Поборник частного права

За час до нашей встречи с Максимом Колесниковым, председателем коллегии адвокатов «Частное право» и защитником экономических интересов известных предпринимателей, лента новостей сообщила: готовится новый захват Уралхиммаша, возглавить наступление планирует бывший гендиректор предприятия Андрей Ахтямов. На завод разбираться выезжал лично мэр Чернецкий. От сообщения пахло скандалом. Естественно, и первый вопрос к Колесникову как к адвокату Ахтямова — кто и когда пойдет на заводские баррикады?

досье:

Максим
Колесников

Родился
7 декабря 1973 г.
в Нижнем Тагиле.

ОБРАЗОВАНИЕ:
в 1996 г. окончил Уральскую государственную юридическую академию.

карьера:
1993–1997 гг. — юрисконсульт, компания «ТЭКСИ-СТОК».

1997–1999 гг. — директор ООО «Юридическое агентство «Частное право».

1999–2000 гг. — директор ЗАО «Юридическое агентство «Частное право».

2000–2003 гг. — член Свердловской областной коллегии адвокатов.

С 2003 г. — председатель коллегии адвокатов «Частное право».достижения:
«Почетный адвокат России».

Драку заказывали?

Жареную новость о своем клиенте Максим прокомментировал с профессиональной сдержанностью: «Вы хотите услышать от меня, правда это или нет? Не могу сказать. На Уралхиммаше еще припрятано много скелетов. Остались юридические проблемы, связанные с приобретением предприятия. Но у Ахтямова лично, как у физического лица, никаких прав в отношении завода нет: он не акционер, не держатель пакета, не менеджер. Впрочем, я не исключаю, что он может с кем-то вести переговоры по поводу судебных споров в отношении акций Уралхиммаша».

Оставаться над дракой, наверное, самое большое искусство любого юриста, задействованного в имущественных спорах. Известный мордобой на Уралхиммаше, когда перед телекамерами собственники буквально вцепились друг другу в дорогие костюмы, обошелся без Колесникова. За ходом экономической разборки Максим наблюдал по телевизору. О том, что спор, который более года пытались разрешить в суде, будет развиваться именно так, адвокат заранее не знал, но дракой пахло давно.

Однажды Колесников сам чуть не попал под горячую руку охраны недружественного руководства Уралхиммаша. И ведь ничего не сделал — только хотел пройти на собрание акционеров завода по доверенности одного из владельцев акций. Пройти, понятно, в разведывательных и провокационных целях. Но бдительная охрана, рассмотрев лицо представителя стана врага и сверив со списками персон нон грата, адвоката не пустила. Выставили за проходную — вот и все юридические тонкости.

О том, что работа его будет связана с дракой, Максим понял, когда учился на последних курсах юридической академии, и точно знал, что деятельность на государственном поле Фемиды ему неинтересна. Частное право в экономических вопросах — вот будущее, на которое Колесников поставил сразу. Он быстро уловил, что приватизация, передел собственности и рождение рынка ценных бумаг открывают для юристов новой волны много перспектив. Тихой жизни это счастье не обещало, но за неизбежной бучей маячили безусловные профессиональные горизонты. Максим Колесников: «Адвокатом может стать только человек, который не боится участвовать в конфликте и, наверное, даже получает от этого какое-то удовольствие. Потому что жизнь его в непростые ситуации ставит, и в любом случае адвокат — это инструмент в руках клиента. Инструмент, который клиент пытается использовать так, как ему выгодно. Даже готов им пожертвовать. Не хочешь стать жертвой — дерись. Иначе достаточно легко при первых же неприятных ситуациях просто смотаться, опустить руки и разрушить карьеру.

Сначала это было интересно, по молодости. Сейчас отношение более взвешенное. Слава богу, этот период в нашей жизни заканчивается, историй о переделах все меньше. Каждый раз клиент сам выбирает: либо он отстаивает свою собственность до конца, даже с дракой, либо он уступает и отдает ее другому».

Посторонним В.

Не так давно на двери фирмы «Частное право» появилась респектабельная табличка, где золотыми буквами выведено предупреждение о том, что войти неприглашенным лицам можно только по предписанию суда и с наличием ордера на обыск.

Золотую надпись повесили сразу после того, как сотрудники МВД Башкирии с санкции прокуратуры этой республики ворвались в здание и провели обыск всех кабинетов юридической фирмы. Искали документы, с помощью которых можно было бы отправить в следственный изолятор как самого Михаила Колесникова, так и его клиента — Андрея Ахтямова. Инициировала обыск противная сторона в корпоративном споре вокруг акций Уралинвестэнерго, в котором сейчас участвует, защищая интересы Ахтямова, Колесников.

