Сергей Галицкий о продаже «Магнита»: «Применять к людям из 90-х слово «отжали» смешно»

Сергей Галицкий, год назад продавший «Магнит», давно не давал интервью. Согласившись пообщаться с Елизаветой Осетинской* для «Русские норм!», он рассказал о продаже бизнеса, увлечении футболом, а также о том, почему он живет в России, тратит деньги на развитие футбола, но не отказывает себе в шикарной яхте. Главное из интервью краснодарского бизнесмена — в DK.RU.

О продаже «Магнита»

— Меня подтолкнула, первое, старость. Вы можете улыбаться, но ведь, когда спортсмену 50 лет, вы же не улыбаетесь, когда говорят, что он старый? В бизнесе, если мы говорим о человеке не как о члене совета директоров, а о человеке, который ежедневно приходит и от него все зависит, о человеке, который принимает решения, не просто приходит на работу работать, а который должен каждый день что-то выдумывать… Ты себя в 50 сравниваешь с 35-летним, и это не в пользу сравнение. И если раньше у тебя были какие-то ежедневные открытия, то потом они начинают происходить раз в три дня, потом раз в неделю.

Ты не можешь с этим сразу смириться — что все, твое время ушло, гладиатор должен достойно умереть на арене. Это очень тяжелое признание.

Второе — я предприниматель операционный. Чем больше компания становится, хочешь ты или не хочешь, в любой стране, тем больше ты должен взаимодействовать с государством. Ты должен тратить много энергии на это. А ты для этого не приспособлен, это не является твоей сильной стороной.

Понять, как строится этот механизм, какие взаимоотношения с государством, за что тебя будут штрафовать, за что не будут, за что тебя пресса будет возить, — я для этого не приспособлен.

И третье — «Магнит» был слишком персонифицирован со мной. Если какой-то производитель мог положить в банку со сгущенкой гвоздь, это относили ко мне.

Это очень тяжелый ежедневный труд, когда ты понимаешь, что жизнь проходит мимо тебя и ты за стеклом кабинета. Ты готов это терпеть, тебе это нравится, когда тебе 20–25, 30–35 [лет], вдохновляет. После 40 ты уже не можешь так же относиться. А после 50 ты не можешь уже никак к этому относиться. Так происходило со мной. 

Я считаю, что мы вообще все правильно сделали. Ну подумайте сами — я провинциальный парень из 20-тысячного городка Лазаревское, служил в армии, поступил случайно в университет, потому что опоздал на третий экзамен. Это потрясающе — то, что удалось сделать.

Про «отжали»

— Когда обществу тяжело, когда общество не очень удовлетворено, оно готово видеть негатив. Этим людям я ничего не объясню. И этого и не нужно. Потому что они плохо знают людей из 90-х. Тот, кто прожил в бизнесе 24–25 лет, применить к нему смешное и емкое слово «отжали» — это настолько глупо и просто смешно, что мне неуважительно это комментировать.

Про русских и «норм»

— Русские никому ничего не должны. Они не должны доказывать, что они нормальные. Если кто-то думает, что они ненормальные, им самим надо к врачу идти. Мы всякие. Мы и сумасшедшие, и не сумасшедшие. Мы красивые и некрасивые. Резкие и нерезкие. Мы просто огромная нация, которая влияет на этот мир, потому что у нас 1/6 часть суши, потому что у нас есть культура, какая-то своя специфика. Мы влияем как положительно, так и отрицательно. Мы не можем быть нормальными или ненормальными.

Вы знаете, люди, которые говорят про распил, вообще не кажутся мне позитивными. Вы мне хотите сказать, что в России воруют? Во всем мире воруют. Нам надо прекратить рассказывать про запилы и распилы, а просто тупо работать каждый день.

Мы русские, россияне. И мы никому ничего доказывать не будем. И мы не будем перед европейцами расшаркиваться: ребят, да мы нормальные, да возьмите нас в свое сообщество, да мы тут хорошие. Мы сами себе должны быть на уме. Мы должны быть людьми, которые не отправляют своих лучших футболистов за границу, чтобы все увидели, что мы нормальные. Мы должны становиться богаче. Мы должны получать эмоции в своей стране. Мы должны ее любить. Мы должны ее изменять. Поэтому это чуть унизительно, что мы —  «норм». Мы не «норм», мы нация огромная, в которой есть всякие — нормальные, ненормальные. Если бы все были нормальные, тоже было бы нехорошо.

Когда страна находится на переломе, бизнес не может быть абсолютно стерильным. У нас бизнес с 1860 по 1917. Примеры тех ребят, которые картинные галереи потом создавали, — это все-таки был бизнес более эволюционный. А у нас мировоззрение одного человека эволюционировало ежедневно, его из жара в холод бросало. Ты просыпаешься — а у тебя на центральной улице танки по главному зданию страны стреляют, а на следующий день балет показывают.

