в частности к уровню прибыльности и рисков. Исходя из них, исполнительное руководство банка (правление) и создает организационную систему риск-менеджмента.

У каждого банка такая оргструктура строится по-своему. К примеру, в банке «Северная казна» риски «распределены» по зонам ответственности. За стратегические отвечает топ-менеджмент. Большую часть текущих решений, связанных с установлением лимитов по конкретным операциям, принимают межструктурные комитеты — кредитный (он отвечает за параметры ссудного портфеля) и лимитный (операции на финансовых рынках). Линейные подразделения — управление анализа и оценки финансовых рисков, отдел оценки кредитных рисков, казначейство и др. — предоставляют комитетам необходимую информацию и оказывают методологическую поддержку. Начальник отдела банковских технологий СКБ-банка Александр Трахтенберг указывает на важный принцип управления рисками: это надо делать централизованно. Иными словами, тот, кто оценивает риски конкретных операций, не должен заниматься их проведением.

Большинство нефинансовых предприятий Екатеринбурга только планируют организовать структуру управления рисками в своем бизнесе. Наталья Сажаева: У нас такого подразделения нет. Есть аналитический отдел, занимающийся маркетинговыми исследованиями, изучением рынка, изучением уровня спроса в той или иной отрасли. Конечно, перед тем, как выйти на новый рынок, мы исследуем его, составляем экспертный прогноз. Внутри компании роль экспертов исполняют, как правило, топ-менеджеры, президент холдинга, генеральный директор, финансовый директор, руководители отделов (снабжения, сбыта, эксплуатации и т.д.). В качестве внешних экспертов могут выступать консультанты, финансовые аналитики, маркетологи.

Специальная комиссия по инвентаризации рисков создана в ОАО «Сухоложскцемент». По словам заместителя генерального директора по экономике и финансам Ивана Вечерского, ее сотрудники должны мониторить индивидуальные риски. Общее руководство управлением рисками возложено на заместителя генерального директора по экономике и финансам. Предприятие входит в международную группу BUZZI-Dyckerhoff, и требования к системе управления рисками сформулированы в корпоративном стандарте, обязательном для всех дочерних компаний.

Современные теоретики менеджмента наиболее продвинутым называют подход, при котором компании не просто создают комиссии, «распределяя» риски по уже существующим штатным единицам, а нанимают специального риск-менеджера. В штате российских компаний такие специалисты появляются не по доброй воле их топ-менеджмента, а как вынужденный шаг. Дмитрий Неверко, директор екатеринбургского офиса Ernst & Young LLC: Мы составляем аудиторскую отчетность для нескольких уральских компаний. По моим наблюдениям, они начинают заниматься управлением рисками и организовывать соответствующие структуры только в преддверии выхода на международные финансовые рынки. Отношение к системе риск-менеджмента все равно у нас остается формальным. Полномочия риск-менеджера чаще всего ограничены: скажем, наложить вето на рискованные решения руководства он не может.

Причина, по которой топ-менеджмент екатеринбургских фирм не горит желанием принимать в штат профессионального риск-менеджера, банальна: уровень их зарплат колеблется от $1,5 тыс до $6,5 тыс в месяц в зависимости от опыта, квалификации и круга обязанностей. Большинство опрошенных «ДК» экспертов признают, что для местных компаний это «слишком дорогое удовольствие».

На малых предприятиях риск-менеджером по совместительству приходится становится первому руководителю. В идеале, для того, чтобы научиться управлять рисками, надо прибегать к услугами специализированной консалтинговой организации. В России таких мало: отечественные консультанты в основном предлагают маркетинговые исследования и бухгалтерское сопровождение. Вице-президент по инвестициям и развитию AVS-group Елена Нефеденок связывает это с существующим стереотипом о том, что управление рисками актуально только для кредитных организаций, банков, компаний, оперирующих на рынке ценных бумаг.

О минимальном спросе на консультации в области риск-менеджмента говорят и сами представители консалтинговых фирм. За год к нам поступало всего несколько заказов на оценку рисков. У нас ведь любой бизнес рассматривается прежде всего как возможность заработать денег, а не потерять их, — говорит президент ассоциации «Налоги России».