Страсти вокруг Уралинвестэнерго давно захватили весь Урал, поскольку в компании аккумулированы пакеты акций многих предприятий. Одно из них расположено в Уфе, потому башкирская Фемида и прислала в соседнюю область боевой привет.

Предыстория такова. Прокуратура Башкортостана в сентябре 2004 г. возбудила уголовное дело по заявлению противников Ахтямова, обвиняющих самого предпринимателя и его юриста в фальсификации документов, представленных в суде. В поисках этих документов омоновцы раз шесть или семь перерыли все офисы, где Ахтямов мог что-либо хранить. Вскрывали шкафы и сейфы, рылись в цветочных горшках, выносили базы данных компьютеров, но необходимую бумагу так и не обнаружили.

Колесников ездил на примирительную беседу к исполняющему обязанности прокурора Башкирии, пытаясь доказать, что дело возбуждено незаконно. Ничего не вышло — башкиры стояли на своем. Чтобы их переубедить, потребовалось решение вышестоящей инстанции. Но табличка на дверях кабинета актуальности не потеряла. Максим Колесников: «Искомый документ — подлинный, поэтому его так упорно и разыскивают. Мы могли бы особо не бояться попасть в СИЗО, представив доказательство своей правоты. Но, попав в руки наших противников, он исчезнет».

Фокус с передергиванием карты

Ахтямов почему-то оказался единственным клиентом, о корпоративном споре которого Колесников рассказал с сочувствием. Максим сам признает, что не относится к числу юристов, воспринимающих конфликт клиента близко к сердцу. Колесников — адвокат технократичный, предпочитающий делать дело, не смешивая собственные интересы с переживаниями клиентов.

Видимо, и сидеть в одной камере уфимского СИЗО с Ахтямовым Колесников все-таки готов. Хотя бы потому, что бумага, которой хочет завладеть сторона противника, — вполне законный документ — выписка из реестра акционеров, подтверждающая права Ахтямова. Честный документ — редкий козырь, который попадает в руки юристам.

В корпоративных спорах много сомнительных технологий, которые призваны в большинстве случаев просто затянуть конфликт до того момента, когда противнику уже нечего будет делать на оспариваемом предприятии. Либо во время судебных разбирательств все имущество уведут на сторону и отдадут пустышку, либо во главе дела поставят своих менеджеров, которые не дадут новому хозяину проводить независимую политику.

Вариантов с передергиванием карт Колесникову известно множество. Со стороны они выглядят забавно, но если речь идет о миллиардах, клиентам не до смеха. К примеру, во время спора вокруг Уралинвест­энерго «нежелательные» держатели акций предприятия получили письма с указанием, что собрание состоится в доме № 6 по улице Эстонской. Когда акционеры пришли по указанному адресу, оказалось, что под этим номером числится три десятка зданий на территории завода. Потыкавшись туда-сюда, введенные в заблуждение плюнули и ушли, а заинтересованная сторона принесла в суд бумагу, где было сказано, что собрание состоялось.

Самым красивым юридическим ходом противника, который сразил адвоката Колесникова, была цветная фотография. Во время одного из судебных разбирательств вокруг Уралхиммаша сторона противника нанесла сокрушительный удар: предъявила не просто расписку представителя «Тревор Трейдинг», иностранной компании — акционера завода, в получении повестки в суд, но и фотографию, подтверждающую, что все документы лично доставлены в офис заморской фирмы. Судья был сражен такой оперативностью действий. Позже, на другом судебном разбирательстве, Колесникову удалось доказать, что противоборствующая сторона, зарегистрировав предприятие с таким же названием, представила в качестве доказательств фиктивные документы. Суд постановил вернуть «иностранные» акции клиенту Колесникова — Павлу Федулеву, но, как говорится, эта победа ни счастья, ни справедливости не принесла: процесс возврата имущества тянется до сих пор.

Одной из самых хитроумных и стремительных юридических битв за имущество на Среднем Урале Колесников считает историю захвата Антоном Баковым Серовского металлургического завода. Фантазия Бакова по передаче имущества в свою пользу, казалось, была неисчерпаема (он, кстати, был поставлен бывшими собственниками на завод обычным директором — наемным менеджером без всяких имущественных прав). Банкротство и увод активов — только цветочки по сравнению с креативным замыслом деприватизации завода и создания народного предприятия. Идея «отобрать и поделить», любимая народными массами, могла сработать, но Октябрьской революции в Серове не случилось. Отобрать не дали.

