«Санкции не станут катастрофой для бизнеса»

С какими результатами в работе с крупными компаниями начал 2019 год Райффайзенбанк?

– Мы продолжаем расти в количестве и качестве клиентской базы. Например, за 9 месяцев 2018 года рост корпоративного бизнеса в России составил более 25%, кредитный портфель на Урале вырос примерно на такую же величину. Мы видим активный рост объемов кредитного портфеля и пассивов, связанный с тем, что российские компании предпочитают сотрудничать с несколькими банками и диверсифицироваться. Наше присутствие на российском рынке в корпоративном сегменте становится все более значимым, так как мы можем предложить и высокое качество финансовых решений, и надежность.

Бизнесмены всегда сетуют на дороговизну банковского финансирования. Что сегодня происходит со ставками, и каков спрос на кредиты?

– Недовольство ставкой кредита было и будет, оно обусловлено человеческой психологией: мы хотим, чтобы кредит был бесплатным, а доходность по депозитам росла. Это естественное желание любого человека, и мое тоже. Каким образом формируется процентная ставка? Она в любой момент времени отражает экономическую ситуацию в стране, на финансовых рынках и зависит от источников фондирования банка. Сейчас процентные ставки не «драконовские»: они позволяют компаниям всех уровней брать кредиты и их выплачивать. Спрос на кредиты стабильно высокий, мы не видели снижения спроса на кредитование за последние три года. Например, в моменте ставка по рублевым кредитам до трех месяцев составляет 8-9%, на большие сроки – 9-12%, в зависимости от структур обеспечения и сделки. Для крупного бизнеса условия всегда формируются индивидуально. Мы учитываем финансовое состояние заемщика, конкурентную среду, глубоко и детально анализируем бизнес партнера.

Какой максимальный срок кредита?

– У нас есть возможность кредитовать и на 25 лет, но мы не видим на это спроса. В 2018 году в основном закрывались сделки на кредиты до пяти лет. При этом мы отмечаем очень высокий спрос на кредиты до двух лет.

Какие отрасли представляются вам более и менее рисковыми?

– Такого разделения нет. Мы на каждую отрасль смотрим глубоко и детально, анализируем циклы, в которых эта отрасль находится. И в зависимости от этого меняются сроки обеспечения и структура кредитования, а также наш кредитный аппетит. Мы с открытыми глазами заходим в сделку, минимизируем свои риски с точки зрения возврата кредита. Одновременно максимизируем свободу для заемщика, чтобы он смог использовать эти средства для развития бизнеса.

В моменте резкого падения цен на нефть под более пристальным вниманием находятся нефтяные и нефтесервисные компании, что вполне логично. Но в зависимости от ситуации на рынках завтра мы можем увидеть более высокие риски и в других сегментах.

Какие продукты, кроме кредитования, востребованы крупным бизнесом? 

– В первую очередь решения, помогающие управлять ликвидностью – расчетно-кассовое обслуживание, документарные банковские продукты – аккредитивы, гарантии, валютно-обменные операции. Клиенты охотно пользуются факторингом, отлично развивается лизинговое направление, мы работаем практически со всеми отраслями. Мы много инвестируем в то, чтобы максимально упростить взаимодействие клиента с банком, минимизировать документооборот и сократить процесс принятия решения. Теперь с момента получения полного пакета документов от нового заемщика до выдачи средств проходят несколько недель. Пару лет назад процесс мог затянуться на два-три месяца.

Вы говорили, что масштабных проектов сейчас немного, есть ли такие на Урале?

– Да, например, синдицированное кредитование – востребованный крупными уральскими компаниями продукт. Райффайзенбанк участвовал в создании юридической инфраструктуры в РФ для организации таких сделок. Так, в 2018 году Райффайзенбанк выступил в качестве ведущего организатора кредита для УГМК. Заемщиком выступил «Среднеуральский медеплавильный завод», сумма сделки составила 100 миллионов евро сроком на 3 года. 

