«Попал в какое-то Зазеркалье». Как успешный телеменеджер стал строить дома за полмиллиона

Обычно в телебизнесе карьера идет снизу — от репортера к редактору, из региона в столицу. У Михаила Слепухина все вышло наоборот. В 90-е уехал из Екатеринбурга в Москву, работал в дирекции кинопрограмм на НТВ. В 1999 г. вернулся на Урал и устроился на «Областное телевидение» программным директором. Разработал новую концепцию канала, перетряхнул программную сетку, провел первые прямые трансляции матчей «Уралочки» из Нижнего Тагила в Италию и Турцию. После поработал продюсером на телекомпании «Ермак» и вновь вернулся на ОТВ — уже в роли исполнительного директора.

Спустя десять лет он оказался совсем в ином статусе: владеет лесоперерабатывающим цехом и строит деревянные дома. И это совсем другой мир, настоящее зазеркалье. Михаил Слепухин, основатель компании «Деревянные дома под ключ», откровенно рассказал DK.RU о драматической трансформации успешного телевизионного менеджера в не всегда удачливого строителя . 

Пролог

— Я ушел с телевидения весной 2008 года. Связано это было со многими вещами. И с реорганизацией на ОТВ, и с тем, что расти мне было некуда: Александр Мих при Росселе был непотопляем, и должность исполнительного директора — это был потолок для меня.

Ушел я сразу, не раздумывая и даже не представляя, где буду дальше работать. Понимал только, что это будет собственное дело. Но какое?

Телевизионная специфика такова, что тяжело себя применить в другом месте. Конечно, можно было пройтись по старым связям, устроиться в правительственную структуру. Но просить и договариваться я не хотел.

Да я и мысли не допускал, что у меня что-то не получится. Я же вышел из устроенной жизни и думал, что все в мире так же розово устроено. Ведь когда ты какой-никакой чиновник — а Областное ТВ это чиновничья структура — то все кажется безоблачным. Нужно тебе что-нибудь — можно подключить резиденцию губернатора, министров попросить, любые вопросы решались безболезненно. А когда выходишь из этого зазеркалья в свободное плавание, в совершенно автономную и самостоятельную жизнь, тут и понимаешь — не все так просто.

Еще и время такое неудачное выдалось — 2008 год, в стране кризис. А я и не понимал тогда, что такое кризис, по большому счету. Когда работаешь на дотируемых ТВ-каналах, кризисы как-то незаметны.

Празднование годовщины телекомпании «Ермак», 2002 год

Мотивы героя

Я ведь почему в себе не сомневался? Потому что на телевидении случалось делать вещи, которые казались просто невозможными.

Многие помнят губернаторскую кампанию Росселя в 1999 г. Он тогда жестко оппонировал с мэром Чернецким. И СМИ были четко разделены. Например, канал «ТВ-Центр» поддерживал мэра, но на этом же канале транслировались передачи ОТВ, которые ругали Чернецкого. Разрыв мозга! В какой-то момент лоббисты мэрии надавили на «ТВ-Центр», и нам отказали в предоставлении эфирного времени.

Вот представьте. На пороге выборы. В пятницу гендиректор ОТВ вызывает меня к себе и говорит: с понедельника у нас нет сетевого партнера, думай, чем закрыть 24 часа эфирного вещания. А у меня ни программного отдела, ни редакторов, ни верстальщиков, ни посекундной сетки.

Я — на телефон. Обзваниваю всех московских знакомых с телерынка, мне начинают на кассетах привозить материалы сюда. Срочно согласовываем авторские права, подписываем договоры на вещание… И со следующей недели у нас уже была полноценная сетка вещания, мы выходили с понятным продуктом, и я, немного выдохнув, начал нанимать людей, формировать структуру канала.