Замысел с пролетарской идеей Бакова нравился и юристу Колесникову, но он выступал на стороне УГМК, владеющего контрольным пакетом акций, и отдавать чужое имущество под народный эксперимент не собирался. В итоге молодой напористый адвокат переиграл в суде молодого напористого политика. Прежде всего потому, что ставил на клиента-победителя. Максим Колесников: «Чтобы реализовать себя, юрист должен работать с победителем. Я глубоко убежден: когда ты начинаешь свою карьеру, лучше всего, если за твоей спиной стоит сильный игрок. Во-первых, ты разделяешь с ним победу, и это положительно сказывается на твоем имидже, во-вторых, ты уверен в этом партнере, понимаешь, что можешь на него опереться».

Как найти клиента

Ставка на победителя, кто бы спорил, важный момент в карьере любого адвоката. Другой вопрос — как вовремя выйти на потенциально сильного игрока. Рынок юридических услуг всегда был, есть и будет рынком рекомендаций. Именно благодаря рекомендациям Максим Колесников быстро, уже в конце 90-х, вышел на заметных VIP-клиентов. Поначалу сыграли роль характеристики педагогов юридической академии, кстати, один из преподавателей — Аркадий Майфат — сейчас работает в коллегии адвокатов «Частное право».

Косвенно повлияла и профессия отца: Николай Колесников — бывший судья. Когда сын Максим вел дела Павла Федулева, а его клиент находился под стражей в ИТК 13 Нижнего Тагила, именно старший Колесников рассматривал в суде заявление об изменении меры пресечения подследственному бизнесмену. И оставил Федулева за колючей проволокой. Как утверждает Максим, он этот вопрос с отцом никогда не обсуждал, но к его решению относится с пониманием.

Кто порекомендовал Павлу Федулеву двадцатипятилетнего адвоката Колесникова, уточнить не удалось. Сам Максим утверждает, что бизнесмен обратил на него внимание после того, как Колесников выиграл у юристов Федулева корпоративный конфликт, связанный с Режевским никелевым заводом.

Примерно так же, после нескольких процессов в отношении ОАО «Сафьяновская медь», где Колесников среди целой команды юристов представлял интересы УГМК, молодой адвокат попал в поле зрения Андрея Козицина. С тех пор УГМК — один из основных клиентов агентства. С судебными битвами они прошли и по Среднему, и по Южному Уралу. Но главным бриллиантом Колесников все-таки считает нашумевший корпоративный спор по Качканарскому горно-обогатительному комбинату.

Передел частной собственности по-родственному

Пройдя через горнило одиннадцати корпоративных споров, Михаил Колесников вывел для себя главное правило: победа и проигрыш — понятия в мире бизнеса относительные. Ты можешь проиграть 25 судов, но достигнуть той экономической цели, которую поставил клиент. Это не тяжба, в которой самое важное — отвоевать положительное решение суда. В корпоративном конфликте основная цель — заработать деньги и приумножить имущество. Сколько бы ни проходило судов, клиенту важно удерживать ситуацию как можно дольше, чтобы управлять предприятием или, наоборот, сместить нежелательного менеджера. Доход и потери имеют, конечно, определенное цифровое выражение. На сайте «Частного права» сказано: «Общая сумма выигранных в пользу клиентов процессов составляет несколько миллиардов рублей». Я же у Максима спросила про стоимость проигрышей. Немного замялся…

— Ну не считали, не считали проигранные деньги. Выигранные сочли исходя из цели продвижения собственной компании, но были, конечно, и проигрыши. Например, процесс, где цена вопроса составляла $30 млн. Это был очень большой и существенный спор в интересах Уралметпрома. И я до сих пор считаю, что мы были правы, с юридической точки зрения была верная и грамотная позиция, но, к сожалению, не удалось нам этот спор разрешить. Недовольство у клиента было написано на лице, разговор состоялся неприятный.

Несмотря на ложку дегтя, бочка меда у «Частного права» остается, недостатка в клиентах Максим не прогнозирует. Хотя бы потому, что время от времени региональные власти озвучивают очередной список нерадивых собственников. Через этот список уже прошли и Баков, и Гайсин, и Федулев. А для юристов подобные намеки всегда предрекают хорошие заработки. В кругах правозащитников популярна фраза: чем больше у клиента проблем, тем привлекательнее он для юриста.

