«Распоряжения Путина не выполняются!» — частные клиники Екатеринбурга ждут господдержки

Право граждан выбирать лечебное учреждение — государственное или частное — сегодня ограничено, считает российский президент. В первую очередь, из-за того, что частных медицинских центров недостаточно. «Как правило, они небольшие, узкопрофильные, а подчас и слабо оснащены», — посетовал глава государства, добавив, что частный сектор предоставляет всего 2,2% от общего объема медицинских услуг. И предложил членам Госсовета оказать содействие частному бизнесу в медицинской сфере.

Руководители негосударственных медицинских центров Екатеринбурга, узнав об этом, заявили, что готовы лечить граждан и вкладываться в проекты ГЧП. DK.RU они объяснили, какой помощи ждут от государства.

Андрей Белкин, руководитель АНО «Клинический институт мозга» (КИМ):

— Нам не хватает финансирования. Срок окупаемости в медицине большой, нужны длинные деньги, и желательно — льготы по кредитам. Но какие могут быть кредиты, если ставка Центробанка 11,5%? Я не умею зарабатывать с такой скоростью, поэтому кредитов не беру.

Для меня помощь государства — в том, что оно выступает оптовым покупателем услуг КИМ. Это ключевой момент. Для бизнеса работа с таким заказчиком — мощная поддержка. Хорошо бы еще, чтобы государство ввело систему соплатежа. Сейчас пациент, который лечится в больнице по полису ОМС, не может платить за дополнительные процедуры. Закон это запрещает. Сначала ему нужно завершить отношения с государством. Но я считаю, что платные и бесплатные услуги можно совмещать, если четко прописать, что входит в стандартную медицинскую помощь.

На мой взгляд, большие перспективы и у проектов ГЧП. Государство могло бы передавать частным медицинским центрам пустующие больницы по договору концессии, или помогать в строительстве новых. Сейчас экономика таких проектов не совсем понятна.

Сергей Акулов, учредитель Екатеринбургского Медицинского Центра:

— Нам хотелось бы лечить больных по линии ТФОМС, чтобы оплата шла от государства. Есть больные, которые согласны лечиться в частных центрах, но им не хватает денег. И хотя не все тарифы ТФОМС нас устраивают, отдельные позиции вполне приемлемы. Кроме того, сейчас государство оптимизирует систему здравоохранения, в частности, сокращает количество коек в стационарах за счет амбулаторного лечения и снижения сроков пребывания в больнице. Скажем, пациента с аппендицитом можно отпускать домой на вторые сутки после операции, а его держат в больнице четыре-пять дней. Это искусственная задержка больных, которые в лечении уже не нуждаются. Резервов много. Мы видим, что появляются больницы или отдельные здания, которые почти не используются. Частная клиника могла бы купить их или взять в аренду, чтобы загрузить работой.

Владислав Тетюхин, соучредитель Госпиталя восстановительных инновационных технологий (Нижний Тагил):

— Владимир Путин неоднократно говорил о ГЧП — я сохранил все его цитаты по этому поводу. Президент считает, что сотрудничество с частным инвестором эффективно, так как деньги тратятся более рационально. Того же мнения и Дмитрий Медведев — он неоднократно высказывался на эту тему. В частности, речь шла о высокотехнологичной помощи в области травматологии и ортопедии. Центр в Нижнем Тагиле сделан в полном соответствии с этими пожеланиями. По своим мощностям — диагностическим и операционным — он соизмерим с федеральными центрами того же профиля в Барнауле, Смоленске и Чебаркуле. А по реабилитационным возможностям превосходит их. Президент знает об этом и отдал распоряжение Силуанову и Скворцовой оказать поддержку. Но система не срабатывает. 5 июля я был на приеме у министра здравоохранения РФ. Объяснил, что за 10 месяцев наш центр сделал 3400 операций. Квоты от областного Минздрава и ТФОМСа на 2 тысячи операций мы получили, но их хватает на полгода работы — потом госпиталь можно закрывать на клюшку. Тогда как все аналогичные федеральные центры такого уровня могут рассчитывать на 3-3,5 тыс. квот. Но мне заявили: согласно постановлению правительства РФ, которое действует в 2015 г., федеральные квоты получают только государственные предприятия. А у нас — ГЧП с 25% участием государства. Получается, что чиновники не выполняют указания руководства страны.

Артур Воробьев, директор по общим вопросам Европейского медицинского центра «УГМК-Здоровье»:

— Для помощи частному бизнесу государство придумало красивый термин ГЧП — он декларирован, но, с нашей точки зрения, ощутимых практических сдвигов пока немного. Под ГЧП мы понимаем, прежде всего, покупку государством медицинских услуг для граждан. Инструментом этой покупки остается фонд ОМС. Сегодня доля услуг ОМС, приходящихся на частные клиники, в общем объеме медицинской помощи, которую оплачивает фонд, составляет не более 10%. Тут есть резервы для роста. При этом желательно, чтобы расценки на услуги хотя бы приближались к их себестоимости. Пока они значительно ниже рыночных и с трудом покрывает прямые издержки. Но для формирования потока пациентов и для повышения доступности медицинских услуг некоторые клиники идут на это. 

Другой вариант — когда приходит частный инвестор и говорит: я хочу оказывать медицинские услуги в государственной больнице. Государство предоставляет ему площадь, а предприниматель внедряет за свои средства новые технологии, берет с пациентов деньги и рассчитывается с государством. Примеры такого рода в регионе есть, но массового характера они не носят, скорее, являются исключением из правил. То же можно сказать и об инвестиционных проектах, когда государство и бизнес становятся учредителями нового медицинского центра.