Путевые заметки из Грязьбурга: Евгений Ганеев — об аде на Земле, волонтерстве и ЧС в Гаити
«Люди были везде: справа, слева, на машине, на крыше, как будто мы упали с моста в реку из людей и тонем!». Эксклюзивная колонка Евгения Ганеева — из разрушенных тайфуном городов Гаити.
Евгений Ганеев, собственник магазина готового бизнеса UralDelo, выезжает в места стихийных бедствий и горячие точки, чтобы помогать людям. Он говорит, что именно там — настоящая жизнь, без всяких условностей. Он прошел специальную подготовку по оказанию первой медицинской помощи, учился у спасателей и медиков. Побывал в Крымске, на Филиппинах, в Донбасе и Сирии. В ночь на 12 октября он отправился в республику Гаити, на которую обрушился ураган «Мэтью» — один из самых сильных на территории Карибского бассейна за последнее десятилетие. Ганеев пробыл там 10 дней и все это время вел дневник, который эксклюзивно публикует DK.RU.
Евгений Ганеев, UralDelo:
— В таких поездках очень важна подготовка. Главное — это контакты добровольцев или местных знающих людей. Они окажут информпомощь, помогут с переводом и проводниками. Без этого миссия будет сильно буксовать во времени или будет провалена. В прошлую поездку, в Сирию, моими напарниками были активисты партии ССНП и даже Хезболлы. В этой же поездке мы замечательно сработались с Русской православной церковью (РПЦ). Я всегда относился к церковным служителям с большой прохладцей, а они на деле оказались отличными ребятами, которые действительно помогают людям.
Первым моим напарником стал иконописец и реставратор Александр из Коста-Рики: он прилетел на Гаити восстанавливать храмы и помогать прихожанам. Удивительно, но на Гаити много (а именно семь) русских храмов, там служат темнокожие священники РПЦ.
С Александром мы поехали в столицу, Порт-о-Пренс (она не пострадала от тайфуна — там все отлично, если можно так сказать, поскольку бедность и разруха в стране удручающие и повсеместные). Александр подсказал, где можно арендовать автомобиль. Мы взяли пару машин — одну ему, одну мне (это был старенький открытый пикап Great Wall), решили вопросы со связью, и я сразу выехал в Джереми — город, который был практически полностью уничтожен ураганом. А Александр поехал по делам церковным.
Путь мой лежал через Ле-Ке (этот город тоже пострадал от стихии). Там ко мне присоединился местный гаитянин, чтец РПЦ Рузвельт. Он и стал моим проводником и был им почти до конца миссии. В Ле-Ке мы закупили первую партию еды и воды — для раздачи в Джереми.
Проблем с топливом в этой поездке не было. На Филиппинах, разрушенных ураганом в 2013 году, невозможно было заправиться и за 1000 долларов (самой ходовой валютой была еда: например, связку бананов можно было выменять на бак бензина). Я ждал, что на Гаити будет что-то подобное, но найти дизель для машины можно было без проблем.
Права и документы на машину никто не спрашивал, хотя останавливали не раз. Правил у них вообще мало, ездят грубо. Главная проблема при вождении — толпы людей. Гаитянцы вообще «живут» на дороге. В городе, в межгороде — их сотни вдоль дорог: они куда-то идут (хотя почти никто не работает), носят на головах воду, тут же в пыли и грязи играют дети.
Дороги, кстати, очень плохие! Казалось бы, ночью по ним передвигаться вообще невозможно. Но мы как раз только ночью и ехали, чтоб не терять день на такое тупое занятие, как перемещение, а заниматься помощью. Ехать было очень трудно: встречные постоянно с дальним, многие вообще без света едут, да еще и люди ходят постоянно. Надо быть все время начеку, семь потов сойдет, пока до места доберешься!
Все постоянно сравнивал с Филиппинами. Тайфун на Гаити был более обширный, но дороги пострадали в меньшей степени, и причина понятна — все-таки плотность леса или джунглей ниже, соответственно, не так много было завалов из деревьев, и все расчистили быстро, поэтому и вопрос с подвозом гуманитарной помощи решился.
Приехали в Джереми. Это ад кромешный! Много грязи, мусора: вот где настоящий Грязьбург! Кругом развалины, все в кучу: видно, что ураган крутил вещи, дома, предметы. Большинство лачуг просто сложились, разметались и стали кучей хлама — и так в радиусе 150-200 км.
Сами гаитяне агрессивны и не очень предсказуемы. Вообще, в отличие от Филлиппин, люди там как-то ближе к зверям.
Какая-то у них неконтролируемая человечность или, как бы сказать, непостоянство хомо-сапиенства.