Стратегический выбор Колесникова — держаться рядом с крупными собственниками, чтобы в спорной ситуации оказаться им полезным, — со временем не меняется. Огорчает другое: время ярких драк за собственность безвозвратно проходит. Потеряв доверие к российской правовой системе, крупные предприниматели предпочитают разрешать свои конфликты за рубежом. Зато появился новый слой перспективных клиентов — бывшие жены и наследники состоятельных людей, решающие те же вопросы раздела крупной собственности, но уже на семейном фронте. Все остальное очень похоже: зачеркиваем «акционеры» — пишем «родственники». Если по разделу заводов крупные игроки уже выработали стратегию бесконфликтных договоренностей, то родные и близкие имущественными спорами еще не пресытились. Максим Колесников: «Надо уметь перестраиваться. Выживут те юристы, которые сумеют увидеть новые перспективы».

Громкие и интересные процессы, не связанные с корпоративными интересами, у Колесникова уже имеются. Одно из них — дело об очках журналиста Николая Ульянова. Во время драки на Уралхиммаше Антон Баков в пылу страстей сорвал эти очки с лица журналиста и раздавил. По заявлению Ульянова милиция возбудила уголовное дело по статье «Хулиганство». На суде защита Бакова пыталась свести конфликт к проявлению неприязненных отношений. Дескать, Ульянов обозвал Бакова толстяком, и оскорбленный политик решил продемонстрировать свою ловкость. Шансы на успех у его адвокатов были, но Баков предпочел не рис­ковать, и формально дело закончилось перемирием.

В перерывах между корпоративными судебными конфликтами, чтобы не «зашориваться», Колесников занимается и другими спорами.

Я согласен на медаль

Свой профессиональный путь Максим карьерой не считает, поскольку непонятно, по каким критериям оценивается де­ятельность адвоката. То ли гонорарами ее мерить, то ли клиентами… Но за десять лет трудового стажа Колесников стал не только владельцем юридического агентства «Частное право», но и организатором и председателем одноименной коллегии адвокатов. А также дослужился до звания «Почетный адвокат России».

По каким принципам в нашей стране раздают адвокатам почетные медали, Максим не знает. Просто однажды, на утро после торжественного собрания, посвященного 120-летию российской адвокатуры, Колесникову позвонили, попеняли за неявку и предложили зайти за медалью. Так он удостоился общероссийского почета.

На профессиональном знаке отличия, действительно очень похожем на юбилейную медаль, богиня правосудия Фемида изображена с завязанными глазами. Как известно, в Верховном суде России у одноименной скульптуры повязки на глазах нет. Зато в адвокатском варианте богиня правосудия стоит, преклонив одно колено. Над изображением богов Михаил Колесников не задумывается — хватает людских загадок: «Адвокатская работа тем и интересна, что ты общаешься с людьми, и те ситуации, которые происходят в жизни, ты ни в одном детективе не встретишь».

P.S. Никакого захвата Уралхиммаша в последние дни не случилось. Видимо, эта забава, действительно, вышла из моды.

детали

Страсти по Уралинвестэнерго (взгляд адвоката)

— Все эти конфликты, все эти истории, может быть, и выглядят как юридические битвы, но в основе их, конечно, человеческие отношения. Истории дружбы и предательства, которые мы можем встретить в любом доме или среди друзей. Просто у наших героев судебных разбирательств очень много денег и предательство ведет к тому, что делится не диван с телевизором, а миллионное имущество.

История Уралинвестэнерго началась в годы приватизации. Андрей Ахтямов создал одноименный чековый инвестиционный фонд «Уралинвест­энерго», куда вложили ваучеры 55000 вкладчиков. Для работы Ахтямов сформировал свою команду, пригласил на работу людей, с которыми учился вместе в институте: Вадима Губина, Дениса Тасакова, Андрея Рыжикова. Принял для обеспечения безопасности бывшего начальника Чкаловского РУВД Василия Бурагу. То есть сформировалась сильная и профессиональная команда. Между собой они заключили соглашение, что Ахтямов всем владеет, а остальные получают с этого бизнеса дивиденды. Отношения были оформлены письменно, в меморандуме, где грамотным юридическим языком восемь человек обязались так работать вместе
до 2021 г.

В 2021 г., когда Ахтямову должно исполниться 50 лет, он планировал «выйти на пенсию» и отдать каждому из товарищей его долю или часть имущества. В 2004 г., по возвращении Ахтямова в бизнес из кресла депутата облдумы, произошел конфликт. Все остальные акционеры сказали, что он лишний.