Такое ощущение было, что телевизионный Екатеринбург ставил тогда над нами эксперименты. Так, мы у них забрали ТВЦ, что они будут делать? Вроде стоят. Давайте еще что-нибудь придумаем. После таких испытаний любые начинания мне уже были не страшны. Впрочем, до поры до времени.

Михаил Слепухин, губернатор Эдуард Россель и продюсер ОТВ Олег Ракович, 10-летие телекомпании ОТВ, 2007 г.

Декорации

Искать себя я начал в строительстве, точнее в «деревянном бизнесе». В 2009 году взяли мы с тремя другими компаньонами кусок земли, чтобы построить коттеджный поселок (Хризолитовый). Компетенции сразу развели по двум направлениям: первое — это земля, сети, инфраструктура, то есть самый тяжелый и большой по финансам участок, расходы тут мы делили на троих. А второе — это собственно застройка участков деревянными домами, и это уже были мои головняки.

То есть одновременно я занимался и девелоперской, и строительной деятельностью. Опять же повторюсь, безо всякого опыта.

Коттеджный поселок — это, надо сказать, дорогое удовольствие. Только на электрификацию нужно было порядка 15 млн руб., а еще газ подводить — там с бюджетом вообще что-то страшное происходило. Но с этим было хотя бы понятно — только деньги вовремя вкладывай.

А вот со строительным бизнесом сложнее. Для начала за 5 млн руб. я купил промплощадку — бывший лесопильный цех в Артемовском. Это было полноценное производство — не просто коровник с ленточной пилой, каких полно в области, а капитальное строение, накопительная эстакада, бревнотаски, тельфера, подъездные пути, кран-балки.

Те, кто в «дереве» давно, они во всем разбираются — где лес брать, как его перерабатывать, кому сбывать. В опционах участвуют, делянки арендуют на 50 лет, партнерские связи имеют и так далее. А я был полный ноль во всем этом. Что такое коэффициент выхода готовой продукции из кругляка? — Лес дремучий! Вот лежит полторы тысячи кубов бревен, гигантская гора, а сколько из нее должно получиться доски? Есть же таблицы, все это дело посчитано до меня. А я просто этого всего не знал.

«Сколько досок получится из нескольких кубов кругляка? Поначалу я этого не знал» 

Первый заказ был от администрации горнолыжного комплекса на горе Белая. Я знал директора комплекса, и как-то разговариваем с ним, я спрашиваю: что вам нужно? Он отвечает: нам нужны четыре бани. Я говорю: да вообще без проблем. А у них финансирование шло через Фонд губернаторских программ, и они мне сразу такую предоплату забабахали! Я думаю: о, какой хороший бизнес, я еще не успел построить, а уже деньги, какое счастье. Но это все продолжалось очень недолго.

Интермедия первая

Тогда я еще думал, что партнерам можно доверять. И доверял целый год людям, которые практически на партнерских началах у меня на лесопилке работали. Объект мой, а оперативное управление за ними. Что сложного? Станки есть, профессиональные работники есть — еще и бэкграунд такой хороший: они ж до меня доску-то прямо вагонами отгружали!

Ну, мы изначально закупили полторы тысячи кубов круглого леса, распилили его, бани для Белой построили. Все хорошо шло. В конце года стали подводить итоги, я думаю: ну вот, сейчас сядем и бооольшой кусок пирога разделим. Считаем и так, и сяк — а там не то что пирога нет, там какая-то яма из-под пирога! Пары миллионов недосчитался.

Долго пытался с этим смириться, а потом осознал: ничего просто так не бывает, я ведь влетел в этот бизнес с нуля, в лесотехническом институте не учился, специфику не освоил. Так что эти миллионы я списал себе на образование.

И успокоился — зато теперь меня трудно обмануть. Теперь, когда ко мне приходят люди с разными предложениями, то, разложив эти проекты на бумаге, моментально вижу все ошибки и прорехи, понимаю, получится из этого что-то или нет.