Риски с прикрытием

Страхование рисков используется екатеринбургскими компаниями гораздо чаще, чем создание специальных подразделений.

На начальном этапе построения страховой системы управления рисками эксперты советуют прибегать к комплексному страхованию. При таком подходе, рассказывает Александр Меренков, страховые компании (СК) нередко выявляют возможные риски на всех этапах производственного процесса, оценивают и анализируют их, помогают подготовить перечень превентивных мероприятий, чтобы минимизировать угрозы. И только после этого страхуют «оставшиеся» риски. Казалось бы, комплексное страхование невыгодно прежде всего страховщику, поскольку он не получает всех возможных взносов. Представители СК говорят, что идут на это, дабы страхователь получил максимально привлекательный продукт.

Все риски предприятия, которые можно застраховать, условно можно разделить на финансовые и нефинансовые. Большинство предприятий сегодня довольно активно минимизируют свои нефинансовые риски: страхуют имущество, грузоперевозки, товарно-материальные ценности на складе, транспорт. Тариф по страхованию имущественных рисков и перерывов в производстве начинается от 0,1%. Наталья Сажаева: Мы пользуемся стандартными услугами страховых компаний. Например, для получения лицензии на хранение нефти и продуктов ее переработки необходимо страховать автозаправочную станцию как опасный производственный объект (пакет включает в себя страхование гражданской ответственности перед третьими лицами). Занявшись игорным бизнесом, мы застраховали игровые автоматы от стандартных имущественных рисков. Самая обширная программа страхования нефинансовых рисков у концерна «Калина». По словам директора по экономике и финансам концерна Александра Петрова, компания пользуется многими продуктами, начиная со страхования имущества от огня и заканчивая непривычным для российских компаний страхованием ответственности товаропроизводителя. Защищает «Калину» «Ингосстрах».

Самые сложно управляемые риски в российских условиях — финансовые (коммерческие). Большинство из них нельзя переложить на плечи отечественных страховщиков. Иван Вечерский рассказывает, что ОАО «Сухоложскцемент» имеет возможность застраховать отдельные бизнес-риски (например, ущерб от перерыва в коммерческой деятельности и т.п) в европейских СК, но только как участник корпоративной системы страхования для предприятий группы BUZZI-Dyckerhoff. К слову, в Европе ставки существенно меньше, чем у нас.

Как полагают эксперты, прежде всего российским компаниям необходимо страховать риски невыполнения обязательств контрагентом. Страховщики соответствующие продукты запускать не спешат. Владимир Бекленищев, директор екатеринбургского филиала страховой группы «УралСиб»: Страхование инвестиционных и финансовых рисков не только в нашей страховой компании — во всей стране не развито. У всех в памяти 90-е, когда СК страховали кредиты. Кредиты не возвращались, компании лопались. Еще категоричней высказывается г-н Меренков. С его точки зрения, Россия просто не доросла до страхования финансовых рисков. Любой застрахованный риск неплатежа заведомо убыточен для страховой компании. Если у человека есть возможность не платить по своим долгам, он по ним платить не будет. Сегодня страхование финансовых рисков — попытка переложить ответственность за выяснение того, кто кому должен платить, на плечи страховой компании, — сетует г-н Меренков.

Впрочем, добавляет гендиректор СК «Северная казна», риски совсем не обязательно страховать. Их можно минимизировать другими способами — не отгружать товар без предоплаты, если предприятие не знает контрагента, вводить штрафные санкции, использовать судебную систему и т. д. Именно так делают на «Калине». Как уверяет г-н Петров, концерн тщательно отбирает партнеров, предпринимает все возможные меры, чтобы обязательства со стороны партнеров были выполнены. Руководство «Калины» считает, что финансовые риски стоит страховать тогда, когда у компании есть потребитель, который обеспечивает 80% ее продаж. Иначе его банкротство приведет к банкротству самой компании. Если же доля самого крупного клиента составляет 0,2% продаж, страховать финансовые риски ни к чему.