Например: везем мы по Джереми первую партию гуманитарной помощи. В городе полный фарш — разруха тотальная, везде кипиш, конечно. Кто-то ищет еду, кто-то уже нашел, бежит с ней или удирает на мопеде. В общем, полная ЧС. Но никто нашу гумпомощь даже не трогает, хотя едем медленно, пробки дикие, заторы, а машина открытая. То есть люди себя как бы держат пока в руках. Но это пока. Только мы нашли удобное место, чтобы не мешать потоку, подозвали семью с кучей детей и начали раздачу, как налетела толпа, неуправляемая дикая масса! У нас вырывали продукты из рук, вытаскивали из машины все подряд!
Люди были везде: справа, слева, на машине, на крыше, как будто мы упали с моста в реку из людей и тонем!
Чудом в этой давке никто не погиб, уцелели мы сами и не пострадала машина. Так вот, получилось, что раздача в привычном смысле слова на Гаити оказалась просто невозможна — реально, это очень опасно для жизни.
К слову, раздача от правительства или от гуманитарных организаций там есть (не много, но без этого смертей было бы в разы больше). Но такая раздача идет в сопровождении армии. Проезжает кортеж: цистерна воды, а за ней два-три автомобиля типа «УАЗика» с «голубыми касками» — не менее 15 военных на цистерну! То же самое, когда идут грузовики с продуктами.
Но так как у нас армии своей нет, то, когда нас чуть не раздавила толпа, мы сменили тактику и стали работать hand by hand and go away. То есть, если видим страждущего (например, это женщина с ребенком на руках), даем ему в руки три-четыре пачки макарон, пару бутылок воды и — по газам. Только так можно было выжить.
Еще проблема была в том, что в эпицентре невозможно было купить еду и воду для раздачи. Это, конечно, совершенно естественно, но здесь меня поразило то, что цены на жизненно важные товары были просто нереальными: 5 л воды за 89 баксов (больше всего умиляет вот эта маркетинговая 9-ка на конце), маленькая баночка Nesquik (180 гр) — 70 американских долларов! Правительство почему-то это не контролировало.
В поисках провизии мы решили съездить до ближайшего населенного пункта (из числа менее пострадавших) на моторной лодке. Но лодок в аренду нет! Все разметало ураганом, только куча поломанных остовов валяется. Нашли лишь очень утлую самоделку из дерева, однако годную: течи были, но мало и в верхней части — можно ехать. Съездили до Ансенда и еще какого-то поселения. Оказалось, что там с едой еще хуже, зато удалось купить воду и что-то типа сока. В общем, затея с лодкой дала не тот результат, на который мы рассчитывали.
Продолжили свои одиночные раздачи. Спустя десяток таких, люди уже начали узнавать машину: догонять, орать, пытаться что-то выхватить. В конце концов, все это пришлось прекратить, и мы стали искать другой способ помочь.
В качестве отступления скажу, что Джереми, как и Ле-Ке, был вообще обесточен. Полная тьма. Но у многих местных были генераторы, и в отеле, куда наконец вечером пятницы удалось добраться, генератор тоже был. Там можно было зарядиться.
Странно, что в Джереми вообще есть отели. Сейчас они, конечно, пользуются спросом, поскольку город битком набит гуманитарщиками из разных стран, но в обычное-то время? Кто и зачем поедет в этот край жизни?
Однако тогда, в отеле, я думал только: «Какое счастье!». С того момента как я приехал в Гаити, прошло уже 4 дня, и вот впервые удалось добраться до кровати и душа. До этого приходилось спать в машине, а днем стояла такая жара, что можно было хлястики на джинсах выжимать (словарик в кармане промок насквозь от пота, а там 347 страниц англо-русских слов!).
Той ночью была стрельба. Выстрелы слышались прямо рядом с нами. Мы быстро собрались — тихо, не включая света и не разговаривая. Приготовились к любому варианту. Через минут 20 мы услышали еще с десяток выстрелов: вероятно, пошла ответка. Затем все стихло, и мы легли спать. Утром вяснилось, что было нападение на соседний дом, по местным меркам, зажиточный: лачуга лачугой, но крыша цела. Мародеры искали еду, но получили отпор, а потом и полиция подъехала и всех повязала.
Говорят, на Гаити в принципе часто грабят, особенно белых. За бутылку воды убивают прямо средь белого дня. Нам это долго втолковывал местный страж порядка: дескать, осторожнее, на полицию не рассчитывайте.
Итак, отказавшись от идеи раздавать гуманитарку, мы решили крыть крыши. Кстати, мы не раз наведывались к мэру, чтоб получить здание и, возможно, влиться в команду восстановления. Но чиновники в Джереми очень удивились. Заммэра сказал, что никого из России не встречал, произнес дежурные слова: «Москва, Путин!» и предложил выделить рабочее место, чтобы мы могли составить отчеты и резолюции. О, боги! Пустая трата времени! Я столкнулся с таким впервые: работа волонтеров что в нашем Сухом Логу, что в Крымске, что на Филиппинах была поставлена очень четко. В итоге мы оставили в мэрии свои телефоны для связи и пошли работать.