Работая на телевидении, в такие нюансы не вникаешь. Более десяти лет я пребывал в совершенно благополучном состоянии, думал, что в стране и в производстве все супер — ведь именно об этом вещали дикторы в новостях, и именно об этом говорилось на заседаниях в высоких кабинетах. А тут — бац, открытие! — оказывается, и в экономике не все благополучно (кризис!), и люди кругом такие, которым доверять надо с большой оглядкой.  Так что мои радужные представления ломались долго и больно.

Экспозиция

Несмотря на то, что я потратил на свои цеха 5 млн, моего оборудования там не было, пилорама и оцилиндровочник принадлежали компаньонам. В тот первый год, когда мы подвели итоги и выявилась большая недостача, я психанул и сказал товарищам: все, парни, забирайте свое барахло и валите отсюда к чертовой матери. Они собрались и уехали.

Помню, захожу в цех, осень, на улице пасмурно и хмуро, настроение соответствующее, осматриваю все, а там вообще ничего. Есть прирамное оборудование, есть бревнотаск, есть тельфер и ни одного станка… пусто. И я понимаю: блин, опять все сначала. Но уже без денег и с «минусом» в кармане.

Пустой цех после отбытия компаньонов

Поехал, обменял ленточный станок на кругляк, чтобы доски пилить, после купил оцилиндровочный станок, четырехсторонник, потихоньку оброс снова оборудованием. Все, что зарабатывал, тут же пускал на станки. Потому что коттеджный поселок на тот момент денег не приносил, а только тянул.

Кредитов тоже нам не давали. Вот есть земля, цех — все в собственности, а денег взять негде. Говорят: твое ИП очень маленькое, нас твой залог не интересует, нам важно, чтобы ты был 3-4-5 лет на рынке, чтобы было постоянное движение денег, тогда подумаем. Случалось даже, машину не на что было заправить. Жили исключительно на текущих заказах.

Первые два-три года я и сам жил в этом цехе, на втором этаже вместе с рабочими. Помню, стоим с напарником по пояс в снегу на эстакаде и большими крюками вытаскиваем бревна из снега, чтобы в цех потом закатить. Я ему говорю: «Саня, у меня такое ощущение, что мне за прошлую работу срок на лесоповале дали. Только когда он кончится, я не знаю».

А потом, практически случайно, я нащупал свою узкую нишу в деревянном домостроении.

Читайте также на DK.RU: «Берем мусор и получаем на нем сверхприбыли». Впечатляющий опыт выхода на зарубежные рынки

Поворотный пункт

Поначалу занимались всем. Изготавливали брус, пилили комлевую доску, которая для столярщиков — основная заготовка для дверей. Там много нюансов есть, чтобы правильно комель распилить. Параллельно делали оцилиндрованное бревно.

Прибыльные ниши находились сами собой. Например, пилили материал и попутно скапливалась двухметровая доска: ее никуда не продашь, разве что дачникам на заборы по 5 рублей за штуку. Я говорю: давайте купим четырехсторонний станок, будем строгать доску до 20-го размера и продавать дороже. В магазине такая сухая досочка стоит 180 руб. за штуку, а я предложил ребятам на рынке продавать нашу хотя бы за 50-60 руб. За этой доской у меня потом очередь выстраивалась, не успевал ее производить, влет уходила. А, казалось бы, отходы…

Как-то у меня с одними покупателями произошел конфликт. Они заказали нестандартную позицию для каких-то своих целей: доску 50 на 200 мм длиной 6 м (стандартная доска — 50 на 150 мм). Я напилил 30 кубов, говорю: забирайте. А они отказались. Елки-палки, и куда ее девать? Выбрасывать мы ничего не привыкли, как и продавать дешево.

Вот тогда я задумался: а почему бы нам из этой доски не делать что-то такое, что можно было бы продавать с максимальной добавленной стоимостью?