Главное препятствие на пути развития страхования финансовых рисков — недостаточная формализованность при их оценке. Это приводит к непомерному увеличению стоимости страхового продукта, к тому же создает простор для деятельности различных мошенников. Владимир Бекленищев: Для нас страхование финансовых рисков — довольно сложная работа. Мы должны оценить финансовую устойчивость предприятия, его контрагентов, понять, каких коммерческих рисков можно ждать. Когда говорят о финансовых рисках, я в первую очередь думаю о страховом мошенничестве. В одном из наших филиалов недавно застраховали поставщика труб от непроплаты по поставке. Трубы были поставлены, деньги не поступили. Когда начали разбираться, оказалось, что покупатель — компания, зарегистрированная три месяца назад.

И все-таки они появляются

Случаи страхования финансовых рисков, связанных с неплатежами, пока единичны. В прошлом году компания «РОСНО» запустила услугу страхования компаний от невозвратов потребительских кредитов. Суть продукта в том, что при обращении за экспресс-кредитом страхователь в режиме on-line связывается с «РОСНО» и передает ей данные клиента. Компания по собственной скоринговой системе определяет уровень платежеспособности клиента и принимает решение, страховать ли ей невозврат кредита. Страховой тариф для банка составляет 2-6% от суммы кредита. При невыполнении заемщиком обязательств по кредиту страховщик возместит банку сумму основного долга и проценты. Страховым случаем считается невозвращение кредита в течение 35 дней. Партнерами «РОСНО» на федеральном уровне уже стали ДельтаБанк, Газпромбанк и банк «Менатеп СПб».

Некоторые местные банки тоже страхуют свои риски невозвратов потребительских кредитов. Страховые взносы могут перекладываться на плечи заемщиков, в этом случае кредит дорожает в среднем на 3-4%. Иногда банки берут эти расходы на себя.

Вслед за «РОСНО» подобный страховой продукт собирается запускать страховая группа «Уралсиб». Владимир Бекленищев: Мы пока работаем только со своим банком, страхователем выступает само кредитное учреждение. Мы не оцениваем каждого заемщика — этим занимается банк. Мы же берем какую-либо определенную ответственность — предположим, в размере 1 млн руб. Риски в размере этой суммы являются застрахованными. Тарифы устанавливаются от 1 до 4% от страховой суммы. Сегодня мы ведем переговоры с СКБ-банком, ВУЗ-банком, Уралфинпромбанком о том, чтобы они воспользовались новым продуктом.

Дмитрий Новиков, начальник отдела кредитования физических лиц банка «Драгоценности Урала», говорит, что банки программами страхования экспресс-кредитов интересуются. Но, на взгляд г-на Новикова, решить проблему страхования рисков невозврата кредитов возможно только на государственном уровне — так, как это случилось с системой обязательного страхования вкладов. Главная задача такой системы — обеспечить одновременно достаточно низкий процент по кредитам, большую отдачу и высокую возвращаемость кредитов. В «Драгоценностях Урала» рассматривают возможность сотрудничества со страховой компанией с целью минимизировать риски невозврата кредитов. Однако предложения, которое устроило бы банк, не поступало.

Недавно на рынке появился еще один перспективный продукт страхования финансовых рисков. СК «Альфа-Страхование» получила лицензию на страхование ответственности управленцев. Этот вид страхования позволяет компенсировать ущерб, причиненный непреднамеренными упущениями менеджеров, нарушением ими служебных обязанностей по небрежности, выходом за рамки полномочий и т. п. Возмещение выплачивается пострадавшим (государству, акционерам и кредиторам компании) от действий управленцев, ответственность которых застрахована. Александр Меренков прогнозирует, что эта услуга на первых порах не найдет достаточного числа клиентов: слишком непрозрачна в России экономика, слабо развито корпоративное право, так что непонятно, по каким параметрам определяется ответственность должностного лица. Этот продукт востребован на прозрачном рынке, когда компания заинтересована в раскрытии информации, — резюмирует г-н Меренков.

Финансовый директор «Калины» говорит, что концерн уже готов застраховать ответственность членов совета директоров, правда, пока не выбрал страховщика. Других подобных примеров корреспонденту «ДК» обнаружить в Екатеринбурге не удалось. По прогнозам представителей СК, «Калина» перестанет выглядеть белой вороной лишь через 5-7 лет, когда ответственность менеджеров можно будет просчитать, и она будет четко увязываться с результатами деятельности компании. Только тогда этот страховой продукт в России будет востребован, как и во всем мире.

