«Политическая система устойчива, как сонный слон, и выдержит, не шатаясь, даже Ройзмана»

Евгений Енин, телеведущий, блогер, автор рубрики «Смотритель»:

— Я все ждал — как же он уйдет. Евгений Ройзман* — актер, нет, так: он АРТИСТ со всех больших букв, он всегда играет главную роль — самого себя, и его передвижения по сцене, в данном случае политической, должны сопровождаться аплодисментами, цветами и репортажами в СМИ.

Он пришел на пост мэра (будем называть так, как привыкли) триумфально. Он победил СИСТЕМУ, один такой во всей России: оппозиционер, парень с городской окраины из самой народной гущи, победил и «город», и «область», став вопреки всему мэром третьего города в стране (на самом деле не совсем так, см. ниже).

Екатеринбург доказал самому себе свою уникальность, получив уникального мэра, предельно народного: говорит, как народ, в Фейсбуке ругается вот прямо как мы с вами, бутылки-окурки подбирает, бегает по выходным, это не говоря о знаменитых приемах. К нему действительно и на улице мог подойти каждый, он ходит пешком и без охраны, и на прием прийти мог каждый, и он действительно слушал и действительно помогал.

Проблема всей остальной власти: она не слушает людей, сама оборвала проводочки с коммуникациями, из-за чего имеет кучу проблем и вообще ничем хорошим это не кончится. Ройзман — полная противоположность, он — власть (ну, формально-то да), которая слушает людей, это его главное занятие, главное качество. Стать еще более народным невозможно, разве что кровать поставить на площади 1905 года и там поселиться.

И вот как он мог уйти? Прошли выборы городской думы 9 сентября, истекли полномочия, собрал в коробку вещички и пошел? Волоча за собой штангу из кабинета? Без пресс-конференции, без тысячи публикаций, без оваций в соцсетях? Есть такой метод анализа: если бы это было в книге/фильме, было бы это достоверно/логично? Нет. Не верим, что такое возможно. И Ройзман, как вполне литературный персонаж, хлопнул дверью. Громко. И предельно точно.

Он ушел, как солдат с рубежа, когда кончились патроны: защищать всенародные выборы мэра нечем, осталось только уйти непобежденным, потому что «Я ни одни выборы здесь не проигрывал» (с).

С другой стороны, он снял все препятствия для изменения Устава и окончательного закрепления во всех бумажках новой схемы выборов главы города.

Патронов было предостаточно, на самом деле.

Можно было оставаться и скандалить, не давая провести поправки. Можно было использовать главный калибр: популярность и призвать горожан к сопротивлению. Этот калибр слегка уменьшился по сравнению с 2013 годом, но все еще внушает. А власть боится народных волнений, как кошка пылесоса.

Не верите мне — вот что написал в Фейсбуке Константин Киселев о борьбе на заседании думы против поправок:

«Юридический вывод — Е.Ройзман не имеет права даже ставить на голосование вопрос о включении в повестку заседания дополнительного пункта об отмене выборов и внесении изменений в Устав. Тем более, «с голоса». Я открыто на заседании заявляю, что если он это сделает, то нарушит правовые нормы. И Е.Ройзман вопрос о поправках в Устав не ставит! Победа! … Все идет хорошо, но после очередного выпада в его адрес Е.Ройзман делает заявление об отставке. Всё... шансы на сохранение прямых выборов резко уменьшились. Нужна новая стратегия и новые шаги». 

Повторим еще раз: «Всё… шансы на сохранение прямых выборов резко уменьшились».

Итого, Ройзман ушел предельно красиво, при этом сыграв в карман тем, с кем вроде бы боролся. И мы возвращаемся к тезисам из второго абзаца: «оппозиционер» и «победил систему».

Ройзман никогда не был идейным оппозиционером, он был Ройзманом, и кто ж виноват, что он и власть не во всем совпадали. Но если совпадали, и можно было, например, получить здание, где расположен ГБН, то за милую душу. За Ройзмана голосовали как за оппозиционера мэрии, который всех разгонит и наведет порядок. Но он честно и четко писал, что текущая команда мэрии должна сохраниться, потому как весьма хороша. И никто из публичных политиков не хвалил публично мэрию так, как Ройзман похвалил однажды, серые стены даже слегка порозовели от смущения.

И победил он систему только в том, что сделал частью системы свой пропитанный Уралмашем образ, красную футболку и красные мокасины.

Образ, безусловно, уникальный, умело и любовно созданный. Все прочие политики врут избирателям, обещая с три короба. Ройзман просто позволяет избирателям самим придумывать: что он сделает, придя в мэрию, самим объяснять, почему он этого не сделал, самим его оправдывать в случае неприятностей с убиенными помощниками старушками. Ройзман настолько яркое пятно на общем сером фоне, что старушек не разглядеть в пересвете.

Своим мэрством, оставшимся «чуть-чуть на донышке» недопитым, Ройзман продемонстрировал всей стране, что мэром миллионника может быть не чиновник в застегнутом пиджаке, а поэт с рабочей окраины с судимостями, внебрачными детьми, гопническим сленгом, музеем иконописи и благородным бандитским флером. Не просто стать — а именно быть, и не вызвать при этом землетрясений, дождей из лягушек и прочего апокалипсиса. Город цветет, пахнет, голосует за Путина, и если какие-то инвесторы к нам собирались, но не доехали, то никак не из-за того, что испугались красной тряпки, точнее, футболки.

С другой стороны, тот факт, что он стал мэром, орет, как алкоголик ночью на Пехоте: отменяйте прямые выборы нахрен! Лучший аргумент против демократии — пятиминутный разговор не просто со средним, а именно избирателем Ройзмана.

Вот, некто говорит, не то чтобы громко, но уши у всех есть: он не хочет быть мэром, он идет в мэры с мотивацией решать личные проблемы. Можно голосовать за такого человека? Если избиратель голосует за Ройзмана, потому что Ройзман всех разгонит, при том что Ройзман говорит, что наоборот, всех сохранит, этому избирателю требуется бюллетень для голосования или госпитализация и бюллетень из психбольницы? «Ройзман придет и сделает вот это!» — говорил средний избиратель. И ни на чем, кроме помутненного сознания, эта уверенность не держится. А сколько вполне приличных и в других местах умных людей признавались в соцсетях, что голосовали за Ройзмана, чтобы «показать жопу этой власти»? Опустим тот факт, что Ройзман был для них метафорической жопой, но как можно голосовать за главного человека в городе, в котором потом им самим жить, не исходя из интересов горожан, а поддавшись политическому эксгибиционизму?

Выводы

1 | У нас уникальный город, и это круто, что в нашей политической жизни была такая яркая страница.

2 | Политическая система устойчива, как сонный слон, и выдержит, не шатаясь, даже Ройзмана.

3 | Прямые выборы — не как свисток, а как рабочий инструмент, могут работать только при наличии строгого избирательного ценза.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции DK.RU

* - выполняет функции иностранного агента