И тут я вспомнил: когда я служил в Германии, то видел у немцев бани из елки. Строили они их из досок, которые скреплялись очень хитрым замком. А почему бы нам с таким же замком делать не бани, а маленькие дома? Бани мы к тому моменту делали из обычного кругляка, но сруб для дома — это долго и дорого. Сруб требует капитального фундамента, усадки, конопатки, масса вопросов возникает. А тут легкая конструкция, которую можно собрать самому. Собрал, поставил — и живи.

Так и родилась идея «деревянных домов под ключ». Строим домик, но вместо бревна берем сухую строганную доску со специальным профилем, которая в торцах зажимается замком. Да, это летний домик, без утеплителя (утепляются только пол  и крыша), в одну доску, но все же это настоящий домик, а не щитовое строение. Нет щелей, нет продувания, нет промерзания. А внешне вообще выглядит как дом из бруса.

Плюс этот домик, по моей задумке, должен быть благоустроенным. Я же человек городской, мне хочется, чтобы у меня была горячая, холодная вода, канализация, а не просто коробка, в которую еще вкладывать и вкладывать.

На этом рынке ведь как? Людям постоянно подсовывают рекламу: построим вам дом за 400 тыс. руб. И никто не уточняет, что 400 тысяч — это только коробка, которая по сметам — лишь 20% стоимости дома. Что коробка тянет за собой массу всего: фундамент, утепление, окна и т.п.

А я решил: давайте сделаем полностью готовый продукт, чтобы через две недели после заказа у человека уже стоял дом на свайном фундаменте.

Сделали стандартный проект. В домике всего 30 кв. м, но там есть все, что нужно: спальня, кухня, гостиная, место для санузла. И за все это — 450 тыс. руб.

В домик можно сразу завозить мебель

Позже я увидел в интернете, что эта технология очень популярна в Питере, финны ее продвигают. Но даже они строят эти дома с 32-35-миллиметровой стеной, выглядит это хлипко и дискредитирует идею. У наших домов стена 45 мм, и это уже понадежнее смотрится.

В принципе, проект позволяет и второй этаж надстроить, и стены утеплить, и многие просят это сделать. Но это все равно уже смена концепции, потому что утепление дома тянет за собой утепление коммуникаций, и это совсем другие деньги. Для меня принципиально уложиться в 450 тыс. руб. Мы же понимаем, на какую аудиторию работаем: на этих вот садоводов, у которых и денег-то нет практически. А также на тех, кто строит себе первый дом, и хочет быстро получить законченное строение.

Акт первый

Первый заказ был очень смешной. Пожилая женщина попросила переделать крышу на садовом домике. Домик хиленький, 4х5, крыша вся в дырах. Я ей объясняю: если мы ваш старый дом нагрузим новой кровлей, то у вас нагрузка на стены будет 4-5 тонн. Вы весной приедете, а дома нет. Но она ни в какую не хотела новый дом строить, и уже было согласилась, чтобы ей гости с юга отремонтировали крышу за 290 тыс. руб. А мы свои дома тогда продавали за 345 тыс. Уговорили ее добавить немного, а бонусом старый дом снести.

И получилось так, что мы в одни выходные старый дом разобрали, а в следующие уже новый стоял. Она до сих пор звонит иногда и говорит: спасибо, что вы заставили меня купить дом. Повесила она там радиаторы и даже зимой там живет: отопления хватает вполне, потому что нет сквозняков.

Но продвигать этот продукт было непросто. Технология-то незнакомая: это не каркасник, не SIP-панели, не оцилиндровка. Вообще непонятно, что такое. Вопросов много возникало: почему выглядит, как из бруса, а на самом деле — для сезонного проживания? Может, вы вообще бытовку домом называете?