Чтобы ключевой инструмент риск-менеджмента — страхование финансовых рисков — получил широкое распространение на российском рынке, необходимы значительные изменения в федеральном законодательстве и прежде всего в законе о банкротстве, говорят наблюдатели. До сих пор этот закон сохраняет юридически обоснованные возможности для фиктивных банкротств. Получается, что СК, застраховавшая финансовые риски искусственно обанкроченной компании, может понести серьезные убытки, если покроет часть обязательств страхователя перед кредиторами. Понимая это, страховщики повышают тарифы, так что услуга оказываются заведомо невыгодной для широкого круга страхователей. Для большинства из них страхование финансовых рисков — отнюдь не запасной парашют на случай банкротства, а элементарная защита от просрочки платежа: с помощью страхования компания рассчитывает сберечь собственные оборотные средства. Ведь у их контрагента могут быть вполне объективные причины для задержки средств, в таком случае за него заплатит страховщик, которому неплательщик возместит расходы, но — несколько позже. По словам Ивана Вечерского, подобная схема отчасти напоминает факторинг, но главный вопрос все тот же: какой будет стоимость этого страхования. В силу высокой степени риска тариф, скорее всего, также будет высоким, и хотя у предприятий есть потребность в этом продукте, пока ни они сами, ни страховые компании не готовы его использовать.

Подверстка 1

Алгоритм риск-менеджмента

Управление рисками начинается с выявления и оценки всех возможных угроз, с которыми компания столкнется, совершив ту или иную бизнес-операцию. Затем следует поиск альтернатив, рассматриваются менее рискованные варианты действий с возможностью получения тех же доходов.

Самые ответственные рисковые ситуации наступают, как правило, в двух случаях: когда предприниматель принимает решение о реализации какой-то бизнес-идеи и когда подписывает связанные с этим финансовые обязательства (двусторонние или многосторонние). Игорь Теущаков, президент Ассоциации «Налоги России»: Крайне важно правильно оценить все возможные риски при инвестировании. Так, например, компания Heineken, планируя запустить производство в области, выбирала между покупкой уже действующего завода и созданием нового. Команда топ-менеджеров, приехав в Екатеринбург, на месте рассматривала эти варианты. Действующее производство их устроило только одно — «Патра». Но у них сразу возникала проблема с приобретением. Другие варианты — заводы «Тапи» и « Исетский» — их не устроили по другим причинам. Они поняли, что в случае такой покупки риски, возникающие при запуске поточного производства и погашении существующих долгов, слишком велики. Расходы, которые могли возникнуть из-за этих рисков, могли оказаться больше, чем при инвестициях в совершенно новый завод.

Если же риски, связанные с новым проектом, признаны допустимыми, необходимо выбрать метод их минимизации. Несистемные риски могут быть снижены за счет диверсификации. Этот метод более всего подходит компаниям, профессионально занимающимся аккумулированием финансовых ресурсов своих клиентов и использованием их на рынке капиталов, т. е. инвестиционным институтам. Системные риски минимизируются экспертными методами (путем опроса группы квалифицированных экспертов в области маркетинговых исследований) или статистическими методами (подходят для кратко-или среднесрочного планирования). Успешность экспертных методов зависит от количества и квалификации экспертов, которых удается привлечь к работе. Наталья Сажаева: При управлении рисками в ЗАО ТПХ «ЕДИАР» используются преимущественно статистические методы, основанные на прогнозировании. Оно позволяет управлять финансовыми потоками, расходами, определять будущие финансовые показатели, контролировать активы, собственный и привлеченный капитал. По нашему мнению, методы прогнозирования не должны быть особо точными, а должны лишь корректно отражать специфику бизнеса и верно указывать направления управленческих решений, принимаемых компанией.

ВЫНОСЫ:

Сегодня, когда говорят о страховании финансовых рисков, я в первую очередь думаю о страховом мошенничестве.