Вы общаетесь с собственниками и руководителями крупных российских компаний. Как бы вы охарактеризовали их настроения в текущей ситуации?

– Сейчас крупный бизнес осторожно относится к масштабным идеям. Инвестиции в расширение, в новые проекты носят точечный характер, в большинстве случаев ресурсы привлекаются для обновления существующих производственных мощностей. Пока что существует повышенная неопределенность, в ряде случаев нервозность. Конечно, можно прогнозировать экономическую ситуацию в стране, но внешние факторы прогнозировать сложно. Поэтому долгосрочное планирование в моменте поставлено на паузу.

Но страха, желания продать бизнес я не замечаю – в отличие от, например, ситуации 2008 года. Настороженность присуща всем профессиональным бизнесменам и побуждает к большей бдительности. Да, сейчас они не готовы к крупным инвестициям в новые проекты, но это тактическое выжидание, через 6-12 месяцев ситуация может измениться. Ситуация ожидания не является негативной, она тактическая в моменте. 

А зависит ли настроения бизнеса от сферы? Какие рынки сохраняют устойчивость в текущей ситуации, и какие находятся не в лучшей форме?

– Во всех сферах есть компании, которые чувствуют себя хорошо, а есть те, кто испытывает трудности. Во многом это зависит от качества управления бизнесом – и в настоящем, и в прошлом. Допущенные ранее ошибки могут «догнать» и привести к финансовым и производственным проблемам.

В конце прошлого года было много громких заявлений о будущем доллара в России, о санкциях в отношении шести российских банков.  Как на них реагировал бизнес?

– Клиенты минимизируют риски, которые могут возникнуть из-за запрета транзакций в долларах США, например, предусматривая в договорах погашение кредитов в других валютах. Многие экспортеры заключают контракты, в которых допускаются расчеты с контрагентами в евро, юанях, рублях. С точки зрения собственной ликвидности компании начинают обращать внимание, где хранят деньги. Это повлекло движение депозитов, начавшееся с конца лета и продолжившееся осенью. Мы получили значительный приток депозитов в иностранной валюте в этом году. Угрозы глобальной катастрофы для бизнеса из-за санкций я не вижу. У банков и компаний есть чёткое понимание, что предпринять.

Число банков серьезно сократилось, санация продолжается. Каков ваш взгляд на происходящее и на будущее банковского сектора?

– Все, что делает ЦБ для того, чтобы очистить банковский сектор от недобросовестных игроков, обманывающих доверие клиентов, однозначно хорошо. При этом я убежден в необходимости сильной конкуренции – она драйвер эффективности. Не думаю, что Усэйн Болт добился бы таких результатов без ребят, наступающих ему на пятки.

Полагаю, банки из топ-20 сохранят позиции на рынке, хотя ротации внутри этой группы по уровню эффективности возможны. Финансирование крупных компаний – высококонкурентная среда, в которой важны не столько ценовые критерии, сколько компетенции сотрудников, скорость принятия решений, надежность кредитной организации.

Райффайзенбанк в этом отношении чувствует себя уверенно: возвратность на вложенный капитал составляет 28,6% – это один из самых высоких показателей в стране. Мы получили рейтинг ААА от агентства АКРА, которого нет ни у одного иностранного банка без учета поддержки материнской структуры. Также агентство Moody’s в середине февраля повысило рейтинг депозитов в иностранной валюте Райффайзенбанка на две ступени – с Ba2 до инвестиционного уровня Baa3.

Сейчас вы возглавляете подразделение по работе с крупными компаниями. Но у вас бэкграуд инвестиционного банкира. Помогает ли он в работе с крупным бизнесом?

– Я в банковском секторе более двадцати лет. Работал в крупнейших финансовых институтах, занимался долговыми и акционерными рынками капитала, слияниями и поглощениями, а также кредитованием. Этот опыт помогает мне быстро находить решения, которые нужны клиенту. Мне не нужно делегировать кому-то полномочия, брать паузу на размышления. И, конечно, работа в сфере инвестиций способствует стрессоустойчивости.