Посмотрели дома — в список нуждающихся можно заносить каждую семью. Решили помочь не тем, кто живет в городе, а тем, кто обитает на окраине — там вообще бедность непролазная (и дорога такая же), нет и никогда не было электричества. У людей есть одежда (причем не лохмотья, а нормальные вещи), пара матрасов, железная посуда (мало) и дети (много). Они жгут на улице костры и готовят на них еду. Регулярной работы нет почти ни у кого, но можно нажечь мешок угля и продать его за 10 долларов.
Поиск семьи занял ровно одну минуту: три женщины, двое детей и какой-то мужчина (непонятно, чей). Крыши нет, остался жалкий дохлый остов. Полдня ушло на стропила, деревья на стойки пришлось вырубать в лесу, остальное набрали из мусора. С трудом, но удалось купить гвозди и «железный шифер» (что-то наподобие профнастила). Вообще, многое, что для нас в обычной жизни просто и легко, в зоне ЧС превращается в проблему: например, мои единственные рабочие перчатки потерял проводник, а новые купить было негде. Любая царапина на Гаити — где холера, малярия и прочие инфекции, тепло и влажно — может стоить жизни. Пришлось работать с хирургической аккуратностью.
Начинал я в одного. Других вариантов, в общем-то, и не было. Подтянусь соседи — лютые бездельники: стоят смотрят. Кто-то даже стульчик принес. Я кричу сверху: «О, команда подоспела!». Проводник мне объясняет — здесь нет такого, никто не поможет. «Но вот если за деньги…» Я аж обрадовался: сейчас будет лучший день в их жизни! Прямо сцена из фильма «Продавец».
Толкнул им речь на три минуты (а что говорить-то, крыша сама себя не построит): вы, мол, соседи или волки какие-то?
Это сработало! Все куда-то ушли и вернулись уже переодетые, готовые к трудовому подвигу! За один день мы успели ровно одну крышу: закончили, сфоткали — и нахлынула темнота. На следующий день, кстати, вся команда снова подтянулась, чего я никак не ожидал, и мы смастерили еще одну крышу. На прощание я подарил им инструменты: надеюсь, что работа продолжилась.
Всю дорогу я думал: почему они такие бедные? Некоторые из них получают, по нашим меркам, и 30 и 50 и даже 100 тысяч в месяц. Но при этом живут в убогих лачугах, ничего не имеют, кругом мусор и нечистоты.
Большинство, конечно, зарабатывает там по 5-10 тысяч в месяц или вообще ничего. Цены при этом великоваты: в среднем, наверное, раза в полтора выше, чем в России. Аренда машины — от 7000 в день, если в рублях, строительная рулетка — 700 руб., вода вне зоны ЧС — 4 руб. за литр (как у нас), рис — 650 руб. за мешок около 5 кг.
Я видел, что гаитяне тратили сразу в день получения денег практически все, совсем не экономили и никогда не дожидались сдачи. Это норма. Когда я ждал сдачу, проводник воздевал руки к небу, однако я могу приехать в его страну, а он в Россию — нет. Когда я кроил шифер с рулеткой в руках, местные жители смеялись: дескать, чего там экономить. Но сами не в состоянии купить даже один лист шифера! У них нет понятия «планировать бюджет», нет любви к деньгам. А это важно, чтоб быть не бедным.
Есть и еще одна причина: несмотря на то что больше двухсот лет прошло с тех пор как они получили свободу, сознание их осталось рабским.
Главное стремление раба какое? Меньше работать. Ничего не делать — вот его мечта.
Они до сих пор так живут и больше ни о чем не мечтают. Они не посыпают голову пеплом, если полгода сидят без работы, и если на детскую кроватку бежит вода, потому что в крыше дырень — это не мотивирует их искать, чинить, зарабатывать.
В этой поездке я не раз ловил себя на мысли, что обычно у меня всегда есть запасной ход для любой ситуации, а тут получилось несколько пробелов. Если бы что-то произошло с машиной, или я потерял бы деньги, или какая-то прицепилась бы зараза — все, легче легкого было остаться там навсегда. Я летел с двумя пересадками: в Нью-Йорке и Москве, и был счастлив, приземлившись в Екатеринбурге. Надеюсь, что в Гаити на моем веку ничего больше не случится, иначе придется снова туда ехать, а очень бы не хотелось возвращаться.
Фото: Евгений Ганеев
Самое читаемое
Реальная продуктовая инфляция в России составит 50-100% по итогам 2024 г. 
В одном из крупнейших застройщиков России меняется генеральный директор 
«Больше, чем девелопмент». Крупный уральский застройщик объявил о ребрендинге 
Россия обсуждает строительство трубопровода для экспорта газа в Китай через Казахстан