Наверное, были какие-то личные причины. Мне они неизвестны, но из общения с клиентом чувствуется: он затаил глубокую личную обиду. Ахтямов обвиняет всех бывших партнеров в том, что он их выкормил и наделил собственностью. Этим пытался их привязать, удержать всех. В итоге, видимо, желание построить некую демократическую схему управления, когда каждый вносит свою лепту, и стало главной ошибкой. У людей возникла потребность получить все, а не только часть. И совместными усилиями они пытаются убрать Ахтямова. Поставить в конфликте точку пока не получается.

Это проблема не дружбы-вражды. Прежде всего это проблема государства, когда не предусмотрено эффективного механизма разрешения крупных экономических конфликтов. Эффективного и справедливого. Многие из моих клиентов полагают, что скоро вернется эпоха заказных убийств — в суде разрешить дело не удается.

детали

Страсти по Качканарскому ГОКу (взгляд адвоката)

— Качканарский ГОК можно считать подарком судьбы. Так получилось, что я работал как минимум с тремя его собственниками. Каждый раз при смене владельца мне находилось дело. Я работал при Федулеве, когда он контролировал комбинат, и когда Хайдаров его оттуда выдворил и в тюрьму посадил. Работал в период, когда УГМК установила контроль над ГОКом, и в период, когда УГМК продала ГОК «ЕвразХолдингу», то есть представлял юридические интересы холдинга.

До сих пор, несмотря на то что основные битвы вокруг Качканарского ГОКа закончены, остались какие-то пакеты акций, история которых очень туманна. И каждый раз, когда всплывает очередной незаконно приобретенный пакет, встает вопрос: что делать? Идут к нам.

Этот конфликт еще раз доказал, что врагов за спиной лучше не оставлять и уж тем более не загонять противника в угол. Я помню, один из участников корпоративного спора, Дамир Гареев, сказал: «Противнику надо оставить целыми только глаза, чтобы он мог оплакивать свое нынешнее положение».

Казалось, стороной Хайдарова — Гареева все было сделано, чтобы выйти победителями. Акции у них, на их стороне целое политическое движение «Май», Бурков народ подво­зит к проходной автобусами. Но ситуация развернулась, и пришлось уйти с комбината. Им, конечно, оставили не только глаза, но и акции, которые потом «ЕвразХолдинг» выкупил за $20 млн. Приличные деньги — я считаю, хватит, чтобы жить безбедно. Точку в корпоративном споре можно поставить только в том случае, если ты со своим противником договорился.

детали

Страсти по Серовскому металлургическому заводу (взгляд адвоката)

— Я помню, когда нам удалось доказать, что Антон Баков руководит металлургическим заводом незаконно, и предприятие ушло под контроль УГМК, хозяева решили вернуть в надпись над проходной буквы. Раньше над проходной была вывеска: «Металлургический завод им. А. К. Серова». Когда Баков менял название предприятия, то ненужные именные буквы приказал отковырять. Но следы остались. А. К. Серов бродил по заводу, как тень отца Гамлета. Восстановление надписи стало для города символом конца смуты — все возвращалось на круги своя. На мой взгляд, ход был удачный: пришли те, кто не тащит, а возвращает.

детали

Страсти по чау-чау (воспоминание адвоката)

— Очень мне запомнилось судебное разбирательство о законности проведения обмера собак породы чау-чау во время собачьей выставки в Нижнем Тагиле. Один из истцов утверждал, что его собаку засудили: неправильно померили, не тот окрас зафиксировали и определили не тот угол хвоста, чем причинили ему колоссальный вред. После иска уральского собаковода Октябрьский суд Екатеринбурга собирался лишить права на участие в выставках главного судью федерации какой-то там собачьей породы. Для него это означало крах бизнеса. За ерундовым, на первый взгляд, спором стояли колоссальные деньги, которые зарабатываются на проведении чемпионатов, выставок, продаже щенков. В том случае, если суд признал бы действия судьи неквалифицированными, проблемы возникли у целого собачьего питомника, который этот специалист курировал.

Меня попросили выступить защитником опороченного собачьего судьи старинные московские партнеры. Они объяснили, какие серьезные люди и перспективы стоят за этим 200-рублевым спором. Гонорары исчислялись десятками тысяч долларов. Мы это дело о собачьих обмерах выиграли.

— Так все-таки правильно мерили или неправильно?

— А этот вопрос о справедливости к данной теме отношения не имеет. Мы спорили о том, можно ли вообще выносить эту тему на разбирательство. И суд постановил, что федерация в состоянии сама разобраться, что к чему.