Чтобы снять такие вопросы, я построил выставочный образец в Прохладном, там у меня участок свой есть. Приглашаю туда заказчиков: если сомневаетесь, приезжайте и посмотрите. Потому что по телефону объяснять, что это такое, очень тяжело. Я чего только не наслушался, чаще всего кричали: «Вы аферисты!». Потому что у людей 45 миллиметров в голове превращаются во что-то совсем хлипкое, в какую-то бумагу. А когда они приезжают, смотрят живьем, то понимают, что это основательная конструкция.

Покупатели приходят исключительно через интернет и сарафанное радио. ТВ-рекламу размещали, не было эффекта. Объявления в поселках срывают из вредности. А через Яндекс-директ народ стабильно приходит. Но лучше всего работает сарафанное радио. Люди мимо проходят, смотрят: о, ничего себе, так быстро! Это подкупает.

Акт второй

В принципе экономика у нас простая — маржа с каждого дома в среднем составляет 50-80 тыс. руб. Цех у меня может производить порядка 15 домокомплектов в месяц, но продавать удается пока в среднем по три. Потому что рынок пока такой.

Бригада получает за монтаж дома 100 тыс. руб., работают вдвоем-втроем. Поначалу им казалось — мало, но когда они поняли, что комплект реально собрать за две недели, вопросы отпали.

Правда, я для себя считаю экономику не из прибыли с каждого дома, для меня все операции разбиты на этапы, и на каждом из них фиксируется маржа. Вот есть коммерсанты-лесопильщики старой закваски, они рассуждают так: попенная плата (то, что взимают с лесозаготовителей за вырубаемую древесину) — 300 руб. за куб, свалить лес — еще 500 руб., вывезти его — 700 руб., итого куб — 1500 руб. Распилил доску, получил себестоимость 4 тыс. за куб, и доволен, продавая по 6,8 тыс.

Я говорю: вы сами себя обманываете, заталкивая всю прибыль в конец цепочки. Вам проще кругляк продать и больше ничего не делать — уже заработаешь столько же, сколько получаешь, продавая доску по 6,8 тыс. руб.

У меня же на каждом этапе экономика просчитана: купил кругляк — одна операция, напилил доски — другая, насушил их — третья, собрал коробку — четвертая. И на каждом этапе я должен получать прибыль. А если ее нет, проще доску готовую купить или отдать на сушку подрядчику, экономика не рухнет из-за этого. Конечно, я не сразу к этому пришел — но я за понимание всех этих взаимоотношений миллионы заплатил.

Домик можно собрать в цехе, после перевезти на место и собрать в течение недели

Интермедия вторая

Только однажды у меня было желание все бросить. Приезжаю на площадку 4 августа и застаю такую картину: накрытая поляна, четыре человека в цехе спят, один в дверях лежит по пояс голый, и его собака вылизывает. И все нараспашку. У меня первый импульс был — взять палку и отдубасить всех. Пришлось уехать, чтобы не смотреть на это.

Вот что меня поражает в местных аборигенах — они умеют бухать просто не по-детски. Они покупают дешманское пиво, спиртягу, всякий суррогат. И потом начинаются у них приключения. И воруют все, что не приколочено. Вот это, конечно, ужасно.

Поначалу местные ко мне подозрительно относились. Я приезжал на делянку на Пежо-407, белые брюки, белая рубашка, и они на меня так смотрят, что я понимаю — я здесь вообще чужой. Но я их приучил к тому, что у меня всегда были деньги. Если сказал, что куплю у вас 100 кубов, то, как только привезут — я сразу рассчитаюсь. А «своим» они могут привезти, а потом полгода за ними бегают и деньги трясут. У меня никогда долгов не было ни перед работниками, ни перед поставщиками. Потому что мысль о том, что я им что-то должен, и они будут пытаться мной управлять на этом основании… нет. Я здесь хозяин, а не вы.

Тяжело, когда оборотки не хватает, приходится откуда-то выхватывать, но… паритет. Я вам ничего не должен, вы мне ничего не должны.