И у нас очень тяжелая для восприятия страна, потому что мы столько теряли постоянно. Вот сейчас поколение, которое растет, должно быть норм. 

Я родился в России. Я гражданин России. Есть какие-то условия игры, в которых я живу. Если мне не нравится, я собираю манатки и уезжаю за границу. Если это моя страна, то я должен принимать то, что в ней происходит, и быть жителем ее. Есть положительные вещи, есть отрицательные вещи. И ты должен всегда в жизни определять, что для тебя сейчас ценнее. 

Самое важное — это ощущение, что ты живешь той жизнью, которой хочешь, или ты готов затянуться в этот водоворот внешней информации, который тебя бомбит, — и ты можешь сидеть в этой ленте и сходить с ума. Те вопросы, на которые мы не влияем политически, должны остаться политикам.

В России можно быть человеком, который просто живет свою жизнь. От того, что ты конформист, не конформист — завтра солнце в Краснодаре все равно взойдет. Нас общество загнало в то, что мы должны очень сильно зависеть от того, что происходит в политике. Но есть люди, которым 50 с лишним лет, для которых важно, что сегодня вечером будет футбол. А вот эти ленты новостей — продали Аляску за 300 миллионов, берберы напали на Китай, все прочее — это не твоя жизнь.

Мы не очень богатая страна. Они, что могут, делают. Но на все не должно хватать. Богатые люди для того и есть.  Ты создай что-то, чтобы люди также чувствовали себя в комфорте, получали положительную эмоцию от жизни. И богатые люди должны это делать. Не обязаны. Но должны.

Про бизнес

Любой бизнес всегда цикличен — есть лучшие времена, есть худшие. Возьмем нынешний момент. Платежеспособный спрос чуть хуже. «Пятерочка» больше в Москве, «Магнит» больше в регионах. Платежеспособный спрос в Москве выше, плотность продаж выше. То есть цикличность есть.

Наш фокус всегда был направлен на чистую прибыль, и если мы говорим о выборе между ростом и прибылью, мы все время говорили, что нужна прибыль. Инвесторам, конечно, всегда больше нужен рост, я их могу понять, но это был наш выбор — мы люди из 90-х, все время должен быть положительный денежный поток. 

Читайте также: «Я никогда не говорю о доходах, потому что цифры очень быстро устаревают»

Хуже любви только ненависть. Уважать — окей. Восхищаться — я не думаю, что можно мной восхищаться. Я думаю, человек, который по 7–8 часов стоит на ногах и делает операцию на сердце и которого никто не знает, — он заслуживает большего восхищения. Есть более видные специальности, есть менее видные. Я благодарен за то, что люди уважают меня за то, что я сделал в Краснодаре.

Но нельзя восхищаться бизнесменами, потому что это такой же род деятельности, как любой другой. Как учитель, водитель, который в тяжелой ситуации умудрился проскочить и не сбить людей. Это просто вид деятельности. Предприниматели — это люди, которые нашли себя в этом.

Нормально для бизнесмена сначала добиться качественного содержания своей семьи, потом своих друзей. И потом подумать об остальных. Эволюционно это нормально. Когда мать сначала заботится о своем ребенке, а потом, если еще какой-то мальчик бегает, то еще и о нем. Это правильно. 

Да, так получилось, что настоящих буйных мало. И поэтому в буйных иногда верят больше, чем они того заслуживают. Вы будете смеяться, был период, когда я у инвесторов спрашивал, почему мы столько стоим, у нас мультипликаторы неправильные, это сумасшедшая цена. Инвесторы так же верят в людей, потому что они тоже простые люди. И им кажется, что вот этим парням море по колено. Идет переплата за это. Но в длинную не может все держаться на человеке.

Про людей и футбол

Если ты к людям относишься с уважением, то большая часть из них готовы отдать это же. Поэтому мы пошли по этому пути.

Мало что может дать эмоции в XXI веке, а футбол — это эмоции без либретто. Это важно, потому что современный мир очень тяжелый. Раньше люди работали в тяжелых физических условиях, им было не до эмоциональных переживаний. Сейчас мир изменился, все живут внутри себя, все эмоционально очень тяжело нагружены. И вот получение других эмоций, которые тебя оторвут от твоих внутренних переживаний, это очень важно. И поэтому футболисты — это гладиаторы XXI века. Они дают эту эмоцию, когда человек не знает, чем это все закончится, и это держит его в напряжении 90 минут.

Это станет бизнесом, я уверен. Это зависит от ситуации в стране, например. Сколько мы сможем брать за билеты, сколько сможет платить Лига клубам. Это зависит от цен на рекламу, а она — от уровня жизни. Когда мы говорим про футбольный клуб в России, то мы учитываем, что боремся с более платежеспособными странами. Если мы хотим быть с ними конкурентными, мы вынуждены покупать футболистов с другими зарплатами. Но дорогу осилит идущий.

* - выполняет функции иностранного агента