Цех в Артемовском — это капитальное строение со всей необходимой инфраструктурой, включая подъездные ж/д пути

Кульминация

В этом сезоне хотим выйти на базы отдыха. Один заказчик уже есть — ему нужно базу застроить на челябинских озерах, порядка 15 домов. Это выгодно, потому что разрыв между началом строительства капитального дома и началом эксплуатации — полгода. У нас — ну, пускай месяц со всеми накладками. Через месяц ты уже начинаешь получать прибыль.

Есть разница: или ты вложил 5 млн в один коттедж и только через полгода сможешь его эксплуатировать, или за эти же 5 млн построил десять домов — и уже через месяц сдавай спокойно. Вхождение в бизнес получается совсем другое. Поэтому внутренний туризм нас будет спасать, я надеюсь.

Ну, и мы рассчитываем на Краснодар, Крым. Туда тоже можно шагать. Мы всю деревянную часть в цехе скомплектовали, упаковали ПВХ-лентой и отправили к заказчику, отдельно только металлочерепицу довозим и мелочевку: утеплитель, двери, окна.

А развиваться мешает даже не рынок, не отсутствие инвестиций, а менталитет. Во-первых, у людей есть паника: они боятся, что заплатят, а дом им начнут строить только через месяц, а то и вообще пропадут с авансом. Они ж не знают, что мне, например, бежать некуда, у меня тут якорь — производство. Поэтому, чтобы не психовать ни мне, ни клиенту, я говорю: вот вы внесли 15 тыс. аванса, и я уже могу смело тратить свои деньги, делать для вас домокомплект, покупать окна, но, прежде чем я к вам это привезу, вы мне за это деньги отдайте. А потом отдайте за работу. Мне кажется, это очень честная схема.

Вторая проблема — никак не переубедить людей, что строиться надо зимой. У них стопор такой: вдруг вы своей стройкой какие-то растения загубите. Не верят, что на стройке может быть чисто. Я своим бригадам говорю: закончили рабочий день — приберитесь. Самим же проще работать будет.

Когда я выйду хотя бы на пять домокомплектов в месяц, начну разбивать работу на специализированные циклы. Приехала одна бригада — сделала фундамент и обвязочный брус. Вторая приехала, стены поставила, лаги растянула. Третья крышу положила. Будет проще контролировать качество.

Эпилог

Конечно, когда я уходил в свой бизнес, я себе немного не так все представлял. Мне было тяжело в  каком плане? В правительственных структурах какая-то организованность есть, я привык, что люди выполняют то, что им поручаешь. А здесь я и исполнитель, и заказчик, все замыкается на мне, положиться практически не на кого. Приходит народ, который есть хочет и зарплату получать, а работать — не особо рвется. И это тоже большая беда.

Десять лет назад, когда я начинал, еще худо-бедно можно было найти работников, а сейчас просто выжженное поле. Молодежь, какая была, уже снялась и перебралась в  Екатеринбург. В глубинке остались пенсионеры, алкаши, которые никому не нужны, и те, кто работает в бюджетной сфере. Я и раньше сталкивался: показываешь по ТВ сюжет, как в области все хорошо, а приезжаешь  на место — а там все очень плохо. И теперь я в это «плохо» окунулся по уши.

Второй шок был, когда сталкивался с откровенным «кидаловом». Заказываешь что-то, а подрядчик сначала тянет, а потом — ну нишмагла я. И телефон не берет. Сидишь и думаешь: вот как так можно?

С другой стороны, кризис — это хорошая штука, он вымывает непорядочных работников с этого рынка. Так что, я думаю, дышаться будет легче. Сейчас вот ЕГАИС ввели на лес, может быть, и кустарных лесопилок меньше станет, и китайцы перестанут наглеть. Все чаще вижу, как местные производители отказываются продавать лес в Китай, не хотят торговать Родиной. Вот этот патриотизм на местах меня радует.

А своего дома, кстати, у меня до сих пор нет.